_____
– Дов. А я всё размышлял, кто же оплатил такого толкового адвоката! – Рад, что Говард сумел тебе помочь. Присаживайся, Ларри, будь, как дома. Дов Шварц. Подручный Джо, его левая рука, Дов был именно тем человеком, которому, после сына, старый Кэбот доверял больше всех. – Приятно видеть, что ты поднялся. Неужели копы под тебя не копали? – Пытались, Ларри, пытались. Да только что с меня взять, я всего лишь секретарь. – Дов разводит руками и улыбается. Он сильно располнел за пять лет. У него жирные волосы и неприятная улыбка. – Спасибо, что встретил. – Димик закуривает предложенную сигарету, и Дов пододвигает пепельницу. – Было бы небыстро добираться до Эл-Эй. – О чём речь, Ларри. Разве я мог не помочь старому другу? Дов снова улыбается, мерзко и жеманно. Достал стакан, плеснул на дно немного виски. Ларри принимает выпивку и делает глоток – вполне приличный напиток, но не настолько хороший, как у Джо. Ларри ведёт себя спокойно, хотя разговор ему совершенно не нравится, а любезность Дова напрягает. – Другу? Приятно знать, что меня хоть кто-то считает другом после того, что я провернул на последнем деле. Димик ждёт какой угодно реакции, но Дов только пожимает плечами: – Это Эдди, упокой Господь его душу. Он собирал команду. Джозеф чувствовал, что стареет, и решил доверить парню самостоятельную работу. Найти людей. Не сказать, что Эдди и до этого не работал сам, но то были дела личные, не на бизнес. А тут совсем иной уровень. Джозеф верил мальчишке, считал, что всему его обучил, и запретил мне вмешиваться. Я до сих пор ничего не знаю ни о мистере Синем, ни о мистере Розовом, а о мистере Коричневом только из протокола дознания полиции. – Имеешь связи в полиции? – Не то чтобы, – размыто отвечает Дов. – Есть пара контактов, готовых стучать о чём-то незначительном за деньги. Но, кто умный, тот и из незначительного выжмет драгоценные соки. – Ты знаешь, кто пихнул нам крысу? – Ларри пропускает мимо ушей слова Шварца и не обращает внимания на его самодовольство. – Я знаю, кто крыса, но кто его привёл – увы, эту информацию Эдди унёс в могилу. Может, знал Джозеф, но он рядом с сыном, так что тоже не расскажет. Насколько помню, ты тоже там был. Когда Эдди привёз мистера Оранжевого на встречу. – Был. – Ларри давит окурок в пепельнице. Знал бы тогда, придушил бы пацана собственными руками. – Мне ведь он даже понравился. Молодой, отчаянный. Есть потенциал. – Ещё б на нас работал, так цены бы не было, – смеётся Дов, а Ларри, раздражаясь, думает, насколько вежливым будет разбить стакан ему об рожу. – Но ошибка Эдди не в мистере Оранжевом, там был не уверен только Джозеф. Я говорю про мистера Блондина. – Знаешь, что за ублюдок? – Вик Вега, лучший друг Эдди, Джозеф практически вырастил его наравне с сыном. Разбои, грабежи, изнасилования – у меня от Вика всегда были мурашки по коже. Перед делом я отговаривал Джозефа нанимать парня, к тому же, он только вышел из тюрьмы, по-моему, там вообще с катушек слетел. Не подряди Эдди Вика к работе, всё могло пойти по-другому. – Что сделано, то сделано. – Ларри флегматично качает стаканом в стороны, наблюдая, как напиток обволакивает стенки. – Пять лет прошло, всё изменилось. Уверен, что и ты живёшь настоящим. Хотя, неспроста же привёз меня сюда, верно? Дов снова улыбается и разводит руками в притворно дружелюбном жесте: – Ларри, как я люблю твою проницательность, всегда любил! Я бы сказал, что ты видишь людей насквозь, если б не тот случай на складе! «Вот оно», – мелькает в голове Димика. – «Наконец-то разговор по делу». – Старик верил тебе, Эдди тебя безмерно уважал, но из-за твоей ошибки обоих нет в живых, а бизнес бы развалился на куски, не подхвати его я. – Дов откидывается в кресле и смотрит свысока. – Потребовались большие растраты, чтобы поставить всё на ноги. Я не жалуюсь, Ларри, ни в коем случае, но думаю, что ты можешь возместить мне некоторые неудобства. – Ведёшь речь о бриллиантах? Ну, так ты знаешь, что их у меня нет. Давай-ка я лучше расскажу тебе одну вещь, а ты поправишь меня, если ошибаюсь. – Ларри криво улыбается, глаза смотрят с холодным прищуром. – Ссать ты хотел на Джо, ты сумел подняться только после смерти старика и его сына, а так бы и ходил прихвостнем. Ты подхватил бизнес, потому что знаешь, как всё устроено, но на тебя давят. И мы с тобой оба знаем, что давление не прекратится, потому что боссом, которого уважали и боялись, был Джо, даже Эдди имел авторитет, тогда как ты – просто шестёрка Кэбота, забравшаяся вверх по головам трупов. Но трупы гниют, Дов, твоя лесенка шатается. Единственное, что может её удержать – те самые камни. Поэтому ты пять лет оплачивал адвоката, поэтому вытащил меня из тюрьмы. Я – единственная ниточка, по которой можно найти бриллианты, потому что ты не нашёл Розового. Я нужен тебе, иначе бы меня давно пришили. Дова перекашивает от злости, но он молчит. Ларри, довольный эффектом, опустошает стакан. – Неплохой виски, Дов, плесни-ка мне ещё. Я пять лет сидел всухую. – Конечно, Ларри, – Дов натягивает дежурную улыбочку клерка. – Всё что угодно для старого друга. – Друзья важны. – Ларри смотрит напиток на просвет, любуясь карамельным оттенком. Чёрт, как же давно он не пил! – А ещё важнее партнёры. С взаимной выгодой. Нахер дружбу, я предлагаю тебе партнёрство. – Партнёрство? Как интересно. И что же ты под этим подразумеваешь? – Помощь. Я помогу тебе, не потому, что ты так хочешь, а потому что хочу сам. И хочу получить за это бонус. Забудь про меня, я и близко ничего не знаю о бриллиантах. Но как насчёт мистера Розового? Я найду парня, и он вернёт камни, которые украл. – Я ищу Розового пять лет, всё без толку. – Ты сраный секретарь, Дов. Не босс и уж точно не ищейка. Но у тебя есть ресурсы, которых нет у меня. Если мы объединим мои знания и умения с твоими силами, то Розовый будет у нас не позднее, чем через две-три недели. – Интересно. – Дов складывает пальцы домиком. – А какие гарантии, что мистер Розовый не прожигает жизнь на Карибах? Какие гарантии, что бриллианты ещё у него? – Сколько там было? На два миллиона. Парнишка ловкач, не дурак и явно хитёр, но максимум, что он сумел, это толкнуть штук пять за собственную крышу, иначе камни давно бы засветились. Возможно, у Розового есть приятель, который смог продать или обменять, положил в банк и делится процентом, чем держит парня на плаву, получая прибыль и себе. Этого хватит на жизнь и бургер с пивом, но какие Карибы без куша, Дов? Нет, легче всего затеряться именно в огромном городе, так что мистер Розовый ещё здесь, в Лос-Анжелесе. И сумка ещё при нём, могу поставить на кон собственную жизнь. – Хорошо, допустим, ты найдёшь мистера Розового. Допустим, найдёшь камни. Ты говорил об отдаче – и что же хочешь взамен? – Долю, разумеется, ту, что причиталась мне от Джо после ограбления. В конце концов, камни мы всё-таки украли. – Справедливо, Ларри, не поспоришь. Но ведь это не всё. – Нет. Мне нужен мистер Оранжевый. Дов замирает. А потом наливает себе полный стакан виски и опустошает его почти до дна. – С чего ты взял, что Оранжевый вообще жив? – Стакан грохочет об столешницу. – С такими ранами он наверняка подох ещё в машине скорой! – О, нет, крысёныш живее всех живых: черномазый коп приходил ко мне, пока я лежал в лазарете, договаривался за его шкуру. Но, думаю, ты и так это знал, просто не хочешь запачкаться. Вот только тебе позарез нужны бриллианты, так что ты, Дов, выдашь мне информацию. – Нет у меня никакой информации! Я просто знаю, кто, без подробностей – или ты всерьёз думаешь, что его личное дело пять лет лежит у меня в ящике стола и ждёт, пока ты на него посмотришь? – Не думаю, я же не идиот! – смеётся Димик. – Но у тебя есть связи в полиции. И достать это дело, хотя бы его часть, ты сумеешь. – Исключено. Копа я трогать не стану. Пойми, жизнь изменилась, мой бизнес теперь почти легальный, мне не нужны проблемы. Если грохнуть парня, это сразу свяжут с тобой. Начнут трясти, выйдут на адвоката – Говард грамотный юрист, но трус. Вдруг он расколется? Вдруг покажет на меня? Нет, Ларри, нет, нет и ещё раз нет, я на это не подпишусь! Нельзя убивать копа! – Кто сказал, что я собираюсь его убивать? Малый-то способный. – Ларри широко улыбается, чем незамедлительно вводит Дова в ещё большее недоумение. – Внимательный, умный. Проникся делом, ей богу, реально проникся, ему было интересно. Буду дураком, если я это не использую. Димик рассказывает про план, который вынашивал пять лет. Лицо Дова светлеет с каждой минутой, пока, наконец, мужчина не разражается хохотом. – Серьёзно? – Шварц смеялся так, что начал икать. – Почему нет? – жмёт плечами Ларри. – Нет, ты не шутишь? Это безумие, Ларри! Ты же понимаешь, что обратно камни не вернуть? Что они окажутся в полиции? – Не страшно. Я же не всё отдам, мне для манёвра совсем немного понадобится – готов подарить безвозмездно. Я в любом случае останусь в плюсе, да к тому же поквитаюсь. Ну а ты заработаешь деньги и статус, а твои яйца отпустят и копы, и криминальные боссы. Понимаешь теперь, к чему я веду? – Хорошо звучит, Ларри, очень хорошо звучит… ладно, допустим, по рукам. Что я должен делать? – Найти всех старых знакомых Джо, которым сейчас может быть в районе тридцати – сорока лет. Мистер Розовый упомянул, что знает Джо с детства – отсюда мы и копнём.Глава 4. Нахер дружбу, я предлагаю партнёрство
12 мая 2023 г. в 15:00
Лоуренс Димик очнулся через два дня после перестрелки в палате интенсивной терапии, пристёгнутый к поручню кровати. Глупость какая, он и без наручников не сможет подняться, не говоря уже о том, чтобы куда-то сбежать. Стареет, теряет хватку: раньше всегда удавалось уйти невредимым, а тут попали, трижды. Он явно на лекарствах, но боль всё равно ужасная – чёрт возьми, пацан, как же я тебя теперь понимаю…
Стараясь не делать слишком уж глубоких вдохов, Ларри смотрел в потолок, размышляя о том, что произошло, о том, что он сделал. «Убьёшь его, умрёшь следующим» – так оно и вышло. Эдди жалко, молодой парень, ему бы ещё жить да жить. А впрочем, какая ему жизнь за решёткой? Сколько бы дали? Двадцать лет? Больше? В закрытом помещении с черномазыми рецидивистами – что бы те сделали с папенькиным мажором? Может, теперь оно и лучше вышло? Идиотские мысли – да только такие и могут прийти в голову после трёх огнестрельных ранений.
Вечером следующего дня подскакивает температура. Ларри не силён в терминах, которыми его пичкает медперсонал, но даже минимальных знаний хватает, чтобы понять – что-то воспалилось, а значит, новая операция. Мистер, мать твою за ногу, Оранжевый, сукин ты сын, пиздюк мелкий – да если б Ларри только знал, что придётся терпеть такую боль, бросил бы пистолет нахрен!
Приходит в сознание с разворочанной пополам грудной клеткой и в дренажах, торчащих из раны, подобно щупальцам спрута. Медсестра, что находилась рядом, зовёт врача, и тот, войдя в палату, долго объясняет Димику, что случилось, какие дальше могут быть – и, скорее всего, будут – последствия. Но Ларри пока на всё начхать – от того, что он так подробно знает содержимое своей медкарты, нутро болеть не перестанет. Что ж, зато копы не достают – есть хоть один плюс. Ларри профессионал, но с полицией иметь дело всё же приходилось – знал, что если молчать слишком долго и упорно, то информацию будут выбивать.
Впервые легавый приходит через три дня после последней операции. Тот самый нигер, что был на складе; Ларри ловит в подсознании мысль, что у него можно узнать про мистера Оранжевого – живой хоть? – но давит порыв в зародыше.
– Лоуренс «Ларри» Димик, он же Лоуренс Джейкобс и Алвин «Ал» Джейкобс, – бубнит чёрный коп, как будто пришёл зачитывать Ларри его права.
Алвин Джейкобс – Димик тысячу лет не слышал такого к себе обращения. Если знают и это имя, значит, знают всё. Мистер Розовый как в воду глядел, говнюк! Имя, специальность, город – и вот Ларри на ладони. Но из всего вывод, что мистер Оранжевый жив. Жив, и в порядке настолько, что уже даёт показания. Злость режет лезвием; отпираться бесполезно, но Ларри решает, что говорить всё равно не будет. Нахер это сучье говно, и без копов тошно!
Но нигер внезапно меняет тему разговора, заставляя прислушаться к словам:
– Я не буду зачитывать историю твоей жизни – всё это дерьмо ты лучше меня знаешь. Перейду сразу к сути и хочу, чтобы ты услышал меня правильно. Я знаю, откуда у мистера Оранжевого пуля в животе. Думаю, не стоит объяснять, что, насколько б ни была случайной та ситуация, проблемы у пацана будут. Дальше, двое полицейских, что ты расстрелял в машине – у нас слишком дохера дел, чтобы проводить ещё и баллистическую экспертизу, не сейчас. Но ты же понимаешь, что её проведут. Понимаешь, на ком эти трупы. Тебе кранты, мистер Белый, ты убил двоих полицейских при исполнении ими служебных обязанностей.
Ларри молчит, но нить разговора улавливает.
– Уже понял, о чём я хочу договориться, вижу. Пацан доверчивый, вроде проникся к тебе, но я буду честен: если б не женщина, которую он застрелил от неожиданности, я бы лично приготовил тебе последний ужин перед походом в газовую камеру.
– Что предлагаешь, начальник? – хрипло спрашивает Ларри.
– Мистер Коричневый. Судя по его делу, крышняк там наглухо отъезженный.
Димик только ухмыльнулся – после всратой истории в кафе, Мадонну Ларри слушать не сможет никогда, даже если сильно захочется.
– Он застрелил копов, зацепил Оранжевого, – продолжает нигер. – Тормознул тачку, выстрелил в женщину. А она на рефлексе добила его в ответ.
– И как же мистер Коричневый сделал это, не выходя из машины?
– А, ты же не знаешь. Он не умер, не сразу. Потерял сознание, а вы приняли его за покойника. Когда пришёл в себя, пытался уйти, но надолго не хватило – его труп мы нашли у обочины, неподалёку от места, где ты бросил тело миссис Дарлинг.
– Хм… – Был ещё жив, значит. Некрасиво получилось, что есть, то есть. Впрочем, на тот момент хватало проблем и с мистером Оранжевым. Чёрт, надо было просто отвезти парня в больницу и валить. – Что насчёт пуль? Подтасуешь вещдоки?
– Не твоя забота. Так мы договорились?
– А какие у меня варианты? – хрипит Ларри в ответ. – Пиши свой протокол и приноси мне на подпись. Я запомню, что надо говорить.
Десять лет, минимум. Твою же мать, как всё изменится! Но мистер Оранжевый жив, а значит, есть цель. Сколько ему будет? Тридцать восемь? Тридцать девять? Навряд ли больше сорока. Вроде женат, Ларри видел кольцо на пальце – через десять лет наверняка и детьми обзаведётся, если ещё нет. Идеальный будет момент, чтобы вспомнить о прошлом. А Ларри сделает всё, чтобы не упустить возможность напомнить лично.