Тишина
– Уроды, – простонал блондин от диких болевых спазмов. Минут десять Мацуно пытался привлечь к своей персоне внимания, безрезультатно. Бедного парня скрутило пополам на железной и такой холодной койке, он держался как мог из последних сил, тело настолько устало, мозги плавились, потерявшись в реальности, Чифую отключается: И попадает до боли в знакомую квартиру, в которой витает сладкий аромат домашней выпечки, Чифую слегка щурится вдыхая этот вкусно-манящий запах. Его взор падает на парня который спит, пряди волос спадают с его небрежного хвоста на лицо, а рот слегка приоткрыт, тихо посапывает. Мацуно развёл рукой перед глазами не веря в происходящее, заметил что его руки в порядке, и голова не болит. Поэтому щипает себя, ведь это не может быть правдой, минуту назад он был закрыт в вонючей камере, и сломанной рукой, плюс с гематомой на голове. А сейчас стоит посреди комнаты своего лучшего друга, который умиротворенно спит. Чифую плохо: "это всё илюззия, не может быть правдой, я походу сошел с ума", – проносилось в голове у блондина, он как отрешенный мотылял головой, пытаясь убрать с глаз это наваждения, ему нужно вернуться в реальность, здесь нельзя оставаться, слишком опасно, слишком хорошо. Горячие слёзы текут по щекам блондина, он медленно подходит к другу, невесомо касается его мягкий прядей, убирая часть с его красивого личика, от чего тот слегка поморщился, и причмокивая повернулся на бок. От неожиданности Чифую резко отскочил от кровати, ударяясь о стол. Кейске недовольно промычал, приоткрывая свои глаза. – Чифую?! Баджи оперся о быльце кровати в недоумении потирал свои заспанные глаза. – Что ты тут делаешь? – потягиваясь спросил брюнет. Мацуно окаменел. Если это сон, то пиздец какой реалистичный, ведь если наоборот, то смело можно говорить своей кукухе "прощай". Баджи выгнув бровь, зло окидывал блондина. Ему совершенно не понятно поведения парня, который застыл, будто призрака перед собой увидел. Мацуно начинал бесить, брюнет резко вскочил с кровати и приблизился почти вплотную к Чифую, всматривался в его красные от слёз небесные глаза. – Эй, с тобой всё хор.... Кейске не успевает договорить, как оказывается в довольно крепкий объятьях младшего, от теплоты родного тела, слёзы накатили с новой волной, Чифую громко всхлипывал, прижимался к Баджи всё сильнее, и шептал какую-то несуразицу. Брюнет перепугано смотрел вниз на макушку друга которая с невероятной силой жалась к его груди. Кейске слегка отодвигает Мацуно от себя. – Чифую....ты как будто призрака увидел, – замешкаясь кидает брюнет, сразу сталкиваясь с отрешенным взглядом парня. Баджи всё больше в замешательстве, Чифую будто онемел, вёл себя странно. И охуеть, как пугающе. – Пиздец....скажи хоть что-то. – Баджиии-сааан, – тихо протягивает Чифую, сдерживая всю боль внутри себя. Ведь хочется утонуть в этих любимых руках. Мацуно поспешно вытирает глаза тыльной стороной ладони, слёзы как назло не прекращают лить. И ещё этот пронзительный взгляд Баджи, который уже пару минут наблюдает за всей ситуацией, и настойчиво ждет ответа. – Извини, просто, соскучился, – успокоившись, тихо бросил Мацуно, подымая свои небесный глаза на командира. – Ты реально, какой-то странный сегодня, – брюнет слегка теряется от услышаного, почесывая затылок, возвращается обратно к кровати. Крыша блондина настолько начинает ехать, что он вообразил себе будто переместился во времени, будто жизнь сжалилась над ним, преподнесла второй шанс, которым Чифую просто обязан воспользоваться. Тому немедля ни минуты, он моментально оказывается возле кровати Кейске и садясь на корточки перед старшим, начинает быстро тараторить. Словесный поток блондина, Баджи резко обрывает. – Стоп! Издеваешься, и десяти минут не прошло как я открыл свои глаза, а ты уже меня грузишь какой-то хуйней, – настойчиво отодвигая от себя парня, грубо отозвался брюнет. – Баджи! Казутора опасен, если мне дали второй шанс, я не могу снова тебя потерять, – не отступая, продолжал Чифую. Кейске замер, его друг никогда не звал его по фамилии без приставки "сан". И дабы поскорее угомонить младшего, брюнет оказывается на одном уровне с парнем, кладет свои руки ему на плечи, и смотря прямо в глаза успокаивающим голосом проговаривает: – Успокойся, тебе просто приснился плохой сон. Никакой группировки нет, и никто меня убивать не собирается. Я даже никакого Казутору не знаю. Чифую ты просто перенапрягся из-за наступивших экзаменов, вот и чудиться разное. Мацуно в шоке, это не его Баджи. Куда он попал? Что происходит? Почему его командир говорит такие слова? Какие экзамены? Почему перед глазами начинает плыть, и возвращается шум? Почему Баджи после своей речи, исчез из комнаты настолько быстро, что в памяти Мацуно не успела отпечататься любимая улыбка. Чифую больше не чувствует сладкого запаха, вместо него начинает жутко вонять плесенью. Мацуно невольно приоткрывает свои глаза и чувствует как его тело насильно перекладывают куда-то, отвратительные запахи, громкие люди, невыносимый шум который разрывает перепонки блондина. Чифую чувствует как в вену вонзилась игла, пару движений и он снова теряет рассудок, этого нельзя допустить, Мацуно кричит, что ему нужно вернутся к Баджи, что он не договорил. Никто его не слышит, Чифую везут по темному помещению, последнее что он помнит так это запах свежего воздуха и непрекращающийся шум.***
Конвойные вспоминают о дебошире Мацуно только ночью. Сорвавшись с места поспешили к камере, ужаснулись от картины, тело парня выкрутило чуть ли не напополам, одна рука синюшная, с самого Чифую ручьем лил пот. – Блядь, да у него температура под сорок, срочно звони в скорою, нехватало нам ещё жмурика здесь. Сука, его рука, – матерился один из конвойных осматривая Мацуно. По приезду скорой, блондину быстро вкололи жаропонижающее. Руку тоже осмотрели, кое-как зафиксировали, парня погрузили в скорую и направились в больницу. По иронии судьбы в ту же где находился Казутора. Свободных мест не оказалось, и Чифую поместили в одну палату с Ханемией. Когда Мацуно завезли уже полностью загипсованного и обколотого обезболом, Казутора спал. Ханемия к удивлению не был в жутком состоянии, если только не считать множество ссадин на лице. Зубы целы. Нос вправили. Глубокие порезы зашили. Темноволосый, проснулся только когда услышал до боли знакомые стоны. Распахнув свои пьянеющие от морфина глаза, парень обернулся на источник шума, и обнаружил свой объект воздыхания. Удача улыбнулась Казуторе, блондина кушетка находилась в пару мизерных метрах от него, хоть рука желтоволосого и была в заключении, он смог встать и на малую долю приблизиться к красивому бледному личику своего мальчика. – Чифую, ты такой красивый, блять, мне так трудно сдерживать себя, – наклонившись к спящему телу, Ханемия прошептал на ушко блондину, вдыхая его запах. Мацуно что-то невнятное проговорил, и снова протяжно простонал, Тора был в замешательстве, не мог понять то ли от боли этот стон, то ли от удовольствия. Приоткрытый ротик Чифую так и манил темноволосого. А ещё эти двусмысленные стоны не давали покоя парню. Как обычно конвойные снова где то проебались. В принципе понятно, время то начало третьего ночи, вокруг царила тишина, и только блондин никак не мог успокоиться, несвязно бормотал, изредка постанывал. Личико применяло разные гримасы, от такого вида парня, внутри Ханемии разливалось тепло. Его мальчик прекрасен, Тора готов залечить, зацеловать каждую ранку на его ручке, готов терпеть издевательства, только чтобы это прелестное создание никуда не уходил от него, принял Казутору, простил, полюбил. Ханемия слегка заебался стоять в неудобной позе, из-за наручников левая рука сильно онемела, тому ещё пару раз взглянул на свою прелесть темноволосый не издавая ни звука поспешил вернуться в койку. Однако именно в этом момент, Чифую так сладко простонал, и на выдохе еле слышно оборванно проговорил: – Ка.......тоооора. Сердце темноволосого неистово забилось, громко сглотнув, Казутора обернулся на своего невероятного мальчика, который умиротворенно спал с приоткрытым ротиков и сухими пухлими губами. Ханемия не удержался, облизнул свои и поддался своему ненормальному желанию, поскорее почувствовать эти манящие, до невозможности желанные губы. Тора нежно коснулся мягких губ блондина, искры внутри разлетелись на мелкие частички, посылая сигналы в разные уголки сознания, тело под этим драгоценным человечком задрожало, от его тепла, слезы так и наровились хлынуть из глаз. Казутора не удержался, и высунул кончик влажного языка и провел линию по сухих губах парня, который сам поддался вперед, и тихо простонал в приоткрытый ротик Торы. Темноволосый словил такой ахуенный приход, эти губы были лучшим обезболом, до дрожи в конечностях не хотелось разрывать этот момент, но пришлось, ведь если Мацуно проснется и увидит висящее над собой тело Торы, то в тот же момент придется заказывать оркестр с пирожками. – Мой Чифую. Я сделаю все, чтобы ты забыл Баджи, я спасу тебя, а ты меня, – как мантру прошептал в самые губы блондина, после чего Казу вернулся безгранично довольный в свою кровать. Продолжил уже оттуда любоваться своим любимым до костей мозга мальчиком.