Куколка

      Смятый стаканчик от кофе летит точно в мусорку под флегматичным взглядом янтарных глаз, за которые Чайльд продал бы душу, если бы она еще осталась. Чирканье зажигалкой и вот, слабое пламя подсвечивает веснушчатое лицо, а едкий дым летит в сторону уставшего мужчины. Моракс не отмахивается, наоборот, казалось, специально пытался задохнуться ядом, не сводя глаз с потресканных губ, что ловко обхватили фильтр.       - Не стоило вызывать для меня такси, я бы не заблудился, - тихим баритоном произнес Чжун Ли, заставляя Тарталью переключить на себя внимание.       - Сейчас почти два часа ночи. Тебе иным способом было не добраться, - пожал плечами Аякс, перехватив дрожащими пальцами сигарету и выдыхая дым, мешая его с ночным влажным воздухом. - Не хотелось, чтобы ты тратился на меня, учитывая, что я и без того забрал такой ценный ресурс, как время.       Чжун Ли на это не ответил. Лишь выдавил из себя приглушенный смешок. Стояли в тишине, пока осенний ночной ветер заползал под одежду и вызывал мурашки. Тарталья курил и смотрел на своего дорогого человека. Не стеснялся своего жадного взгляда ни капли. Хотел до мелочей рассмотреть, упиться до смерти этими красивыми чертами лица. Любви в нем было немерено.       Тарталья чувствовал себя так, словно после долгого отсутствия, наконец, вернулся домой. Он точно не знал, что значит дом, где его ждут и любят, но предполагал, что ощущения были бы примерно такими, как сейчас. И он бессовестно вглядывался в раскосые глаза и морщинки в уголках, острые скулы и тонкие бледные губы, что когда-то целовали его тело с любовью и трепетом. Моракс все молчал и также изучал свою главную ошибку и главное счастье. Аякс чувствовал, как его раздевают под звуки турбин с взлетных полос и скольжения шин такси по автостраде. Соврал бы, если бы сказал, что ему это не нравится, но даже касание сквозь ткань было непозволительным. А потому молча стоял и курил до тех пор, пока красный уголек не прижег кончики пальцев. Острая боль вывела из транса и заставила грубо откинуть бычок под сорвавшуюся с губ ругань. На это Моракс лишь вновь усмехнулся.       - Засмотрелся?       - Типа того, - буркнул Чайльд и потер пальцы друг от друга, стирая черный пепел с кожи.       - Тебе следует поторопиться, скоро откроется регистрация на рейс, - произнес Чжун Ли и схватил со скамейки сумку Тартальи прежде, чем тот успел протянуть к ней свою руку.       - У меня она уже пройдена, - тихо прошипел Чайльд, когда Моракс наперевес с его сумкой двинулся ко входу в аэропорт. - Я и сам мог.       В том же молчании они зашли в павильон. Зная о том, какое внимание привлекает, Тарталья заблаговременно приобрел проход в вип-зал, поэтому на входе их уже встретил персонал авиаперевозчика Снежной и, радушно улыбаясь, забрал багаж Чайльда, одновременно показывая расположение входа в зону лаунжа. Уже минуя рамку металлоискателя, Тарталья невольно задумался о том, а хотел ли Моракс вообще его провожать? До рейса оставалось чуть больше часа, но есть ли хоть малейшая надежда на то, что любовь всей его жизни скажет хоть слово? Сам не знал, что хотел услышать. Точнее, знал. В своих самых смелых фантазиях он воображал, как Моракс берет его сумку, вызывает такси, запихивает его внутрь и увозит куда-нибудь подальше, одновременно зацеловывая и признаваясь в том, как сильно скучал. И он действительно взял в руки его сумку, но вместо объятий и поцелуев повел в чертов аэропорт, где их пути должны будут разойтись навсегда. Аяксу оставалось грустно смотреть на эти широкие плечи, что маячили перед ним, пока они поднимались на эскалаторе в зал ожидания и утешать себя тем, что происходящее сейчас между ними - это уже подарок, на который еще месяц назад он даже не рассчитывал. Сжав в кармане пачку, почти переломив ее под силой хватки дрожащих пальцев, Тарталья молился всем Архонтам, лишь бы не сорваться сейчас и не нарушить дистанцию. В этот раз расставание давалось ему чересчур болезненно, ведь теперь он твердо знал, что любит Моракса. Что всегда его любил. В прошлый раз злость и жажда “лучшей” жизни застилали его разум. Сейчас он не ломал, он строил. Сейчас он должен достойно себя вести, чтобы впредь не осталось более никаких сожалений.       Лаунж был полупустой, от этого становилось немного легче. Однако Тарталья изредка все равно ловил на себе изучающие взгляды. Это раздражало и хотелось укрыться, спрятаться за спиной Моракса и попросить защиты. Чтобы впредь только он смотрел на него. Это противоречило всему существованию Тартальи, всей его жизни, где каждый месяц баннеры с веснушчатым лицом золотого мальчика украшали Тейват. С каждой секундой Чайльд терял смысл во всем своем проделанном пути.       Они опустились в комфортные кресла почти в самом конце зала, скрывшись от всех. Отрешенный взгляд Чайльда впился в панорамное окно, за которым мерцали огоньки и очередной самолет готовился стартовать со взлетной полосы. От мучительного пейзажа его отвлекло легкое касание до запястья.       - Ты в порядке? Слишком резко побледнел, не помню, чтобы ты боялся перелетов, - чересчур заботливо, словно издеваясь, спросил Моракс, так и не убирая своей руки.       - Все отлично, просто выпил слишком много кофе, - соврал Чайльд, переведя взгляд на чужие пальцы, а затем вновь взглянул в лицо Чжун Ли и натянуто улыбнулся, мол, смотри, все просто супер, ты что, не видишь, как я, мать твою, счастлив? - У нас не так много времени, я бы хотел послушать тебя. Расскажи мне, как ты сейчас живешь? О, ну не смотри так, мне правда интересно, - наигранно отмахнулся Тарталья, заметив напряжение в глазах напротив. - Ты так и остался преподавателем. А еще я понял, что у тебя есть сын. Слышал его, когда звонил несколько дней назад. Надеюсь, твоя жена очень заботливая и любящая, ведь ты…       - Аякс, - предпринял Моракс попытку перебить его, но Чайльд не слушал, лишь истерично улыбался и слишком часто моргал.       - Нет, правда, ты похудел очень, тебя вообще кормят дома? Кстати, я слышал, в Инадзуме есть офигенный ресторан, может быть ты с семьей как-нибудь сходишь туда? Попрошу у Скары выбить для тебя скидку.       - Аякс, помолчи, пожалуйста, - его рука чуть сжалась на запястье Чайльда и тот, наконец, заткнулся. - Какая жена? Я, вроде как, гей. Или ты забыл об этом маленьком факте? - Моракс устало вздохнул и покачал головой на всю ту глупость, которая полилась из Тартальи неконтролируемыми реками.       - Прости, я снова сделал поспешные выводы, да? - Нервно хохотнул Чайльд, борясь с желанием переплести свои пальцы с его ладонью. - Просто когда услышал детский голос, то автоматически представил тебя в кругу семьи и все такое.       - Понимаю, это вполне напрашивающийся вывод, но, Аякс, - и он снова вздрогнул. Каждый раз, когда тот произносил его истинное имя, что-то внутри него разбивалось. Моракс, словно специально, делал это слишком часто, будто напоминая обо всем, что было и чего больше не будет. - Я гей. Не бисексуал, не запутался в себе. У меня просто не может быть жены.       - А откуда же… Ничего не понимаю. У нас не так много времени, расскажи, - истерика, кажется, стала отступать и теперь Тарталья мягко улыбался и чуть развернулся корпусом к Чжун Ли, показывая всем своим видом, что готов и хочет услышать хоть частичку его истории.       - Хорошо, если ты так просишь, - хохотнул Моракс, наконец, отпустив из своей хватки руку парня, не без удовлетворения заметив налет разочарования на растерянном лице. - Ты же знаешь, что я все продал в Ли Юэ, возвращаться мне было некуда. У меня был билет в один конец и я ожидал продажи квартиры. Кое-как освоился в Инадзуме, стал преподавать в университете, но мне не давало покоя ощущение, что я слишком уж одинокий. Со временем я записался в волонтеры в детский дом. Играл с малышами, помогал на кухне и с уборкой. В таком графике я прожил где-то полтора года, а потом к нам поступил Сяо.       При упоминании этого имени все лицо Моракса приобрело какой-то блаженный вид. Столько нежности и трепета Тарталья не видел на человеческом лице, казалось, ни разу. От этого почему-то стало тоскливо. Хотел бы он, чтобы его родители также ласково произносили его имя. Да что, родители. Хоть кто-нибудь.       “Пожалуйста”       - Ты усыновил его?       - Не сразу, конечно, но да. Это не очень быстрая процедура. Сяо он… особенный мальчик.       - Особенный? - Переспросил Тарталья, заметив, с какой неловкостью Моракс поджал губы.       - У него был выявлен аутизм. Сяо очень нелюдимый, замкнутый, но смышленый и крайне способный к вычислениям. Я учил его разговаривать. Когда он только попал в детский дом, то ему даже по слогам было трудно что-то произнести. Часто забывал простейшие слова. Приходилось угадывать, что он хочет. А еще у него случаются приступы агрессии, но я также научился с этим справляться, переводя его внимание на что-нибудь другое. Это сложно, иногда болезненно, но я полюбил этого ребенка и готов быть рядом до тех пор, пока он не вырастет и не изъявит желание покинуть меня. Обычно таких детей боятся. Я понял, что после детского дома мальчика ждет интернат и сомнительное будущее, но, Аякс, клянусь, Сяо - гениальный ребенок. Его болезнь - это дар, который требует терпения и времени, а я чувствовал, что должен ему помочь.       Тарталья в неловкости отвел глаза. Конечно, Моракс не раз упоминал о том, что хотел бы иметь полную семью. Но мальчик с таким заболеванием? Видимо, ему совсем было некуда девать свою любовь и гиперопеку, раз его смог заинтересовать Сяо. И, судя по мимике, по тому, как резко Моракс начал жестикулировать и как зажегся огонек в его потухших глазах, он любил этого ребенка и принимал. Также, как когда-то принял в свою жизнь и Аякса.       - С первого дня мне удалось привлечь его внимание и с тех пор я проводил время только с ним, - продолжал Моракс, казалось, не заметив замешательства на лице собеседника, - даже когда ушел из волонтерства по причине здоровья, я все равно навещал его. - Поймав вопросительный взгляд Тартальи, он лишь отмахнулся. - Ничего серьезного, просто переработал и стал из-за этого сдавать. Я хотел поправить свое финансовое положение, стал заниматься репетиторством, съехал со съемной квартиры и даже купил небольшой дом. Правда, на конце города, но район приятный, - неловко улыбнулся Моракс и от его вида на душе у Чайльда в который раз стало тепло и спокойно. - А потом оформил опекунство, забрал к себе Сяо и теперь, когда я возвращаюсь домой, я чувствую, что меня там уже ждут, готовят какой-нибудь сюрприз и все в этом роде. Хороший мальчишка. Хотел бы вас познакомить, - но тут же осекся, обведя замутненным взглядом зал ожидания и табло с часами.       - Звучит потрясающе, - прошептал Тарталья, также не смея отвести потухшего взгляда с часов. - Я рад, что у тебя такая жизнь. Помню, ты всегда говорил, что хотел бы завести ребенка. Что же… Твое желание было исполнено, - невесело хохотнул Аякс, чувствуя, как в горле встал ком. - Я так рад, - прошептал он себе в шарф.       - Да, и я. Надеюсь, что ты тоже однажды найдешь свое счастье.       - А что, если нашел, но бездарно все просрал? Как думаешь, светит ли мне второй шанс? - Глухо слетело с губ и голубые глаза вновь встретились с янтарными. - Я обещал тебе, что как только улечу, то никогда тебя не потревожу. У меня нет никакого права нарушать это обещание, особенно после того, как я узнал, что ты обрел.       Судорожный вздох и Моракс чуть наклонился к Тарталье, будто боялся, что их кто-то услышит.       - Послушай меня. Не было ни дня, когда бы я не вспоминал о тебе. Четыре года разлуки, я вспоминал о тебе каждый день. Но в моей жизни появился сын и да, ты прав, я нашел, ради чего мне стоит жить. И сейчас мы в аэропорту, потому что ты все для себя решил, - обхватив подбородок Тартальи, он бережно провел большим пальцем по линии челюсти, - ты улетишь, вернешься к своей любимой работе, но уже осознанно и без сожаления. И когда ты смиришься, в твоей жизни обязательно появится твой личный Сяо, ради которого ты будешь возвращаться домой. Понимаешь? Ты сделал свой выбор и теперь тебе нужно с этим смириться. Только и всего, - легко улыбнулся он и по телу Тартальи прошла дрожь. - Определить, что для тебя… - звук диктора оповестил о начале регистрации и Моракс запнулся, а потом зажмурился, будто его прижгли этим голосом, словно раскаленным железом, - определить, что важно и жить дальше. Аякс, пожалуйста, будь счастлив. Разреши себе эту прихоть, не убивай себя. А теперь пошли. Кажется, это твой рейс.       Тарталье нечего было сказать. Схватился за лацканы тренча Моракса и вжался в его шею так крепко, словно от этого зависела вся его жизнь. Быть может, так оно и было. Сократил дистанцию. Не совладал.       “Он думал обо мне, Архонты, он не забывал и думал”, - счастливо вторил про себя, пока жадно вдыхал парфюм, который так и не изменился с того времени, когда они жили в маленькой квартирке в Ли Юэ. Там, где всегда светило солнце и Чжун Ли перед работой в белой расстегнутой рубашке готовил завтрак, пока обнаженный и заспанный Аякс варил в турке кофе. От воспоминаний сносило крышу, Тарталье казалось, что все, что сейчас происходит - плохой сон и совсем скоро любимый Моракс разбудит его перед своей ужасно скучной работой, чтобы они вместе провели утро и целовались, целовались, целовались. Губы жгло от недостатка его поцелуев как никогда. Даже в самые темные ночи с Панталоне он не хотел так сильно прижаться к губам Моракса, как сейчас, когда им предстояло оборвать связь теперь уже навсегда.       - Вставай, тебе пора, - прошептал на ухо и явно нехотя отодвинулся от вжавшегося в его грудь Тартальи.       - Да, ты прав. Кажется, я видел, как нас только что сфотографировали. Видимо, даже вип-зона - не панацея от лишних глаз. Завтра наша совместная фотка будет гулять по всей сети, надеюсь я хорошо там получился, сохраню себе.       Веснушчатое лицо расплылось в улыбке, несмотря на то, что в голубых, поразительно чистых глазах предательски застыли слезы. А Мораксу лишь оставалось тяжело выдохнуть на это заявление. Кажется, этот парень не прекратит доставлять дополнительные неудобства. Однако улыбка была такой искренней и красивой, что не было сил злиться, а влюбленный взгляд наносил ножевые раз за разом. Лениво встав с кресла, Аякс замешкался. Женский голос из динамика вновь назойливо повторил о скором вылете. Откуда-то взялся сотрудник зала, который был готов проводить Тарталью к самолету, но тут же отстранился, когда встретился с агрессивным сопротивлением. Огрызнувшись на молодого человека, Чайльд вновь взглянул на Моракса.       - Не веди себя так. Это конец, Аякс, уходи, - голос почему-то дрогнул на имени и мужчина спрятал лицо в своих ладонях. - Ну же, уходи.       Снова не нашел, что ответить. От сгорбившейся фигуры перед ним захотелось кричать и сил не осталось больше видеть это, а потому позорно поспешил развернуться и двинуться в сторону выхода из зала. Под сдавленное “прощай” Тарталья снова бежал с чувством утраты. Знал, что будет больно, знал прекрасно, но как же не использовать такую прекрасную возможность вновь увидеть любимого человека? Вновь разбить обоим сердце, но коснуться, услышать родной голос в последний раз и теперь запутаться окончательно. Моракс умолял стать счастливым, просил начать все заново, с чистого листа, но почему же ощущение, что больше ему некуда идти? Казалось, мост давно пора было сжечь, но теперь перед глазами только пропасть и животный страх перед будущим. Этот страх душил вместе с накатывающими слезами. Это все неправильно. На этих руинах уже больше ничего не построишь, вся его жизнь и карьера - тупой фарс. Он никогда больше не будет счастливым.       Улыбчивая девушка приглашала на посадку, будто издеваясь, вновь и вновь задавала вопрос о документах и билете. Багаж был давно погружен, регистрация пройдена, осталось лишь несколько шагов, но сгорбившаяся фигура Моракса въелась в память, а его запах, что частично остался на кончиках пальцев и шарфе иллюзорными пальцами сжимали шею, перекрывая кислород.       - Молодой человек, я могу вам помочь?       - А? - Вышел из транса Чайльд, тыльной стороной ладони размазывая по подбородку слезы.       - Не переживайте, полет будет комфортным. Мне нужны ваши паспорт и посадочный талон, - в который раз повторила она с удивительным терпением, чего не скажешь о грузном мужчине, что нервно сопел за спиной Чайльда.       - Вы задерживаете всю очередь, юноша, - не выдержал нетерпеливый пассажир, поправляя галстук на вспотевшей шее.       - Проходите, - поморщился Чайльд, уступая место.       - Что?       - Оглох? Проходи, говорю, - выплюнул Тарталья и сорвался с места.       Самые лучшие вещи всегда спонтанные. Все предопределено, все, что происходит - истина. Выбора нет, будущего нет, есть только сейчас и воспоминания о поступках и решениях.       Моракс был не прав, когда просил его подумать о будущем. Зачем думать о том, чего нет, когда можно думать о том, что нужно сейчас. Звук подошвы ботинок о пол эхом отдавался в сознании. Озираясь по сторонам, боясь, что опоздал, Тарталья влетел в зал, где так беспечно вновь оставил любовь всей своей жизни. И сердце чуть не разорвалось на тысячи лоскутков от счастья, когда глаза лихорадочно нашли среди пустых кресел Моракса. Он, будто статуя, застыл в той же позе, гипнотизируя узор плитки на полу, и губы Аякса растянулись в неконтролируемой улыбке. Мозг вообще откинул логику и анализ своего поступка, все самое важное было заключено в поникшей фигуре, что куталась в тонкий дешевый тренч под голос диктора, озвучивая время до конца посадки на рейс до Снежной.       - Ой, надо же. Какой я идиот, перепутал вход и встал в очередь не на тот рейс. Надо было действительно воспользоваться помощью провожающего персонала. Какая жалость, что я не успею теперь на самолет. Ну что же мне теперь делать, да?       От запыхавшегося голоса Тартальи мужчина медленно поднял голову и поморщился, будто пытался понять - галлюцинации или шутка. Но Аякс не исчезал и не издевался, хоть истеричная улыбка и мешалась со слезами. Еще два шага, сократил дистанцию, а потом бесстыдно рухнул к ногам, упираясь ладонями в пол и низко склоняя голову перед ним, словно Чжун Ли - божество, а не обычный преподаватель.       - Что ты делаешь? - Прохрипел Моракс, когда веснушчатое лицо уткнулось в его колени.       - Расставляю приоритеты и делаю выбор, чтобы быть счастливым. Как ты мне и говорил. Что-то не так? - Ластился Тарталья к ногам и подставлял рыжую макушку под теплые руки, требуя, чтобы пальцы зарылись в волосы, чуть оттянули, а потом гладили.       - А съемки?       - К черту. И съемки и агентство. К черту Снежную и Ли Юэ и Тейват в целом. Если тебя нет, все это к черту! - Захлебывался Аякс, стуча кулаком по полу, словно капризное дитя. - Я сделал выбор, я не улетел, позволишь мне видеть тебя чаще, чем никогда? Например, завтра? Как ты на это смотришь? - Оторвавшись от его рук, Тарталья взглянул в янтарные глаза и вновь улыбнулся. - Пойми, я бы не смог. Я обещал, что как только пройду на борт самолета, то забуду о тебе, но я бы не смог.       - Ты безумец, - кончиками пальцев по линии челюсти, почти невесомо, но Аякс прикрыл подрагивающие веки и почти мурчал.       - Знаю, совсем крыша протекла, - шепотом ответил и судорожно выдохнул, когда Моракс погладил за ушком, вновь зарываясь в волосах. - Любишь это ведь.       - Очень люблю, - кивнул он, а затем осторожно оттянул рыжие волосы, словно услышал немую мольбу, заставляя запрокинуть голову назад.       Моракс коснулся поцелуем влажных и соленых от слез приоткрытых губ. Тарталья еле слышно простонал, когда осознал, что сейчас произошло. Кто бы мог подумать, что осторожный поцелуй в полупустом зале ожидания после нескольких запойных истеричных дней и пустых четырех лет, которые слились в один кошмарный сон, подарит ощущение перерождения. Все плохое, что с ним случилось в момент стерлось, ведь перед глазами было лицо любимого человека, который только что сам его поцеловал. Его простили? Приняли обратно? Можно ли теперь быть счастливым? Все вопросы, что мучили до этого, получили ответ поцелуем.       - И я тебя. Безумно, - произнес на выдохе и в расширенных зрачках плескалось безграничное счастье.

***

      - С твоей стороны это было слишком легкомысленно. Зачем все время доводить ситуацию до таких крайностей?       Они сидели в такси и, слегка протрезвев от нахлынувших эмоций, теперь рассуждали на тему поступка Тартальи. Теперь Моракс смело отчитывал его, на что получал глупые смешки и отмахивания.       - Тебя вообще не волнует, что ты в чужом регионе без вещей, работы и с ворохом проблем, я правильно тебя понял?       - Это все мелочи. У меня на руках документы, есть деньги на первое время и, что самое главное - ты. Этого достаточно, - пожал плечами Тарталья и зажмурился, когда Чжун Ли взъерошил его непослушные волосы. - Сниму квартиру где-нибудь с тобой в одном районе, найду работу и буду жить спокойной жизнью. Не вижу никаких проблем.       - Ты можешь остаться у меня, Аякс. Я попробую поговорить с Сяо.       - Я не знаю, как он отреагирует. Не думаю, что это правильно, - вмиг посерьезнев, отмел приглашение Тарталья. - Насколько я знаю, такие дети не очень любят кардинальные изменения в их жизни. Да и вообще, думаю, для любого ребенка это травмирующий опыт. Спасибо, что разрешил переночевать у вас, но завтра же пойду что-нибудь подыскивать, пока у меня еще есть деньги. В конце концов, я не должен создавать тебе неудобства своей очередной выходкой.       - Приятно слышать, что ты готов взять на себя ответственность. Взрослеешь, значит, - усмехнулся Чжун Ли, глядя на довольного Тарталью, который то и дело льнул к рукам, пытаясь урвать очередное прикосновение.       - Просто хочу теперь сделать все правильно.       Моракс вновь благодарно улыбнулся. На особо крутом повороте Аякс завалился на его плечо. До конца поездки они молчали, наслаждаясь теплом друг друга. Тарталья то и дело осторожно гладил колени своего личного Архонта и закатывал глаза от наслаждения, когда ощущал тепло ладони на своем запястье. Словно влюбленный школьник, он не мог перестать улыбаться и восхищенно любоваться своим Мораксом, который снова рядом и все еще любит.       На улице уже светало, когда дверь в дом преподавателя тихо скрипнула, пропуская внутрь продрогшую и измученную такой долгой поездкой пару. Озираясь в сумраке, Чайльд застыл, как вкопанный, боясь пошевелиться. Разбудить Сяо - последнее, чего он сейчас хотел, а потому послушно дожидался указаний Чжун Ли. Разувшись вслед за ним и, оставив в коридоре верхнюю одежду, Тарталья проскользнул по ламинату за Мораксом, который махнул рукой, маня за собой. Скрывшись за белой дверью, Тарталья оглянулся и почти подавился воздухом, когда Чжун Ли включил настольную лампу, позволяя теперь разглядеть интерьер.       “Словно ничего и не было. Словно все, что произошло в последние четыре года - плохой сон”, - в который раз судорожно проговаривал он про себя, когда медленно, по-кошачьи обходил маленькую комнату в бежевых тонах. Вот двуспальная кровать, на которой были раскиданы декоративные подушки. Вот деревянный комод, на котором стояла аккуратная икебана, видимо, Чжун Ли не позабыл о своем маленьком хобби. Навесную полку украшали небольшие сувенирные фигурки, странные поделки, которые Моракс постоянно тащил с собой в дом и пара фотографий. На одной из них, черт возьми, их совместное фото, которое было сделано в первую неделю их знакомства в “Народном выборе”. Плотные занавески кофейного цвета не пропускали утренний холодный свет, а большое напольное зеркало располагалось в том же углу, как и раньше. Неудобно и заставляло запинаться о него каждый раз, когда Тарталья пытался пролезть к окну, но Моракс упрямо твердил, что “по фен-шую оно должно быть здесь и будет стоять здесь”.       - Твоя комната… уютная, - нервно хохотнул Тарталья, а сам мысленно почти что матерился.       - Здесь все также, как было в нашей комнате в Ли Юэ. Это ты хотел сказать? - Не поддержал его игру Чжун Ли, расстегивая верхние пуговицы своей рубашки и закатывая рукава. - Не ты один не умеешь отпускать, Аякс.       - Ну и кто из нас двоих больший сумасшедший? Ты гляди, даже тот же плед нашел, - опустившись на кровать, Тарталья любовно провел ладонью по шершавой ткани пледа. - Он мне никогда не нравился, кстати.       - Я знаю, зато вполне устраивал меня. Нашел на барахолке, пока гулял с Сяо. Не удержался. Кажется, я намного сентиментальнее, чем пытаюсь казаться, - сощурился в усмешке и протянул полотенце в руки парня. - Прямо и направо, вторая дверь. Время пять утра и я чертовски хочу, чтобы мы приняли душ и легли спать. Слишком много потрясений для одной ночи, не находишь?       Коротко кивнув, Тарталья принял из рук мужчины полотенце. Запах кондиционера вновь напомнил о былом. Моракс не менялся, будто ждал его все это время. Потому что тот же парфюм, та же обстановка, тот же кондиционер. Говорил о том, что нужно жить дальше, а сам застрял в прошлом. Обманщик.       Теплый душ разморил окончательно и усталость в трехкратном размере подкашивала. Сил не осталось даже не то, чтобы обдумать все произошедшее. В голове осталась лишь последовательность действий: смыть гель для душа - выйти - лечь в кровать - уснуть. Стараясь не шуметь, Чайльд обернул вокруг бедер полотенце и, подхватив одежду, вернулся в комнату. Моракс устало сидел в кресле, почти засыпая и героически борясь со сном. Его расстегнутая рубашка открывала вид на тело, изгибы которого не выходили из головы Тартальи столько времени. Как радостно и невероятно было вновь увидеть его такого теплого, домашнего и чертовски сексуального. Ежась от того, что капельки воды скатывались с мокрых волос на грудь и плечи, Тарталья приблизился к Чжун Ли и, озорно улыбнувшись, уселся на коленях сонного мужчины, напрочь позабыв о том, как минуту назад почти валился с ног.       - Аякс… Ложись спать, - сонно простонал Моракс, но даже не предпринял попытки спихнуть с себя настырного любовника.       - Обязательно, - промурчал Чайльд тому на ушко, шумно вдыхая запах выветрившегося парфюма, мешавшегося с собственным запахом мужчины. - Дай лишь минуту. Я очень сильно скучал.       Ладонью с легким нажимом он провел по торсу Чжун Ли до плеч, заставляя ткань рубашки соскользнуть вниз. Прикрывая глаза от долгожданной близости и с силой прикусив нижнюю губу, Тарталья ощутил на лопатках касание теплых шершавых рук, которые собственнически прижали к себе. Такой ответ на столь наглые действия заставил внутренне ликовать. Перед глазами зажегся зеленый свет и будто бы разряд электричества волной прошелся по телу, когда его самый любимый человек провел кончиком языка от яремной ямки по шее. Лёгкими касаниями ловко подбирал капельки воды с кожи. А после, Моракс довольно усмехнулся, облизываясь, словно самый опасный хищник. Вновь последовал поцелуй. Такой страстный, требовательный. Он выбил из Тартальи похотливый стон, позорно напоминая о том, что тот, кажется, доигрался. Аякс совсем не понял, как полотенце слетело с бедер на пол, оставляя его беззащитным и обнаженным перед голодным взглядом раскосых глаз. Напряжение достигло пика, когда пальцы Моракса сомкнулись кольцом у головки члена, размазывая по всей длине смазку и доставляя тем самым такое удовольствие, от которого бесстыдные стоны совсем не контролировались.       - Тише, тише. Не нужно быть таким громким, - шептал в губы Моракс и, издеваясь над хныкающим парнем, наращивал темп, с которым ласкал его.       - Ты меня убиваешь, - взгляд вниз, а затем чуть привстал на коленях, упираясь ими в слишком мягкое кресло. От этого неловко завалился на обнаженную и слишком горячую грудь и уткнулся носом в темноволосую макушку. Непослушными пальцами Тарталья судорожно расстегивал ширинку брюк Моракса. Хотелось большего, азарт и переполняющая тело похоть заставляли зайти немного дальше. - Снова убиваешь.       - Ты сам ко мне пришел, - томно выдохнул в шею, когда ловкими движениями пальцев Аякс заставил его возбужденный член соприкоснуться с его истекающей плотью. - Ты красивый. Такой же красивый и нежный, каким я тебя запомнил.       От слов Моракса вновь хотелось заскулить, но тот не позволил, увлекая в новый поцелуй, что был полон безграничной любви и желания. Панталоне никогда не говорил о том, что Тарталья красивый. Точнее, говорил, но лишь для того, чтобы подчеркнуть, что именно он - обладатель такой прекрасной вещи, а потом хвастался перед всеми, явно осознавая, что тем самым унижает. Упивался этим постоянно и не упускал ни единой возможности об этом напоминать. Словно Аякс - не человек, а часть гардероба. И каждый в этой грязной кучке отбросов знал, с какой периодичностью эту вещь натягивает на себя Панталоне. Выбирал его каждый раз. Его одного среди остальных моделей и думал, что этого будет достаточно, чтобы Тарталья в мучениях хрипел под ним и лживо благодарил. Аякс уже давно отвык от нежности, а потому голос любимого человека, шепчущий слова обожания, сводил с ума. Заставлял все внутренности переворачиваться и пошло выстанывать родное имя. Лишь его имя. Сокращая всего себя до него одного.       “Моракс Моракс Моракс я люблю тебя Моракс”, - проносилось в голове бегущей строкой, как всегда и было, словно он - оберег, а теперь божество, которому Чайльд слепо поклонялся. Теплые руки сжимали бедра и водили по крайней плоти, доводя до исступления и белых вспышек перед глазами. Точно не понял, как это произошло, но уже сбился со счета. Не помнил, сколько раз прошептал любимое имя пересохшими губами. В момент он уткнулся лицом в ключицы Чжун Ли, кончая на его обнаженный торс, кажется, вместе с ним, потому что тот тяжело дышал, когда Тарталья, наконец, пришел в себя.       Как странно. Обычно после подобного Тарталью накрывало пустотой, но не сейчас. Кажется, теперь он видел разницу между сексом и любовью. Потому что вместо сжигающей изнутри тоски он задыхался от счастья, стоило ему успокоить тахикардию и выровнять дыхание. Теплые губы Моракса осторожно коснулись вспотевшего лба, когда Аякс приподнял голову, чтобы в который раз полюбоваться его лицом. Довольно зажмурившись от такой нежности, он устало улыбнулся.       - Ну, вот. Кажется, тебе снова пора в душ, - прошептал Моракс, заправляя за ухо своего золотого мальчика непослушную прядь.       - Сходим вместе? - Хрипло хохотнул Аякс и вновь был вознагражден поцелуем в кончик веснушчатого носа.

***

      Утро могло быть добрым, когда время - неважная единица измерения, которая теряет смысл. Утро может быть добрым, когда открытые глаза ловят фокус, а вокруг уют. Солнечные лучи красиво ласкают светлые стены, а свежий осенний воздух из открытого окна не может достать до разгоряченного тела, потому что кто-то любимый и драгоценный укрыл одеялом, позаботился о том, чтобы было тепло и комфортно. Утро для Тартальи, наконец, доброе, потому что из-за двери тянуло терпким ароматом свежесваренного кофе. Нехотя Аякс откинул с себя тяжелое одеяло, что насквозь пропахло Мораксом. Оглянувшись, потянулся всем телом вверх, разминая его после крепкого сна, а затем сонно зевнул, от чего опухшие глаза заслезились. Растерев веки кулаками, размазывая влагу по вискам, Аякс осторожно ступил на пол. На кресле он различил футболку и шорты, которые предусмотрительно были оставлены для него. Когда-то давно Аякс пренебрегал одеждой, то и дело дразня Моракса и заставляя его брать себя прямо на кухне перед завтраком, будто он тут - главное блюдо, с которого необходимо начинать день. Но звонкий детский голос, доносящийся из-за двери не позволил в этот раз остаться нагим, а потому, недовольно фырча, Тарталья облачился в домашнюю одежду.       Почему-то внезапно стало неловко. Несмотря на то, что он он стоял посреди до боли знакомой комнаты и собирался обнять любимого человека уже через какие-то считанные минуты, было страшно. Моракс неоднократно говорил о том, что когда-нибудь у них будет ребенок, но что если он не понравится Сяо? Тарталья знал, что неплохо ладил с детьми, ведь у самого были младшие в семье, но Сяо - особенный и тяжело идет на контакт. Как вообще контактировать с маленьким человеком, у которого свой собственный мир, который отличается от общепринятого? Очевидно же, что Мораксу придется ограничить их общение и создавать целую систему встреч, чтобы ребенок частично привык к наличию нового персонажа в жизни его отца. А если Сяо никогда не сможет привыкнуть к Тарталье? А если это его травмирует? Слишком сложно. От этих мыслей Аякс недовольно поморщился.       - Нет смысла гадать. Будь, что будет, - ободряюще произнес он сам себе, оборачиваясь на зеркало и репетируя улыбку. - Ну и придурок, - произнес на выдохе и, по привычке взъерошив пятерней волосы, вышел из комнаты.       Маленькая кухня встретила Тарталью невероятной идиллией. Казалось, такое в его жизни могло произойти с трудом. В детстве мать заранее готовила еду и уходила на работу раньше всех. Аякс не мог вспомнить такого утра, где он в кругу семьи завтракал и обсуждал планы на день. Такое началось только с Мораксом, но все это было на каком-то другом уровне. Это были отношения двух любовников и утро, отнюдь, не семейное, было наполнено сексом и неловкими ситуациями после него по типу опрокинутой с тумбы турки с кофе или разбитой в страстном забвении кружки. Сейчас же Моракс с собранными по обычаю волосами в низкий хвост совершенно спокойный и умиротворенный стоял у плиты с лопаткой, а рядом за столом сидел худой и бледный мальчишка с черными волосами и какого-то хрена такими же, как у Моракса, глазами: янтарными и чуть раскосыми. Подперев щеку кулачком, он лениво ковырялся в тарелке с кашей. Появление Тартальи не отвлекло его от размазывая жижи по керамическим стенкам.       - Доброе… утро? - Оповестил о своем приходе Тарталья, в неловкости застыв в дверях, будто решаясь: имеет ли право нарушить пространство отца и сына или нет.       - Доброе утро, - тихо проговорил мальчишка и Моракс резко обернулся, от чего тут же задел край раскаленной сковороды фалангой мизинца и зашипел. - Осторожно, папа, это всего-навсего Аякс.       - Приятно, что обо мне предупредили, - кивнул Тарталья сквозь нервный смешок. - Уже знаешь мое имя?       Решив, что теперь глупо стоять в проходе, Тарталья сел за стол рядом с Сяо и перед его носом тут же услужливо поставили кружку с ароматным кофе. Мальчишка, казалось, совершенно не был заинтересован в новом человеке. Раскачиваясь из стороны в сторону, он с чрезмерным увлечением размазывал кашу.       - Из-за тебя папа проспал и не разбудил меня, - флегматично вбросил мальчишка, проигнорировав заданный вопрос и засовывая в рот ложку склизкой овсянки, после чего вновь продолжил раскачиваться из стороны в сторону.       - Устроим совместный выходной? - Пожал плечами Аякс и отхлебнул горячий напиток.       - Ммм, - замычав, Сяо усилил свои раскачивания, что поначалу напугало Тарталью, но мягкий взгляд Моракса в его сторону успокоил, мол, все в порядке, это нормально. - Ты любимый папы. Нет.       От слов Сяо кофе встало поперек горла и фонтаном попросилось наружу вместе с неконтролируемым кашлем, вызывая жжение в глотке. Моракс, кажется, также не был готов к словам сына и во второй раз за утро приложился рукой о поверхность сковородки. Психанув, он с грохотом переставил ее на дальнюю конфорку.       - Сколько тебе лет, напомни-ка? - Откашлявшись, прохрипел Тарталья, смахивая с уголков глаз выступившие слезы.       - Восемь, - произнес он спустя какое-то время, вновь хватаясь за ложку. - А ты любимый. Я слышал.       - Сяо, ешь, - хохотнул Моракс, взглянув на смущенного Тарталью, который взглядом указывал на мальчишку, говоря своим видом “какого хрена”?       - Гулять, - коротко вскрикнув и оставив кашу недоеденной, Сяо соскочил со стула и был таков.       - Эй, а завтрак доесть? - Вмиг посерьезнел Моракс и это вызвало у Аякса улыбку.       - Не-ет! Сам ешь свою овсянку, - послышалось из комнаты под звук открывающегося комода.       Видимо, мальчишка был вдохновлен идеей отличного времяпровождения и умчался переодеваться, оставляя отца и потенциального второго папу на кухне.       - Любимый? - В свою очередь хитро улыбнулся Тарталья, когда Моракс, наконец, справившись с омлетом, поставил тарелки на стол и сел напротив.       - Я же говорил, что он особенный. Иногда он может сказать какие-то необдуманные вещи, которые отражают его умозаключение. И ему все равно, как это звучит, - пожав плечами, Чжун Ли отпил свой кофе и принялся за поздний завтрак. - Он видел твою фотографию. Вообще-то я говорил, что ты мой давний друг, ничего такого. Но, кажется, Сяо догадался, что друзья не спят в одной кровати с родителями или что-то вроде того. Или ночью мы его разбудили. Поверь, этот мальчик тебя еще не один раз удивит, его не провести.       - Тяжело будет, - вздохнул Тарталья и пододвинул к себе тарелку чуть ближе.       - Несмотря на то, что мы все еще работаем над его речью, он очень умный. Ему просто нужно больше внимания, времени и врачей. Но Сяо все же ребенок. Достаточно быть искренним и открытым, и он рано или поздно позволит тебе познакомиться с ним поближе. Будет непривычно, предупреждаю сразу. Несколько странных вещей ты все же от него услышишь.       - Я тоже говорю и делаю странные вещи. Мы поладим.       Губы вновь тронула хитрая улыбка. Первая встреча хоть и прошла волнительно, но почему-то казалось, что будет легко полюбить этого особенного мальчика. День, как и утро, обещал быть добрым.

***

      Угрюмый мужчина стоял в полумраке и меланхолично вглядывался в серый осенний пейзаж за окном высотки. Искривленные в недоброй усмешке губы то и дело касались края граненого олд-фешена и делали маленькие глотки средней паршивости виски. Как человек, который разбирался в сортах крепких напитков, Пьеро то и дело недовольно фыркал, но продолжал пить пойло, не имея какой-либо другой альтернативы. Позади него в глубоком кресле вальяжно развалился молодой парнишка, по-хозяйски закинув ноги в раздолбанных кедах на журнальный столик. Раздражал. Его улыбка, что была насквозь пропитана ядом раздражала. И высокомерный взгляд, хотя молоко на губах еще не обсохло, тоже раздражал.       - Ну и зачем ты искал со мной встречи? Я получил от тебя достаточно навязчивых сообщений и надеялся, что ты как минимум старше тридцати. И что я вижу? - Устало хохотнув, Пьеро соизволил развернуться и с неприязнью взглянул на непрошенного гостя, - сопляка, который с такой наглостью высиживает в моем номере и не проявляет ни капли уважения. Хотя явно знает, с кем имеет честь разговаривать. Малыш, мое состояние настолько велико, а дипломатические навыки так развиты, что я могу купить и присвоить себе все твое окружение и знатно испортить тебе жизнь. А ты приходишь сюда, не удосужившись рассказать, что тебе нужно, принес дерьмовый виски и уже дважды нахамил мне.       - Я обычный студент, - расхохотался Хэйдзо, вливая в себя янтарную жидкость и даже не морщась. - Откуда же у меня мора на Макаллан? Кстати, ваше умение разговаривать спасет вас от того, что совсем скоро вас и ваших друзей будут судить за растление малолетних, изнасилование, доведение до самоубийства, шантажа, уклонения от уплаты налогов, взятки…       - Трижды, - огрызнулся Пьеро и швырнул в хохочущего Хэйдзо стакан, заставляя прочное стекло в момент лопнуть от соприкосновения со стеной и разлететься на осколки.       - Покушение на жизнь, порчу чужого имущества, - продолжала Сиканоин загибать пальцы, явно веселясь, но вовремя остановился и поднял руки вверх. - Ладно, ладно. Просто лишний раз напоминаю, что вы не в выгодном положении.       - Ты мне скажешь, что тебе от меня нужно или пришел сюда поглумиться? - Рыкнул Пьеро и вновь отвернулся.       Осенняя серость была приятнее мерзавца, который вот-вот заставит взять на себя еще один грех и размазать себя по стенке. Вмиг посерьезнев, Хэйдзо потянулся к початой бутылке и налил себе еще пойла, не забыв засыпать его кубиками подтаявшего льда.       - Мой папаша - недалекий человек. Понятия не имею, как он все еще держится на своей должности, но он - один из лучших людей в подчинении у Кудзе Сары и участвовал в вашем задержании. - От этих слов плечи Пьеро нервно дернулись, но он не смел повернуться на голос. - В свободное время я иногда подрабатываю в офисе с бумажками и всякой такой черновой работой, поэтому у меня есть возможность подсмотреть минимальную информацию о том или ином человеке. Ваше имя спокойно вбивается в поисковиках, я сложил нехитрое уравнение и понял, что мне нужно с вами связаться. После прилета в Инадзуму все проходят регистрацию на Рито. У кого достаточно денег, тот отделывается малой кровью и проходит ее за пару часов, но данные о чужаке уже зафиксированы и находятся во внутренней базе. Раньше Инадзума была закрытой территорией, сейчас статус снят, но процедура оформления осталась такой же строгой. Понимаете, - на выдохе продолжал Сиканоин, взбалтывая перед носом олд-фешен, заставляя лед биться о стекло, - так уж получилось, что меня крайне заинтересовала информация о вас в личных эм… целях. Это что касается того, как мне удалось достать ваш номер и изъявить свое желание о встрече, - пьяно ухмыльнувшись, Хэйдзо запрокинул на спинку кресла голову и влил в себя еще виски, от чего избыток янтаря стек с уголков его губ. - Вы же здесь не просто так? Сара думает, что вас вывезли. Сама мараться не хотела, а потому вам удалось кому-то заплатить и задержаться здесь, чтобы закончить какое-то дело, верно?       - Это тебя не должно касаться, - устало прохрипел Пьеро, складывая руки за спиной.       - Не сказал бы, - кончиком языка слизывая обжигающую горечь с губ, тихо произнес Хэйдзо. - Избавьте Инадзуму от Скарамуччи. Я скажу адрес, где он может быть и буду вам в этом помогать до тех пор, пока его тощие ноги не ступят на территорию Снежной.       - Так вся эта авантюра ради мальчишки? - И интересом покосился он на причину своего испорченного вечера.       - Тот же вопрос и к вам. Иначе у меня нет других догадок, почему вы все еще здесь, а не спешите решать свои проблемы и оправдываться перед журналюгами.       - Все мои проблемы как раз из-за его выходки и его мамаши. И моего… бывшего подчиненного, - с нескрываемой ненавистью в дрожащем голосе произнес Пьеро, сменив вектор гнева с Хэйдзо и усевшись в кресле напротив захмелевшего наглеца. - Он может принести небывалый успех делу всей моей жизни. К тому же, если у меня получится его вывезти, то я уверен, что он струсит и поможет оправдаться перед судом. Скарамучча - слиток, который принадлежит мне. Самая прекрасная руда, из которой я могу выковать себе небывалой красоты и ценности корону. Он изначально принадлежал мне и должен принадлежать мне.       - О-о-о, - лениво протянул Сиканоин, ухмыляясь, - как вы разговорились, стоило назвать лишь имя. Кажется, он здорово вас задел. Меня тоже, но я не благоговею перед ним. Он нужен вам и абсолютно не нужен мне. Поможем друг другу?       Хитрая ухмылка не спадала с его бледных губ. Он точно знал, что делал. Он точно знал, как можно избавиться от надоедливого Скарамуччи. Ведь изо дня в день просыпался в холодном поту с сожалением, что новый день начался. Потому что невыносимо начинать его, зная, что где-то там его Кадзуха, который целует совсем другого. Его Кадзуха, который так и не позвонил. Который сказал, что любит, но перед этим сказал, что соврет. Хэйдзо знает, что если бы не Скарамучча, то Кадзуха крепко держал бы его за руку, как тогда, на фестивале. Смотрел бы на него с прежним интересом, а не с отвращением и сожалением, как в последнюю их встречу. И если не вышло взять телом, то, может, взять хитростью и союзником? Поэтому теперь Сиканоин с блаженным удовольствием пожимал руку человеку, которому под силу растоптать такую важную инадзумскую селебрити и сделать мир чуточку краше.