Куколка

      Всю следующую неделю Скарамучча без нареканий слушался Нахиду, а она, в свою очередь, проводила к нему друзей. Неугомонные журналисты утихли и толпа у больницы, которую день и ночь сторожила нанятая Дотторе охрана, заметно поредела. Наживиться на столь эксклюзивном материале не смог только ленивый, а потому у ворот остались лишь преданные поклонники, которые не теряли возможности увидеть местную знаменитость. К их сожалению Скарамучча только начал спокойно передвигаться по корпусу больницы, но выходить на улицу пока не решался. Все, что ему сейчас было нужно, он получал сполна. Никогда бы не подумал, что от пустых разговоров может быть так радостно на душе, но даже громкий хохот Бэй Доу и споры близнецов, которые обычно заставляли глаза закатываться в гримасе осуждения, теперь вызывали улыбку. Кадзуха не отходил от больничной кровати ни на секунду, крепко держал за руку и влюбленно улыбался. Скарамучча каждый раз задыхался от нежности в этих прищуренных довольных глазах, а как только друзья тактично оставляли их наедине, в жарких скучающих поцелуях.       Итэр послушно посещал все пары и каждый день приносил ворох конспектов. Несмотря на то, что Скарамучча раздумывал взять академ по болезни, было забавно наблюдать, как друг старался для него. Мама и Дотторе отходили от его кровати только на время прихода шумной компании или когда пропадали в Тенре. Каждый день Скарамучча взахлеб слушал новости о Пьеро. Было радостно узнать, что его, наконец, задержали на границе Инадзумы с обвинениями и сейчас Сара готовится депортировать его в Снежную. Там взбунтовавшиеся модели во главе с Дотторе смогут подать на него в суд. Эи предупредила, что процесс явно затянется. Прямых доказательств вины не было, нужно собирать записи с камер отелей, переписки и прочее, но Скарамучча готов был ждать столько, сколько необходимо, лишь бы никогда больше не чувствовать мерзких касаний этого человека. И пусть страх перед Пьеро и что он может в любой момент вернуться, все еще душил, сам факт того, что дело сдвинулось с мертвой точки, не мог не радовать.       По вечерам к нему также заглядывал и Тарталья. Нахида то и дело недовольно фыркала, когда он прорывался через запасной вход, но лишь для вида. Знала, что этот персонаж является важным в истории ее пациента. Один раз Скарамучча спросил у Тартальи, пытался ли он связаться со своим “дорогим человеком”, но тот ясно дал понять, что попытка была провальной. Дальше расковыривать рану Скарамучча не решался. Вдвоем они обсуждали предстоящий суд над “Фатуи” и что однажды наконец-то станут свободными.       Было странно говорить о будущем, когда совсем недавно потерял последние силы для того, чтобы продолжать эту жизнь. Но открывшееся второе дыхание превратило Скарамуччу в мечтателя, который каждую встречу засыпал Чайльда желаниями по типу: увидеть Мондштадт, найти интересную работу, вылечить мать, любить Кадзуху и прочими такими приземленными и людскими, но такими сокровенными планами.       Одиночество стало далеким, неприятным воспоминанием, которое с каждым днем тускнело все больше и больше. В то же время Скарамучча стал замечать, что не может вспомнить некоторые моменты из своей жизни. Об этом он часто рассказывал на встречах с психотерапевтом, которые, благодаря Нахиде, стали регулярными и должны будут продолжаться даже после выписки. Несмотря на то, что подобное явление психики под давлением стресса было вполне естественным, Скарамучча терялся. В голове не укладывалось - как можно просто взять и забыть огромный пласт своей осознанной жизни? В один момент все это стало ему до жути интересно. Сам себе обещал в этом разобраться, зачитываясь в свободное время одолженными у Нахиды трудами сумерских ученых, но все еще не понимал.       Голоса в голове, наконец, перестали твердить о том, что нужно себя убить и с каждым днем Скарамучча все сильнее стремился выжить. Хотелось скорее покинуть душные белые стены и учиться кататься на лонгборде, много гулять, общаться с обретенными друзьями, а по ночам целовать Кадзуху.       Горло больше не саднило, ранки постепенно заживали и улыбаться было уже не больно. Единственное, что омрачало его состояние - заметная прибавка в весе. Жизненные силы постепенно возвращались, но психологическая травма, нанесенная врожденным перфекционизмом, заставляла постепенно себя ненавидеть. Редкие приливы мотивации от разговоров с психотерапевтом давали лишь временный эффект и Скарамучча, с горечью разглядывая свои опухшие от вечных капельниц вены, надеялся, что однажды победит эту войну с искалеченным подсознанием и примет себя.       Пятничным вечером ребята как обычно решили навестить его и при этом приготовили небольшой сюрприз. Каково же было удивление Скарамуччи, когда за ввалившимися постоянными посетителями он увидел Чжун Ли. Как всегда статный, с идеальной осанкой и в выглаженном костюме. Он вошел в палату, оставляя за собой легкий шлейф парфюма и скромно устроился на стуле, что услужливо подтолкнула к нему Люмин.       - Не ожидал, - похлопав глазами, Скарамучча поудобнее устроился в подушках.       - Мне давно следовало навестить тебя. В конце концов, именно на моей паре ты решил перепугать половину университета. Но последние новости явно давали понять, что еще не время для визитов.       Скарамучча никогда не заводил себе любимых преподавателей, но Чжун Ли всегда казался особенным. Его предмет был отчасти нудным и не очень нужным. Скарамучча использовал его лишь для дополнительной возможности информационно обогатиться, чтобы потом было о чем побеседовать со спонсорами и потенциальными работодателями. Но Чжун Ли порой мог заинтересовать своими рассказами даже скучающих каждую пару близнецов. Он болел своим делом и иногда заражал страстью своих учеников - это и делало его особенным. Скарамучче было приятно внезапное внимание такого интересного человека, а потому он с искренней радостью встретил Чжун Ли.       - Мне стыдно, что заставил вас беспокоиться, - отвел Скарамучча глаза, вспоминая, какой шум наделал. - Надеюсь, у вас не было проблем.       - Не беспокойся об этом, - мягко ответил Чжун Ли. - Слышал, что ты быстро идешь на поправку. Надеюсь вскоре увидеть тебя в строю.       - Да, но… - замялся было Скарамучча, - честно говоря, я подумываю взять академ.       - Понимаю, - кивнул мужчина и чуть помедлил, подбирая дальнейшие слова. - Скарамучча, после происшествия у нас был созван совет и твой куратор, а также еще некоторые преподаватели, включая меня, предполагали, что ты захочешь так поступить. Однако ты на хорошем счету и идешь на красный диплом, поэтому деканат вполне может рассмотреть вариант удаленного обучения.       - Это возможно? - Встрепенулся Кадзуха, кинув на Чжун Ли заинтересованный взгляд.       - В редких случаях - да, - утвердительно кивнул тот и улыбнулся, вновь переводя взгляд на взволнованного Скарамуччу. - Мы понимаем, что тебе будет тяжело посещать занятия. От курса осталось не так много, совсем скоро вас отпустят на подготовку дипломного проекта. Твоя успеваемость всегда была на высшем уровне, у тебя почти нет долгов, а потому настоятельно рекомендую рассмотреть такую возможность, чтобы не терять год.       Мысль об академе пришла внезапно, когда Итэр в очередной раз принес конспекты. В тот день их было слишком много и под вечер Скарамучча со своей заработанной вечными диетами анемией почти без сил повалился от нахлынувшего переутомления. Тогда он понял, что поход в университет станет для него невозможным. Наблюдение у психотерапевта и ежедневные встречи с капельницами на дневном стационаре отрезали даже мысль о том, что ноги Скарамуччи смогут еще раз переступить порог учебного заведения. О том, что на последнем курсе можно перейти на домашнее обучение, Скарамучча не знал. Их ВУЗ вообще не предполагал такой формат. И мысль о том, что еще год он будет вынужден торчать в Инадзуме вместо того, чтобы отправиться в путешествие вслед за Кадзухой, очень давила. Слова Чжун Ли о подобной возможности обрадовали всю компанию. Все же им очень хотелось выпуститься вместе.       - Спасибо. Я даже не подумал, что есть такой вариант, - энергично закивал Скарамучча, оглядываясь на зашумевших близнецов.       - Главное, поправляйся, мы все за тебя жутко переживаем.       Скарамучче казалось странным, что как только он покинет больничные стены, его жизнь станет нормальной. Он думал об этом каждый день, но налет нереальности происходящего не отпускал. После слов Чжун Ли о том, что у него будет возможность окончить университет вместе со своей группой, сердце забилось чаще. Мысль о том, что совсем скоро он станет обычным, “как все”, зажгла в нем огонек. Скара слушал громкие обсуждения ребят и преподавателя с блаженной улыбкой на губах, которую то и дело ловил Кадзуха.       В какой-то момент дверь в палату резко открылась и в нее энергично впорхнул улыбающийся Чайльд.       - Скара-а-а, я смог вырваться сегодня пораньше. Наконец вход отеля перестал кишеть сталкершами и я спокойно поймал такси, - никого не замечая, Тарталья накинул пальто на вешалку.       Скарамучче же показалось, что Чжун Ли заметно напрягся, потому как он единственный, кто даже не обернулся на чрезмерно шумного гостя.       - Ого, а у тебя солдаут, привет-привет, - энергично воскликнул Тарталья, привычно запуская пальцы в свою рыжую шевелюру, чтобы убрать с лица непослушные прядки. - Давайте знакомиться что ли.       - Ты же Тарталья, обалдеть, - ахнула Люмин, прикрыв ладонями щеки.       В раскосых янтарных глазах Чжун Ли промелькнула паника, но этого, кажется, никто не заметил.       - Советую держаться от нее подальше, она твоя фанатка, - ехидно произнес Итэр под недовольное фырканье сестры, вскакивая с койки Скарамуччи и дружелюбно протягивая ладонь. - Я Итэр.       - Близняшки? Какая прелесть, - поморщился в улыбке Чайльд, сжимая протянутую ладонь. - Я бережно отношусь к своим фанаткам, не говори так, - подмигнул он девушке и Люмин в момент зарделась.       - Это Бэй Доу и Кадзуха, - бесцеремонно чавкая жвачкой, перечислял тем временем неугомонный Итэр, указывая пальцем на каждого из присутствующих, - и наш преподаватель - Чжун Ли, - кивнул близнец в сторону мужчины, который нервно барабанил пальцами по коленям.       Тарталья заинтересованно взглянул на притихшего Кадзуху, о котором так много рассказывал его друг и, оценив избранника, перевел взгляд на Скарамуччу, поднимая вверх большие пальцы в одобрении. Скарамучча на этот жест лишь закатил глаза и подозвал к себе, приглашая подойти ближе.       - Садись уже, не укусят. Тошнит от твоего мельтешения.       - Я сам могу укусить, - подмигнув, хохотнул Чайльд и, сократив расстояние, встал напротив кровати друга, после чего, наконец, обратил внимание на сидевшего в подобии транса мужчину.       Скарамучча еще ни разу не видел такого спектра эмоций на человеческом лице. Тарталья же не сводил глаз с Чжун Ли. Уголки его губ, что еще недавно были растянуты в хитрой улыбке, теперь нервно подрагивали в нездоровом оскале. В глазах читалось недоумение, которое сменилось всплеском радости, а затем мгновенной паникой. Кажется, что-то пошло не так, и хриплый голос Чайльда на выдохе лишь подтвердил это:       - Моракс…       - Моракс? Это Чжун Ли - мой преподаватель, - тупо пробубнил Скара, переглядываясь с друзьями в поисках поддержки, но те также лишь пожимали плечами.       Осознав, что объяснений не последует, он перевел недоумевающий взгляд на преподавателя, который, казалось, превратился в каменную статую и даже не смел посмотреть на Чайльда.       - Чжун Ли, значит, - тихо произнес Тарталья, осторожно касаясь кончиками пальцев плеча мужчины и того в момент передернуло, словно от разряда электричества.       - Вы знакомы?       - Ну, мне пора. Скарамучча, еще раз желаю тебе выздоровления, - сухо отрезал Чжун Ли, запрещая тем самым себе и Чайльду отвечать на поставленный вопрос.       Резко встав со стула, Чжун Ли грубо смял в руках свой тренч и, подхватив с пола потрепанный временем кожаный портфель, ретировался в сторону выхода. В какой-то момент он затормозил. Развернувшись на каблуках ботинок, мужчина шумно набрал в грудь воздух и в какой-то нерешительности, будто хотел что-то сказать, облизнул пересохшие губы. Пошарив по карманам, Ли выудил свой телефон и, сощурив свои раскосые глаза, обратился к Тарталье.       - Хочу только кое-что проверить, - скользящими движениями большого пальца по сенсору он выбрал первый номер в списке недавних звонков и нажал на вызов.       Из кармана Тартальи послышался стандартный рингтон вперемешку с вибрацией. Звонок заставил Чайльда вздрогнуть и заметно съежиться под недоумевающими взглядами присутствующих. Чжун Ли же удовлетворенно улыбнулся, а затем медленно кивнул, будто сделал для себя какие-то личные выводы.       - Так и знал. В следующий раз попытайся хоть что-нибудь из себя выдавить.       - Следующего раза не будет, - предательски сорвавшимся голосом произнес Чайльд, метнув через плечо раздраженный взгляд и пряча дрожащие руки в карманах брюк.       - Прекрасно.       Хлопок дверью и ребята, молчаливо наблюдавшие за этой странной сценой, в миг перевели взгляд на потерянного Тарталью.       - Кто-нибудь что-нибудь понял? - Наконец, нарушил тишину Итэр, неприлично надув из жвачки пузырь и лопнув его, за что получил легкий шлепок по макушке от Люмин.       - Чайльд? - Изогнув бровь, Скарамучча чуть подался вперед, вглядываясь в побледневшее лицо друга. - А почему ты назвал его Мораксом? Вы знакомы с Чжун Ли?       Поняв, что хотя бы без минимального объяснения разыгравшегося представления он не обойдется, Чайльд нервно дернул плечом и опустился на стул, на котором еще недавно сидел Чжун Ли. Обреченно вздохнув, юноша прикрыл глаза. Было видно невооруженным глазом, что Тарталье было сложно подобрать слова, а потому никто не смел его торопить.       - Я уже рассказывал Скарамучче, мы были знакомы с вашим преподавателем, когда он еще жил в Ли Юэ, - на том моменте глаза Скарамуччи расширились, когда до него начал доходить смысл всего происходящего, однако не решился прервать речь друга своим возмущением. - Мы расстались не в самых дружеских отношениях. У нас была… ссора, - откинувшись на спинку стула, Чайльд снова тяжело выдохнул, будто до этого не мог контролировать свои легкие.       - Но почему Моракс? - С интересом спросил Итэр.       - А, - откинув назад голову, Тарталья взглянул на близнеца через плечо, - его так зовут.       - Да ну! - Выпучил глаза Итэр, переглянувшись с сестрой.       - Видимо, он очень сильно стремился начать новую жизнь. Чжун Ли, надо же, - хохотнул Тарталья, возвращая себе прежнюю лукавую ухмылку, однако Скарамучче что-то подсказывало, что это очередная актерская игра и на самом деле Тарталье сейчас было тошно. - Ну, хватит об этом. Давайте вы лучше расскажете мне о себе.       - Ну, блин, я бы хотел еще что-нибудь узнать о Чжун Ли. Он, оказывается, не так прост, - заныл Итэр.       - Не думаю, что мы имеем на это право. Хватит уже сплетни собирать, - шикнул в свою очередь на него Скарамучча, ловя благодарные взгляды Чайльда.       Сдавшийся под укорительными взглядами, Итэр лишь недовольно фыркнул, но вскоре отбросил идею узнать своего преподавателя получше и забвенно выливал на Тарталью забавные истории из их с Люмин жизни, заставляя сестру то и дело краснеть и закатывать глаза. Чайльд звонко хохотал, иногда вставлял свои комментарии и в целом будто бы был в порядке, но когда настало время уходить, Скарамучча вновь разглядел в его взгляде отчаяние. Попрощавшись с ребятами, Кадзуха с облегчением закрыл за Бэй Доу дверь в палату и лениво опустился рядом со Скрамуччей.       - Тебя это не утомляет?       - Что именно? - В непонимании переспросил Скарамучча, сдвигаясь в бок и позволяя Кадзухе устроиться рядом.       - Ну, ты никогда не был особо общительным по твоим рассказам, - заложив руки за голову, Каэдэхара повернул голову на парня, игнорируя спавшие на лицо светлые пряди. - А мы каждый день к тебе заваливаемся. Вот и уточняю, не успел ли еще устать?       Подождав, пока Скарамучча удобно устроится под боком, Кадзуха натянул на его плечи одеяло, заметив мурашки на бледной коже. Уже начинал привыкать к тому, что Скарамучче постоянно холодно, а тот, в свою очередь, каждый раз благодарно улыбался на каждый подобный заботливый жест.       - Что ты несешь. Поверь, ваше присутствие помогает мне лучше сеансов психотерапии и капельниц, - произнес Скарамучча, поворачиваясь на бок лицом к Кадзухе и осторожно заправляя прядь волос ему за ухо, при этом упрямо стаскивая с себя одеяло. - Хочу уже уйти. Тошнит от этих стен. Сколько я здесь уже?       - Что говорит Нахида? - Тихо спросил Кадзуха, млея от легких прикосновений парня.       - Еще неделя. Дальше дневной стационар и все такое. Честно говоря… - лениво потянувшись рукой вверх, Скарамучча ловко опустил ее на талию Кэдэхары, прижимаясь вплотную. Объятия теплее одеяла. - Я просто уже хочу просыпаться с тобой, а не от Нахиды в пять утра с ее уколами и таблетками.       - Ты уже подумал? Останешься у меня?       - Мама требует внимания, но ты видел их с Дотторе вообще? Умора, ну. - Закатив глаза, Скарамучча не смог сдержать улыбки. - Играют в маму и папу убедительно, но я решил, что если я планирую оставаться с ними в хороших отношениях, то должен держать их на расстоянии. Они, конечно, не в восторге от этого решения, но, кажется, Нахида их тоже обрабатывает и напоминает, что я уже не ребенок. Думаю, это и мне и им пойдет на пользу. В конце концов, у Эи Райден должен быть секс. Может она перестанет к бутылке прикладываться, как знать? Поэтому да, так и быть, останусь в твоей прокуренной халупе… Эй, - чуть поморщился от легкого толчка, но вновь не смог сдержать улыбки от того, как вмиг Кадзуха поменялся в лице. - Но сейчас меня беспокоит еще кое-что.       - Боюсь представить, - лениво протянул Кадзуха.       - Всего лишь Чайльд, - ответил Скарамучча на вдохе.       - А что с ним?       - Ну, я понимаю, что у тебя странное представление о нем. Особенно если учесть, что ты надумал себе о нас. Но сегодня у тебя была возможность убедиться, что наши отношения совсем иные. Да и вообще я тебе говорил, что он стал для меня близким другом.       - Не напоминай, - поморщился Кадзуха, - делать поспешные выводы - моя главная ошибка и я все еще стыжусь своих обвинений и поступков.       - Тш-ш, прекрати, - успокаивающе прошептал Скарамучча, касаясь указательным пальцем губ Кадзухи и ловя тем самым его невесомый поцелуй.       - Да, прости, просто никак не могу смириться с тем, что я оказался таким тупым. - Заметив недовольное выражение лица напротив, Кадзуха поспешил вновь вернуть разговор в изначальное русло. - Так что тебя беспокоит?       - Не уверен, что могу тебе об этом рассказывать. В конце концов, это не моя история. Но Тарталья часто мне помогал и всегда поддерживал. Мне жаль, что сейчас он в дерьмовой ситуации, а я бесполезен. Его ссора с Чжун Ли много значила для него и я думаю, им нужно встретиться       - Слушай, я ценю, что ты учишься эмпатии и разбираться в чувствах, но уверен, что лезть в это - отличная идея?       - Может быть это неправильно, но если бы их можно было подтолкнуть к разговору, - задумчиво протянул Скарамучча, переваливаясь на спину и утыкаясь взглядом в потолок. - Сегодня все было для них спонтанно. Не думаю, что Тарталья додумается до встречи с Чжун Ли, но почему-то мне кажется, что это им очень нужно.       - Есть идеи?       - Есть одна, но мне нужно будет в это втянуть и тебя, - покосился он на Кадзуху, который поджал губы в неодобрении.       - О, я в восторге, - закатил Каэдэхара глаза. - Но если для тебя это важно, то хорошо, излагай.       - Уговори Чжун Ли прийти завтра ко мне еще раз.       - Ну, да, мы же с ним такие друзья. Каждый день с ним кофе после пар пьем, - скептически фыркнул Кадзуха.       - Не знаю, скажи, по поводу продолжения обучения хочу с ним поговорить. Что-то в этом роде. И задержи ребят, пусть завтра будет только он. Скажи, что очень важно решить это именно завтра, - почти умолял Скарамучча, не сводя глаз с Кадзухи.       - Ты уверен, что это сработает?       - Вообще нет, но Чайльд улетает через два дня и я хочу, чтобы хоть одну свою проблему он смог отпустить. Или разрешить.       Скарамучча осторожно коснулся губами виска Кадзухи, заставляя того зажмуриться в довольной улыбке. И сердце вновь пропустило несколько особо сильных ударов. Наконец не от невыносимой безысходности, а от того, что грудь разрывает от чего-то светлого и бесконечного. И закатное солнце, что так красиво ложилось на лицо Каэдэхары так шло ему, будто оно светило лишь для него, было своеобразным аксессуаром. В такие моменты Скарамучча забывал о том, что учится жить заново, что ему нужно принимать себя, свою личность и свое тело. Рядом с Кадзухой он тонул, забывался и плыл по течению. Каждый такой вечер окутывал теплом и заботой. И темные ночи, в которых так привычно сжирать себя заживо, проходили теперь чуть легче, чуть спокойнее.

***

      На следующий день Скарамучча с удовлетворением увидел сообщение от Кадзухи, что Чжун Ли приедет, чтобы обсудить момент перевода на удаленку. Кто бы мог подумать, что все будет так просто. Видимо, все идет так, как и должно было идти, других причин такому идиотскому стечению обстоятельств Скарамучча не смог найти.       Мысль о том, что, эти двое должны еще раз увидеть друг друга, появилась сразу же после вчерашней сцены. И сегодня, когда помятый и еще немного пьяный Тарталья вошел в палату, Скарамучче оставалось лишь скрестить пальцы на удачу. Ядреный запах перегара и лопнувшие капилляры говорили сами за себя, что ночь далась ему непросто. Но актерские навыки Тартальи всегда были на высшем уровне, а потому перед Скарамуччей он все равно держался достойно. Насколько это вообще было возможно в его состоянии.       Все еще неуверенный в своих действиях, Скарамучча с извиняющейся улыбкой сверлил ничего не понимающего Чайльда, который вальяжно развалился на стуле и уже полчаса жаловался на Синьору, которая выела ему все мозги.       - Это она еще про Пьеро не знает. И что скоро окажется безработной, если Царица не найдет для своего горе-муженька и бизнеса лазейку. Надеюсь, не найдет, иначе у нас будут проблемы покрупнее. Кстати, там что-нибудь слышно?       - Насколько мне известно, его должны были на днях выслать в Снежную. Очень на это рассчитываю, дышать с ним одним воздухом - уже блевотина.       - Поскорее бы их уже всех пересадили. Панталоне проходу не дает. Мне пришлось очередной новый номер создать, чтобы скрыться от его звонков. Знаешь, какой это мой номер по счету? Одиннадцатый, мать твою! - Простонал Чайльд, растирая пальцами воспаленные веки. - Что ты так странно лыбишься? Давай уже, рассказывай, - сморщив веснушчатый нос, Чайльд уставился на вмиг сжавшегося в кровати Скарамуччу.       - Слушай… эмм… кхм, - откашлявшись, Скарамучча пождал губы. - Ты только не переживай сильно, ладно?       - Ты меня пугаешь, - холодно процедил Тарталья, вмиг напрягшись всем телом.       - Ну, я позвал Чжун Ли. И ты должен с ним поговорить.       Скарамучча моментально стрющил лицо, будто прожевал несколько долек лимона. Слишком уж стало неуютно. Тарталья же молчал. Просто молчал и хлопал глазами, будто пытался понять - послышалось спьяну или реальность? Тяжелым вздохом он все же обозначил, что пришел в себя и выбрал вариант, что последняя фраза его друга - к сожалению, реальность, а не бред.       - Ты идиот? - Склонив голову вбок, тихо произнес Чайльд, скорее утверждая, нежели спрашивая. - Нахрена?       - Тарталья, ты не можешь упустить такой шанс. Позвольте друг другу объясниться. Это все, что тебе нужно.       - Все, что мне нужно - это забыть вообще о существовании этого человека и не мешать ему жить.       - Ты ненавидишь себя! - Зло прошипел Скарамучча, сжав пальцами пододеяльник.       - Я недостоин существовать, а ты своей выходкой просто сделаешь больно такому хорошему человеку. Ты вчера его видел? Мне казалось, от моего вида его стошнит на пол.       - Все не так. Я увидел совсем другое, - возразил Скарамучча, но друг уже встал со стула, намереваясь сбежать.- Не уходи. Все не так! Тарталья!       - Скара, мне приятно, что ты решил об этом поволноваться, - холодно процедил Чайльд, впихивая дрожащие руки в пальто, - но ты совершил ошибку. Моракс меня ненавидит. И мне лучше не мозолить ему глаза, потому что... ну… ну вот, черт. - Звук открывающейся двери заставил Чайльда спрятать побледневшее лицо в ладонях.       В дверях показались Кадзуха и Чжун Ли, что в момент обреченно выдохнул и недовольно покосился на своих учеников. Скарамучча, воспользовавшись неловкой заминкой, стянул с тумбы черный худи и, впрыгнув в растоптанные кеды, приблизился к преподавателю.       - Чжу Ли, мне нужно к Нахиде, обещайте, что дождетесь меня здесь.       - Скарамучча…       - Нет, Чжун Ли. Вам нужно сейчас быть здесь. Я все знаю, не смотрите так на меня. Если вам не все равно, сейчас то самое время, когда вы можете решить свою проблему раз и навсегда. Если все равно, то вы с легкостью поможете моему другу, который давно хочет вам что-то сказать. Обещайте, что дождетесь меня здесь, вы ведь принесли бланки на перевод? Чайльд, тебя это тоже касается. Я вернусь через двадцать минут. Если ты сбежишь и не попрощаешься со мной, я этого не забуду, - кинул он на друга угрожающий взгляд, давая понять тому, что совсем сейчас не шутит.       - Это все ошибка… - тихо отозвался Тарталья, но Скарамучча лишь отмахнулся, вцепившись пятерней в предплечье Кадзухи и выталкивая его за дверь.       - Я позже выслушаю вас о том, какая же это ошибка, но сейчас мне нужно срочно уйти на двадцать минут и вам обоим очень нужно меня дождаться.       Дверь вновь захлопнулась и Чайльд готов был поклясться, что с этим хлопком куда-то вниз упали все его органы, оставляя мерзкий привкус паники.       Небо сгорало за окном бордовым. Погода последние дни радовала солнцем. Но если для кого-то оно светило, то Чайльда будто бы прожигало. Хотелось раствориться прямо сейчас. Распасться на молекулы и атомы, а затем смешаться с пылью под взглядом родных янтарных глаз в красном закате. Внутренний голос вторил, чтобы Чайльд бежал, не оглядываясь, но обмякшее тело послушно опустилось на стул под приказным “сядь”, слетевшим с губ Моракса.       - Говори, - холодно процедил мужчина, скрестив на груди руки и облокотившись спиной о дверь, отрезая путь для отступления.       - Кажется мне нечего тебе сказать. Сам видишь, это не моя затея, - развел парень руками.       - Ты звонил мне. Значит есть, что сказать.       - Сказал же, это было ошибкой, я уже…       - Ошибкой, - повысив тон, Моракс медленно, словно змей, двинулся в сторону Тартальи, который ощущал себя загнанной мышью. Чайльд буквально видел, как зрачки мужчины сузились, как всегда это было с ним во время редких вспышек гнева. Стало вдвойне неуютно. - Вот как ты это называешь. А вчера ты говорил другое.       - Вчера? - Лихорадочно провел языком по пересохшим губам, не смея отвести глаз от Чжун Ли.       - Даже не потрудишься вспомнить? Аякс, от тебя разит за километр, но так сильно напиться, что не вспомнить, как всю ночь ты пытался до меня что-то донести? В твоем стиле, - остановившись в шаге от модели, Чжун Ли скрестил на груди руки и его взгляд будто бы смягчился, но от этого легче не стало. - Когда ты уже повзрослеешь?       - Архонты… - запустив пальцы в волосы, Тарталья сгорал от стыда. - Какой же я идиот.       - Тебе есть, что сказать. И у тебя осталось еще тринадцать минут. Раз уж мой ученик так сильно за тебя переживает и с моей стороны было глупо вот так попасться, я по воле случая здесь и готов выслушать все то, что ты пытался мне сказать. Потому что кроме извинений и то, что ты себя ненавидишь я ничего другого разобрать не смог, уж прости, Аякс.       - Прекрати называть меня так, - зло ощетинившись, прохрипел Тарталья.       - Я буду называть тебя так, потому что я тебя знаю только под этим именем. Я не знаю Чайльда, я не знаю Тарталью, но я знаю Аякса. Он оставил меня в Инадзуме и погнался за дорогим шампанским и тряпками. Я готов тебя слушать, Аякс.       Бессильно замычав от головной боли, что доставляло похмелье вкупе с настырным Мораксом, Тарталья нашел в себе силы вновь поднять глаза. Ему было, что сказать. Да, наверное, ему действительно чертовски нужно что-то сказать, чтобы, наконец, спокойно спать по ночам, чтобы успокаивать себя не только ложными представлениями и быть может хоть немного простить себя за то, что так виртуозно разрушил им обоим жизнь. Но мысли будто играли друг с другом в чехарду. Будто издевались и специально не хотели выстраиваться в связные предложения. Шумно вдохнув через нос, и осознав, что Моракс совсем не собирается ему помогать и начать разговор, Тарталья в поражении поднял руки вверх.       - Хорошо. Хорошо, Моракс. Честно говоря, сам себя не понимаю. Наверное, я действительно слабак, раз не могу каждый раз себя сдержать. Но, видимо, мне жизненно необходимо извиниться перед тобой. Я не жду, что ты простишь, но я хочу, чтобы ты знал, что мне искренне… жаль. Жаль, что я повстречался у тебя на пути.       Тарталья выжидающе смотрел на Чжун Ли, который устало растирал пальцами переносицу. Казалось, что сейчас он рассмеется, но тот, напротив, сохранял каменное выражение лица.       - Это я уже слышал вчера. И вроде как даже успел ответить, но раз ты ничего не помнишь, то повторю. Я никогда не жалел о том, что мы встретились, - коротко вздохнул он. - Не накручивай в своей голове выдуманное мнение. Ты же знаешь, что я готов был все отдать ради тебя.       - Ты именно это и сделал, - коротко усмехнулся Чайльд, на что Моракс также выдавил натянутую улыбку. - И я испытываю стыд за это.       - Это похвально. Значит, ты еще не до конца продался и в тебе еще остался человек.       - Когда я прилетел в Инадзузму спустя четыре года, мне показалось, что время остановилось на том самом дне, когда я так грубо ушел, - сцепив пальцы в замок, Чайльд тупо уставился на свои руки, будто искал в переплетении костяшек силы продолжать. - Думал, что больше никогда тебя не потревожу, но я же эгоист, сам знаешь. Не без помощи Скары, но не устоял все же. Знаешь, я… - все же подняв свои голубые и полные отчаяния глаза на Моракса, давился он словами. - Я очень ошибался. Ни одна вещь, ни одна сумма моры так и не смогли заменить мне тебя. Все, что я хотел - это пустышка. Понял уже тогда, когда все окончательно было сломано. Я был наказан, Моракс. Надеюсь, эта информация тебя порадует.       - Ты снова все переврал и извратил. Я никогда не желал тебе ничего плохого. Я бы никогда не хотел, чтобы тебе было больно, но ты сам к этому стремился. У меня не было больше сил тебя сдерживать, - запустив руки в карманы брюк, Чжун Ли сделал несколько медленных шагов по направлению к окну под внимательным взглядом Тартальи. - Не скидывай это все на меня. Если ты ищешь прощения, то знай, что я не держу на тебя зла. Мы сами несем за себя ответственность. Я видел, что ты брошенный эгоистичный ребенок, но допустил неосторожность полюбить тебя таким, какой ты есть. - Облокотившись о подоконник, он вновь скрестил на груди руки. - Все это было лишь вопросом времени. Я знал, что рано или поздно ты сбежишь, потому что я слишком скучный, слишком взрослый, слишком…       - Все не так! - Не выдержав, оборвал его Чайльд и ударил кулаком по своему колену. - Все не так…       - Это твои слова, Аякс, - коротко пожал он плечами, - И ты это знаешь. У тебя были другие интересы и твоя импульсивность меня ранила. Настолько, что мне пришлось похоронить себя и создать новую личность с нуля. Я не злюсь на тебя, ведь я всегда понимал твои желания. Я злился на себя и что считал себя сильнее, чем был на самом деле. Но время лечит. Сейчас у меня другая жизнь, которая для меня комфортна. И мне жаль тебя. Ведь ты тоже взял другое имя, но продолжаешь увечить себя. Пересмотри всю свою жизнь. Ты молодой, красивый, богатый, популярный. Что тебе нужно, чтобы ты прекратил убивать себя?       “Ты. Ты. Ты. ТЫ”, - мысленно кричал Тарталья, но духу не хватило произнести это вслух. Это как игра в сапера. Одно неверное нажатие и ты проиграл.       - Я не знаю, - устало ответил Тарталья, взъерошив пятерней свои волосы, напрочь уничтожая зачатки укладки.       - О. Вот как, - хмыкнул Моракс и, одернув запястьем, задрал манжет рубашки, обнажая браслет часов. - Почти тридцать минут. Тебе пора.       - Но…       - Аякс, тебе пора, - холодно процедил Моракс, чуть опустив подбородок и пытаясь заглянуть еще раз в голубые глаза парня. - Поверь. Просто держи в голове, что я тебя ни в чем не виню и принимаю все твои извинения. Не заставляй Скарамуччу сидеть в коридоре. Сам знаешь, мы можем мусолить эту тему ближайшую вечность, но придем ли мы к чему-то? Сомневаюсь.       Шумно сглотнув, Тарталья покачал головой и медленно поднялся со стула, который был для него сравним с электрическим последние полчаса. Неуклюже накинув пальто на плечи, хотел было подойти к Чжун Ли чуть ближе, дотронуться хоть до руки, но ограничился лишь слабой улыбкой.       - Я завтра ночью улетаю. Проводишь меня?       - Хочешь, чтобы я второй раз подряд смотрел на то, как ты сбегаешь? - Прикрыв губы ладонью, хохотнул в нее Моракс.       - Я не это имел ввиду, - надулся было Чайльд, но резкое движение мужчины в его сторону заставило испуганно дернуться. А после того, как его плечо сжала крепкая рука, он лишь в очередной раз опустил глаза.       - Если для тебя это так важно, то я провожу тебя, Аякс. Быть может, ты еще что-нибудь захочешь сказать мне. Только пообещай мне, что как только твоя нога коснется трапа, ты забудешь о моем существовании, прекратишь меня беспокоить и займешься собой.       - Договорились, - пробубнил Тарталья. - До встречи, Моракс. Я напишу тебе время, как прибуду в аэропорт.       - До встречи. И… Аякс, - поймав удивленный взгляд рыжего, Чжун Ли мягко улыбнулся. Наконец своей настоящей улыбкой. - Мне было приятно тебя увидеть.       В последний раз мазнув по дорогому лицу беглым взглядом, Тарталья “угукнул”, освободил свое плечо от хватки Моракса и вышел из палаты. В коридоре он наткнулся на две пары любопытных глаз. Скарамучча и Кадзуха молча устроились на сиденьях и с интересом прожигали его фигуру, подрагивающую то ли от нервного перевозбуждения, то ли от похмелья, то ли все вместе.       - Нахида тебя ждала, говоришь? - Приблизившись к парням, Тарталья растянул губы в хищной улыбке, глядя на друга.       - Я хотел как лучше, - пожав плечами, с дерьмово наигранным безразличием сказал Скарамучча. - Хуже точно не могло быть.       - Да. Здесь ты прав, - нащупав в кармане помятую пачку, Чайльд дрожащими руками вынул одну сигарету и заправил себе за ухо. - Но это было жестоко, ребята. Не думал, что вы меня так поймаете.       - Ой, ладно тебе. В конце концов, мне кажется, что это тебе было нужно, - фыркнул Скарамучча и соскочил со своего места. - Уезжаешь?       - Угу. Раз уж ты живой в этот раз, пора заняться своими делами. Ты мне своим самоубийством отпуск уничтожил, ты в курсе?       Хохотнув, Скарамучча протянул другу ладонь и тот ее охотно сжал. Они постояли так в молчании, но Скарамучче показалось, что в Тарталье что-то изменилось. Все та же улыбка, тот же лисий прищур голубых глаз, но что-то было не то. Был ли этот разговор на пользу? Удалось ли им к чему-то прийти? Не спрашивал, знал, что Тарталья ему обязательно обо всем расскажет, если посчитает нужным. Но небольшое изменение в этом веснушчатом лице удалось уловить. Мысленно Скарамучча надеялся на лучшее. И если эта подстроенная встреча хоть немного помогла его другу, то этого уже более, чем достаточно.       Тепло обняв Чайльда и посетовав на то, что моделям не положено носить на себе запах перегара, Скарамучча с удовольствием отметил, как Кадзуха по-дружески отпустил несколько шуток в сторону Тартальи, а тот их поддержал. Пообещав, что завтра снова придет, Кадзуха поцеловал Скарамуччу в щеку и, нагло вытянув из-за уха Чайльда сигарету, схватил лонгборд и пошел вглубь коридора, подгоняя за собой рыжего. Еще одно недоразумение было улажено и это не могло не радовать. Немного печалило, что эти двое так и не поговорили, но, кажется, в этом не было необходимости. Кадзуха быстро понял, что к чему и что допустил постыдную ошибку в своих выводах. А Тарталье и вовсе лучше было не знать, что он являлся причиной нервного срыва Каэдэхары. Ситуация разрешилась сама собой и Скарамучча довольный от этого возвращался в свою уже родную палату, чтобы наткнуться на окаменевшую статую преподавателя. Чжун Ли с легкой улыбкой всматривался в окно, будто следил за кем-то. И не нужно быть гением, чтобы понять, что именно привлекло внимание мужчины. “Является ли Тарталья для него дорогим человеком?” - Невольно задавался вопросом Скарамучча, осторожно прикрывая за собой дверь. Как бы они ни хотел оставить это обсуждение и не сыпать соль на чужие раны, любопытство все же взяло верх.       - Чжу Ли, могу ли я у вас кое-что спросить?       - Я слушаю, - глухо отозвался преподаватель, не удосужившись повернуться на собеседника.       - Вы смогли ему помочь? - Кротко спросил Скарамучча, усаживаясь на свою койку и прикрывая озябшие ноги одеялом.       - Скарамучча, ему может помочь только он сам. Видишь ли, Чайльд сам себе не желает счастья. Он всегда создавал себе проблемы и потом барахтался в них. Видимо, воображал себя лягушкой в кувшине, но вместо того, чтобы взбить масло, потонул. Есть ощущение, что такой стиль жизни ему по душе. И хоть я не одобряю твоей выходки и того, что ты сунул нос не в свое дело, я также, как и ты, надеюсь, что наш короткий разговор все же облегчил ему душу. Во всяком случае, я рассчитываю больше не просыпаться посреди ночи от его пьяных звонков, в которых он, как маньяк, дышит в трубку или что-то лепечет.       - Странно слышать о нем такое, - прыснул Скарамучча, задумавшись о том, что Тарталья обычно показывал ему свою сильную сторону. Будь то съемки, разговоры или та ночь в Сумеру. - А вы… Что думаете по этому поводу? Вы еще что-то чувствуете к нему?       - Разве в этом есть смысл, если Чайльд покинет Инадзуму? - Резко ответил Чжун Ли, явно оставшись недовольным таким личным вопросом. Наконец, развернувшись от окна, он прошелся по палате к своему портфелю и выудил лист бумаги с ручкой. - Вот бланк заявления о переводе на удаленное обучение. Заполни, я передам его ректору. Также в течение недели тебе следует определиться с темой дипломного проекта и выбрать себе научного руководителя из списка преподавателей.       Скарамучча лишь разочарованно выдохнул на то, как резко Чжун Ли сменил тему разговора и одновременно смутился от своей бестактности. Наверное, было слишком нагло спрашивать у взрослого едва знакомого мужчины о старых травмах и чувствах. Записав на подкорку сознания, что таким образом с людьми лучше не общаться, Скарамучча лениво вырисовывал закорючки на бланке под пристальным взором Чжун Ли. Перекинувшись еще несколькими словами по поводу предстоящего диплома и отсрочки сдачи курсовых проектов, Чжун Ли учтиво улыбнулся и, попрощавшись, покинул палату.       Оставшись в одиночестве до ночного обхода медсестры, Скарамучча вновь задумался о Чайльде. Сможет ли его друг освободиться от оков, которые столько лет душили его? И будут ли они, наконец, свободны от контрактов, которые так пагубно повлияли на их жизнь? Не будет ли последствий?       Незаметно для самого себя Скарамучча задумался о Пьеро. Пусть этот человек сейчас должен был находиться в Снежной, получится ли у них собрать достаточно материала, чтобы подавить влияние такого громкого агентства, как “Фатуи”? Пока в новостях не покажут этого урода за решеткой, Скарамучча знал, что не будет чувствовать себя в безопасности. Каждый день он листал новостную ленту, чтобы увидеть хоть малейшую новость о скором падении влияния Царицы и ее мужа, но все было тихо. Накрученная тревога в одиночестве подкидывала картинки из прошлого, как этот человек сидит сторожевым псом у его больничной кровати и целует лодыжки. Вот бы и этот кусок стерся из памяти.       Отвращение.       Еще никогда Скарамучча так сильно не желал кому-либо смерти. Потому что, кажется, что этот вариант развития событий - единственный, который может избавить его от внезапных ночных кошмаров.