Было ли всё хорошо, после вчерашнего?
Гермиона бы не ответила на этот вопрос, промолчав, опять ушла бы в свою комнату. Она была обижена на Драко, хотя и что-то терзало её за эту обиду. Тогда, они так и не поговорили, и Малфой опять исчез на несколько дней, оставив ей немного своей крови.
Как бы он ни злился на Гермиону, как бы ни хотел вырвать кадык Францу, он не мог смотреть на то, как не затягивается рана на её предплечье. Это было так ужасно, что спазмом отдавалось куда-то в сторону сердца.
Её будни стали какими-то однообразными. С самого утра она первым делом спускалась с чашкой чая к своим клумбам, где почва всегда была рыхлая и влажная, где не было ни единого сорняка, а побеги начали укрепляться. После шла книга на лавочке в саду, всё с той же чашкой остывшего чая. Ближе к трём часам дня она принимала первую пищу, где Себастьян что-то интересно рассказывал о каких-то старых традициях или обрядах вампиров. Кстати, говоря о дворецком, она бы сошла с ума в полном одиночестве в этом доме, если бы не темноволосый парень с монотонным голосом и белоснежными перчатками на руках.
После завтрака или это всё-таки уже был обед, Грейнджер поднималась к себе. Падала на свежие простыни, которые успели сменить домовики и отдыхала. Она смотрела в потолок, о чём-то мечтая и представляя то, как вновь встретиться с Малфоем. Переживая за него, волнуясь за его жизнь, Гермиону постоянно начинало трясти от этих мыслей, и она, вскакивая с места, переодевалась и шла на кухню.
Готовка была тоже чем-то теперь увлекательным. Она не умела готовить от слова совсем, но теперь в её арсенале умопомрачительных блюд был даже жульен. Хоть и немного горелый, но он всё же получился с первого раза.
К вечеру Гермиона всегда находилась в северной гостиной. Там играл винил и загорался камин. Северная гостиная была самым уютным местом в этом доме и наверное самым тёплым, по её мнению. По словам Себастьяна, тут чаще всего и находился Малфой, но огонь в этом камине загорался только в её присутствии.
Понять то, что он в доме было легко, ну или стало легко, когда она стала вампиром. Что-то внутри неё давало знать, что только что в ворота Мэнора зашёл Драко. Это было хорошее чувство, в тот вечер он ужинал рядом, смотрел за тем, как она вчитывалась в книгу и иногда даже засматривался больше нужного. У самого же чесались руки прикоснуться к тому, что по праву принадлежало ему, но в воздухе витало что-то неприятное.
Они молчали вдвоём. Он, так как хотел показать её безрассудность, она, так как была обижена на него. Но через два дня ситуация изменилась в корне, когда он уже по какой-то новой привычке спускался не в столовую, а заворачивал к гостиной. Открыв массивные двери и не увидев там никакого света, Драко ещё несколько секунд вглядывался в темноту.
Она не пришла.
Вздёрнутая бровь и какое-то непонимание в голове. Грейнджер — это что-то систематическое, то, что никогда не даёт сбой, лишь в крайних случаях полагаясь на что-то серьёзное и крайне необдуманное.
Сделать шаг первым? Он готов был закончить всю эту безмолвную обиду и наконец-то заснуть в её комнате, но замялся около её дверей, не в силах дотронуться даже до ручки. За дверью странная тишина, но всё-таки горел свет. Что послужило её неявке в излюбленную гостиную? В голову вползают мысли, где одна хуже другой, но даже это не служит его порыву для открытия двери.
Когда такой безжалостный вампир стал таким нерешительным по отношению к девушке? Он никогда не мялся около двери, не решаясь зайти внутрь и посмотреть в её заплаканные глаза и, как сказал Блейз:
— Даже если ты тысячу раз прав, какой в этом толк, если твоя женщина плачет?
И эти слова заставляли задуматься. Малфой лишь заботился о том, чтобы Гермиона была в безопасности. Он боялся за её жизнь, хоть та и стала бессмертной. Да, её кровь у Карлоса и это крах, но это произошло бы и так с его отсутствием или же без.
Франц хитрая лиса, которая достигнет цели любой ценой, но теперь главная цель Малфоя — это его смерть и ничего более.
Все мысли к чёрту. Они летят в топку из-за сладкого запаха. Насыщенного запаха крови. И вот тут эта чёртова ручка едва удерживается на креплении, когда он рывком открывает дверь, залетая в её покои.
Взгляд напуганный и оборот назад. Смотрит на него таким жалобным и потерянным взглядом, который просто невозможно прочитать.
Что напугало тебя так сильно, Гермиона?
Драко осторожными шагами ступает к ней. Он и сам боится сделать что-то, что может ещё больше напугать её.
Шаг, остановка, глаза округляются.
Она дрожащими ручками тянется к нему, но они все в крови. В такой густой, насыщенной, сладкой жидкости, которой слишком много на её маленьких пальчиках и ладошках. Поворот всего тела, а на бежевом льняном платье вырастает кровавый круг, чуть ниже живота.
Драко просто бросается к ней. Эти несколько метров между ними будто исчезают за секунду. Его руки притягивают её к себе, пытаясь успокоить дрожащее девичье тело. Она была слишком холодной, не такой, какой он привык чувствовать Гермиону.
— Драко… — голос обрывается, боясь произнести и слово.
— Что произошло? — делает вид, что не страшно.
Малфой хочет взглянуть на неё, но девчонка так крепко прижимается к нему, ища защиту. Она пачкает его, зажимает глаза и цепляется грязными руками за мягкую материю пиджака.
— Гермиона, посмотри на меня, — она словно не слышит. Драко трясёт её, чтобы хоть как-то привлечь, — Посмотри. На. Меня, — выделяя каждое слово.
Она смотрит.
Смотрит и плачет, стараясь увидеть хоть что-то сквозь пелену на глазах, но видит лишь очертание Малфоя. Губа подрагивает. Она хочет что-то сказать, но это просто не удаётся из-за вспышки паники.
— Себастьян! — выкрикивает Драко, зарываясь в её волосы и держась за затылок, прижимает к себе.
Он появляется ровно через секунду в дверном проёме, едва заметно кланяясь.
— Да, господин, — собранно произносит он.
— Найди Блейза! Приведи его сюда, быстро! — горланит он, спускаясь вместе с ней на пол.
Понятно было, что Гермионе тяжело стоять. Понятно от того, как подкашивались её ноги, как она цеплялась за него, продолжая трястись то ли от холода, то ли от страха.
— Это невозможно, — она повторяла эту фразу. Буквально вторила её каждую секунду, — Нет, невозможно. Драко…
— Тише, я рядом. Всё будет хорошо. Сейчас придёт Блейз, он поможет тебе, милая.
— Кровь, она… она…
Это не складывалось в голове, совсем нет. Если Гермиона догадывалась, то Драко и вовсе не понимал всей ситуации. Ему было страшно так же, как и ей. Переживал, проклинал мысленно Забини за то, что тот так медленно плетётся.
Малфой не отпускал её ни на секунду, стараясь согреть её тело, хотя выходило не очень. Он сам холодный как айсберг, какое тепло может подарить такой вампир, как он. Но как же сильно Драко пытался. Он согревал её ладошки своим дыханием, укутывал в пропитанный её же кровью пиджак и раскачивал на руках как младенца.
Взгляд стремился вниз, но он старался не смотреть туда. Не смотреть на это пятно, которое, благо, не росло. Чёрт, это хоть что-то.
В таких холодных объятьях они просидели около пятнадцати минут. Этого хватило, чтобы аппарировать в Мэнор. Этого хватило, чтобы как можно скорее добежать мулату до её спальни и даже не останавливаясь в дверях бросится к ним и упасть на колени перед Грейнджер, которая забила ногами, пытаясь вжаться в Драко всем телом.
Он дотрагивался до неё, но Гермиона сжималась не из-за этого, а из-за того, что низ живота ужасно тянуло и отдавало острым спазмом.
— Мне нужно посмотреть, — произносит Забини, спрашивая разрешение скорее у Драко, чем у неё.
Никто не отвечает, но Малфой притягивает её к себе, укладывая на колени. Она морщится, жмуря глаза. Губы пересохшие давно потрескались, а ресницы слиплись от соли.
Мулат сводил брови, когда натягивал перчатки, когда откидывал подол платья ей на колени, когда дотрагивался между её ног. Его глаза выражали много, только вот Драко не мог ничего в них прочитать.
— Ну! — рычит он, не в силах ждать ответа.
— Так больно?
Гермиона кивает головой, чувствуя, как его два пальца проникают внутрь. Снова морщится от неприятных ощущений, закусывает и без того рваные губы. Блейз вытирает пот со лба, доставая что-то из своей сумки и откупоривает флакончик с зельем, капает несколько капель на пальцы.
Он старался как можно аккуратнее провести так называемый осмотр. Старался не сделать ей ещё больнее, чем уже есть. Он, так же как и Драко, переживал и был весь на иголках.
— Выпей, — очередное зелье, слегка голубоватого цвета. — Давай!
Все были в панике, даже Забини повышал голос, на что скулы Драко мгновенно выделялись.
— Сейчас станет легче, — на выдохе произнёс он, отодвигаясь немного назад, и опуская платье на её ноги, — Кто-то из вас врёт.
Гермиона, выпив залпом всё содержимое, пытается проморгаться. Она не понимает последнюю фразу мулата, как и не понимал её Драко.
— Ещё немного и это был бы выкидыш.
***
В его руках небольшой флакончик, закупоренный и обвязанный бечёвкой. Он нёс его слишком бережно и очень часто поднимал его на свет, вглядываясь в цвет содержимого.
Тут было не так много света, сыро и даже где-то в углу капала вода. Он прибыл сюда не так давно, но ещё не успел выкурить ни одной сигареты. Мия осталась за дверями завода, разговаривая с местными, а Франц в компании с Биллом прохаживались вдоль рядов с растущими гибридами, осматривали своё творение.
Урожая было достаточно, и его дети слишком сильно нуждались в том, что сейчас находилось в его руках. То, что он так смаковал, проглатывая глоток за глотком. Она действительно была прекрасна, что внешне, что и внутренне.
Ему осточертело ждать, настолько, что двое бессонных ночей даже никак не сказались на его самочувствии. Правда всегда есть то, что заставляет его нервничать и замедлять работу.
Это был Малфой.
Он истреблял, очищал свою территорию так, что только что запущенные гибриды погибали в течении часа. Также, он неоднократно был замечен на новых территориях. Ближе к северу, там, где за десять лет не было ни одного кровососа, но был чёртов Малфой и его люди. Взгляд феномена всегда был холоден, надменен и нечитаемый. Ему не нужно было ничего делать, лишь наблюдать за тем, как хорошо справлялись его люди. Как рядом с ним стоял Нотт, покуривая сигарету из тонкого мундштука и иногда забавляясь, улыбался на десяток другой павших гибридов.
Просчёты были во всём и Драко каким-то волшебным образом угадывал абсолютно каждый регион атаки. Румынию он закрыл слишком быстро и те детки, которые остались запертые в стране выживали как могли. Плевать, у него слишком много козырей в рукаве, чтобы ещё раз показать, что преимущество крови у вампиров — это ничто.
Показать то, что зря все поклоняются Малфою и то, что им скоро придёт конец. Им всем, похожих на Карлоса Франца, ибо в его голове задачей номер один было убрать всех родословных и обращённых вампиров. Другими словами, убрать мусор. А после, убрать и Малфоя с его
новообращённой пробудившейся девчонкой.
— Сколько их тут? — спрашивает Билл.
— Тридцать сотен, — самодовольно отвечает Франц, оглядывая такое большое число колб, — Все мои детки сегодня вылупятся и смогут пойти на охоту, — с улыбкой. Слишком натянутой.
— Радость-то какая, — будто и не слушая.
Биллу было не интересно от слова совсем. Он хотел спать, а ещё немного есть, но Франц выдернул его из мягкой, тёплой постели и теперь он тут, за тысячу километров от своего дома, оглядывает сотни колб с эмбрионами гибридов.
Надо оно ему? Нет. Это просто его работа, которая была скучна и однообразна. Билл не был тем человеком в совете которого нуждался Франц. Он был тем, кто решал все проблемы из-за которых Карлос не мог работать. Проблема с кровью девчонки решилась быстро, даже выше ожидаемого, чем он предполагал, а вот главная — это Малфой.
Все они понимали, что его людей достаточно для того, чтобы ещё какое-то время сдерживать атаку гибридов. Понимали, но особо не рассчитывали на то, сколько их в действительности у него. Драко Малфой держал вблизи себя почти всех чистокровок, кроме тех, кто находился в Америке.
Америка никак не ладила вообще ни с чем, что происходило не на их континенте. Они не трогали их и получали такой же ответ. Однако, в голове Карлоса давно были идеи как привлечь запад к своим делам. Были? Но так и не воплотились.
— Когда они смогут дышать самостоятельно? — интересовался Франц у какого-то пожилого мужичка.
— Через часов семь, в худшем случае ближе к утру, — прохрипел тот, забирая кровь из его рук.
Карлос потирает руки словно хитрая муха. Он не мог нарадоваться тому, что его идея будет доведена до конца. Тому, что он перестанет откапывать новых гибридов и понимать то, что они прожили не больше суток. Теперь ему потребуется всего лишь двенадцать часов и новая партия численность которой он сможет регулировать как хочет будет готова.
Той крови, которую Билл собрал у девчонки хватит ещё на много и он даже не волновался по этому поводу. Хотя, её вкус долго стоял в него горле. Ужасно хотелось ещё и теперь он понимал, почему Малфой убьёт каждого, кто прикоснётся к ней. Он был уверен, что и сейчас идут дикие поиски. Он жаждал мести и только этого хватало для того, чтобы отыскать Франца и перед его смертью знатно поиздеваться над ним. Только себе на радость.
В тот день, когда вампиры напали на его невесту. В тот день, когда все клыкастые узнали о том, на что именно способен Малфой в гневе. В тот день его стали бояться ещё больше. Он не боялся его вот уже как пол года. Звучит смешно, но это было так. Карлос понимал, что либо он, либо его и всячески старался воплотить первое, чем получить второе.
— Запускай, — скомандовал он и по трубкам, которые шли к каждой колбе потекла красноватая жидкость.
Эта жидкость должна была подпитать их. Дать то, что не давала та формула, которую создал этот старик. Франц наблюдал за тем, как к каждой колбе подбегает жидкость и как тельце начинает двигаться более оживлённо. Ему доставляло это истинное удовольствие. Наблюдать за тем, как оживают его куклы, как утром он сможет их выпустить исполнять каждую его прихоть. Хотя прихоть будет одна — это отправка их на близлежащую территорию. Бельгия уже почти его, но как хорошо, что Драко об этом даже не в курсе.
Ему было выгодно общение и пресмыкание в Министерстве. Выгодно до такой степени, что ему всё сходило с рук и часто даже плыло в руки. Он получал почти всё, однако в основном всё остальное забирал Малфой. Вот это и бесило. Министерство верило ему и слишком сильно доверяло. Однако, пришёл конец его доверию, как и ему самому.
Девчонку он забрал бы себе. Попивать ежедневно её кровь было бы блаженством.
Раньше ходили слухи, что если у двух феноменов рождается ребёнок, то его невозможно будет убить. Это будет самый сильный вампир в истории, который будет владеть магией даже без палочки. Который действительно будет неприкосновенный. Именно поэтому он действовал как можно быстрее, чтобы этого не произошло.
— Франц, — нежный, лёгкий голос и прикосновение к плечам. — Ты закончил?
— Мия, — протягивает он, наслаждаясь её ласками и голоском, — Ещё немного милая. Что там у тебя?
— Их пало ещё около пяти десятка, Карлос, — докладывает девушка, — Он уничтожает их всех, а в ответ у нас ничего.
Парень оборачивается, вглядываясь в грустный взгляд Мии. Переплетает пальцы, притягивая её к себе и демонстрирует рукой все колбы, что были в этом здании.
— Это всего лишь разминка, милая. Пусть потешается, пока может, а после… бам, — он сжимает кулак с такой силой, что на ладони появятся полумесяцы от ногтей, — Я сотру его в порошок, как он стирал моих людей на протяжении всего времени.
Она слышала это слишком много раз, чтобы хоть как-то реагировать опять на эти слова. Карлос жил с этой идеей слишком долго и она могла пересказать всё дословно. Но разве был в этом смысл, если он никогда не слышал другого мнения, кроме своего. Его устраивало и это, и поэтому к нему следовало как минимум привыкнуть, а после уже и понимать, как строится эта работа.
Работы всегда хватало, однако он давал её не каждому, кто вообще был у него. Мия зашивалась, занимаясь буквально всем, что хранилось в его голове. Просто сам Карлос не доверял буквально никому, однако Билл и Мия в кругу доверия были давно. Было ли это хорошо или плохо, она не знала.
— Завтра Италия и Германия, — бубнит что-то Билл, а Франц даже не вслушивается.
— Ты бы не увлекался так, они ещё не окрепли, что бы пускать их так сразу в бой, — зато его слушает Мия.
— Шлюх не спрашивали, — резко отвечает лысый парень, — Твоё дело подтирать слюни и приносить кофе.
Карлос ухмыляется, спуская руку ниже, минуя талию и останавливаясь на пояснице. Он чувствовал, как напрягалась девушка, держа себя в руках из последних сил. Эти двое встретились третий раз в своей жизни, а заговорили вообще впервые. Немудрено, что у них такая реакция друг на друга.
— Мальчику дали поиграть в войнушку? Да только солдатики ещё не вылупились. Ты пойди, покапай в песочнице, мы позовём тебя, когда…
Она даже не договаривает, когда девушку откидывает на несколько метров назад, впечатывая в стену. Лёгкие охватывают агонией и ей буквально тяжело сделать глоток воздуха.
Франц наигранно поднимает руки, отступая назад. Он не хотел учавствовать в перепалке этих двух. Он хотел наблюдать за ней и это приносило достаточное удовольствие.
— Я бы натянул тебя и твой грязный рот, только вот кто принесёт мне кофе после того, как я наиграюсь в солдатики? — несколько шагов в её сторону, пока девушка пыталась нормализовать дыхание, — Хотелось бы мне кинуть тебя в толпу гибридов и наблюдать за тем, как каждый по очереди имеет тебя, тупая ты тварь.
— Да? Забавно слышать это из твоих уст, Билл. Знал бы ты, что почти все приказы в твой адрес отдавала я, — она встаёт, поправляя платье и, так же как и он, движется в его сторону, — Малыш бегал по моим поручениям и даже не знал об этом.
— Сука! — он выстреливает ярко жёлтой вспышкой, хотя был даже без палочки.
Билл был волшебником, но так как научился хоть немного пользоваться беспалочковой магией, то откинул древко в сторону. В его запасе не было такого изобилия заклинаний, если бы в руке всё же была палочка, но ему этого хватало, чтобы обезоружить врага или бросить в него нечто неприятное, как именно сейчас.
Она легко уклоняется от летящего в неё заклинания. Годы тренировок дают своё, тем более, Билл не был уж таким первоклассным стрелком. Да, в роли цепного пса он справлялся отлично, только вот слабенький.
— Завтра только Германия и только три сотни голов, уяснил? — шипит она, подходя ближе, — Или напомнить, что из-за таких идиотов как ты, мы лишились Румынии?
Удар. Очень красивый и точно в цель, разбивая тонкий нос девушки.
Он распрямляет плечи, хватая её за горло и притягивая к себе. Дышит ей в лицо и пытается сдержаться, чтобы просто не придушить суку.
— Ещё одно слово и я осуществлю свои желания в действии, — грубо выплёвывает он, — Появись только рядом со мной и я лично брошу тебя к Малфою под ноги.
А это уже было страшно. Попасться феномену ей ой как не хотелось, зная то, за что именно он будет уничтожать её самолично. Личные счёты и ничего больше. Она понимала, что Билл хоть и смахивает на собачонку и то, что ему плевать на то, на кого поднимать руку и что говорить, но он всегда исполнял свои слова.
— Я бы смотрел на это вечно, — вмешивается Франц, глухо хлопая в ладоши, — Но пока я тут отдаю приказы, поэтому закрыли свои рты и слушаем меня. Мия права, завтра только Германия. Во второй раз он не должен ожидать атаки там, а ты, — парень вырывает девушку из хватки Билла, — прикрой свой ротик и делай свои дела, желательно молча.
Она сплёвывает кровь из разбитой почему-то губы и вытирает потёки из носа. Удар так себе, но капилляры знатно полопались. Вздёргивает бровь на Карлоса и готова разорвать на мелкие кусочки лысого, но уходит молча, громко хлопая дверью.
— Как ты терпишь её?
— Хоть она остра на язычок, но знал бы ты, что ещё умеет этот язык, когда она молчит, — ухмыляется Карлос.
— Похотливая сучка. Дай мне её на пару дней, хотелось бы показать ей, что язык следует держать за зубами в нужное время.
***
— Ты уверен? — повторяет Драко.
— Блять, в сотый раз тебе говорю, что да, я уверен в этом, — злился Забини, идя по коридору.
Драко злило всё за эти сутки. Всё — это в буквальном смысле
всё. Он несколько раз спускался в темницы, чтобы хоть как-то выпустить пар. Гадство. Ничего не помогало. Блейз говорил что-то на непонятном ему языке. Пичкал Гермиону различными зельями и уже несколько раз просил Драко сцедить кровь для того, чтобы он смог дать ей попить.
Пить она отказывалась. Пфф, как это ожидаемо, Мерлин. Отказ был до того момента, пока в её спальне не показался Драко и самолично не сказал, что это его кровь.
Как так получается, что она пила только его кровь и отказывалась от другой. Он и сам бы был не прочь того, что бы девчонка не употребляла в пищу что-то другое, но так просто идеально совпало.
Кровь феномена хорошо подпитывала кого угодно, а ей эта подпитка была жизненно необходима. Тем более — это отличный выход из ситуации, когда его не бывает дома долгое время. Но сейчас, он сцеживал кровь для неё из вырезанной раны на ладони. Капля за каплей капала в стеклянную чашку, чтобы его женщина смогла выпить хоть несколько глотков. Тем более, после такой новости, которую сообщил ему Блейз.
Драко отдал бы ей всю свою кровь, ради того, чтобы ребёнок выжил.
Ребёнок?
Он будет переспрашивать это ещё сотню раз, пытаясь расслышать то, что ему не показалось. Гермиона утверждала обратное, хотя, она и была в этом уверена.
Все были в этом уверены, ибо даже Нотт был задействован. И действительно, в её голове не было лжи. Это угнетало, но всё в один момент будто исчезло, когда она стала как-то не безразлична ему.
— Ей нужно дать ещё это зелье и опять твоей крови, — шепчет Забини, вкладывая в его руку знакомый пузырёк теперь уже насыщенно оранжевого цвета.
Драко едва заметно кивает в ответ, но мулат всё равно не даёт ему возможности пройти.
— Плод совсем маленький, не больше месяца, — шепчет он, — Я читал о детях феноменов, в день зачатия должно быть что-то значимое.
— Значимое?
— Ну что-то должно было произойти в мире. Будь то комета полетела или солнечное затмение, — накидывал варианты Забини, — Они не рожаются просто так. В день зачатия и в день рождения, что-то должно давать знаки.
Он пытался вспомнить хоть что-то, что могло попасть под значимость, но в голову особо ничего не приходило. Дети феноменов — это особенные дети. У них будут отличительные черты. Будь то внешность или же характер.
О них просто ходили слухи, но ничего больше. Никто и никогда их не видел и делать выводы том, что какой-то старикашка настрочил в ветхой книге, Драко не хотел.
Пока… пока не вспомнил тот день.
— Двадцать первое марта. Мартовское солнечное равновесие. На солнце виднелась буква «S». Знамение?
Голос дворецкого эхом в голове. Вот оно, что-то значимое. Значит плоду действительно не больше месяца, но Гермиона уже могла его потерять.
— Как ты? — это первое, что звучало в её комнате, когда кто-то заходил в течении этих суток.
Она не могла отвечать на этот вопрос, ибо просто не знала, что действительно с ней происходит. Вроде как самочувствие было нормальным, кроме постоянной мигрени. Она лежала сутки в постели, а простыни под ней ужасно мокли из-за перепадов температуры её тела. Температура повышалась каждые два часа и её бросало в пот.
Волосы давно слиплись во что-то непонятное, а простыни менялись уже порядка семи раз. Становилось легче, когда приходил Драко. От него пахло пылью и чем-то непонятным, хотя она могла спокойно сказать, что это кровь, но слишком странная по запаху. Такой запах она начала чувствовать только от него, когда Драко возвращался после долгого отсутствия.
— Себастьян принёс мне черешни, — она отвечает с улыбкой.
С такой едва заметной, но такой искренней улыбкой, что всё, что гложило его эти часы отступает.
Она улыбается и ямочки на её щеках виднеются ещё больше. Он никогда раньше не замечал того, как же она красиво поднимает уголки губ, как щурятся её глаза и как ей шла улыбка.
— Черешня в апреле? — наигранно демонстрируя удивление, — Себастьян просто волшебник. Тебе нужно выпить ещё кое-что.
Улыбка, что красовалась на её лице не так долго исчезает и хочется вырвать себе сердце, чтобы она появилась ещё раз.
Бедняжка уже не может нормально смотреть на все эти пузырьки, которыми её пичкал Забини, но она молча протягивает ладошку для того, чтобы просто выпить это и забыть как дурной сон.
Горькое и вязкое.
Все его зелья были просто отвратительны, но после них становилось легче. Намного легче.
— Мне кажется всё это бредом. Будто такого просто не может быть.
— Почему? — Драко садится на край кровати и берёт её горячую ладошку в свои руки.
— Ребёнок, — она пожимает плечами, — Блейз сказал, что ему не больше месяца, но я даже не успела к нему привыкнуть, как чуть не потеряла.
Ему тоже слабо верилось в то, что у них будет ребёнок. Драко откинул эту мысль куда-то далеко и рассчитывал только на то, что они вдвоём и больше им никто не нужен. Что до конца жизни он будет созерцать её глаза и вьющиеся волосы, которые ещё не были расчёсаны с утра. Когда бы она копошилась в саду, постоянно причитая и виня домовиков в том, что они всё-таки притронулись к её гортензии. В том, что они взъерошили почву, пустив немного кислорода в почву, хотя это она всё утро мечтала о том, чтобы покопошиться в этих грядках.
Ему слабо верилось в то, что по этому дому будут топать маленькие ножки. Что будет визжать заразительный голосок малыша, который спускался кое-как с этой массивной лестницы. Как он бы смотрел на него виноватым взглядом, когда сотворил какую-то пакость, а Драко старался бы сделать угрюмый взгляд, но в глубине души даже не злился. Он прощал бы ему всё, дарил, баловал.
— Ты ведь был уверен, что это мальчик, — как-то неуверенно выдаёт Гермиона.
— Я и сейчас уверен в этом, — Драко почти невесомо дотрагивается до её живота и почему-то сейчас его прикосновение слишком тёплое, — Уверен в том, что он будет слишком сильно похож на тебя.
Гермиона улыбается. Где-то глубоко в душе она так сильно хотела девочку. Милую, маленькую принцессу, которая была бы самой красивой девочкой в этом мире. Смотря на своих племянников, она понимала, что мальчуганы просто настоящие негодяи. Хотя, Драко дал бы ему хорошее воспитание.
Какой она
была бы станет мамой?
Наверное слишком осторожной в первое время. Очень любвеобильной и настоящей паникёршей. Дети никогда не интересовали её в том плане, чтобы обзавестись ими в таком возрасте. Но сейчас, почему-то, она рада этой новости. Рада тому, как сейчас смотрел на неё Драко, как боялся прикоснуться к животу, хотя там ещё пока что особо нет человечка.
— Мне казалось, что такое чувствуется.
— Ну моя лихорадка, вечный жар тела и последнюю неделю вроде как была тошнота. Поверь, я особо не обращала на это какого-то внимания, — она переводит взгляд на его руку, — Но я ведь не могла иметь детей.
— Ну видимо, новая кровь в твоём организме творит чудеса, — Драко ухмыляется, подсаживаясь ближе, — Раз тема зашла об этом, — он оттягивает ворот водолазки, оголяя шею.
Её губы складываются в узкую линию. Опять. Опять нужно делать то, что она делала через силу. То, что приносило удовольствие только из-за вкуса, но на лице постоянно образовывались ручейки слёз. Это такое варварство, так неправильно.
— Мы как животные, милая. Для нас нормально жениться на собственном брате и родить от него детей. Мы такие, какие есть и осуждать нас за это не нужно. Стараясь продлить численность чистоты крови, вы и не к такому исходу придёте.
Это сейчас уже не казалось бредом. Ну или возможно то, что Гермиона смогла привыкнуть к этому. Сам процесс, когда Драко настаивал на этом, всегда был для неё странным. Как будто ребёнка заставляли пить невкусные пилюли и день из-за дня он придумывает всё новые и новые отмазки для того, чтобы избежать этой участи. Но она сейчас думала о том, чтобы то, что не так давно начало расти в её животике, не погибло и именно из-за это сейчас так хорошо идёт к нему в руки.
Драко ласково и нежно усаживает её к себе на колени, поглаживая по спине, будто успокаивая. Когда всё это перестанет быть таким сложным?
— Почему ты не пьёшь мою кровь? — спрашивает Гермиона.
— Не хочу делать тебе больно, пока ты не привыкнешь ко всему этому, — мягко шепчет он, убирая выбившиеся волоски от её лица.
— Но…
— Я не изменю своим решениям, Гермиона, — даже не дав возможности возразить, — Давай, тебе нужно выпить, а потом поспать.
— Ты опять уйдёшь? — с досадой и немного обидой.
Гермиона усаживается немного поудобнее, пытаясь настроиться.
— Я приду к тебе утром, — начал он, но в один момент оборвал свою фразу, когда её горячий язычок прошёлся по его шее, — Ещё немного и я не смогу сдержаться.
Она усмехнулась ему в шею, но клыки уже отстрели и жаждали только одного. Она старалась не думать. А для чего? Ведь в её ещё слабую головку легко смогут ворваться чумные мысли.
Укус. Немного слабый, из-за чего клыки не сразу вонзаются в шею. Это первый раз, когда Драко хоть как-то почувствовал её проникновение. Острые зубки входили в его кожу медленно и действительно доставляли дискомфорт, но это быстро исчезло.
Она глотала кровь маленькими, едва ощутимыми глотками, но как всегда незначительная капелька ускользает от цели, собираясь в струйку и спускаясь по шее ниже.
Ей всегда хватало немного. Он таким даже не завтракал, но эти несколько глотков продлевали её жизнь и избавляли от жажды на слишком долгий промежуток времени.
— Обещаешь? — едва уловимо, но он расслышал её голосок.
— Что?
— Обещаешь, что придёшь завтра?
— Я хотя бы раз тебя обманывал? — ухмыляется он, вытирая остатки крови с уголков её губ и слизывает их со своих пальцев.
— Да, — она вздёргивает бровь, наклоняя голову в бок.
— А сейчас не обманываю.
***
Его плащ осыпало сырой землёй, которая вот уже в сотый раз отлетала от места, куда стреляла чья-то палочка. Видимо, кто-то из его людей не был особо метким, но это его не беспокоило. Драко наблюдал за всей развернувшейся агонией на территории Германии. Нет, это была даже не её территория, а проще говоря — граница.
Сколько же тут было этих тварей, сосчитать было невозможно. Он понимал, откуда эта численность, но когда первый гибрид за сегодняшнюю ночь пал от его рук, то запах он не перепутал бы ни с чем.
Терпкая, сладкая и такая блаженная. Это кровь Гермионы, которая была абсолютно в каждом из них. Да, хоть и в слишком маленьком количестве, но ему хватило этого, чтобы узнать её и сжать кулаки ещё сильнее.
На горизонте он отчётливо видел Билла, что так резво суетился около старенького форда и постоянно что-то попивал из жестяной фляжки. Он был слишком беспечным и вовсе не настроен на поражение, ибо полагался на то, что те сотни новых гибридов смогут спасти его задницу от очередного поражения.
Драко же собрал всех тут, зная, нет, даже будучи уверенным, что вся эта стычка не продлится и трёх часов, однако время подходило к двум, а им конца края не было видно.
Он давно не прикасался к палочке, но сегодня он как-то машинально дотронулся до неё в своём кабинете и закинул во внутренний карман. Нотт не выходил из машины, его состояние было не лучшее. Тот дар, что имел парень иногда давал о себе знать тем, что он просто выдыхался и атрофировал организм. Малфой слишком много использовал его в последнее время и это дало свои плоды.
Запах её тела ещё не выветрился из его ладоней, ведь прошло не так много времени, а она скорее всего уже спала, даже не подозревая того, что вообще может происходить в этом мире.
— На западе у них лагерь, — выкрикивает Доминик, пытаясь перекричать звуки выстрелов других волшебников.
Чистокровные вампиры сражались с помощью своих сил. Кто-то мог проникать им в головы и убивать так. Кто-то выстреливал беспалочковой магией, но этого всё равно не хватало, но однако, в его взводе хватало волшебников. Хватало — это даже грубо сказано, их было слишком много, чтобы ему самому вставать в строй.
Он наблюдал, контролировал и координировал всех, но сегодня он молчал. Взгляд на очередной выпуск ярко красных лучей. Особенное заклинание, способно убить только вот таких уникумов. Если бы не это, то эта стычка была бы настоящей кровавой бойней.
Они бы налетали друг на друга, вырезая каждому сердце и бросаясь дальше, ища очередную цель.
— Сколько по подсчётам? — грубо произносит Драко, разворачиваясь на голос.
— Я не могу сказать точно…
— Я спрашиваю, сколько их там?! — выкрикивает он, сужая глаза.
Доминик сглатывает, скидывая с себя остатки песка.
— Где-то пять сотен, плюс, минус сотня.
Позади него несколько парней не скрывали удивления, даже перестав выстреливать.
Это слишком много для запасных.
— Приведи Нотта, — выдаёт он, поворачиваясь обратно.
Он не видит, даже не обращает внимание на то, что происходит за его спиной. Взгляд только на цель, а цель на сегодня этот слегка поддатый паренёк около старенького авто. Он убьёт его собственными руками, вырывая все органы. Нет, он сделает это ещё медленнее, погружаясь в его воспоминания и прокручивая ту ночь ещё раз и ещё. Он будет убивать его столько раз, сколько она проронила слёз из-за этого подонка.
— Но ведь Нотт…
— Я сказал, привести его сюда! — гаркает Драко, даже не дав ему договорить.
Он и сам знал, что с ним. Знал, что просто истощал его полностью, но другого выхода не было. На горизонте их была тьма. Широкая линия, которая даже не имела ни одного пробела. Они наступали и только изредка в их рядах всё же проскакивали вкрапления из тех, кто смог пасть от палочки очередного волшебника.
Драко закуривает. Эта была не такая частая привычка, но сейчас хотелось, просто так сильно хотелось этого. Почувствовать, как немеют кончики пальцев. Вспомнить, какого это чувство.
Тео едва держался на ногах, а позади него стоял Маркус, поддерживая парня за плечи. Волосы в никчёмном состоянии, а ноздри все в засохшей крови. Кровь из его носа за сегодня шла порядком десяти раз, соблазняя всех вампиров, которые находились тут.
— Считывай, — шипит Малфой.
— Я не могу, — прерывисто и не громко отвечает Тео, вытирая лицо от грязи.
— Живо!
Его баритон можно было даже почувствовать.
Драко никогда не жаловал отрицательный ответ и, когда Гермиона постоянно одаривала его этим, он бесился пуще прежнего.
Нотт тяжело выдохнув подходит ближе. Опирается одной рукой о дерево, а другой нахально забирает сигарету из рук Малфоя. Делает затяжку и сразу же чувствует, как кровь снова хлынула из носа попадая в рот. Он слизывает её языком, выпуская едкий дым.
— Билл пьян, — констатирует он, — В дрова пьян, — а тут уже больше конкретики.
— Ещё, — давит Драко.
— Ещё… — обрывается он, пытаясь откашляться, — семь сотен точно. Он держит эту цифру в голове. Ещё он постоянно продумывает то, как хочет убить Мию. О, парнишка, идём к нам, мы подкинем тебе ещё несколько идеек.
Малфой выдыхает через ноздри, продолжая слушать то, как Тео считывает мысли Билла. Но всё обрывается, когда у него подкашиваются ноги и он падает, так и не докурив сигарету. Бычок тлеет на земле, а ветер этому всячески сопутствует.
Драко смотрит на теряющего сознание друга и только тот делает шаг вперёд, как сзади него раздаётся крик.
— Они прорвались! — выкрикивает какой-то парень, и Малфой резко оборачивается на него, — Близко! Слишком близко!
Они были действительно слишком близко и это слишком даже не преувеличивали. Стая гибридов в метрах тридцати и они стремительно приближались.
— Доминик! Забери Нотта, уходите от сюда! — он срывается с места, доставая палочку из кармана на автомате, — Запад сужаем, Маркус, твои люди на отступление.
— Как?
— Я сказал отступаем!
Они бы не вывезли. Пали бы все, но это слишком много жертв для него. За все эти месяцы никто даже не пострадал от рук Франца. Никто?
Не считая Гермионы.
Он рвался вперёд. Каким бы жестоким Драко ни казался со стороны, но защитить своих людей — это как первое правило в их кодексе. Несколько взмахов, но всё идёт не так, как было в его голове.
Боярышник с сердцевиной волоса единорога справлялась ущербно и единственным хорошим решением было то, чтобы попробовать ещё раз.
Нет, не ещё раз взмахнуть этим чёртовым древком, а убрать его напрочь и вспомнить то, как полтора года назад испепелил таких же тварей одним лишь движением руки. Тогда им двигала злость, да и сейчас она должна была тоже им двигать. Да, так всё и было, если прокручивать то, что в каждой этой твари есть что-то, что по праву принадлежало ей и ему.
Всё получалось и боковым зрением он видел, как люди отступали со сказанного им участка. Позади всё же оставались те, кто был душой и телом за него. Кто отдал бы жизнь и лёг бы тут, ради Малфоя. Вспышки становились ярче, а огонь пожирал подходящих ближе гибридов.
Испарина на лбу стекала по виску вниз. Тут действительно было ужасно жарко. Его руки подрагивали от концентрации магии за последние двадцать минут. Именно столько пролетело за одно мгновение, пока языки пламени съедали всё на своём пути.
Этого не хватало.
Слишком мало, чтобы отогнать их на приличное расстояние и заставить всё-таки убраться оттуда.
— Господин, — кричит мужчина за его спиной, — Там Маркус, смотрите!
Маркус, сука!
Он ослушался приказа, просто зайдя за спину им и убивая из-за спины. Да, план всегда хорош, но точно не в этот раз. Этот гадёныш знал, что у них в лагере есть ещё дополнительное войско. Знал, но всё равно повёл своих людей в спину.
Злость подпитывала его магию и только из-за этого он смог выстрелить не просто огнём, а хорошим шаром пламени, убрав не меньше сотни подходящих почти в упор гибридов.
— Доминик убрался?!
— Да, господин.
— Вам нужно растянуться вдоль. Мы загнаны и они идут просто на цель, сливаясь в стадо. Уводи людей в противоположную сторону!
Его слушались с полуслова, ведь сейчас игра шла на жизнь. Да, за последние пол часа они убрали чуть больше половины.
Он убрал.
Но этого не хватало.
Но Маркус отлично помогал, убирая их со спины, ведь эти животные даже не подозревали, что атака может быть с тыла.
Его целью был Билл, которого не было видно на горизонте. Он выискивал его взглядом, но так и не мог найти. Пока он просто не вырос перед ним сам и легко, в половину движения вонзил достаточно длинный, серебряный клинок в его живот и ещё даже сумел провернуть его на несколько градусов.
Резкая боль, как агония охватила его тело, заставляя сжаться всё тело от спазма.
Билл смотрел ему в лицо, ухмыляясь гнилыми зубами, но так и не доставал клинок из его живота. Драко чувствовал, как он задел какие-то органы, но в его голове было только одно.
Месть.
Он из последних сил хватает его за горло, сжимая так, что можно было вырвать кадык. Он бы и вырвал его, если бы было время, но его было катастрофически мало.
— Сука, — шипит Драко, а сам чувствует, как под рукой начинает играть огонь.
Как расползаются языки пламени по его телу и тот начинает биться в конвульсиях, падает на колени. Он горел заживо, так, что все слышали его боль, но они просто наслаждались его смертью, его мучениями.
В глазах темнело, но Малфой так сильно хотел увидеть то, как теперь больно ему. Он смотрел. Смотрел из последних сил, пока веки не стали адски тяжёлыми и мир не окрасился в чёрный.
