М'Айку вчера приснился кошмар. Грязевые крабы, летящие по небу. Кошмар!
Первая пещера располагалась довольно близко к Вайтрану, или Лира и Свен так думали. Ещё до обеда они заметили каменистый выступ, который, вполне возможно, мог бы быть входом в пещеру. Но куда больше внимания чародейки привлёк огромный столб дыма вдалеке. А под ним, словно играя, время от времени подпрыгивали огромные языки пламени.
— Свен, ты тоже видишь этот дым? — Спросила бретонка, показав куда-то на запад. Когда норд кивнул, девушка поделилась идеей:
— Может, там собрались какие-нибудь охотники или пастухи? Не хочешь пообедать в приятной компании?
— В приятной компании охотников за коровами и пастухов мамонтов — нет. — неожиданно серьёзно ответил бард — Это лагерь великанов, и я думаю, нам лучше держаться от него подальше.
Похоже, несмотря на тишину и умиротворение, царящее вокруг, расслабляться было нельзя. Это — Скайрим, и здесь всегда надо было быть настороже. Девушка попыталась вспомнить, какая была жизнь в Сиродиле, и особенно в Бруме — и не смогла вспомнить ничего похожего. То ли там и правда жизнь была гораздо безопасней и проще, даже несмотря на смутные времена — или она тогда сама просто была наивней и доверчивей, из-за чего не замечала совсем уж очевидного, если, конечно, оно не касалось её? И, может, и не в жизненном опыте как в приобретённой мудрости дело, а скорее уж во внимательности, житейской дальновидности и умении рассмотреть всё то, что находится далеко за пределами твоей обычной жизни?
О великанах, живущих в Скайриме, Лира слышала уже много раз, но всё-таки плохо представляла себе, кто они такие. Ну, они огромного роста, ну, живут относительно далеко от человеческих городов, ну, пасут мамонтов… А вот враждебные они или дружелюбные, и что они любят, помимо своих огромных питомцев, она не знала. Кто-то говорил, что великаны могли броситься на защиту своих мамонтов, если им казалось, что на них кто-то нападает или хочет напасть, но такое сообщение вызвало у неё только смех. Кто, интересно, мог бы всерьёз решить напасть на мамонта — и с какой целью? К тому же даже издалека эти «питомцы» явно не были похожи на кого-то, к кому хотелось бы подходить… если, конечно, это был не сам великан. Последние, скорее всего, могли приближаться к этим нерасторопным мохнатым громадинам на любое расстояние — а других желающих бретонка никогда не встречала.
Если бы Лира была хоть сколько-нибудь суеверной, она бы решила, что есть примета: увидишь лагерь великанов — дороги не будет. Хотя, вполне вероятно, такая примета и есть, и она работает примерно так же, как и в нашем мире — чёрная кошка, перебежавшая дорогу. Но в Скайриме кошек не было, — тем более чёрных, а распространённых примет по поводу великанских лагерей раньше не было, а каджиты с чёрной шерстью быстро возмутились бы такой дискриминации. Ну, кроме тех суеверий, что «к мамонтам вообще лучше не подходить и великанам на пути не попадаться», причём безо всяких предрассудков, только из соображений безопасности. Поэтому двое искателей приключений продолжили свой путь, пусть даже и в обход. В очень большой и долгий, но при этом относительно безопасный, насколько это вообще было возможно.
Довакин со спутницей переглянулись и молча решили проверить выступ, который оказался… просто выступом. Пришлось обойти великанский лагерь с юга, и по как можно более широкой дуге, мимо старого форта, который, судя по всему, тоже не был необитаемым. По дороге Лира порой отходила в сторону и срывала растущую посреди степи лаванду или пушицу, но Свен терпеливо ждал её всю дорогу. Беспокоил его и форт, который хоть и не был пустым, но который находился совсем рядом, и потому ему хотелось поскорее уйти оттуда. Кажется, то ли там и правда были не разбойники или бандиты, а самые обычные военные, или же обитатели форта просто занимались своими делами, но сбор ингредиентов никто не прервал, а именно — пущенной стрелой или огненным шаром. И то, и другое не сулило ничего хорошего, и подходить к форту поближе с целью проверить свои предположения Свену не хотелось. Ну просто ни чуточки.
Увидев на стене данмера в знакомых меховых одеждах, Лира со Свеном поняли, что просто так им мимо крепости не пройти. Форт не был необитаем, — и принадлежал отнюдь не военным, какими бы те ни были. Ни имперские легионеры, ни братья Бури не носят таких нелепых доспехов, которые, на самом деле, можно отнести к разновидности брони только с большой натяжкой, да и то, только потому, что это сама по себе была просто плотная одежда. Вот и всё. Норд достал лук и положил стрелу на тетиву, когда бретонка его остановила:
— Подожди, Свен. Мы не знаем, сколько их там, и стрелы точно привлекут лишнее внимание. И ещё, не знаю, как ты, а у меня нет опыта в штурме замков и, тем более, подходящего оборудования. Я слышала, для такого нужны специальные машины или очень длинные лестницы.
«А ещё, для такого рода вещей нужно гораздо больше людей, чем только мы двое.» — подумал парень, и от этой мысли стало как-то неприятно, неуютно и жутковато. Словно, не заметив, прошёл рядом со свернувшейся в клубок и греющейся на Солнце ядовитой змеи, и только потом понял, что там, где ты ещё совсем недавно беспечно прошёл, была смерть. Всё равно, чья — чужая ли, твоя, главное, что боги спасли тебя и оберегли. Но потом всё равно, нет-нет, и вспомнишь, как и что тогда было — и снова почувствуешь неприятный ледяной озноб догнавшего тебя позднего страха.
Норд задумался на пару секунд, осмотрелся вокруг, словно надеясь отыскать в траве лестницу, но затем рассудил, что мастером осад его и Лиру нельзя назвать даже с натяжкой, и вернул стрелу в колчан. Зато он обнаружил густые заросли, идущие параллельно стене на достаточно большом расстоянии и в нужном направлении — на северо-запад. Если они пройдут там, в зарослях, стараясь не шуметь и пригнувшись, — может, их никто и не заметит. А в данных обстоятельствах тот факт, то они останутся незамеченными, будет означать прежде всего то, что они останутся в живых.
— Давай за мной. — призывно махнул рукой Довакин, отвлекая Лиру от сбора лаванды. Почему-то тот факт, что его спутница, словно не чувствуя опасности, продолжала срывать цветы даже сейчас, в самый неподходящий для этого момент, казалась Свену чем-то… символичным. Причём даже так: символичным и неправильным одновременно. Словно они, сами того не зная, не только забрели на чужую территорию, но и нарушили какие-то законы, должно быть, созданные ещё в незапамятные времена, когда ещё его далёкие предки только пришли на земли Скайрима из Атморы. Предчувствия, поверия, суеверия… кто знает, кто и когда придумал их — и для кого?
Пригнувшись, Лира со Свеном медленно крались через кусты, и хотя шелест листьев и треск веток казался бретонке громким, как призыв ещё не встреченных Седобородых, данмер на стене, похоже, ничего особенного не увидел и не услышал. То ли он смотрел совсем в другую сторону и ни к чему особенно не прислушивался, то ли просто думал на каких-нибудь лесных животных. Мало ли их там бродит в окрестностях? Но так или иначе, получалось очень удобно: форт Греймур изнутри был ещё гораздо больше, чем он казался снаружи, окружённый естественными зарослями и каменной стеной. А отправляться туда именно сейчас, когда их всего только двое, и у них нет ни соответствующего оружия, ни брони, ни опыта в сражениях, было бы равносильно смерти. Поэтому всё, что Свен и Лира могли сделать в тот момент — это просто тихо и незаметно пройти мимо, полностью сливаясь с окрестностями и делая вид, что их там вообще и близко нет, и это просто в зарослях бежит по своим делам обычный кролик, или гуляет ветер.
Неожиданно Свен повернул в сторону разрушенного дома неподалёку от форта, и Лира решила на всякий случай последовать за ним. Внутри никого не оказалось — только давно погасший очаг, странно развёрнутый стол и кучи строительного мусора. Куда подевались жильцы, что случилось с домом — искатели приключений могли только гадать.
— Свен, смотри! — бретонка показала на сломанные половицы, под которыми виднелась крышка старого сундука. Девушка и не предполагала, что найдёт первый в своей жизни тайник на каких-то руинах под стенами бандитского форта, — как думаешь, там есть что-нибудь интересное?
— Наверное, — предположил бард, — сможешь его открыть?
— Чтобы ты опять выдал какой-нибудь сомнительный комплимент? — не без юмора ответила Лира вопросом на вопрос — Лучше уж ты, а я покараулю.
— Ладно, понятно, — Свен пожал плечами, наклонился над дырой в полу и протянул руки к крышке сундука.
— Лира, у меня для тебя две новости: хорошая и плохая, — объявил Довакин через несколько секунд, — Хорошая: сундук не заперт. Плохая — его всё равно не открыть, половицы слишком близко. Но у меня есть идея.
— Давай, только аккуратно, — кивнула бретонка, и норд снял с пояса топор.
Вместо того, чтобы разрубить доску, Свен подцепил край половицы и потянул на себя. Подгнившее дерево с оглушительным треском сломалось пополам, и оторванный кусок, который норд от неожиданности выпустил из рук, с глухим шумом свалился на оставшийся пол. Уже это получилось очень громко, но затем Довакин обхватил сундук за одну из боковых ручек и потянул вверх с ещё большим шумом. Лира, всё это время наблюдавшая за процессом, испуганно и стыдливо сжалась, как будто это она устроила такой кавардак, и закрыла глаза, когда тяжёлый деревянный сундук упал на ещё целый пол, высыпав со звоном несколько десятков монет. Несколько крупных драгоценных камней, выкатившихся на трухлявые доски, словно насмешливо подмигивали, отражаясь в ярких солнечных лучах.
— Свен, если мне когда-нибудь надо будет вытащить сундук из-под половицы, я возьму с собой тролля в полных латах! У него и то тише получится!
— А что я такого сделал? — недоумевающе ответил Довакин, собирая выпавшие из сундука септимы.
К счастью, такой чудовищный, как казалось Лире, шум, в форте никто не услышал, но зато бретонка теперь точно знала, что по сравнению со Свеном она действительно может делать очень многое аккуратно и тихо. Ну, или им тогда и правда очень сильно, просто аэдрически везло, — или у всего этого было ещё и другое объяснение, — и незаконопослушные граждане, обитающие в форте, очень плохо слышали. Может, нужно было, чтобы им в ухо протрубила пара-тройка мамонтов, чтобы произвести на них хоть какое-то впечатление. И потом, часовые, стоящие на посту, должны были прежде всего смотреть, а не слушать; кто их знает, этих бандитов? Может, у них вообще был какой-нибудь отряд тугоухих стариков, или же они просто отвлеклись на что-то более интересное и важное, чем наблюдение за этой пустой и давным-давно изученной долины, за годы «пряток» от закона надоевшая им до зелёных скампов.
К северу от форта кусты закончились, зато остались несколько горноцветов, которые Лира собрала по пути, а впереди лежал каменный мост. Он располагался достаточно близко от крепости, и дозорный легко мог бы заметить, если бы кто-то вышел на дорогу, но, к счастью, именно в этот момент на северной стене никого не было.
— Кажется, всё тихо, — сообщил Свен, осматривая дорогу и стену.
— Если понимать это как твою последнюю троллью «тишину», то за мостом сейчас наблюдает вся разбойничья шайка, — сыронизировала Лира.
— Нет, всё на самом деле тихо, — негодующе и, как ему казалось, тихо ответил Довакин, — на стенах никого. Как думаешь, они скоро вернутся?
По непонятным причинам, лишнее напоминание о его тролльих талантах и тролльей грации ему совершенно не понравилось. Очевидно, не вся правда одинаково хороша для того, чтобы о ней потом напоминали.
— Не знаю, но выяснять не хочется, — ответила девушка, стоя в низком старте, — бежим!
Лира и Свен стремительно выскочили на дорогу и побежали на ту сторону реки, но, сделав несколько шагов, бретонка заметила растущую на обочине поросль пушицы. Не обращая внимания на Свена и забыв про разбойников в форте, травница остановилась у кустов.
Лира успела срезать пару цветков кинжалом, когда кто-то схватил её за левую руку и поволок к мосту на ту сторону реки. Бретонка заметила, что, по крайней мере, этот кто-то схватил её руку крепко, но более-менее аккуратно — за ладонь, а не за запястье, да и рука чувствовалась знакомо и приятно тёплой. Правда, сами ощущения от такого хвата были далеко не самыми комфортными — бретонка чувствовала себя примерно то же, что и маленькая девочка, которую взрослый оттаскивает от опасной, но такой интересной игрушки.
— Не делай так больше. Когда-нибудь эта привычка собирать травы тебя погубит! — назидательно объявил Довакин, обращаясь словно не к взрослой девушке, а к Брейт или Дорти. Причём, наверное, скорее уж Брейт, на которую, в силу обстоятельств и
неполученного воспитания мало что могло бы произвести должное впечатление — и притом достаточно быстро.
— Зато теперь с этой стороны моста нас уже не заметят, — сообщила Лира, резко выдернув ладонь из хвата своего непрошенного спасителя. Они со Свеном спрятались на другой части моста, за каменными «бортиками»… и теперь были в безопасности.
Не успела бретонка перевести дыхание, как в её ушах раздался знакомый переливающийся звон. Девушка взглянула вниз, под мост — там рос корень Нирна, очень редкий и очень дорогой ингредиент. Не спрашивая мнения спутника, травница твёрдо решила компенсировать этим растением образовавшийся «недобор».
— Лира, что ты делаешь? — недоуменно окликнул её бард — Не лезь туда, там, под мостом грязекрабы!
Лира, впрочем, его не слушала и, осторожно выбирая, куда ступить, медленно спустилась по склону, где уже через пару секунд наступила ногой в липкий речной ил. Стараясь не хлюпать и твёрдо решив потом выстирать испачканные эльфийские сапоги, девушка аккуратно приблизилась к корню и вытащила из сумки кинжал.
— Вернись, говорю! Я старше тебя на год, и к тому же Довакин! — требовал Свен. — Лира, немедленно вылезай обратно на берег!
Впрочем, опасения норда оказались напрасными — грязекрабы плескались в ручье и не заметили, как бретонка вырвала из влажной комкастой почвы корень Нирна и быстрыми шагами взлетела обратно на дорогу. Звон прекратился, редкий ингредиент лежал в кошеле, и теперь Лира и Свен полностью сошлись в мысли, что им стоило бы уходить отсюда, причём как можно скорее.
— Кажется, мы почти добрались до Приюта Редоран, — сообщила Лира, подняв глаза от карты к каким-то камням, поддерживавшим развевающийся на ветру кусок ткани, — он должен быть за этой скалой.
За скалой, на фоне ярко голубеющего неба, чётко вырисовывался какой-то то ли примитивный памятник, то ли своеобразный указатель, то ли просто нагромождение булыжников. Сам по себе камень не означал ровным счётом ничего, — а вот развевающаяся на его вершине тряпка непонятного происхождения и уже основательно потрёпанная дождями и ветрами ясно говорила, что путники всё-таки дошли до цели, вернее, до одной из них, и здесь ошибки нет и быть не может. Если, конечно, не считать ошибкой тот факт, что они решили сунуться в логово бандитов, пусть даже и по призыву ярла Вайтрана, обращённому ко всем неравнодушным путешественникам.
Лира закрыла глаза и снова очутилась там, в Ривервуде.
Она снова стоит в таверне «Спящий великан» и спрашивает у Оргнара, не было ли слышно чего интересного в последнее время. Как оказалось, то ли он был в курсе всех скайримских новостей, — то ли ему было интересно абсолютно всё. Какой-то «скульптор лиц» где-то в другом городе, но точно не в Вайтране, коллегия магов в Винтерхолде — куда, собственно, Лира и намеревалась пойти, и куда она пойдёт обязательно, но потом, ведь теперь ей надо будет сходить на Глотку Мира вместе со Свеном, повидать этих таинственных Седобородых, — и ещё там была какая-то пожелтевшая от времени бумага, которую оставили люди ярла Вайтрана, наверное, стражники. И там был указан точный «адрес», перед входом в который теперь стояли двое искателей приключений.
Странно, — но за всё то время, пока они добирались до этого приюта Редорана, да и в тот самый момент, когда Лира только взяла ярлову листовку, она ни разу не подумала о том, как, собственно, это всё будет происходить на самом деле. Да и вообще о том, как это будет — не только найти логово этих самых бандитов, но ещё и пробраться незамеченными внутрь, а потом перебить их всех. И при этом следить, чтобы никто не убил их самих. Как ни крути, а дело обещало быть трудным, страшным, грязным и опасным. Всё-таки, как ни крути, бандиты, какими бы они ни были — они всё-таки живые люди, или там среди них не только люди будут, не суть важно. Это не драугров в нордском упокоище гонять. Хотя это и было опасно, тяжело и хлопотно, но драугры-то, как ни крути, были уже мёртвыми к тому моменту, когда Лира и Свен «упокаивали» их повторно. Так что там никакого убийства на самом деле и близко не было, даже когда им удавалось изредка покрасться к чересчур бодрым мумиям незамеченными. А как проделывать то же самое с живыми?
«Интересно, кто же тогда к Оргнару приходил и эту бумагу оставил… — промелькнула испуганная мысль — Это были стражники или нет? Если стражники, то сами пошли бы и убили этих разбойников, и дело с концом. Им-то что мешало? Они опытные, хорошо вооружены, подготовлены, — и это всё не в пример нам. Или никто из них не выжил? Хотя… мы ведь сами решили сюда прийти, никто нас не просил и уж тем более не заставлял. Мы сами решили, что справимся, и вот просто так, как на прогулку, пришли в логово бандитов, причём нам никто и не говорил никогда, что мы справимся. Интересно, сейчас ещё можно отступить или уже поздно?» — подумала девушка, почувствовав, как ладони предательски вспотели, а сердце билось одновременно где-то в горле и в ушах, словно в моменты опасности у неё появлялось два сердца вместо одного.
— Лира, давай заходить уже! — шепотом сказал Свен, подходя к двери, ведущую внутрь бандитского убежища — Ты что-то потеряла?
«Да… похоже, отступать уже поздно. — подумала Лира — Хорошо хоть, у нас есть оружие, и я у Фаренгара новую формулу заклинания купила и выучила,
Огненные стрелы. Интересно, как так получается, что у этого кабинетного мага есть вполне себе реальные и действенные боевые заклинания? Или он не всегда таким был?»
Вокруг было тихо.
Поверив оба меча на поясе и пригнувшись, девушка тихо открыла дверь, напоминающую больше всего дверь самой обычной шахты, где трудятся честные рудокопы. В одной руке она сжимала до боли в пальцах свой лук с наложенной стрелой, а над другой желтоватым ярким неровным светом качающимся искажённым кругом порхало изученное новое огненное заклинание.
— Не бойся, мы справимся. — шепнул Свен, когда они уже вошли внутрь и несколько секунд привыкали к полумраку — Дракон был намного опасней каких-то бродяг, а мы и его тоже победили. И ты тоже не одна, я тебя прикрою.
Девушка посмотрела на своего спутника и благодарно улыбнулась.
Почему-то снова вспомнились с какой-то тихой, но неизвестной ранее и пронзительной тоской бескрайние небеса Скайрима, и воздушные потоки под Солнцем. И — Западная сторожевая башня, на вершине которой стояла маленькая фигурка в мантии мага, кажущейся чёрной из-за яркого солнечного света прямо за башней. Странно, но девушка так до сих пор и не поняла природу этого феномена, потому что в то время Солнце могло быть где угодно, но только не за вершиной Западной башни, причём так, чтобы из-за него нельзя было рассмотреть этого таинственного мага. А из-за яркого солнечного света казалось, что незнакомец на башне с луком просто светился, тем же самым солнечным светом. Странно как-то вышло, но красиво; может, это просто огненный маг был, применивший зачем-то заклинание огненных плащей? Да, вот только сам-то дракон был огненным, вряд ли ему от, скажем так, родной стихии так уж больно было бы. Всё остальное-то было освещено тогда, как обычно.
Надо бы потом спросить, не замечал ли тогда ещё кто-нибудь такой странности; но, вполне возможно, они просто потратили тогда больше времени, чем ей казалось, и Солнце, наверное, уже садилось. Хотя… что-то подсказывало девушке, что до вечера было ещё очень далеко, и объяснение было совсем другим… А о чём это она думает, в самом-то деле? Она ведь стояла с закрытыми глазами, а до этого смотрела вблизи на драконье пламя, которые она потом ошибочно приняла за Солнце. Так что всё было на самом деле предельно ясно и понятно.
Внезапное спокойствие пришло вместе со странным ощущением незнакомых раньше решительности и могущества. Такого могущества, о котором не было нужды даже говорить, потому что оно чувствовалось другими так же, как и самой чародейкой. Может, это подготовленное заранее новое заклинание так работает? Откуда-то резко запахло свежими полевыми травами, и девушка почувствовала на своём лице ласковый осенний ветер. Что за природа была у этого феномена, Лира не знала, — но теперь у неё была твёрдая уверенность, что всё закончится хорошо. И здесь с ними не случится ничего плохого.
«
Нечего бояться… — тихо и спокойно прошептал внутренний голос —
Ты справишься, сколько бы врагов здесь ни было… Ты ведь любишь хорошие сражения? Воздух, солнечный свет, свободу? Ты ничего не потеряла, тебя всё ждёт там, за дверью. Сейчас ты быстро справишься с целью и выйдешь отсюда. А эти бандиты и так уже давно мертвы… только пока не знают об этом… они сами давным-давно сделали свой выбор… Слава, свобода, золото, богатство, ветер и солнечный свет… И — горы…»
Девушка взяла лук поудобнее, глубоко вздохнула — и поняла, что она была полностью спокойна. Словно они сейчас не бандитов пришли истреблять, а просто зашли в какую-то пещеру во время прогулки.
«Надо будет потом обязательно напомнить Свену, что нам ещё к Седобородым надо. — подумала она — Они живут высоко в горах… А я, оказывается, очень горы люблю. Странно, и как же я их раньше никогда вблизи не видела?»
Глаза привыкли к затхлому спёртому воздуху с неуловимыми «ароматами»… шахты довольно быстро. Пахло глубинной породой и каменной пылью, влажной и прелой холодной землёй, подгнившим и сырым деревом, и тухловато — подземным газом. А где-то там, за потемневшей от времени и тяжело шаркающей по земле двери — Лира это знала — над горизонтом призывно-маняще поднимались заснеженные вершины гор, купающиеся в солнечном свете. Чародейка снова воочию увидела эти торжественные массивы горных хребтов, поднимавшиеся над Скайримом, и почувствовала запах оттаивающих деревьев, венчающих резные линии горных уступов.
Девушка слегка удивилась, увидев, что прямо за дверью в пещере росли самые обычные алхимические ингредиенты — грибы; даже не разглядывая их внимательнее, она собрала первую добычу и не глядя положила в поясной кошель. С грибами она разберётся потом, сейчас это не самое главное. Но зачем же пропускать то, что всё равно никому здесь не нужно, да и вообще плохо растёт?
«Как-то уничтожение бандитов начинается… не героически. — подумала она — Такое чувство, будто здесь или полностью заброшенная пещера, или алхимики живут. Грибы, мешки с припасами… такое чувство, будто мы вообще ввалились к мирным жителям. Не удивлюсь если они сейчас выйдут нам навстречу с вилами и будут звать на помощь стражников. Так хотя бы никаких разбойников убивать не придётся.»
— Лира, посмотри! — прошептал Свен — Там дальше узкий коридор, кто знает, что там будет? И темно там как…
Из того места, где стояли два искателя приключений, и правда нельзя было рассмотреть ни ширину коридора, ни его длину, — ни, тем более, что и кто могло быть там, в конце. Бандиты, разбойники и прочие незаконопослушные личности, обитавшие в этом месте, уже давно и хорошо знали, что там и где находится. И у них, в отличие от Лиры, никакой проблемы с ориентированием на местности не было.
— Что-то мне это не нравится… — задумчиво и с опаской сказал Свен.
Лира промолчала, потому что была полностью согласна со своим спутником — и к тому же она внезапно поняла, что ей не нравятся сюрпризы. Не то, чтобы ну вообще никакие, — но что-то ей подсказывало, что здесь, в разбойничьем подземелье, нет ничего такого, что могло бы случиться с ней внезапно, и при этом обрадовать. Коридор, твою же… каменную кладку. В другом месте можно было бы пойти и посмотреть, что там и как, — а где гарантия, что там уже сейчас кто-то не стоит и не ждёт приближения двух любопытных нежданных гостей?
Со знакомым звуком, напоминающим короткое монотонное, но мелодичное гудение, слегка вздрогнув над землёй, открылся тёмно-синий портал, из которого уже привычно выбежал волк. Может, там, впереди, в коридоре врагов и не было, — но даэдрический питомец, обладая отменным нюхом, как и любой другой волк, мог бы учуять их где угодно. К тому же, Крольчонок, в отличие от многих других призываемых существ, далеко не всегда оставался рядом со своим призывателем и мог убегать на довольно большие расстояния. Исключительно по делу, разумеется. А если в этом злосчастном коридоре кто и был, — питомец не испугается сюрприза и смело бросится на врага.
— Прости, Крольчонок, но нам нужна твоя помощь, — прошептала девушка, обращаясь к призрачному волку, — мы не видим, кто там в коридоре и дальше после него.
Питомец серьёзно посмотрел на призывательницу и презрительно фыркнул. Он считал себя уже взрослым волком и не понял, к чему здесь эти нежности щенячьи. Что он, коридоров, темноты и каких-то там врагов испугался? После этого он не раздумывая бросился в коридор, откуда послышался короткий лай, пронзительный скулёж и агрессивный рык. Судя по всему, у разбойников была какая-то собака.
— Ах, какой сюрприз, надо же! — бандит, вышедший навстречу искателям приключений, очевидно, совсем не был тронут нападением на своего питомца. Даэдрический питомец его тоже не впечатлил; подумаешь, призванный из плана Хирсина даэдрический волчара, эка невидаль? Вот обычная собака — другое дело, даже в форте Греймур ни у кого такого нет!
Очевидно, здоровенный детина в уже хорошо знакомой открытой меховой «броне» настолько привык жить моментом, что всё то, что находилось за пределами этого момента, — хорошее ли плохое, — его попросту не волновало. Загодя готовиться к вторжению незваных гостей, поставить какие-то ловушки при входе, или повесить что-нибудь, что выдало бы приход чужаков, или просто поправить дверь — очевидно, ему об этом думать не позволяла его разбойничья философия. Или же он просто предпочитал думать, что если ничего не случалось раньше — значит, не случится и потом, а пока всё тихо — чего переживать-то?
Лира сюрпризы не любила. Теперь, при виде бандита с двуручным молотом (и откуда вы только эти «оглобли» берёте?) — тоже. А она была в этом полностью уверена, что перед ней тот ещё мастер ближнего боя. Свену сюрприз тоже не понравился, причём стало как-то ясно, что он тоже предпочитает рукопашную, пусть даже и противник кажется сильнее его. Но, если разбойник тоже не был в восторге от внезапного появления в дверях двух искателей приключений, особенно впечатлённым он не казался. Или же он просто отнёсся к происходящему философски. Крольчонок о таких вещах, как любовь к сюрпризам, как-то не задумывался, и теперь он целеустремлённо мчался по коридору, гоняя своего блохастого врага. «Меньше слов, больше дела, обо всём подумаем позже» — вот, наверное, каким был приблизительный девиз всех питомцев из плана Хирсина. А чего волноваться-то, если отец Хирсин всегда учил своим питомцев быть смелыми и бесстрашными?
К счастью, быстро догадавшись, что новоприбывший бандит совершенно не был расположен к мирным разговорам, Лира молниеносно бросила лук и использовала новое заклинание огненных стрел; выстрел получился более чем сногсшибательным — в прямом и переносном смысле. Не в пример тому заклинанию пламени, которым она пользовалась раньше, и которое всё-таки в своё время очень хорошо помогало ей.
Как-то нехотя бандит выронил двуручник, тяжело лязгнувший по каменным плитам, занесённым каким-то мусором, попятился и тяжело осел, словно сильно устав или упав в обморок. Подойдя ближе, искатели приключений увидели на его закоптившейся и местами почерневшей от магического пламени физиономии выражение какого-то тупого изумления. Один глаз был закрыт, словно крепко зажмурен, а другой широко открыт. Девушка бегло осмотрела убитого разбойника и отвернулась: одно дело — убивать тех, кто действительно представлял опасность для мирных жителей или для неё самой, и совсем другое — смотреть потом мёртвым в лицо. К тому же, почти всегда, обезображенное оружием или магией до частичной или полной неузнаваемости.
Крольчонок тем временем был занят куда более интересными его даэдрическому сердцу вещами и катался по земле, борясь с разбойничьей собакой. Лира не вполне понимала, что именно там происходит, но, судя по всему, её питомец побеждал. Облегчённо вздохнув, девушка спокойно принялась за сбор грибов, которых в этой пещере набралось бы на небольшую корзинку. Разнообразием, правда, и не пахло — всё сплошь кровавые венцы. По крайней мере, Лира уже знала из книг в небольшой библиотеке Драконьего Предела, что их можно смешивать с лавандой, нарванной не так давно на вайтранских равнинах.
Довакин со своей спутницей неторопливо обшаривали пещеру и медленно продвигались вперёд. Словно негласно договорившись, они разделили обязанности — Лира срезала грибы, а Свен вытаскивал еду и ингредиенты из бочек. Так продолжалось, пока норд не наткнулся на запертый сундук на небольшом помосте справа от входа. К сожалению для Лиры и к счастью для Свена, сундук оказался деревянным.
— Кажется, его опять придётся взламывать, — недовольно заметила бретонка, вытаскивая из сумки отмычку.
— Необязательно, — уверенным голосом возразил ей Свен, занося топор над крышкой.
— Нет уж, лучше отмычками, — остановила его Лира, — так получится гораздо тише, особенно если ты сейчас хотел вскрыть его с той же аккуратностью и изяществом, что и тайник под половицей. Так к нам все разбойники из этой пещеры сбегутся.
— Если бы я не отвлёк тебя на этот сундук, ты бы даже не заметила их появления за сбором грибов, — парировал Свен.
К счастью для бретонки, этот замок оказался не сложнее, чем на сундуке на Ветреном пике, и через несколько секунд Лира со Свеном выудили из кучи хлама кошель с золотом и огранённый гранат. Смахнув в сумку стрелы и ещё несколько септимов на столике неподалёку, искатели приключений продолжили свой путь.
Следующий зал в подземелье был несколько меньше предыдущего, зато разбойников там набралось побольше — целых двое. Крольчонок, одолев собаку, решил, что его обязанности в Нирне на этом закончились, и вернулся в Обливион, теперь Лира и Свен были сами по себе.
Пользуясь тем, что бандиты не видели чужаков и не слышали, что происходило за стенкой, Лира осторожно выглянула за угол, натянула тетиву лука и выстрелила в первого разбойника. Бретонка промахнулась, и прятаться теперь было бессмысленно. Быстро забросив оружие на плечо, девушка подготовила две огненных стрелы, первая из которых тут же сбила одного из бандитов, а вот вторая заставила оставшегося разбойника, весьма крепкого данмера с секирой, только пошатнуться.
Не прошло и пяти секунд, как второй бандит сократил расстояние до волшебницы, перехватил древко и, зажав между ним и собой шею Лиры, несколькими ударами сломал ей все кости. Смерть наступила за секунды…
Лира снова почувствовала себя живой, вернувшейся в прошлое, у того самого столика, с которого Свен уже стряхнул все стрелы и септимы. Похоже, она опять вернулась назад во времени. Девушка задумчиво потрогала шею, пытаясь найти хоть что-то, что свидетельствовало о её недавней смерти, — но, разумеется, не нашла ничего. Отросшие светлые волосы выбивались из-под шлема и время от времени какая-нибудь прядь неприятно щекотала кожу. Но ни шрамов, ни рубцов, ни тем более раны она не нашла. Странно, — ведь бретонка хорошо помнила, как ей сломали шею древком двуручника, видела торжествующую рожу бандита совсем близко от себя, — а потом услышала треск в ушах, гулко раздавшийся в голове. Хруст её собственных сломанных костей. Потом она начала резко падать на бандита с гнилыми зубами, от которого отвратительно несло каким-то сложносочетаемым перегаром, — а потом…
Возвращение во времени было настолько стремительным, что у девушки не осталось ничего, кроме собственно памяти о своей прошлой смерти, — и напоминание о том, кто именно мог бы убить её здесь повторно. И, возможно, ещё окончательно. А если она снова вернулась к жизни, но никто об этом, кроме неё, не знает, — значит, надо будет воспользоваться этой имеющейся в её расположении информацией и опередить бандитов. Не факт, что после её возвращения здесь что-то так уж сильно изменилось. Силовая и весовая категория супостата, который не заставит себя долго ждать, его оружие и то место, откуда он сейчас предстанет перед ними…
— А вот сейчас надо будет напрячься… — сказала Лира то ли Свену, то ли себе, то ли им обоим.
Вторая попытка прошла гораздо удачнее: первого разбойника Лира, как обычно, повалила огненной стрелой, а, когда к ней помчался второй, пропустила Свена вперёд и взяла лук. Выстрел предстоял очень сложный и, что самое главное, сделать его надо было быстро. Норд закрылся щитом от первого удара, и секира, обрушившаяся на щит со всей силы, застряла в древесине. Пока данмер, опершись на щит ногой, пытался вынуть оружие и заодно оттолкнуть настырного барда прочь, Лира прицелилась и отпустила тетиву.
На мгновение мир как будто замер, но, к счастью, бретонке повезло — закованный в стальные доспехи главарь разбойников с татуировками и коротким гребнем чёрных волос на голове не взял на бой шлем, и выпущенная практически в упор стрела пробила череп навылет. Выстрел был скорее результатом удачи, чем мастерства, Лира это прекрасно понимала. Но на этот раз ей повезло, и она нисколько не возражала против такого стечения обстоятельств. Теперь уже мгновенная смерть настигла главаря, и тот медленно осел на землю, успев всё-таки за секунду до гибели вытащить секиру. Но вот что Лира теперь делала определённые успехи в стрельбе из лука — это было совершенно ясно, и это не могло не радовать.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила бретонка, осматривая своего спутника.
— В полном, если не считать пары синяков, — успокоил её Свен, — а вот щит теперь годится только на дрова, там теперь здоровая трещина почти на всю толщину. Удивительно, как он просто не развалился.
— Давай поищем у разбойников, может, найдётся что-то хорошее. Но сначала предлагаю пообедать, я только сейчас вспомнила, что у нас с утра во рту и маковой росинки не было. А ещё… — магические силы у бретонки уже полностью восстановились, что не могло не радовать. Кажется, она определённо не только училась волшебству, но и становилась более опытным магом; жаль только, что это было не в Коллегии, больше всего подходящей для таких вещей. А значит, она могла и вылечить своего спутника хотя бы и от синяков, раз всё обошлось хорошо. Формулу лечения кого-то, помимо самой себя, она выучила уже давно. Правда, это было довольно слабое заклинание, но никто не смог бы назвать его бесполезным.
— Спасибо! Хотя я не думаю, что это было необходимо. — ответил Свен. Не сказать, чтобы лечение с помощью магии было неприятным, — синяки и усталость прошли сразу же, и это не могло не радовать, — но он себя чувствовал при этом как-то… неудобно. О том, из-за чего именно оно возникало и что могло это самое неудобство вызывать, юноша пока не думал, — а ещё я вижу здесь костёр и вертел. Давай прямо в этой пещере пообедаем!
Пока Свен занялся готовкой, девушка проверила их оружие и то, что им уже удалость снять с тел бандитов. Получалось совсем не плохо; к тому же, у неё было с собой ещё много стрел, в том числе стальных. Где именно ей удалось их найти, Лира уже не помнила, но точно знала, что они гораздо лучше и эффективнее железных, с которыми, собственно, она и начала учиться стрельбе из лука.
— Я бы сказала «хорошо-то как», вот только ситуация к этому не располагает, — сказала девушка, когда импровизированный, но от этого не менее вкусный и сытный поздний обед закончился, — всё-таки мы здесь не у нас дома. Как вспомню, сколько у нас ещё дел на сегодня…
После еды ощущалась приятная усталость и расслабленность, и только вид старой и заброшенной пещеры-шахты вокруг красноречиво напоминал о том, зачем и куда они, собственно, пришли.
— Зато потом мы накопим денег и купим дом Тёплых Ветров в Вайтране, — сказал Свен, почему-то совершенно спокойный — обустроим его, как нам захочется, драконьи подарки положим… А как тебе кажется, ещё драконы есть или их больше нет?
— Если честно, не знаю, но мне очень хотелось бы верить, что их больше нет — ответила девушка — хотя, наверное, где-то есть определённо драконье логово, тьфу, гнездо, где мамаша-дракон высиживает драконьи яйца, из которых потом вылупятся маленькие дракончики…
Почему-то сразу представился дом Тёплых Ветров; неизвестно, правда, какая там обстановка, — но в любом доме обязательно должен быть камин. Всё было бы ничего, но около камина стояло кресло, в котором сидел… кто-то и держал на руках маленького дракончика. Получилось странно. И в этой сценке приятнее всего было только то, что Свен не только был уверен в том, что скоро у них будет свой дом в Вайтране, но и то, что он называл его
нашим.
К счастью, приют Редоран оказался маленькой пещерой, в которой оказалось совсем не так уж мало добра, в том числе и золота, — и в последней комнате чародейке удалось раздобыть ещё немного ингредиентов. Кажется, независимо от того, сколько им со Свеном заплатит ярл за выполненную работу, с пустыми руками они отсюда точно не уйдут, и без септима тоже не останутся. Такая вот, оказывается, существует двойная плата за труды. Звучало странно, — но чем-то плохим не казалось.
Раньше девушке казалось, что волшебству и магии можно — да и нужно! — учиться в специально существующих для этого местах. Например — в Имперском городе раньше был Университет магии, который, правда, впоследствии стал Синодом; в Скайриме для этого есть Коллегия магов в Винтерхолде. А вот что можно покупать тома заклинаний самой, и учиться всему, в том числе и оттачивать мастерство, в чистом поле, — про это она никогда раньше не знала. Равно как и то, что маги, оказывается, могут (или должны?) зачищать форты и бандитские лагеря — а стрельбе из лука учиться на драконах. Это не тренировочный лагерь и не коллегия Винтерхолда, и здесь учит сама жизнь. Другое дело, — за ошибки следует более чем реальная и суровая расплата, оплата золотом здесь не принимается. Но зато и учит более чем доходчиво. А чем больше всего тренируешь свои навыки, тем быстрее овладеваешь ими. Кто сказал, что маги не могут пользоваться луком — или что они не могут обращаться с мечом? Всему, конечно, своё время… и тяжёлую броню надо бы себе найти, на случай, если колдовать будет некогда — а враг попадётся бодрый, свежий, здоровый и веселый, да ещё и захочет познакомиться поближе. Значит, надо будет потом и щит себе присмотреть, — и не забыть найти новый для Свена. Так много дел, и так мало может оставаться времени…
Истина вырисовывалась более чем банальной, но от этого не менее правдивой. думать нужно было сразу и обо всём, не говоря себе никогда, что у нас ещё есть время — потому что как раз времени может и не быть. А по поводу обучения чему-то новому и оттачивания мастерства… Это, похоже, действовало на все навыки и способности без исключения. Не только выучить, но и освоить заклинание огненных стрел вместо простого пламени и при случае суметь убить бандита случайным, удачным выстрелом — определённо, это могло означать явный успех. Запас магических сил вроде бы был в норме; то ли новое заклинание несильно её выматывало, то ли она так быстро восстановила силы. Причём, возможно, даже быстрее, чем раньше.
К тому же, Лира по пути собирала не только разного рода незамысловатые ценности, но и оружие, отнятое посмертно у бандитов. Не то, чтобы оно было лучше того, какое уже было у двух путешественников, или могло им пригодиться — но оно в любом случае годилось на продажу. Забирая себе секиру, поднятую с тела убитого их совместными усилиями разбойника, девушка внимательно посмотрела на это оружие, которым… её
убили. И тем не менее, она снова стоит здесь, живая и здоровая, и строит планы на будущее, — ближнее и дальнее. Интересно, как это вообще получается — и будет ли оно работать всегда? И вряд ли на этот вопрос она найдёт ответ в коллегии Винтерхолда. Скорее всего, надо будет искать где-нибудь в других источниках.
«Ничего, эту секиру я лучше сама понесу…» — подумала девушка, закидывая тяжёлый двуручник себе на спину.
Что-то подсказывало ей, что это подземелье, в котором ингредиентов и добра было гораздо больше, чем самих разбойников, было для неё вроде как тренировочным или испытательным. И что потом будут встречаться места гораздо более опасные. Звучало как-то… всё равно не особенно радостно. Для тренировок всё равно должны быть учителя, а не живые люди и эльфы, на которых нужно отрабатывать своё мастерство. Вместо живых противников для такого дела манекены есть. «
И твоя недавняя смерть. выходит, тоже тренировочной была? — спросил внутренний голос —
Тебе каким-то образом удалось если не воскреснуть, то вернуться во времени, и сделать всё для того, чтобы не умереть. Чтобы вместо тебя умерли другие. А на это что скажешь?» На это девушка ответила самой себе, что для неё важнее всего не выполнить задание, а защитить Свена. Совесть впечатлилась и замолчала. Если, конечно, это и правда была она. А ещё — девушка как-то сомневалась в том, что в случае её гибели Довакин смог бы самостоятельно справиться со всеми врагами, когда она была бы уже окончательно и бесповоротно мертва и уже ничего не смогла бы сделать. И, кроме того, если бы не она, Лира, — Свен ни за то не пошёл бы в такие опасные места, а остался бы с Камиллой Валерией в Ривервуде. Так что Лира теперь была просто обязана остаться в живых уже ради него, если не для себя самой.
На этот неожиданный вопрос девушка не нашла никакого ответа. Она помнила, как её убил древком секиры оставшийся лежать позади и уже давно и окончательно мёртвый бандит, — но никаких ощущений от неправильности происходящего у неё почему-то не было. При взгляде на взятый на продажу двуручник ничего не заболело, даже фантомной болью, не отозвалось в теле, словно на мгновение заныли старые шрамы, — вообще ничего. Лира словно принимала к сведению, как, например, дождь на улице или великанью стоянку неподалёку от Вайтрана. Просто что-то, существовавшее независимо от неё, и о чём она теперь знала.
За сбором грибов Лира заметила массивный сундук, про который в пылу боя забыли и она, и Свен. Недолго думая, бретонка решила проверить и его, уверенным и спокойным шагом подошла к мосткам… и чуть было не угодила в поставленный кем-то прямо перед сундуком медвежий капкан. Вытащив из рюкзака секиру, чародейка осторожно разрядила ловушку о древко и наконец подняла крышку.
Внутри оказалось ещё немного золота, пустой камень душ, несколько отмычек и орихалковый лук, явно сделанный в какой-то орочьей крепости. Бретонка оценивающе повертела оружие в руках, размышляя, оставить его себе или отдать Довакину, и всё-таки решила остановиться на первом варианте. Всю остальную часть добычи она уже привычно передала своему спутнику. Бегло осмотрев остальную пещеру, бретонка собрала ещё немного грибов, и вскоре они со Свеном вместе продолжали путь на запад, до Логова Плута. Оказалось, что на самом деле прошло не так уж и много времени, как Лира думала, так что сегодня они определённо должны были успеть абсолютно все их доблестные и рыцарские дела. Во имя Девяти, какой же это получается длинный и долгий день…
Когда Лира и Свен приблизились к ручью, и бретонка услышала знакомый звон корня Нирна, где-то справа раздался громкий треск веток, словно через кусты ломился великан. Искатели приключений быстро пригнулись, чтобы не привлекать лишнего внимания.
— Мамонты! — шёпотом произнёс Свен, указывая левой рукой на источник шума.
Лира увидела двух огромных, но ступающих практически бесшумно, животных, покрытых густым бурым мехом, с длинными изогнутыми бивнями и маленькими чёрными глазами. Мамонты медленно приближались к ручью, погружали хобот в воду и мирно пили из водоёма, не обращая внимания на двух людей неподалёку; великан вместе с ними не пришёл. И когда бретонка поняла, что ни ей, ни её спутнику ничего не угрожает, её внимание привлекло другое, более приятное ощущение, идущее откуда-то от спины.
— Приятно, что ты обо мне заботишься, — прокомментировала Лира, поняв, что Свен просунул руку через лямки рюкзака и слегка обнял её чуть выше талии, когда надо было пригнуться.
— Что? А, нет, не обращай внимания. — Свен резко выдернул руку и состроил непонимающий вид. — Я сделал это, чтобы ты быстрее спряталась, только и всего.
Разумеется, никаких романических чувств Свен к своей спутнице не испытывал, но… когда она была совсем рядом от него, и в такой опасной близости от них двоих проходили мамонты, он прежде всего подумал о безопасности своей спутницы. Конечно, так-то она была всего на год младше его, — но иногда особенно когда она начинала собирать свои цветочки в самый неподходящий момент, Свен вспоминал, что теперь он за её отвечает, как старший брат, который должен не только защищать её ото всех и от всего, но ещё и донянчить.
— Ладно, Свен, раз уж мамонты заняты водопоем и не обращают на нас внимания, давай сорвём вон то светящееся растение и уйдём отсюда поскорее, — сменила тему Лира, — нам ещё примерно столько же идти.
Довакин пересёк ручей первым, по дороге небрежно вырвав корень Нирна, Лира пошла следом. Отойдя на несколько шагов, чтобы точно не напугать мамонтов, дуэт искателей приключений снова вернулся к сбору ингредиентов, и бретонка даже не заметила, как пересекла тот же ручей во второй раз, пускай теперь он и был несколько шире. Свен, впрочем, опередил её и, в три прыжка перемахнув на другой берег, заворожённо смотрел на какой-то камень.
— Что это? — Спросила Лира, подходя ближе, но затем сама взглянула на камень и быстро догадалась, почему он привлёк такое внимание барда: они стояли на выходе золотой руды.
Быстро вытащив из сумки кирку, бретонка принялась высвобождать куски золота из толщи пустой породы, и вскоре три небольших, но тяжёлых блестящих самородка блестящего жёлтого металла размером с кулак каждый лежали в котомке Свена, довольного, как пасущиеся недалеко отсюда мамонты.
Лира сочла эту находку хорошим знаком. Как будто то-то хотел сказать этими самородками, что всё будет хорошо. Пусть не всегда, пусть не сразу, — но всё обязательно будет хорошо, это точно.
Вскоре Судьба преподнесла Лире и Свену ещё один подарок — на берегу, практически у воды, рос уже третий корень Нирна, а рядом, повыше, тянулась дорожка из горноцветов и лаванды, но что привлекло Лиру ещё больше — это кружившие над цветами бабочки. Волшебница уже знала об алхимических свойствах крыльев бабочек из путеводителя по растениям Скайрима, и теперь ей хотелось проверить, действительно ли в книгах написали правду.
Свен остановился на берегу вымыть сапоги и только обречённо вздохнул, когда его спутница, сорвав очередной цветок, принялась бегать за бабочками и пытаться поймать их своими изящными ладонями, подпрыгивала за ними и аккуратно прятала каждую пойманную бабочку в рюкзак. Бард снова поймал себя на мысли, что душа его спутницы порой становится примерно вдвое младше её тела, и наблюдать за тем, как взрослая девушка вот так, по-детски, гоняется за бабочками, было даэдрически забавно.
Лира так увлеклась, что не слышала громкого хохота своего компаньона, и остановилась только когда случайно пнула ногой какой-то камень в речном иле. Недовольный таким грубым пробуждением камень медленно выкопался из земли и оказался очень даже живым и разозлённым грязевым крабом.
Первым, почти рефлекторным действием Лиры было отскочить от рассвирепевшего членистоногого, однако тот уже заметил своего врага и медленно полз к бретонке. Собравшись с мыслями и вспомнив про магию Разрушения, Лира выпустила в краба сразу две огненных стрелы… но слегка не рассчитала силу заклинания. Враг был окончательно и бесповоротно мёртв — это было бесспорно хорошо, а вот ударную силу заклинания, как и любую другую приложенную со всей дури силу ещё никто не отменял. Законы природы, — они распространяются даже на магию Разрушения; огненная стрела — это всё-таки протяжённое во времени заклинание пламени, которое просто сжигает врага на месте, не передавая ему никакого другого импульса, а сила долго поддерживаемого потока пламени, собранная в одном шарике размером с кулак.
Поэтому совершенно не удивительно, что убитый наповал ещё первой стрелой краб взмыл в воздух, пролетел около двадцати футов и очень неудачно свалился прямо на наплечную сумку Свена. Увидев внезапно выскочившие слева и справа от него клешни грязекрабов, Свен резко вскочил на месте, издал громкий перепуганный крик и бросился прочь от берега.
— Хваа-тииит! — протяжно прокричал он, пытаясь сбросить со спины уже мёртвого грязекраба, который даже не догадывался, что он сумел так напугать юного норда. Причём теперь для краба уже посмертно. — Я сдаюсь! Я сдаюсь!
Лира, несколько секунд наблюдавшая за этой сценой, поначалу испугалась за спутника, но затем, увидев, как тушка краба подскакивает при каждом шаге барда, сама не удержалась от хохота. Ей казалось, что парень просто решил подурачиться, и не сразу поняла, что происходило на самом деле. Наконец, примерно через минуту бесплодных попыток сбросить краба с рюкзака, Свен ухватил его за клешню, потянул на себя и обнаружил, что грозный враг всё это время был уже окончательно и бесповоротно мёртвым, да ещё и с подпаленной мордой.
— Больше никогда так не делай, — недовольно потребовал от Лиры норд, бросая дохлого грязекраба в сторону и от всей души давая ему пинка.
Отлетевший в сторону грязекраб шлёпнулся на землю со звуком падающего с повозки мешка с картошкой. Его не особо выразительная и эмоциональная при жизни морда и сейчас смотрела на парня с нечитаемым выражением. Казалось, краб настолько удивился, что под его тускло поблёскивающим в солнечных лучах панцирем зарождалась мысль: «что вообще за фигня?»
— У меня случайно получилось, — Лира развела руками, — слегка не рассчитала силу заклинания, но я не думала, что это получится забавно. А ты, что, и правда никогда летающих грязекрабов не встречал?
— Очень смешно. Посмотрел бы я на тебя, когда с неба тебе на спину свалится что-нибудь настолько же мерзкое. — проворчал Свен, понимая, что его спутница совершенно не думала ни о чём плохом — а он только что показал ей, что испугался. Странно, но ощущения такого уж жуткого стыда почему-то не было, — было только чувство, что он только что сделал какую-то глупость, но и это тоже казалось не особенно страшно — Паук, например.
— Извини, Свен, но пауков я не боюсь, хоть и не уважаю, а вот паутину терпеть не могу, причём любую, даже ту, которая просто… лежит… брр… в сторонке и ничем не мешает. Жаль только, что где пауки, там и эта мерзость сразу же будет. По-другому никак. — напомнила бретонка. — Может, пойдём дальше, пока здесь остальные грязекрабы летать не научились?
По дороге Свен нашёл в траве ещё одну корундовую жилу, и Лира вытащила оттуда ещё несколько кусков, хотя и не вполне понимала, зачем ей какой-то корунд. Волшебница никогда не слышала о корундовом оружии, броне, посуде или инструментах, так что ценность этого материала в её глазах была не больше, чем у булыжника, однако Свен, явно знавший больше в кузнечном деле, настоял на своём. По поводу раздобытого почти сразу же железа ни у Свена, ни у Лиры никаких вопросов не было: свойства и назначение этого металла очень хорошо знали оба.
Вскоре, в точном соответствии с картой, Лира и Свен вновь вышли на берег постепенно разливающейся реки Хьял, которая уже больше не была простым ручьём, где воды по колено, а текла полноводным потоком. Искатели приключений осмотрелись — переправляться вплавь через скайримскую реку осенью им совершенно не хотелось.
— Логово плута должно быть на том берегу, к западу отсюда, — сообщила Лира, отрывая глаза от карты, — ты нигде не видишь переправы?
— Вообще-то вижу, — сообщил Свен, указывая на высоко вздымающийся над рекой остров, покрытый травой, — там есть брод, и воды примерно по пояс. Думаю, мы могли бы перейти.
— Правда, есть одна проблема, — предупредила Лира, которая уже заметила несколько подозрительно знакомых «камней» на берегу островка.
— Не такая серьёзная, как ты думаешь, — возразил Свен, снимая лук со спины, — если, конечно, им не помогают бретонские чародейки.
— Интересно, как долго ты будешь мне это припоминать… — вполголоса произнесла девушка, вытаскивая новый орочий лук — Попрактикуемся в стрельбе?
Не сговариваясь, Лира и Свен почти одновременно выстрелили в одного и того же краба, выкопавшегося из речного ила. Чья-то стрела ушла влево, в то время как другая пробила клешню навылет. Это привлекло остальных членистоногих, которые тотчас же повылезали из песка и вместе пошли через брод на обидчиков.
Лира не ожидала от грязекрабов такой слаженности, быстроты и… глупости. Все крабы оказались слишком лёгкими, чтобы перейти реку вброд по кратчайшей дороге и, подхваченные течением, унеслись куда-то далеко на запад, в сторону Предела. Впрочем, для неё со Свеном эта новость тоже не означала ничего хорошего — течение даже здесь было достаточно сильным.
Медленно ступая по гальке, стараясь не завязнуть в иле, Довакин со своей спутницей переходили вброд реку Хьял. Лира чувствовала, как течение давит на её левый бок, как одежда пропитывается влагой и становится тяжелее, а холодная вода пробирает до костей. Выбравшись на остров, она уже ощущала себя уставшей.
— Может, сделаем перерыв перед следующим рывком? — предложила бретонка, медленно поднимаясь на вершину небольшого холмика и устало садясь на ствол давно поваленного дерева.
— Ну давай, только нам здесь лучше не задерживаться, а то грязекрабы вылезут на берег и вернутся, — неохотно согласился Свен, который уже стоял перед следующим бродом, готовый к марш-броску, — кстати, если тебе интересно, на чём ты сидишь, взгляни направо, под ноги.
Лира посмотрела туда, куда просил Свен, и тут же испуганно вскочила на ноги — совсем рядом с ней лежал чей-то скелет, а давно отделившийся от остальных костей череп в ржавом шлеме валялся неподалёку. Вдобавок рядом Лира увидела огромные, наполовину засыпанные землёй бивни и верхнюю половину мамонтового черепа. Она и подумать не могла, что присела отдохнуть в таком жутком месте.
— Да, ты прав, Свен, давай убираться отсюда, и поскорее. — торопливо согласилась с ним Лира, бегом спускаясь к броду. Вид или присутствие давно упокоившегося мамонта, оказывается, действовали очень даже бодряще. Интересно, от чего тот вообще сдох, вернее, умер? Вряд ли во всём Скайриме мог бы оказаться хоть один достаточно крупный и сильный хищник, чтобы суметь загрызть, а потом и съесть мамонта. И это ещё не считая великанов, которые уж точно не позволили бы и шерстинке упасть с
бивневатой хоботастой головы их громадных питомцев.
На западный берег Хьяла Лира вышла, дрожа от холода, и приближающийся вечер нисколько не помогал ей согреться. Бретонка промокла, устала и замёрзла, мантия и сапоги до колен пахли водорослями и были испачканы в речном иле, а вокруг не было видно ни одного деревца, кроме одного сухостоя на островке. Растущий там же корень Нирна, который она заметила только сейчас, уже не казался таким нужным и ценным ингредиентом, и сейчас волшебница отдала бы всё содержимое своего алхимического кошеля за хороший костёр. Но раз уж этот ни в чём не повинный корешок здесь рос, надо было собрать и его тоже, что девушка и сделала, с неудовольствием отметив, что у неё теперь пальцы были такими же мокрыми, грязными и холодными, как и корень Нирна, выдернутый без церемоний из размытой и разбухшей, как клок мха, почвы. Кошель потом вытряхивать, отмывать и сушить — дело будет то ещё, но привычки алхимика уже, казалось, стали чем-то вроде приобретённого рефлекса. Зато Свен чувствовал себя довольно бодро, несмотря на такие же мокрые, испачканные штаны и сапоги.
«Боги, как же я в таком виде перед людьми покажусь? — сокрушалась волшебница, осматривая свой наряд — Хорошо хоть, река совсем рядом, можно всё прямо там и постирать.» О том, что этими самыми людьми, скорее всего, окажутся всё те же разбойники и бандиты, а не ярл с его приближёнными или сам император, девушка предпочитала не думать. Да и вообще… мало удовольствия в том, чтобы чувствовать себя грязной, как свинья, даже независимо от того, кто им встретится. А сырая, холодная и перемазанная в мокрой глине одежда и обувь удовольствия тоже не добавляли.
— Хорошо, что я взял это с собой, — похвастался Свен, окончательно доламывая испорченный щит на дрова и отходя на несколько шагов от реки, в сторону уступа, с которого водопадом стекал небольшой ручей.
Вокруг летали и резвились бабочки, но Лире сейчас было совершенно не до того. Доковыляв до уступа и внимательно осмотрев место, куда она собирается сесть, бретонка измотанно плюхнулась на ковёр из высокой степной травы и опёрлась на каменный уступ позади себя. Она уже так сильно устала с непривычки, что девушке казалось, что она запросто могла бы сесть на череп непонятно когда и как почившего мамонта, и ей бы это совсем не помешало. Мёртвый мамонт — вещь хоть и неприятная, но абсолютно безвредная; да и великаны вроде как только живых мамонтов сторожат, мёртвые питомцы, а тем более, их скелеты, их интересовать не должны.
— Снова нужна твоя помощь, — объявил бард, закончив возиться с местом для костра и с самим костром. Лира поняла, что от неё требуется и, устало подняв руку, выпустила в поленья поток огня.
Ещё некоторое время Свен сооружал из палок импровизированную походную сушилку, которую воткнул достаточно близко к костру, чтобы одежда высохла, но, в то же время, достаточно далеко, чтобы она не загорелась.
— Лира, ты не могла бы отвернуться? — неуверенно попросил норд, обращаясь к своей спутнице.
— Конечно, Свен, переодевайся спокойно, — кивнула бретонка и отвела взгляд от своего спутника направо, к водопаду, около которого они остановились. Вода там выглядела вполне чистой, а расстояния до земли хватило бы, чтобы при необходимости помыться там, стоя в полный рост.
Хотя говорят, что за течением воды можно наблюдать вечно, Лире это быстро наскучило — она и так сегодня насмотрелась на текущую воду, пока пересекала Хьял. Осторожно, слегка повернув голову, девушка, стараясь быть максимально незаметной, посмотрела налево. Свен уже отмылся от речной грязи в чистой воде, надел штаны и уже собирался поменять рубаху.
Бретонка сразу подметила для себя, что её спутник широкоплеч и весьма неплохо сложен, хотя и не выглядит здоровяком. Правда, накачанным, а уж тем более толстым его бы никто не назвал, — даже Фэндал, которому хоть и не было никакого дела до фигуры своего соперника, но всё равно никогда не сказал бы про него ни одного доброго или правдивого слова, — просто так, из чистой вредности. Похоже, бард и правда не только в таверне распевал песни, но и на лесопилке работал. Девушка отметила про себя, что у её спутника довольно тонкие руки, — сказывалось то, что он всё-таки был бардом, а не закалённым в сражениях воином или опытным лесорубом, — и у него очень белая кожа, нежная и мягкая даже на вид. А какой она могла быть наощупь, интересно? Лира никогда раньше не видела полуобнажённого мужчину, и это зрелище показалось ей захватывающим и завораживающим. К тому же, в тот момент даже отсутствие у Свена рельефных и крупных мышц, как у бойца с Арены Имперского города, показалось ей исключительно притягательным и красивым. А ещё у него снова начали виться волосы, хотя обычно они всегда были прямыми; в первый раз чародейка заметила это ещё тогда, в Вайтране, в таверне «Гарцующая кобыла», когда у него были влажные волосы после мытья.
Через несколько секунд, когда, как Лире показалось, норд поворачивал голову в её сторону, бретонка наконец отвела взгляд и притворилась, что всё это время увлечённо наблюдает за водопадом.
— Всё, можно оборачиваться, — объявил норд, который уже переоделся в свою старую рубаху, безрукавку и штаны, которые Лира видела на нём ещё в Ривервуде, — тебе тоже не помешает переодеться, так оно… быстрее высохнет, и ты не простынешь.
— Только не подглядывай, — предупредила Лира, устало поднимаясь на ноги, насаживая железный шлем на один из колышков для сушки и вытаскивая из рюкзака запасную одежду. Первым на глаза попался подарок ярла — кожаная броня. Она и лёгкая, и чистая, и сухая, и удобная, да ещё и с каким-то зачарованием, — для переодевания во всё чистое и сухое очень даже подойдёт.
— Не волнуйся ты так, Лира, не стану я за тобой подглядывать, — ответил Свен, — мне ещё за костром следить надо, и ужин приготовить. Только ты постарайся одеться побыстрее и особо не прихорашиваться, а то так долго смотреть куда угодно, но не на тебя, будет совсем тяжело.
Бретонка по-прежнему опасалась, что её спутник не сдержит слово и на всякий случай, убедившись, что Свен действительно смотрит в другую сторону, повернулась к норду боком, чтобы он увидел как можно меньше лишнего. И ещё Лира решила переодеться быстро, настолько быстро, насколько получится.
Практически стряхнув обувь несколькими резкими движениями с каждой ноги по очереди, бретонка расстегнула пояс на мантии и проверила рукой длину подола — к счастью, его хватало, чтобы в случае чего скрыть бёдра от любопытных глаз. Лира сосредоточилась и резко сдёрнула штаны, однако снаружи оказалось куда прохладнее, чем она думала.
Когда девушка негромко ойкнула от неожиданности, Свен и не подумал поворачиваться и отвлекаться от жарящегося на импровизированном вертеле шашлыка из оленины — слишком легко было сжечь мясо, когда готовишь его вот так, на огне.
Обеспокоенно оглядевшись и убедившись, что её спутник держит обещание, Лира осторожно, постоянно поглядывая на своего спутника, переодела исподнее, не снимая промокшей после марш-броска мантии, и перешла к предпоследнему этапу. Девушка ухватила за подол и резко дёрнула всё одеяние вверх, надеясь быстро из него выскочить и сразу же надеть кожаную броню. Всё пошло немного не по плану — дойдя до плеч, сырая и тяжёлая мантия вывернулась наизнанку и потянула за собой матерчатый бюстгальтер, который съехал куда-то вверх, а руки девушки застряли в неудобном положении. И, что ещё хуже, именно в этот момент подул холодный ветер. Под ногами были мелкие камешки, по которым весело журча бежала холодная вода, и было тесно, неудобно, холодно — и ничего не видно. Теперь бретонка была хоть как-то но ополоснувшейся в чистой проточной осенней воде, замёрзшей — и из-за предательски завернувшейся снимаемой мантии совершенно не видела, что происходило вокруг. И прежде всего — что происходило там, у костра, где её ждал Свен.
Лира снова ойкнула, на этот раз — куда громче, и с недовольным протяжным мычанием попыталась высвободить руки. Свен воспринял это как сигнал, что что-то пошло не так, и обеспокоенно поднял взгляд на спутницу.
Теперь юноша мог разглядеть фигуру своей спутницы, Тонкая и хрупкая на вид, Лира, как и Свен, была сложена довольно атлетично, и хотя раньше она вряд ли занималась тяжёлым трудом, было видно, что совместные приключения закалили её и придали ещё более подтянутый вид. Бретонка стояла боком, и норд не смог бы незаметно передвинуться так, чтобы рассмотреть чародейку спереди или сзади, но жемчужно или молочно-белая, маленькая и аккуратная, почти целиком поместившаяся бы в левой ладони Свена, левая грудь девушки выпала из бюстгальтера и лежала, контрастируя не только с тканью мантии, но и, казалось, со всем, что было вокруг, и образуя притягательную выпуклость, ровную дугу которой так невинно и сладко нарушал только розовый, небольшой затвердевший от холода сосок. Юноша знал, что ему сейчас следовало бы отвернуться и заняться своим делом, хоть каким-нибудь, но он никак не мог переселить себя и отвести взгляд. Во имя Девяти… он и правда не думал смотреть, как его спутница переодевается, — но что поделать, если оно всё так произошло и само
посмотрелось?
«
Не зря же она из Сиродила, — промелькнула у Свена пьяняще-сладкая мысль, от чего резко прилила кровь, —
там ведь так тепло… Это — золотистое наливное яблочко и вишня… — так парень назвал про себя то, что он только что увидел, совершенно неожиданно и случайно —
Вишенка, маленькая и розовая… Интересно, а у Камиллы… они такие же? И тоже как вишенка и яблочко — или другие?»
— Лира, тебе не нужна помощь? — вежливо спросил норд без какой-либо задней мысли. Про себя он отметил, насколько странно и напряжённо звучал его голос, — наверное, из-за того, что парню стало резко жарко, а во рту пересохло. И в этот момент он не видел ничего вокруг себя, кроме стоявшей в воде девушки, которая думала, что он её не видит, и которая совершенно случайно оказалась полуобнажённой. И левая рука… она чувствовала непривычный вес, не похожий ни на что другое, к чему он прикасался раньше, нежность и мягкость того, что он только что совершенно случайно увидел, но что ещё никогда не трогал. Это на минуту так ярко показавшееся прикосновение показалось таким явным, тёплым, живым и по понятным причинам щекочущим, что парень невольно посмотрел на свою внезапно вспотевшую левую руку и сжал её в кулак. Но ощущение тепла и щекотки в руке, как и чувство нарастающего приятно-тяжёлого жара в теле так быстро не прошло. Во имя Девяти… нет, не нужно было отвлекаться и смотреть, что там происходило…
— Свен! — раздался недовольный возглас бретонки, резко высвободившей левую руку и прикрывшей грудь от чересчур любопытных глаз спутника — я же просила тебя не подсматривать!
Почему-то девушка была более чем уверена, что Свен подсмотрел, пусть даже и невольно и самую малость. Она явственно чувствовала, что как раз этой самой «малости» ему и хватило: левая грудь всё ещё, казалось, помнила, что перед этим она выпала из бюстгальтера, и… Теперь Лира была уверена, что взгляд тоже может ощущаться, потому что именно эта до сих пор тщательно и успешно скрываемая часть тела по-прежнему чувствовала нежный внимательный взгляд, очень похожий на неловкое, но ласковое и очень аккуратное прикосновение. И нетрудно было догадаться, чьё. И взгляд, и это самое показавшееся касание были ей очень хорошо знакомы.
«А ведь Свен стал первым мужчиной, который прикоснулся ко мне…» — подумала Лира, и, несмотря на холод и неудобный во всех смыслах этого слова момент с переодеванием она почувствовала горячую волну тепла, окатившую её с ног до головы. Пусть до сих пор он только держал её за руку, — ну, вернее, брал за руку иногда, когда это действительно было необходимо, но ведь прикасался же к ней? Почему-то от этого более чем безобидного воспоминания, совершенно безобидной и банальной вещи стало как-то сладко жарко, и неожиданно — и непривычно — приятно. Во имя Девяти, из-за чего могла возникнуть такая реакция? И потом ещё, Свен обнял её, чтобы она пригнулась вместе с ним, когда мимо проходили безразличные к случайным прохожим мамонты с великанами вдалеке, безразличными к тому, куда ушли их питомцы. Почему-то воспоминания о прикосновениях Свена не обжигали, а чувствовались очень тёплыми и непрестанными, хотя бард уже давным-давно занимался другим делом, — а конкретно в этот момент снял прожарившееся мясо с огня и теперь занимался овощами. А ещё — отчего-то горело лицо, так сильно, что даже кожу щипало, и во всём теле ощущалось приятное и слегка щекочущее тянущее тепло.
— Как будто ты сдержала это обещание, — с юмором ответил бард. Если бы не задранная высоко вверх мантия, он бы увидел, как Лира неловко покраснела: она думала, что её подглядывание никто не заметил.
— Ой, извини… — неловко ответила бретонка, всё-таки стаскивая с себя одеяние мага, пряча груди в бюстгальтер и переодеваясь наконец в кожаную броню — Ты за олениной следи, а то подгорит! — добавила она, чтобы перевести разговор в более безопасное русло и почувствовала, что кровь от лица наконец отлила, и теперь девушка была даже рада снова ощутить холодный ветер на коже.
Увы, к кожаной кирасе штанов и рукавов не прилагалось, юбка шла только до колен, а из другой обуви были только башмаки без голенища, и через пару минут Лира сидела рядом со Свеном на какой-то коряге, сверкая обнажёнными от лодыжки и до колен ногами. Шашлык скоро должен был дожариться, а к нему норд уже вытащил и помыл несколько помидоров.
— Свен, мне кажется, нам лучше в следующий поход взять с собой палатку, — предложила Лира, осматривая разложенные под уступом спальники.
— Согласен, это было бы здорово. — ответил Свен, передавая девушке её порцию — У нас в Ривервуде есть одна старая палатка, она ещё от папаши осталась, потом мы можем зайти за ней на обратном пути, если ты не против, а потом пойдём в Вайтран.
Было тихо, свежо от близости реки, всё так же говорливо катившей свои холодные воды совсем поблизости, и от весело потрескивающего костра.
«Слава Девяти… — с облегчением подумала девушка — Кажется, пронесло. И тот неловкий момент уже позади».
Лира если не точно знала, то догадывалась, что Свен мог увидеть её левую грудь, ненароком и ненадолго выпавшую из бюстгальтера в тот момент, когда она пыталась поскорее снять намокшую и пропитанную водой мантию, которая к тому же и прилипала к телу, но от этого воспоминания почему-то было стыдно только слегка, самую малость, а само ощущение было непривычным, неожиданным, до конца непонятным, — но скорее приятным. И к этому сложному чувству примешивалось что-то, что девушка назвала бы
доверием.
Имелось ввиду не только то, что Свен не станет никому рассказывать про то, что именно он увидел, и при каких обстоятельствах, в том, что норд никому и ни за что не расскажет, Лира была полностью уверена, — это было и что-то ещё, что чародейка тоже отнесла бы к доверию. Правда, не в том привычном для неё смысле, в котором она применяла это слово раньше, но теперь бретонка бы без колебаний назвала этим словом и новое ощущение от, как ни крути, неловкой ситуации. Нет, кем-то вроде
подружки она Свена всё равно не считала, всегда помня, что он мужчина, причём молодой и очень привлекательный, — скорее уж это можно было объяснить промелькнувшей и очень приятной мыслью о том, что Свен ей не чужой, поэтому ничего такого уж действительно страшного или ужасного здесь не произошло.
Неожиданно для неё, юноша вспомнил об этой недавней ситуации первым, и девушка удивилась тому, насколько это получилось просто, естественно, как-то целомудренно и совсем не пошло. И вопрос так органично вплетался в атмосферу этого уютного, несмотря ни на что, их общего со Свеном вечера на берегу разлившейся реки Хьял, с журчанием реки, затихающими вдали птичьими песнями и со светом восходящих Массера и Секунды. Солнце ещё не исчезло за горизонтом, но Луны уже всходили, огромные, но ещё полупрозрачные и светящие на закатном небе таинственным, призрачным светом. Где-то далеко на севере, над горной вершиной, летал, нарезая круги, дракон, и его чешуя слегка поблёскивала в лунном свете — ни ему, ни Довакину не было дела друг до друга, и сейчас они вместе наслаждались красотой этого вечера, один — в небе, другой — на земле. В этот вечер и в этот короткий миг перед наступившей ночью и Свен, и Лира, и дракон, чьего имени искатели приключений не знали, чувствовали себя действительно на своём месте.
— Знаешь, Лира, а я тогда не сразу понял, что там у тебя случилось… — юноша посмотрел на чародейку и снова слегка покраснел — Мне казалось, что тебе нужна была помощь, ну, и…
Почему-то услышать это именно сейчас и именно от Свена совершенно не было ни стыдно, ни неприятно.
Лира засмеялась, негромко и радостно, вспоминая это уже как просто забавное происшествие.
— Ну да, оно всё именно так и было. Ты знаешь, Свен, тогда, у ручья… В общем, мне тогда очень нужна была помощь, но при этом чтобы никто мне эту самую помощь не оказал. Хотя она была нужна просто позарез. Вот такая вот… женская логика блондинки, — закончила она со смехом, — и ведь с тем, что я женщина и блондинка, никак не поспоришь.
