неЗависимость.

      — Давай же! Чего же ты замолчал, Глеб?! — всплеснув руками в воздух, сверкает яростным взглядом в его сторону, — Расскажи нам всем, как тебе больно сделала эта новость. Какая я мерзкая теперь. Как ты меня теперь ненавидишь! Скажи громко то, что только что прошипел мне на ухо. Пусть все знают!       Крик смолкает, а кисти её рук безжизненно повисают вдоль тела. Все внутренние силы брошены на то, чтобы сдержать подкатывающиеся слёзы. Секундами ранее мысленно приняла решение, что плакать будет можно только после этого театрального отыгрыша.       Находящиеся в комнате замерли, каждый в своём последнем движение перед началом сие экшэна. Кто-то тянулся губами к стакану, кто-то жевал чипсину, кто-то первый раз собирался чиркнуть зажигалку для прикурки. Так все и застыли в тишине. Слышно только звук дыхания двоих влетевших. Будто рядом не находится ещё пять человек.       — Летс гоооу! В чём дело? Или подзабыл уже, что именно только что выдавил из себя прямо вооот сюда? — трясущимся указательным пальцем правой руки пару раз стукает себя по мочке уха.       Глаза всё так же расширены и устремлены на парня, стоявшего в дверном проеме гостиной. Её блюдца бегают от одного его глаза к другому. Намеренно ничего там не ищет, ведь это будет сейчас некстати.       — Уходи! — глядя исподлобья, Глеб старается не сильно повышать голос.       — Не совсем. Давай я помогу. Там было так: ‘Думала что я не узнаю об этом никогда? Не узнаю, как ты охрененно съездила в Сочи и на хуй к этому долбаёбу? Отныне ты для меня мертва! Собирай свои манатки и вали отсюда прямо сейчас. Забудь всё, что я когда-либо тебе говорил и что я вообще существую!’, — выпалила эту фразу, повернувшись лицом ко всем остальным, находящимся в комнате.       Глеб срывается с места и скрывается в соседней комнате. Начинают доносится звуки хлопающихся дверей шкафа и ударов о пол чего-то то тяжелого, то не особо. Серафим подрывается и направился к другу. Все остальные так и сидят. Кажется, что если кто-то сдвинется с места, то уже невозможно будет не попасть в этот разворачивающийся апокалипсис. Её дыхание стало еще более тяжёлым, потому что на легкие давят слёзы. Они норовят забрать последние капли самообладания. Нужно уходить.       — Ну чего же вы молчите? Вы ведь ждали этого, я знаю. Когда же ваш величавый Глеб Викторов пошлёт куда подальше эту занозу в заднице? Я не слышу криков радости! Где салюты?! Или вы думаете я не знаю, что все вы говорили про меня ему? Но уши у меня есть! Они слышали всё! Ваши сплетни и его слова сейчас. Там, на кухне, когда я резала ему бутер и совсем не подозревала, что вот-вот буду послана нахуй по вашей наводке!       — Закончила? Вот твои шмотки, остальное курьером отправлю на хату Маши твоей. Сейчас бери то, что есть и вали! — появляется рядом внезапно и к ногам летит наспех собранная им сумка.       — Удачного запоя! — выдала, не глядя в глаза, а затем развернулась к немым зрителям, — Запускайте обратный отсчет. Сейчас я выйду за порог, и до развязки останется 10, 9, 8… Ну, вы поняли.       В коридоре, порывшись в тумбочке, находит ключи от квартиры подруги. Снимает со связки пару отмычек от квартиры Викторова и швыряет на тумбу. За спиной чувствуется легкий ветерок - это Глеб на скорости вышел из-за угла и направился к входной двери. Повернув в его сторону голову, застывает, стремясь найти хоть какую-то спасательную мысль в голове.       — Быстрее! — скомандовал он. Было видно, что сдерживает агрессию из последних сил. Казалось, что слышно, как стираются его зубная эмаль от сжатия челюсти.       Фраза, сказанная ею в ответ, обволокла сердца двоих в теплые, но очень короткие объятия. Глаза в глаза. Всё буйство чувств, которое плескалось в зеркалах души каждого, в миг застыло.       _Полтора года назад._       В Московской области с утра выпало немного снега, но ближе к вечеру синоптики обещали превышение суточной нормы. В небольшом минивэне гнусаво стонет радио, а добрая часть пассажиров спит.       — Как же далеко его в этот раз засунули, — девушка с темно-русыми волосами поворачивается через плечо к водителю.       — Родители где-то узнали, что это наилучший вариант сейчас из свободных клиник. Праздники никого не пощадили, сама понимаешь, — выдаёт спокойным голосом парень 28-ми лет, не отрываясь от дороги.       С тяжелым вздохом особа снова разворачивается в сторону пассажирского окна. За ним проносятся деревья, укутанные в характерный для зимы наряд, и иногда эта зелено-белая стена прерывается чистым горизонтом. Началась только вторая неделя 2023 года, а кучка закадычных друзей уже отправилась в поездку не по счастливому поводу.       — Не люблю я эти места, но Дэна - да. Поэтомууу… — она достаёт из шопера пряжу, — Буду успокаиваться и создавать ему напоминание о том, что он любимый говнюк.       — Хахаха, серьезно? Ты стала вязать? — водитель бросает быстрый взгляд на её руки и снова сосредоточенно следит за заснеженной дорогой.       — Эээ, зачем смеяться над этим? Мне ведь неприятно!       — Прости, просто очень удивлен. Скажи мне кто-то два года назад, что Аля вяжет, то я бы не поверил. Это ведь слишком монотонно для тебя, нет?       — Ну разве за эти два года ты недостаточно убедился, что я могу меняться? — Аля с доброй улыбкой взглянула на друга, — И вообще, Глеб, вязание сейчас снова входит в моду.       Оставшаяся часть пути прошла в молчание. Все в машине так и сопели, а кто-то даже похрапывал. Добрались до рехаба ребята уже к обеду. На территории было очень тихо и безлюдно. Охранник пропустил их без лишних вопросов, предварительно проверив паспорта и машину.       — Ну что, идем? — спрашивает девушка с розовым каре, последней выбиравшись из машины.       — Давайте перекурим и уже тогда пойдем, а то у меня отек жопы случился. Мне нужно это отпустить, — Глеб достаёт пачку ‘Parliament’ и протянул другу.       Спустя пол часа на террасе сидели семь укутанных в пледы тел. Это был большой благоустроенный рехаб: трехэтажный коттедж и десять гектаров парка, ведущего к озеру.       — Тут очень уютно, как по мне. А тебе как тут? — спросила Аля у Дениса, который был очень бодр всё время, что друзья были рядом.       — Если не брать во внимание мое физическое состояние, то вполне. Лучше чем последняя гос. наркологичка… — парень встаёт со стула, затушил сигарету и направляется во внутрь здания.       Все молча последовали за ним. В его комнате было просторно и светло. Все распологаются там, а Аля отправляется на кухню, чтобы сделать для друзей салат из привезенных с собой продуктов. Пока искала кухню, поняла, что пустота и тишина коридоров напрягает. Все органы будто бы сковала легкая судорога. Хотя интерьер действительно был уютный, как у бабушки с дедушкой на даче. Денис рассказал, что в этом фишка данной лечебницы. Мол, меньше звуков и людей, чтобы лучше слышать себя.       Чтобы отвлечься от дурных ассоциациативных флешбэков из прошлого, надевает наушники и включает ‘TheXX - Sunset’. Спустя секунд десять, держа весь фокус мысли на текущем моменте, промывает овощи под холодной струёй воды. ‘Минор’ был, пожалуй, самый часто воспроизводимым плей-листом. Голова сама начинает делать кивки небольшой амплитудой, а корпус слегка покачиваться из стороны в сторону. Тем и прекрасны заслушанные песни. Они беспроигрышно создают фон для любого занятия. Но только родившаяся идиллия разрушится, когда кто-то касается локтя, дабы привлечь внимание.