— И без исключенья все с восхищеньем Смотрят ей вслед И не замечают, как плачет ночами Та, что идет по жизни смеясь... Она идёт по жизни смеясь, Машина Времени
***
19 марта, 2006 год.
Удерживая за горло Элис, которая было ринулась на помощь сжимающемуся и сдерживающему крик от боли Эдварду, Деметрий понял, что что-то не так. Он чуть ослабил хватку, переводя взгляд за спину провидицы, чуть хмурясь и оглядывая колонны тронного зала, за каждой из которых стояли стражи Вольтури. Затем взгляд вернулся к безумной, утоляющей жажду скуки, улыбке Аро, который в тихом хлопке сложил руки перед собой, намереваясь понять, почему силы Джейн не действуют на смертную. Никто, кажется, даже не заметил замешательства ищейки, продолжая действо. Голова невольно повернулась за спину Элис за пару секунд до того, как по замку раздался тяжёлый медленный стук каблуков, на который Феликс настороженно, но всё же открыл высокие массивные двери, после тихо произнесённого Эдвардом: «Эйлин». Это имя у каждого приспешника Итальянского клана вертится на языке уже почти сто лет, но обладателя никто не видел или, даже если видел, то не мог вспомнить о нём. Главы клана с интересом смотрели в темноту коридора, по которому, словно по подиуму, шла довольно высокая стройная медово-русая вампирша. Короткая стрижка, заделанная старинной заколкой сзади, с выпущенными прядями, обрамлявшими бледное лицо, бордовые губы, расплывавшиеся при каждом новом шаге в улыбке, и ярко-красные большие глаза приковывали к себе взгляды даже стражей, которым вообще-то не позволено на что-либо отвлекаться, но запах слишком манил каждого: можно подумать, что их манила кровь, но её запах перебивал аромат мороза, терпкого алкоголя с нотками кислинки лимона и душистой мелисы. Феликс попытался остановить девушку, которая ловко увернулась от его рук, в одну секунду оказываясь рядом с Эдвардом, делая пару шаг вперёд к Белле и Аро. Громила, хотевший остановить наглую девицу, был остановлен одним взмахом руки создателя клана. — Звонок Карлайла застал меня врасплох, – она наигранно улыбнулась, имитируя положение Аро. — Как он только узнал, что я в Италии? Пришлось прервать празднование столь замечательного дня. — Cara, cara, Эйлин! Я рад наконец увидеть тебя воочию! – Аро обогнул Беллу, чуть наклоняя голову вперёд, что тут же повторила вампирша, заставляя его уголок губ нервно задёргаться. — Столько слухов, столько историй, но никто не мог даже показать тебя в своих мыслях. — Не сказала бы, что счастлива находиться здесь при таких обстоятельствах, да и вспомнить Вам будет трудно что-то после. — Эйлин, – устало произнёс Эдвард, — не стоит устраивать цирк. — Стоит послушать брата, – вкрадчиво протянул Аро, — ты ведь у него самое дорогое, что он без проблем смог скрыть от моего взора. — Рождённый бегать всегда более расчётлив чем те, кто просто идиот. Смех Аро отразился от стен зала, и он захлопал в ладоши, словно дитя. — Так, – вытянула Эйлин, — в честь Вашего веселья, может опустите моего невиновного идиота брата и сестричку, горло которой, будь она человеком, – девушка посмотрела на Деметрия и Элис; ищейка только сейчас понял всю соль происходящего. Он посмотрел в те красные, светящиеся озорством и горящие огнём, глаза, и его заволокла пелена дежавю. Он помнит их первое знакомство, помнит то тёмно-зелёное шелковистое платье, когда случайно коснулся его, выполняя молчаливый приказ Кая, надевая чёрную накидку на плечи вампирши. Вспомнил насыщенный аромат крови, исходящий от неё, как сердечные ноты холодной древесины пьяняще заволокли его, надевая вновь тот самый чёрный плащ. Вспомнил, как глаза потемнели, и как она вызывающе приподняла уголок губ, смотря на него, — ...давно бы расцвело синими цветками. — Сейчас нас больше интересует Белла и то, – процедил Кайус, вставая со своего места, — как ты, практически не прикрывая своего тела, смогла пройти по площади, заполненной людьми и солнечным светом?* Аро удовлетворительно кивнул, ожидая ответа от близнеца Эдварда. — Люди слепы, как и всегда. А что на счёт человека, – Эйлин заглянула за плечо главы клана, рассматривая сжавшуюся бледную девушку, которая так заинтересовала её брата, — плевать. Я пришла просить за Элис и Эдварда, люди меня не интересует, повторюсь, они ведь слепы, как новорождённые котята. — Эйлин! – возмутительно взвизгнула Элис, пытаясь убрать руку Деметрия. — Что? – девушка развернулась, вскидывая руками и ловя на себе осуждающий грозно-усталый взгляд брата, — Я не права? За чёртов год эта девица принесла нашей семье проблем больше, чем я за несколько десятилетий. И всё почему? – она вновь повернулась к Аро и Белле, складывая ладони у лица и приторно улыбаясь. — Безумная любовь к вампиру! Человек и Дитя ночи, как же романтично, что аж до смерти может довести. Требую роман! — Эйлин, это мой выбор, – тихо, но отчётливо произнёс Эдвард. — Да, дорогой Эдвард, но решение ещё не принято, – пропел Аро. — Принято, она станет одной из нас, – протараторила Элис, — Я обращу её, в скором времени. Я это чётко вижу, – она оставила попытки высвободится от рук ищейки, но протянула ладонь, стянутую красной кожаной перчаткой среднему Вольтури. Тот с удовольствием подозвал девушку к себе, обхватывая руку, на мгновение ловя закатанные глаза Эйлин, и погружаясь в видения будущего. Деметрий всё ещё на автомате делал действия, которые когда-то уже выполнял, пытаясь понять, где тот момент, который впервые за несколько тысячелетий смог выбить его на эмоции к этой, казалось бы, обычной ни во что не ставящей волю короля вампирши. Таких как она в их мире не так уж и много, почти всех он с Феликсом выследил и доставил в замок на суд. Каждых из таких вампиров, кто не имел каких-либо выдающихся талантов, казнили незамедлительно. Но эта «чёртова Барби-Эдвард», как выплюнул напарник Деметрия, заинтересовала его господ, что значит останется жива. Аро всегда надеется на лояльность среди одарённых, а если надежды не случаются, то выстраивает их сам путём умелых и точных манипуляций. Пока не известно, что за способность у девушки, но она явно есть и очень-таки сильная, раз за всё время её существования единственное, что слышали кланы о ней – это озорство, горящие в глазах, безумие поступков и то, как она ловко кладёт тяжёлый камень на предупреждение о Вольтури. От встретивших её нельзя было добиться не описания внешности, ни запаха, ни голоса, лишь имя и то, что приёмный отец доктор Каллен. Даже Аро в мыслях Эдварда и многих других вампиров видел лишь силуэт, не более. И вот сейчас, Эйлин стоит средь тронного зала, скрестив руки на груди и со скучающим лицом наблюдает за Элис, показывающей будущее среднему Вольтури. Тот оставил её напоследок, как аперитив, перед предстоящим ужином, который готовит Хайди. И не прогадал. Как только Белла прижалась к своему парню, а Элис также встала рядом с ними, глава потребовал ладонь старшего близнеца. Хотел узнать о ней всё. Та протянула руку и произнесла с вызовом: — Вас интересует моё прошлое? – склонила слегка голову, — А я хочу знать Ваше, – и два пальца руки резко прижались к виску вампира. Глупо! Глупо и опрометчиво вот так вот грубить тому, кто может одним лишь взглядом отдать указ об устранении. Кайус вскочил со своего места, смотря на Джейн, которая в одно мгновение оказалась у тел, как и стража, собиравшаяся кольцом по залу, лежавших на полу без признака жизни. Звучит не очень, ведь вампиры и так мертвы, это своего рода вторая бездушная жизнь, которую устранить можно, покалечив тело, но сейчас не об этом. — Чёрта с два, Эйлин! – прорычал Эдвард, подлетая к сестре, но был тут же отброшен волной боли. Маркус чуть поддался вперёд, не вставая с места, преспокойно проговорил: — Не думаю, что эта способность как-то навредит Аро. Нам стоит беспокоится о других возможностях мисс Каллен. — Что ты несёшь, брат? Она буквально смогла обезвредить его! – стальным не кричащим голосом возмутился Кай, с резким взмахом плаща поворачиваясь к младшему брату**. — Она никак не навредит Аро, – раздался голос Элис, которая вместе с Беллой сидела около Эдварда, отходящего от шока, — Она просто… вместе с ним прогуляется по аллеям памяти. — Аллеи памяти? Да о чём ты говоришь!? — Брат, воспоминания. Девушка увидит его воспоминания. — Скорее полностью его сознание: о чём он думает, что помнит, как воспринимает мир вокруг, что любит и ненавидит, что для него важно и на что не обращает никакого внимания, – пояснила вновь Элис, дополняя деталями слова Маркуса. — И как их пробудить? – с нажимом спросил Кай. — Я не знаю. Никак, до тех пор, пока она сама не захочет покинуть коридоры. Кай сжал челюсть, что аж поджилки заиграли на скулах. Он сделал глубокий вздох, расправляя плечи, и произнёс: — Джейн. Та встала, готовясь применить силы. — Нет, – прохрипел Эдвард, пытаясь встать, — нет. Вырвав силой, вы можете повредить сознание обоих! Никто не стал слушать. Джейн сосредоточилась на Эйлин, заставляя вены в мозгу разрушаться. Её спина выгнулась в неестественной дуге, а из горла вырвался безмолвный крик. В ту же минуту и тело Аро затряслось в агонии. Девочка остановилась, вопросительно и обеспокоенно смотря на старшего господина. Тот метнул потемневший взгляд, давая понять, чтобы продолжала. В этот раз из груди близнеца вырвался истошный вопль, а Аро резко открыв глаза, отлетел к ступеням у тронов. Алек подлетел на помощь господину. Маркус впервые увидел в лице брата испуг, который тут же сменился яростью и ненавистью. Он взметнул длинной накидкой, поворачиваясь к Эйлин. Та сидела на коленях спиной к нему, сжимая ладонями виски и кричала от боли, хотя Джейн уже не применяла дар. Эдвард и Элис не смогли к ней подойти, стража не подпустила. Белла лишь жалась за спиной парня, удерживая его за край халата. Крик прекратился, и вампирша упала на пол с больной тусклой пустотой в глазах. Именно здесь Деметрий понял, о чём говорила Эйлин. Этот момент он помнил, как обычные ничем не примечательные будни стража Вольтури: наглая вампирша, силы и смелости которой хватило для того, чтобы применить дар на главе клана без колебаний. Вампирша, которую вообще-то должны казнить за представленную опасность, дабы в будущем подобного не повторилось. Вампирша, которую он должен был убить по одному кивку головы кого-то из владык. Но сейчас, проживая это воспоминание снова, ищейка всматривался в бездонные вишнёвые глаза и видел, как близнец Эдварда силой проглатывает боль от сил Джейн и унизительное положение, в котором никто не должен был видеть её. Девушка растянула губы в улыбке. До этого вырывавшийся Эдвард, перестал дёргаться и, кажется, даже выдохнул, чуть закатив глаза. Эйлин перевернулась на спину и, сев, звонко и чисто рассмеялась. Деметрию это понравилось: другие давно бы уже заскулили, встав на колени и каялись, старались выжать из себя как можно больше сожаления к своим поступкам, чтобы Аро не казнил, а она… Подросток, слишком рано ставший обозлившимся на мир взрослым, теперь уже вампиром, помнившим до сих пор свою человеческую жизнь. Вряд ли подростка помнит бесчувственный Деметрий, но зато помнит прошлый, в теле которого тот застрял. Сожаление и восхищение. Слишком ярко и отчётливо прорезались в сознании эти чувства, от чего Деметрий чуть приоткрыл рот, выдыхая. — Отлично, – Каллен встала, поправляя плащ, — маленькая сучка. На мгновение мне показалось, что я снова человек. Боль так разливалась по телу, похлеще во время ломки. — Эйлин, прошу, хватит! – взмолился её брат, боясь, что принятое Аро решение, о выдаче одного шанса клану, будет потеряно. Его проигнорировали. Джейн хотела было проговорить своё заветное слово, но Эйлин оказалась рядом с ней, схватив за горло, чётко произнося: — Ты не сможешь выговорить ни слова до тех пор, пока я не уйду из этого зала живой, – глаза в глаза. Белокурая вампирша схватилась за горло, то и дело открывая и закрывая рот, как рыба, не издавая не единого слова. Она осела на колени, борясь с немой истерикой. — Только посмейте, – девушка выставила тонкий палец в направлении Аро и Кая, — и ваша стража поубивает друг друга в считанные минуты. — Как ты смеешь являться в наш дом и без зазрения совести насмехаться над нашими законами?! – процедил Кайус, подлетая к девушке. — Кто ты такая, чтобы идти против своих хозяев?! — Кай, – Аро взмахнул рукой. — Брат? – мужчина встал полубоком к брату, застывая в непонимании. — Эта девица…, – он указал пальцем на старшего близнеца Калленов. — Я вижу и слышу, брат. И думаю, что Эйлин понимает исход данной ситуации. Верно? — Совершенно, – на ответ, Аро приподнял уголок губ, — нет, – закончила вампирша, и глаза главы вновь вспыхнули яростью. — Мы ведь вместе прогулялись по обуглившемуся парку в вашем сознание? – она сделал шаг к нему, — Вместе видели ту замечательную из красного дерева лакированную дверь? – смотря из-подо лба и улыбаясь, делая новые шаги к одному из древних, продолжала говорить, — Какое же имя там слышалось… надо вспомнить…***, – палец наигранно постучал по губам. — Ты даже не знаешь, что это было, а уже делаешь выводы. — Поверьте, знаю. Я с этой силой не один год. А учитывая, что вон та девица у колонны за тронами, то и дело пытается пробраться ко мне в голову, можно сделать прекраснейший вывод, что девушка с тем интересным именем умерла не просто так. — Брат? – Кайус вновь взглянул на Аро, глазами требуя объяснений. — Ты же понимаешь, что ты даже не успеешь произнести те четыре слова? Один взмах и твоя голова будет лежать отдельно от тела. — Вы же понимаете, что мне хватит и одного слова, чтобы разрушить всё, что Вы так старательно строили на протяжении этих тысячелетий? Аро прищурился. Об этом разрушительном воспоминании не стоит знать никому, но при этом никто из клана и за его пределами не должен усомниться всё ещё великой силе Вольтури, которая может пошатнуться отпусти средний входящую в сознание в свободное плавание. Дилемма, требующая скорейшего разрешения. Эйлин опасна, несмотря на то, как сильно Аро хотел бы её в свою коллекцию. Она неуправляема, как дикий зверь. Но ведь даже самого строптивого животного можно сломить, нужно только знать, на какие рычаги давить. Мужчина окинул взглядом Джейн, в глазах которой читался страх, и будь она человеком, явно бы заплакала, и Алека, пытающегося успокоить сестру и кидающего яростные взгляды на Эйлин, что довольная стояла посередь зала и со скучающим взглядом рассматривала высокий обделанный лепниной потолок, сложив руки за спиной и ожидая вердикта от Аро. Он развернулся к ней спиной, смотря на Маркуса так… умоляюще? Но тот даже бровью не повёл, переводя горящие интересом глаза с Деметрия на Эйлин и обратно. Маркус понял, что это не ускользнуло от брата, когда тот растянул губы в своей фирменной натянуто-коварной улыбке. — Полагаю, сегодня, – он развернулся, разводя руки в стороны, — можно сделать ещё одно исключение! — Брат?! – воскликнул вновь Кай, не веря в слова. — …Не часто я даю шанс себе подобным на то, чтобы те доказали свою верность к собственному роду. Не считая тех, кто согласился остаться в клане…, – потирая ладони, продолжил, игнорируя разозлившегося брата, — Эйлин, mia cara, прошу, не потрать этот шанс. Ведь следующая твоя ошибка будет стоить не одну жизнь, а сразу несколько, включая человека, если его не обратят на момент. — Какое благородство, – девушка протянула руки, будто ожидая объятий, — приму к сведению. Ну, раз мы закончили…, – она чуть наклонилась вперёд, указывая пальцем за спину, — хочется закончить вечеринку. — Она права. Пора заканчивать, – Маркус наконец встал с места, спускаясь по ступеням, — Хайди скоро прибудет, а у нас ничего не готово. — Деметрий и Феликс проводят вас в комнату, где вы дождётесь захода солнца, – процедил смирившийся Кайус. — На этот раз без исключений! – выделяя последнее слово для Эйлин, эйфория от предстоящего веселья которой тут же улетучилась. Как только дверь в тронный зал закрылась, из него послышался крик Джейн, которая наконец смогла заговорить. «Стерва!» – прорычала вампирша, так же не принявшая решение господина, но по слуху, её сразу же успокоили. Эйлин довольная улыбнулась, вышагивая рядом с Элис, словно ребёнок: сложив руки за спину и чуть подпрыгивая, крутясь вокруг себя и осматривая холодный коридор, освещённый тёплым светом. Белла прижималась к Эдварду, который с непониманием искоса глядел на сестру. Она только что подписала смертный приговор для всей семьи, хотя за минуту до хвасталась тем, что своим образом жизни не доставляла проблем никогда. — А чего вы такие смурные****? – Каллен стала в таком же темпе идти лицом к Элис и Эдварду, полностью игнорирую Беллу. — Никто не умер и не умрёт. Аро плевать на то, как я живу, он даже не узнает об этом, – она взглянула за спину, услышав ухмылку Феликса, который замыкал их группу, — Ему важно лишь то, чтобы я не разболтала его страшную тайну, которая поставит надгробный камень на величие клана, после начавшихся междоусобиц. Уж кто-кто, а хранить секреты умею, – Эйлин поравнялась вновь с Элис. — Ещё одна ухмылка, бугай, и ты сам себе сбреешь губы бритвой, а учитывая, что найти такой острый станок нереально, ты будешь снова и снова пытаться сделать это, пока губы не потрескаются и не начнут крошиться. Поверь, это больно. В этот раз усмешка послышалась со стороны Деметрия, который вёл группу. Он не планировал, само вырвалось. Как в тот раз. Снова пробилась эмоция, которой до этого не было. Сколько ещё стоит просмотреть это воспоминание, чтобы наконец его вырвало или хотя бы перенесло в другое? От того, что Карлайл и Эйлин оказались правы, на душе становилось противно: всё-таки часть бесчеловечного ищейки, которого создал Аро и Челси, проскальзывала в сознании, но при этом появилось щекочущее чувство желания наконец прокрутить весь тот калейдоскоп эмоций, которые он испытывал будучи рядом с близнецом Эдварда. Из-за угла появилась высокая статная брюнетка в красном с глубоким декольте облегающем платье. Шпильки звонко стучали по каменному полу, а чёрные большие кудри приподнимались с каждым шагом. Она изящно вышагивала впереди группы туристов, которые весело обсуждали красоту замка, даже не подозревая, что их ждёт впереди. — Все такие сладкие, – промурлыкал Деметрий, обращаясь к женщине, та растянула красные губы в предвкушающей зловещей улыбке, — Оставьте нам с Феликсом. — Обязательно, Деметрий, – протянула вампирша, уводя группу дальше, вдоль по коридору. Белла ещё сильнее прижалась к Эдварду, хватая при этом и руку Элис. Эйлин цокнула и поравнялась с ищейкой. — Значит, Деметрий? – прошептала на ухо, которого достала только из-за высоких каблуков; его обдало лесной свежестью, приятно щекочущей чувствительный нос ищейки, — Интересное имя. Греческое, верно? – она стала идти лицом к парню, чуть впереди. — Греков у меня ещё не было… Ммм, а как приятно будет выстанывать это имя…, – вампир, несмотря на интерес, подыгрывая интригующе заулыбался. — Эйлин! – Элис закатила глаза, а Эдвард впервые подавил смешок. — Дорогуша, не думаю, что Аро будет убивать нашу семью за быстрый секс с его ищейкой. Не перебежит же он в наш клуб вегетарианцев после этого? Феликс в голос засмеялся. Деметрий зло глянул на напарника, а затем схватил сестру Эдварда за предплечье и тягуче проговорил: — Αγάπη μου, не зли меня и иди позади, как и положено. — О да, иначе слова о быстром сексе останутся лишь словами, и ты вряд ли уйдёшь из замка до следующего захода солнца, – прыснул вновь Феликс, — Да и шутка о смене клуба обернётся против тебя. Девушка захихикала, убирая руку Вольтури, нарочно погладив большим пальцем тыльную сторону ладони, вставая к Элис. В этот раз по телу прошёлся слабый разряд тока и разлилось тепло. Ноги медленно и тяжело передвигались, застывая на месте, словно засасывало в болото. Кажется, замершего Деметрия никто не заметил, все буквально прошли сквозь него. Веки потяжелели, а в голове образовалось что-то тягучее и сладкое, от чего захотелось приложиться к холодной стене. Прежде, чем провалиться в темноту, он увидел собственную спину, уводящую Калленов и Беллу в сторону лифта, и послышался тихий смешок над ухом. А затем темнота.