***
Малфой то появлялся в её жизни, то исчезал весь январь. Его беспокоили её видения, которые стали настолько частыми, что приходилось пропускать работу. Недомогание, потеря аппетита и сна. Она была как мертвец, но всё ещё с блеском в глазах. Пролежать два, а то и три дня в постели, чувствуя, как кости ломаются изнутри. Терпеть жар и мигрень. Это не то, как хотелось бы жить последние недели. Забини стал заходить реже. Списывал всё на то, что слишком много работы с новым порошком, но это наверное к лучшему. Хотелось быть одной. Проглатывать всё новое и новое видение, что стало обычным для неё, ибо приходили они как правило после захода солнца. Она постепенно становилась вампиром, но всячески отвергала это. Глупо, но всё же. Противилась полностью, сдерживаясь настолько, насколько могла. Её организм требовал чего-то красного и густого, но она не поддавалась соблазну. Сжимала зубы с большей силой, доставляя боль, чтобы хоть как-то отвлечься. Бледная кожа и покрасневшие капилляры глаз из-за усталости и недомогания. Лучшее, что вообще могло быть — это чашка зелёного чая и тёплая постель. Слишком слабая для каких-либо других вещей. Это как затишье перед бурей. Тишина давила иногда слишком сильно, а одиночество сводило её с ума. В видениях появлялись новые облики и очертания моря. Да, она была уверена, что это было море, ведь никогда его не видела, но прекрасно знала. Пыталась запомнить всё, но получалось только обрывками. Чёрно-белая картинка иногда сменялась на цветную и теперь даже пятна крови не казались ей устрашающими. Нет, они конечно же пугали её, но уже не так, как раньше. Всё сводилось ко сну. Она засыпала после каждого видения. Сон помогал как-то отвлечься и расслабиться. Правда, изнуряло то, что сон был интервальный. Частые пробуждения заставляли его исчезать на какое-то время и вот именно поэтому режим окончательно сбился. Рука зажила, оставив небольшой шрам. Но Забини пообещал, что и от шрама ничего не останется. Это радовало. Это наверное единственное, что вообще радовало её больше десяти дней, пока она находилась дома. Малфой заходил, но это длилось наверное не больше минуты. Сухие, однотипные вопросы, на которые она давала автоматически ответы. Он молчал и уходил, тихо закрывая дверь за собой. Его интересовало только её самочувствие и сами видения. Описать то, что именно она видела в них не удавалось, поэтому всегда был один и тот же ответ: — Всё так же. Не запомнила, — смотря в одну точку, произносила Гермиона. Как относился к ним Малфой, она не знала. Даже ни разу не взглянула на него, а он, стоял в дверях в её комнату, наверное изучал полностью. Замечал все изменения и что-то обдумывал. Он приходил всегда после полуночи и только сегодня, в понедельник под конец января он пришёл именно тогда, когда она спала. Это было около четырёх утра и сон наконец-то взял вверх. Холодные пальцы рук и смятое одеяло где-то в ногах. Он смотрел на неё около получаса. Наблюдал за её дыханием не в силах сделать и шага в комнату, хотя отчётливо помнит, как сильно желал её на этой самой кровати. Сейчас она такая беззащитная, открытая. И он подходит ближе, дабы рассмотреть умиротворённое лицо хоть как-то. И действительно. Морщинка между бровей и сжатые в маленькие кулачки ручки. Ей холодно. Но Драко не спешит накрыть её одеялом, боится разбудить. Хочется ещё немного посмотреть. Сам не знает, почему так нравится смотреть на неё в таком безмятежном состоянии. Глаза находят всё новый и новый магнит, от которого не в силах оторваться. Голая шея и ключицы. Слегка приоткрытые губы, которые пересохли и немного потрескались. Спутанные волосы, прядь которых немного щекотала ей нос. Взгляд ниже, на руку. Тут он сам хмурит брови, ибо ему не нравится то, что красуется на правой руке. Некрасивый, сжатый шрам, но это дело времени. Оголённые ноги, поджатые немного к верху. Она свернулась калачиком, пытаясь хоть как-то согреться. Малфой ухмыляется и медленно, осторожно накрывает её пуховым одеялом, стараясь не разбудить. Хочет и дальше посмотреть на то, что вызывает почему-то в его голове столько много мыслей. Он пришёл сюда не для того, что в очередной раз услышать выученную наизусть фразу. Нет, ему не нужно это. Нужно лишь немного подождать, за эти дни он почти выучил её интервалы сна. Сама суть, что именно происходило с девушкой, он не мог объяснить. Её тело меняется так же, как и сущность. Но чем чревато это? Взгляд на полуоткрытые губы. Слегка из-под бровей, но как-то плавно смягчается. Он даже особо не моргает. Что заставило его тогда потянуться к ней? Ведь можно скинуть всё это на помутнение из-за ярко выраженного запаха её крови, но он пытается не думать об этом. Неужели она смогла чем-то его зацепить? Привлечь к себе внимание, заинтересовать? Он думал об этом часто, но ответ всё не приходил в его голову. Сейчас обстановка не самая лучшая для таких бессмысленных размышлений. Вся Европа горит адским пламенем из гибридов, которых экстренно уничтожают его люди. А она тут, так мирно спит. Ведь именно её желает вкусить половина Европы, но знали бы все они, кто именно укрывает её пуховым одеялом. Знали бы они, что он боится потревожить её сон и так сильно хочет разгладить эту надоедливую морщинку между бровей. Грейнджер каким-то странным образом стала тянуть его к себе, но это вызывало в нём странные чувства. От злости, до принятия. Острая на язык, неугомонная девчонка, что так ошеломительно появилась в его жизни, давала ему реальные эмоции. Все, кроме злости, к которой он так сильно привык. Неужели он заслужил такую милость? Молодая, невинная девушка, жизнь которой была теперь в его руках. Да, он мог ощутить её, как прикоснуться к чему-то невесомому. Одна секунда и он перережет эту тонкую нить, но слишком рискованно. Драко хочет, чтобы она была абсолютно и целиком его. Ещё один чистокровный вампир с такой редкой и идеальной кровью. Из-за этих мыслей на лице появляется незначительная улыбка. Тонкая кожа, что отделяет его от заветного лакомства слишком сильно манит. Настолько сильно, что тянется рука, желая прочувствовать все вены, в которых с бешеной скоростью циркулирует кровь. И конечно же, она вздрагивает, пугается от неожиданности и нежданного ночного гостя. — Малфой? — полусонным голоском произносит она, пытаясь рассмотреть его в темноте. Мысленно надеется, чтобы это был он. Боится всего, что происходит вне стен этого дома. — Я, — шепчет он, хотя уже бессмысленно соблюдать тишину, — Мне нужно забрать тебя отсюда. Сонной головой сложно соображать, но она пытается. Садится на кровати, прижимая к себе одеяло и колени, плотнее укутываясь стараясь согреться от пробуждения. — Зачем? — Сегодня ночью полнолуние, — так легко произносит Малфой. Всё равно не понимает. Минута или же больше они молчат. Гермиона смотрит в пустоту, а вот он прямо на неё. Зрение в темноте у вампира становится только лучше. Его медленное моргание глаз и размеренное дыхание, сопровождающееся сухостью в глотке, мешает. Полнолуние близко. — Не вижу смысла в этом, — всё же отвечает Гермиона, — Я плохо себя чувствую и не особо хочу покидать квартиру. Со мной что-то происходит. — У тебя пятнадцать минут, — резко и грубо произносит Малфой вскакивая с места и уходит на кухню. Как всегда зол, только вот на что теперь? Никак не привыкнет, что его приказы в отношении неё не работают? Грейнджер выдыхает, облокачиваясь на спинку кровати. Слабость ещё чувствуется в руках. Сложно встать с кровати даже для того, чтобы сходить за водой на кухню, не то чтобы куда-то собраться. На сколько дней? Куда они вообще едут? Стиснув зубы Гермиона всё же встаёт с помятой кровати, натягивая на себя брюки, рубашку и чёрный свитер. Это она надевала в последний раз, когда вообще выходила из дома. Вещи помятые лежали на кресле, напоминая так омерзительно о том, что работа для неё уже не на первом плане. Выходя из комнаты, убирая волосы, которые лезли в лицо назад, она щурит взгляд из-за света. Малфой сидит на стуле, поглядывая на часы, но когда время которое было ей отведено не успело истечь, он про себя, но ухмыляется. — Почему я не могу остаться тут? — перефразирует она свою реплику. — Потому что полнолуние, — твёрдо повторяет Драко, вставая с места. — Ты можешь мне объяснить?! — Почему нельзя просто заткнуться и пойти со мной? — шипит Малфой, останавливаясь около неё в двух шагах, — Луна, вампиры, твоя кровь. А теперь построй цепочку и избавь меня от своего назойливого шума, — он говорил слишком жёстко, не так, к чему Гермиона уже успела привыкнуть. Сглотнув немного паники, она кивает в ответ. Цепочку можно было и не строить, она сразу образовалась в её голове. Её квартира не была безопасным местом для такой судной ночи, которая так внезапно обрушилась на неё. Хотелось ответить чем-то колким, но его тон заставлял вздрогнуть. У него не было времени возиться с Грейнджер больше положенного или же отведённого времени. Слишком много своей мороки. А уговаривать упрямую девчонку он точно не станет. Она думала о полнолунии, когда они сели в машину, и Драко набирал скорость по пустому городу. Тишина. Она всегда была между ними, но не всегда правильная. Краем глаза Гермиона видит его усталый взгляд и немного подрагивающую нижнюю губу. Вовсе не из-за страха, а из-за чего-то другого. Кисти рук легко лежали на руле автомобиля, а в салоне ужасно сильно пахло им. Никогда в жизни она бы не подумала, что Драко Малфой посреди ночи будет вести её куда-то за город. Это всё походило на бред. — Куда мы едем? — она пытается нарушить тишину. Но в ответ лишь его колкий взгляд и опять в них злоба. На что он снова злится? Ей наскучило угадывать причину. — Если ты не ответишь на мои вопросы, то я продолжу задавать новые, Малфой. — Теодор. — Что? Это шутка? — Там, ты будешь в безопасности, — он наверное сам не верил, что говорил. Он вёз её к Нотту, но неразумно было бы ей переждать эту ночь в его доме? Видимо, нет, раз он так решил. Грейнджер не в восторге от такой идеи, но собирает руки на груди, немного сползая по сиденью вниз. — Боишься, что не сдержишься? Но уверен за Нотта, — а вот это больше походило на правду. — Мне нечего боятся, Грейнджер. В моём доме тебе не безопасно, во всяком случае в эту ночь. Он сильнее сжал руль и даже наверное не моргал. Малфою было за что бояться, во всяком случае за её никчёмную и в тот же момент нужную жизнь. Чёрт возьми, его бесили эти мысли, на что Драко резко давит по тормозам. Несколько глотков воздуха и он выходит из машины, даже не закрыв за собой дверь. Злиться, но так сильно сдерживается, чтобы ещё больше не напугать Гермиону. Она не в том состоянии, чтобы нервничать. Её частые видения и так не лучшим образом сказываются на самочувствии девчонки. А разве ему не всё равно? На неё и её самочувствие? Плевать. Малфой сильно сжимает кулаки, даже не реагируя на своё имя, которое выкрикивала Гермиона из машины. Сосредоточен на своих мыслях и эмоциях. Нет, он пытается быть сосредоточенным. Что делала сейчас грязнокровка в его машине? Почему он так печётся за её жизнь, что за её сохранность Нотт отвечал головой? Почему так срывается на Блейзе, буквально ограничивая его доступ к ней. Это всё становилось таким бредом, что невозможно было верить во всё это. Жесточайший вампир, перед которым склоняли головы все остальные, что он вообще сейчас делает? Нет, это не должно быть так. Ради чего? Ради того, чтобы под его властью был ещё один чистокровный вампир? Ради отпрыска, которого все, как и его, будут бояться? Да, это возможно весомая плата, но не такой ценой. Он запросто может запереть её в подвале, как говорил об этом Блейз и она не станет такой проблемой, которой является сейчас. — Эй, — голос из-за спины и её рука на его плече. Драко скидывает её моментально, хватая Гермиону за шею и сдавливая гортань. Приближается резко, оставляя несколько сантиметров между их лицами. — Не прикасайся ко мне, — по слогам, прямо в лицо. Тут ноги становятся ватными. Действительный страх перед ним начинает набирать обороты. Смена настроения настолько её пугает, что невозможно что-то сказать в ответ. Ведь он сам привёз её сюда. Сам вторгся в её жизнь. Чего он вообще хочет? — Ты… — он не заканчивает, но Гермиона видит, как Малфой тянется во внутренний карман пальто, доставая оттуда палочку. Сглатывает, ведь её древко где-то на заднем сидении машины в её куртке. Она сама её туда закинула и теперь жалеет настолько сильно, что готова сорваться с места, дабы ощутить приятное дерево в ладони. Губы немеют, но Драко перехватывает шею со стороны затылка, притягивая её к себе так, чтобы она упиралась в его грудь и вот именно в этот момент она слышит визг. Такой, который уже явно где-то слышала. Осознание приходит мгновенно. Гибриды. Грейнджер не видела их, но по звуку могла определить, что их не меньше десяти. Где-то за её спиной, около машины было небольшое стадо диких тварей. Они уже не реагировали на то, кто вообще стоит перед ними. Обращение последней степени, а это значит, что мозг особо не работает. Их истинная цель — это кровь, но только вот добыча слишком велика. Драко чувствует, как Гермиона сжимает его рубашку кулачком и сам вспоминает, на что насмотрелась она во Франции. Чего бояться, если он рядом? — Посмотри, Грейнджер, они пришли из-за тебя, — шепчет он ей, спуская голову к уху, — Твоя кровь так вкусно пахнет, что заставляет всех гибридов идти по твоему следу. Что будет, если ранить тебя и выкинуть в лесу? — Ты не сделаешь этого, — невнятно протараторила она сильнее прижимаясь к его телу. — Правда? — наигранно спрашивает Драко, — Делаю ставку, что не больше пяти минут и твоё тело было бы уже пустым. Его слова доносились резко и чётко, но на фоне она слышала душераздирающий визг. Гермиона смогла насчитать восемь, но знала, что там ещё кто-то есть. Драко медлил, не убивал их всех. — Я сделаю так, если ответишь мне честно. — Малфой! — она готова была кричать как те самые твари за её спиной. — Ты солгала мне, по поводу детей? — Что? — переспрашивает она, поднимая голову. — Ответ! — Нет. Становится жарко, а потом тихо. Слишком тихо, что означало лишь то, что Малфой убил всех. Так легко, за одну секунду испепелил нескольких монстров. Как часто он мог пользоваться такой странной магией? Она не солгала. Грейнджер действительно не могла иметь детей, хотя Драко был уверен, что тогда это была ложь. — Что произошло? — его голос становиться мягче, хотя это больше похоже на небольшой шок. Драко был полностью уверен во лжи с её стороны даже сейчас. — Не твоего ума дела! — выкрикивает Гермиона, отталкивая его от себя, но Драко легко хватает её за волосы, не давая ей возможности вырваться из его хватки, — Пусти! — Я задал вопрос, — сквозь сомкнутые зубы, куда-то ей в макушку. — Без возможности иметь детей я тебе не интересна? — фыркает Гермиона, хватаясь за его запястье, стараясь ослабить хватку. Он тянул её к себе, а Грейнджер старалась вырваться, хотя ещё больше причиняла себе боль этими стараниями, — Мне больно. Но Драко накручивает её волосы на кулак и теперь она прижимается снова к его груди. Чувствует его запах и то, как быстро вздымается его грудная клетка. А он, в свою очередь ощущает, как она вся дрожит, и это чувство слишком дурманит его разум. — Я просто чувствую твою ложь, опять, — монотонно говорит Малфой, — Зачем ты врёшь мне, грязнокровка? Опять это слово, которое пинает её обратно в школьные годы. Она слышала его слишком часто, для того, чтобы просто не обращать внимания. Противное, невыносимое и такое оскорбительное. — Но ведь теперь тебе нравится моя грязная кровь, — она вздёргивает голову, смотря в упор на него. Такого спокойного, но его недовольство выдают только желваки, которые слишком часто играют в свете фонарей. — И это правда, какой бы она ни была. Грязный сосуд с идеальными красными телами. Кто бы мог подумать, что именно в тебе зародится та, которую хочет заполучить каждый, — он говорит это ей в лицо, даже не моргая, приближаясь всё ближе и ближе, — Маленькая, хрупкая девочка, без родителей, без друзей, совсем одна в таком большом городе, где в полнолуние тебя просто сожрут. Она хочет ответить. Нет, просто должна это сделать, ибо он делал всё возможное, чтобы получить этот долбанный ответ в свой адрес. Как жаль, что и это была правда. — Тогда не марай руки, Малфой, — шипит, скрепя зубами, — Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы делать такие выводы. — Лондон, мои люди, я сам уже по локоть в грязи, но отпустить тебя будет кощунством. И поверь, я знаю многое, даже то, почему Уизли для тебя больная тема. Это было неожиданно. Настолько, что она округляет глаза, на что сразу же появляется ухмылка на его лице. Да, это действительно было больно для неё, но Джинни всегда подходила к этому разговору как-то постепенно. Грейнджер начала пить. Да, тот самый Рон Уизли помог ей получить эту пагубную привычку, точнее, его действия. — Скажи, милая, как больно разбивается сердце? — Откуда? — она не верит до последнего. — Брошенная, использованная, разбитая. — Хватит. — Он предпочёл тебе другую и ни раз, — мурлыкает зловеще Малфой. — Хватит! — Парень изменил, друг напрочь о тебе забыл, а подруга пользуется. Ты никому не нужна кроме меня, Грейнджер, — туше. Он говорил истинную правду, заставляя её глаза предательски пощипывать. Хватка на затылке давно исчезла, на что она даже не обратила внимание. Его рука лежала так знакомо на её талии, грея своим теплом. Второй, он большим пальцем убирает горькую, одинокую слезинку с её щеки. — Вампиры собственники и слишком преданны. Не думай, что история когда-то повториться, — добавляет он, отпуская Гермиону и направляется к машине. — Я думаю лишь о том, как бы вонзить себе в сердце нож, — выплёвывает ему в до гонку и направляется за ним, усаживаясь обратно. Дальше они едут в тишине. Грейнджер концентрируется на окне, а Драко на дороге. Она обдумывала всё, что он только что ей сказал, но верить в это тяжело, хотя и нужно. Пусть. Пусть она подпускает его к себе, но раз Гермиона нужна ему, то она будет в безопасности. Он и его характер слишком легко воспламеняющиеся. К этому невозможно привыкнуть. Она видела в нём тревогу, заботу и искренность, но всё это сгорает адским пламенем, когда что-то резко переключается в его голове. Драко может и не осознанно, но делает ей больно. Каждым своим словом он ранит её, словно втыкая острую иголку. Но почему-то, сейчас она слишком сильно нуждалась в нём и его присутствии рядом. Да, пусть он и делает ей больно, но что могут с ней сделать другие твари, даже представлять не хочется. Когда-нибудь, но всё это пройдёт. Наверное. — Доброй ночи, господин, — она не замечает то, как они уже приехали и дверь автомобиля со стороны Малфоя открывает низкорослый парень. — Где Нотт? — сразу выпаливает он, выходя из автомобиля. Гермиона не хочет оставаться тут. Боится и не знает то, что вообще может произойти. Насколько безопасно ей быть тут? Но если Драко уверен в этом, то наверное действительно переживать не зачем. Её дверь давно была открыта и только сейчас она замечает протянутую ей руку. Опустив глаза в пол, она выходит и понимает, что это вовсе не дворецкий. Малфой ведёт её ко входу. — Палочка, — шепчет Гермиона. — Позже, у меня мало времени. Дом полностью во тьме. Нет ни одного источника света, но Драко ведёт её в сторону лестницы, а после находит нужную им дверь. Свет зажигается и теперь она может рассмотреть эту комнату. Большая, просто гигантского размера кровать, несколько комодов и книжных стеллажей. На этом из мебели всё. Слишком скудно для такой большой комнаты. Два окна, зашторены наглухо и этот цвет гардин ей не нравился. Тошнотворный жёлтый. Гермиона стоит в дверях, а он осматривает комнату, сделав пару шагов вперёд. — Я заберу тебя утром. Тут, — он обводит рукой комнату, хотя скорее всего говорил о доме, — ты в безопасности. — А если нет? — Если нет, то я узнаю об этом быстрее, чем с тобой что-то случится, — и это действительно как-то начинает успокаивать. Она подходит немного ближе, заглядывая в его уставшие глаза. — В пятнадцать диагностировали бесплодие, — говорит чистую правду, — Теперь тебе не пахнет ложью? Драко тоже делает шаг вперёд, сокращая расстояние. Смотрит сверху вниз и взгляд смягчается. — Твоя кровь слишком сильно перебивает все запахи, — шепчет Малфой. Он смотрел на неё как будто в последний раз и сам боялся того, что девчонка не переживёт это полнолуние. Знал, что дверь будет заперта и она останется один на один со своими страхами и тем, что там стремительно растёт внутри неё. Полнолуние опасно не только тем, что вампиры выходят все поголовно на охоту. Оно опасно тем, как поведёт себя та сущность, которая просыпается внутри Грейнджер. Малфой остался бы тут, он хотел, желал этого, но просто не мог. Обстоятельства вынуждали его не только держать дистанцию в эту ночь, но и другие, более важные факторы его территории. Теперь он точно может сказать, что боится оставлять Гермиону в этом доме, в этой комнате. Полагаясь только на Нотта, он не уверен точно, что эта ночь не станет для них чем-то конечным. Плевать на то, что Грейнджер не может иметь детей. Почему? Драко не мог уже ответить на этот вопрос. Сейчас его волновала её жизнь, а дальше уже разберётся. На часах время близилось к рассвету и ему необходимо было уйти. Бросить её тут на целые сутки, с одним предлогом для всего этого. Безопасность. — Не сделай глупостей, — тихо, куда-то на ухо, — Дверь будет закрыта, но Нотт сможет войти, если необходимость будет. — Ты заберёшь меня утром, — словно мантру повторяла она, с нетерпением ожидая этого момента. Сложно было смотреть, как за ним закрывается дверь, и ощущать тишину и холод одиночества. Чёрт, от этого становилось как-то не по себе.***
— Что дальше? — тянет Франц, рассматривая свои ногти, — Малфой и его люди прибудут в течении часа, а ты заявляешься ко мне с тем, что сыворотки недостаточно. — Карлос, её достаточно, но не для такого количества, которое ты запрашиваешь. Это ужасные цифры, на которые потребуется не больше полугода, — перед ним лебезила худощавая девушка. Её имя — Мия, и чистокровный вампир со своими тараканами в голове слишком близко подпускал девушку ко всем своим делам. Такая привилегия давалась не многим. Он завидовал Драко в том, что у него был Теодор Нотт. Тот знал своё дело и понимал, что требуется от него в ограниченные сроки, ни одной ошибки и безупречный послужной список. Даже Блейз ошивался рядом с ним. Его бесило всё, что было хоть как-то связано с Малфоем. — Милая, ты убиваешь меня такими сроками, — он улыбается, теперь переводя взгляд на неё, — Мы знаем Малфоя и знаем то, что тот мизер гибридов будет уничтожен в течении недели, если не раньше. Зачем нам такое кратковременное веселье? — Быстрее никак не получится, к тому же, более эффективнее и менее расходнее будет, если в состав добавится её кровь. Расход снизится до минимума и число обращённых будет в двое, а то и в трое больше, — девушка усаживается на край стола Франца, закидывая одну ногу на другую, оголяя бедро, — Он всегда около неё. Карлос многозначительно выдыхает, закрывая глаза. Он и сам это понимал, что сыворотка действительно будет более эффективнее с добавлением крови. Переходить дорогу Малфою ещё слишком рано, да и подходящего момента совсем нет, для того, чтобы застать девчонку одну. — Что с гибридами и Жаком? — спрашивает он, всё ещё прикрыв глаза, — Отчитались? — Все убиты. — Неужто и Жак? — Франц вздрагивает, меняя позу в кресле. Девушка лишь кивает в ответ, поправляя и расставляя всё на его столе. — Но если Малфой сегодня у нас, то девчонка получается одна, — рассуждения в слух, — Что мы имеем? — Кроме подруги с детьми и коллеги, — она делает паузу, — Парень был убит, адрес девчонки давно известен. — С детьми? — его уголки ползут вверх, когда Карлос повторяет её слова, — Мда, не густо. Приятно принимать гостей в полнолуние, — будто ему эта тема уже не интересна. Мия стучит по деревянному столу длинными ногтями, пока тот находился в своих мыслях, то и дело улыбаясь самому себе. Карлос был странным и об этом знали все, наверное включая его самого. Его планы на дальнейшую жизнь всегда пугали, но он решительно к ним шёл. Даже сейчас, сидя в своём кабинете и ожидая гостей на импровизированный ужин в такую ночь, он не мог дождаться их прихода. Карлосу выгодна сегодняшняя ночь и он сделает всё, что только будет возможно. — Кстати, Мия, — он разбавляет тишину, вставая с кресла, — А что там с Трансильванией? — Все заводы давно куплены, Карлос. Ты сам присутствовал на всех сделках. — Знаю, — ядовито улыбается, заправляя девушке выбившуюся прядь волос за ухо, — Винодельни у них изумительные. Мия знала к чему он клонит. Румыния была первой страной из его списка, где прошло первое обращение. Большой рост гибридов приходился именно на эту страну, но все они как бродячие псы сидели на цепи, ожидая своей участи. — Сколько их там, милая? — Точной цифры не могу сказать, но она перевалила за три тысячи, — лукавит девушка. Она знала точную цифру и та только приближалась к озвученной. Карлос не только был странным, но и методы его наказания всегда были разнообразны. Если Малфой даровал смерть по итогу всего наказания, то Франц умудрялся загонять тебя до смерти и обратить в гибрида. Это худшая участь для родословного вампира. Низший ранг, который просто приговаривает к смертному приговору и постоянному выживанию. Именно за это никто не скрывался от Малфоя. Они принимали то, что он мог им дать, ибо Франц просто издевался над всеми, даже теми, кто был в кругу его знати. Он — это министерская подстилка, которая готова на всё, чтобы его задницу прикрывали именно они. И именно из-за этого Карлос не особо боится Драко. Доволен озвученной цифрой и их тишину прерывает распахнувшиеся двери. В кабинет входят четверо парней, все знакомы уже давно. Некоторые из них были люди Нотта, а некоторые самого Малфоя. После идёт он сам, сразу с недовольным лицом, а затем ещё несколько человек, закрывая дверь. Он не ходит один, особенно на такие встречи. Опасаться нечего, но только не в доме Франца. Он просто не хочет утруждать себя лишний раз, когда будет вонзать ему что-то серебряное в сердце. Несколько парней остаётся в дверях, становясь в стойку охраны. Сам Малфой садиться за стол, даже не смотря на Карлоса. Его внимание на назойливой девице. Мия была ему знакома больше пяти лет. Эта «подстилка» как он её называл, работала на него, а после, как обычная крыса перебежала на другой корабль. — Как добрались? — наигранно спрашивает Карлос, садясь опять в кресло. — К делу, — произносит Маркус. Маркус, чистокровный вампир, который долгие годы творил хаос на Филиппинах. Но из-за помилования, работал на Драко. В работе он был не плох, конечно когда к его горлу подставляют древко. Слишком ленив, но точно так же как и Драко, он ненавидел Франца. Рядом с Маркусом присаживается Доминик. Именно эту парочку Малфой подозревал в самоличном обращении гибридов, но в этот раз, они были не причастны. Плохую характеристику этим парням даёт то, что они слишком юны и в голове хаос. Но лично сейчас их объединяло одно дело. — Господа, к чему такая спешка? — Карлос разводит руками в стороны, — Давайте сядем, выпьем, поговорим. Такая ночь, а вы всё в работе. — Мы сюда не отдыхать ехали из Лондона, — подключается Доминик. Карлос наигранно вздыхает, облокачиваясь о стол локтями. Бегло осматривает всех приспевающих. — А где же Нотт? — с гадкой улыбкой тянет он, — Неужто отслужил своё? Он напарывается на взгляд Малфоя, но почему-то судорожно сглатывает. Тот не источал доброжелательность, от него разило гневом с примесью злости. Жуткий коктейль. — Что ж, — он потирает руки и берёт листок бумаги в руки, — Министерство в курсе превышенных лимитов в некоторых странах. Но меры пока не вводились. Я прикрываю твою задницу, Малфой. Пока тебя замечают в магловских больницах и барах, на твоих территориях растёт статистика. Драко издаёт смешок, но он не сулит ничего хорошего. Рукой издаёт жест в воздухе и кто-то из парней подносит к Карлосу чёрную, тонкую папку с бумагами. — Моя задница, Карлос, не нуждается в том, чтобы ты её прикрывал, — монотонно, медленно и слишком холодно, — Румыния, обрати внимание. Он пролистывает все листки, пытаясь найти пометку сверху «Румыния». Это не занимает так много времени, но когда глаза пробегают по строчкам, Маркус шмыгает носом и не сводит с него довольного взгляда. — И что это? — Франц держит листки в одной руке, но он буквально готов смять их и выкинуть в урну. Драко поправляет манжеты рубашки, переводя взгляд на Франца. — Если бы ты был моим человеком, то это смертный приговор, а так — твои проблемы. Карлос не понимает. Ну или делает вид, что вообще ничего не понимает. — Экспертиза показала, что большинство обнаруженных гибридов — твои, — поясняет Доминик, — Сам факт того, что они шляются вне твоей территории уже доказывает многое. Числа не смущают? — Ни капли, — смеётся Франц, опять поглаживая Мию по бедру, — Мои гибриды замечены, но нападения как такового не было. Он потягивает плечами, кося под дурачка. Хотя, может он таким и казался. Мия выходит из кабинета, лишая его такого удовольствия, как поглаживания молодой вампирши. Хлопок двери, но уход девушки сопровождался пристальным взглядом Малфоя. — Нападения? — переспрашивает Драко, — Зафиксировано более двадцати, при лимите в пять. Что скажешь в своё оправдание? — Ложь, — повышает голос Француз, — С чего мне верить в твои цифры? С чего мне верить тебе, Малфой? Я прекрасно знаю то, что делаю и могу отвечать за гибридов, которые по какой-то причине находятся не в стране. Да, Румыния это лишь единица из списка, но показатели превышены почти в каждой стране. Маркус прочищает горло и складывает руки на столе. — Тебе не обязательно верить. Но в это обязательно поверит министерство, Карлос. Или ты думал, что во всей этой ситуации выйдешь сухим из воды? Очаровательный бред, — говорит он, сжимая и разжимая кулаки. — Вы превысили лимит, — возражает Франц. — Но и твои собаки находились не дома, — дополняет Малфой. Виноваты оба, поэтому ликование Франца резко сменяется задумчивым лицом. Драко спокоен как удав, даже рад тому, что Карлос где-то ошибся, а он нашёл эту ошибку, выделяя жирным, красным цветом. — Так что если ты не хочешь, что бы министерство узнало из-за чего был превышен лимит, а точнее из-за кого, — Доминик копирует манеру Карлоса, — Закрой для начала свою задницу, а потом думай об остальных. — Они всё равно расторгнут контракт, — сухо говорит Француз, — Я тут бессилен, — добавляет, разводя руки в стороны. — Ты один, против всех чистокровных мира, придумай как закрыть общий зад вампиров, пока на них не открыли охоту. Диалог в основном вёл Доминик. Он был настроен более решительно, чем остальные. Франц бесил всех, но на него просто не было управы. Близкое общение с министерством давало ему множество привилегий, но Доминик был прав. Идти против всех вампиров ему было просто не выгодно, даже для собственной безопасности. Убивать чистокровного вампира — это кощунство. Ты убиваешь целый род и такого просто не было. В основном смерти подвергались родословные, но никак те, кто значил большее в этом мире. Но сидя в кабинете Франца, о его смерти мечтали все. Франция была хорошим источником заработка, который никогда не выходил на экспорт. Золотая жила во всей Европе, но из-за принципиальности и упрямства Карлоса, она стала как чёрная дыра. Министерство спускало слишком большие суммы, дабы поддерживать молодой бизнес в стране. Но бизнес был только у Франца и теперь не только в его стране, но его хорошо разбросало по всей Европе. Драко давал ему эту возможность, ибо на данный момент получал выгоду. Нет, не от Франца конечно же, а от шишек выше. Они шли на компромиссы, закрывая глаза на всякого рода нечистые дела. А дел было достаточно. Но пока Малфой даёт ему дышать в Европе, то его руки развязаны. — Я жду тебя на следующей неделе, — холодно произносит Драко на последок, вставая с места. — А девчонка та хорошенькая, — бросает Карлос в след, на что Малфой даже не оборачивается, а его спину закрывают другие парни, которые уходят вместе с ним.