人 人 人
Следующие две исследовательские сессии Гермиона провела, обложившись книгами и заметками, и почти не обращала внимания на Люциуса. Точнее, старалась лишь вежливо поддерживать беседу. Казалось, заметив проблеск идеи в её глазах, он сам был рад оставить её в покое, чтобы она свободно носилась между книжными полками и строчила в дневнике, не отвлекаясь на кофе более чем на десять лишних минут. В ночной тишине, (теперь регулярно нарушаемой Роном и Лавандой), Гермиона наконец позволила себе мысленно вернуться к тёмному волшебнику, которого поцеловала. И оседлала, повалив спиной на кровать. После долгих размышлений о том вечере Гермиона пришла к выводу, что именно она толкнула бывшего Пожирателя Смерти на свой мерзкий пружинный матрас. Слава Мерлину, что Рон и Лаванда вклинились, иначе она сама подняла бы шум! Стоило признать, её сильно позабавила фантазия о том, как Рон и Лаванда входят без стука и обнаруживают Люциуса в её постели. Впрочем, это казалось забавным лишь в голове. Реальное же воплощение, скорее всего, полностью бы испортило остатки её дружеских отношений. На третий день исследований Гермиона собрала свои записи и стала ждать, когда Люциус заглянет на перерыв. Сложив руки на столе, она подождала, пока он сядет и нальёт им кофе, а затем гордо заявила: — Я придумала! — Эм-м? — выгнув бровь, протянул Люциус поверх своей чашки. — Ты сказал, что для ритуала Ретинакулы я должна провести эксперимент на ком-то ещё, кроме мыши. На существе, обладающем душой, похожей на человеческую. Отставив чашку на стол, Люциус сцепил пальцы под подбородком. — Итак, мне позвать моего самого непоседливого домашнего эльфа? Уверяю тебя, они сами стремятся угодить. Гермиона окинула его мрачным взглядом. — Нет, в этом нет необходимости! У меня есть идея получше, — чопорно заявила она, бросив взгляд на исписанный дневник. — Призрак. Задумавшись Люциус слегка приоткрыл губы. Казалось, сегодня ей удалось по-настоящему его удивить. — Призрак? — эхом отозвался он. Гермиона едва сдержала самодовольную улыбку. — Призрак — отпечаток ушедшей души, оставшийся на земле, — объяснила она, слово в слово повторив давние слова профессора зельеварения. — Ты сказал, что мне нужно поэкспериментировать с душой, но не обязательно с душой живущего. Учитывая, что я уже проверяла взаимодействие Завесы с живым существом, протестировать аспект души — логичный следующий шаг. Минус риск возможной смерти, учитывая, что он или она уже… ну, мертвы. Люциус откинулся на спинку стула, задумчиво глядя перед собой рассеянным взглядом. Наконец, он поднял глаза — напряжённые и пронзительные. — Я предвосхищаю несколько проблем с данной гипотезой, хотя уверен, ты хорошо подготовилась, — сказал он, указав жестом на её дневник. На этот раз Гермиона по-настоящему ухмыльнулась. — Вне сомнений! Во-первых, самой вопиющей проблемой стал фактор бестелесности… — По большей части, — усмехнулся Люциус. — Но я нашла способ его обойти, — настойчиво продолжила она. — Мне удалось отыскать заклинание, которое превращает нематериальную оболочку привидения в физическое тело. Конечно, лишь на короткое время. Его использовали… чтобы истязать души ведьм и волшебников даже после их смерти. — А другие вопиющие проблемы? — Способ перемещения. С учётом того, что шанс случайно обнаружить в Министерстве привидение практически равен нулю, стало необходимым раздобыть его до начала ритуала. Также мне нужно было заранее убедиться, что призрака можно свободно транспортировать из места его обитания. Изучая мифы о джиннах, я обнаружила заклинание, нацеленное в первую очередь на пленение джинна, но дальнейшие мои исследования привели меня к мысли, что то же самое заклинание сработает и с привидением из-за сходства их магических структур. — Простое заклинание? — Ну, нам ещё понадобится лампа джинна. И я надеюсь, что мой друг-эксперт-по-антиквариату поможет мне. Люциус ухмыльнулся, невольно заставив её задуматься, обратил ли он внимание на слово «друг». — Полагаю, я могу разузнать об этой твоей лампе, — протянул он, поглаживая большим пальцем подбородок. — Но есть ещё один момент… — Что? — Такая маленькая проблемка согласия. Надеешься, Почти Безголовый Ник охотно поможет тебе и сыграет роль сумасшедшего министерского учёного? Гермиона вновь сложила руки на коленях, нервно перебирая пальцами. — Ну, он ведь всё равно уже мёртв, да? Если смерть не станет побочным эффектом… — Ты считаешь, что стоит попробовать. Гермиона кивнула, прерывисто выдохнув. — Думаешь, я совершаю огромную ошибку? — прошептала она, ощутив подкатившие к глазам слёзы. Занимаясь исследованием с утра и до вечера целых два дня, она едва ли хоть раз задумалась о том, как её идея смотрится с этической точки зрения. С моральной? Какую цену можно заплатить, если ценник висит не на её теле? Призрак по-прежнему оставался живым существом, даже будучи отпечатком души. И он по-прежнему мог пострадать от её руки. Люциус резко поднялся со своего стула и подошёл к ней. Опустившись на колени, он взял её хрупкие ладони в свои. — У неизведанной магии всегда есть цена, — сказал он тихим, но строгим голосом, а потом потянулся и смахнул солёную каплю с её кожи. — Я восхищен, что ты осознаёшь, какое бремя взвалила на свои плечи. Гермиона наклонилась ближе, прижавшись щекой к его тёплой руке. — Я не… не… — она захлебнулась слезами. — Я не хочу стать похожей на тех ведьм и волшебников, про которых читала. Не хочу совершать ужасные поступки по немыслимым причинам. Нахмурившись Люциус выпрямился, а потом выдвинул стул рядом с ней. Не говоря ни слова, он потянул её к себе, и Гермиона покорно уселась к нему на колени, не ощутив ни жара, ни прилива страсти, как той ночью. Лишь объятие его рук, тёплых и заботливых, и нежные слова утешения, которые он шептал, уткнувшись носом ей в волосы. — Это храбро… Храбро искать свет во тьме, в которую иные и вовсе не осмеливаются ступить. Люциус гладил её кудри, прижимая к себе. Гермиона кивнула ему в плечо, теперь уже мокрое от слёз. — Ты поможешь мне? — Я помогу тебе, моя дорогая девочка. Обещаю.人 人 人
С наступлением вечера они распрощались. Люциус согласился поискать лампу джинна, попутно выполняя задания Министерства, а Гермиона вернулась в пустой дом. Обычно она любила тишину, но сейчас, в суматохе последних дней, когда за окном шёл непроглядный снегопад, она просто чувствовала себя загнанной в ловушку и задыхалась от собственных мыслей. Распахнув холодильник, Гермиона изучила запасы спиртного из заначки Гарри и Рона, а потом всё-таки решила не напиваться до беспамятства. Если уж она сумела пережить войну, не поддавшись очарованию огневиски, значит, способна пережить и этот день. Скинув министерскую одежду, Гермиона переоделась в спортивный костюм и украдкой потрогала расшитое блёстками коктейльное платье, которое теперь висело в её шкафу. Наряд был не в её стиле, а точнее, сама бы она такой для себя не выбрала, но Джинни однозначно бы оценила. Стоило ей вспомнить Джинни, как у неё словно прорезались крылья. Гарри всё ещё оставался её другом, по крайней мере, когда появлялся дома. А вот попытка наладить отношения с Роном казалась делом безнадёжным, и она была лишь счастлива позабыть о нём на какое-то время. Но Джинни… Джинни являлась её самой близкой подругой, единственной, кроме Луны. «Интересно, она простила меня?» Преисполненная решимости выяснить, Гермиона достала из своего портфеля перо и пергамент. Джин, Я переживаю, что мы плохо расстались перед тем, как ты вернулась в школу. Знаю, я причинила тебе боль, умолчав про мистера Малфоя. Я лишь надеюсь, ты дашь мне шанс всё объяснить. Отчасти это связано с моей работой в Министерстве, которую мне нельзя обсуждать, как ты знаешь, но я хочу рассказать тебе всё, что смогу. Если ты мне позволишь, конечно. Пожалуйста, напиши мне, если захочешь поболтать, тогда я найду способ забежать в школу. С любовью, Гермиона Вздохнув, Гермиона положила письмо в портфель, намереваясь отправить его с министерской совой. Джинни явно не устроит, если она ответит не на все вопросы, но пока — это лучшее, что она может сделать. Нельзя рисковать и раскрывать детали, ведь она уже стоит на пороге воскрешения Сириуса. Гермиона плюхнулась обратно на кровать и провела пальцами по одеялу, на котором они с Люциусом сидели, невольно задумавшись, правильно ли поступила, отослав его прочь той ночью, ведь он показал себя идеальным джентльменом. А ещё насколько неправильно, что она до сих пор желает его.人 人 人
Январское снежное покрывало мгновенно обернулось ледяным настом под пронизывающим февральским ветром. Люциус гонялся от одной зацепки по лампе джинна к другой, и всё это время Гермиона тратила на тщательный анализ предстоящего эксперимента с призраком. Однако им обоим не терпелось поскорее покончить с этим. Или, возможно, у неё самой сильно чесались руки? Они не игнорировали поцелуй, если честно. Просто… не уделяли ему особого внимания. Случайное прикосновение к её талии, когда он проходил мимо между стеллажами. Её собственная кокетливо брошенная фраза, когда она застала его в той же рубашке на пуговицах, что и в вечер танцев. Флиртовать оказалось весело и на удивление легко. Теплота их отношений согревала её под конец промозглой зимы. Она будет скучать по нему, когда всё закончится. В субботу накануне дня Святого Валентина Гермиона вдруг увидела сову, примостившуюся за окном гостиной, где она читала. Потуже запахнув шерстяной кардиган, Гермиона быстро открыла окно и впустила птицу лишь на пару секунд, чтобы распутать свиток. Сова игриво цапнула пуговицу на её кофте, а затем вновь нырнула в полуденный мороз. Опустившись на диван, Гермиона развернула письмо. Гермиона, Спасибо, что написала мне. Мы устраиваем вечеринку в честь дня Святого Валентина в Гриффиндорской башне. Я попросила Гарри позвать тебя, но этот очаровательный засранец, наверное, забыл. Впрочем, не волнуйся, мисс-бывшая-староста. МакГонагалл разрешила мне пригласить тебя, ведь, по её словам, ты и сама могла бы остаться ещё на год. Наверное, она просто по тебе соскучилась. Приходи в кабинет директора. Камин будет открыт для всех вас. С любовью, Джин Прочитав ответ подруги, Гермиона расслабленно улыбнулась. «С любовью… Это ведь хороший знак, да? Плюс приглашение». В том, что Гарри и вправду забыл ей рассказать — Гермиона не сомневалась, так как он постоянно думал лишь о работе. А Джинни не стала бы утруждать себя приглашением, если бы не считала важным разобраться в произошедшем между ними. «Мерлин, я надеюсь». Вновь перечитав письмо, она перестала улыбаться и нахмурилась. «Камин будет открыт для всех вас…» Вероятно, это значит, что и другие её однокурсники прибудут на вечеринку. Без сомнения, Лаванда приведёт Рона, чтобы покрасоваться… «Если бы я только могла привести с собой кого-нибудь?..» Сворачивая свиток, Гермиона представила это и злорадно ухмыльнулась. Хаос, который образовался бы, приведи она с собой через портрет Полной дамы одного весьма известного слизеринца, гостиная Гриффиндора явно не видела сотни лет.人 人 人
Одетая в тонкий розовый джемпер и джинсы, Гермиона выступила из камина и сразу же увидела за письменным столом своего старого профессора трансфигурации, которая ухаживала за деревом бонсай. — Здравствуйте, директор, — тепло поздоровалась Гермиона, отряхивая сажу с рукавов. — Просто Минерва, — резко одёрнула её пожилая волшебница и опустила палочку. — Рада тебя видеть. — Гермиона заметила нежный огонёк, блеснувший в глубине её глаз. — Даже если я зашла только ради вечеринки? — пошутила она, подходя ближе. В то время как стол Дамблдора загромождали всевозможные артефакты, изобретения и древние фолианты, у новой директрисы каждая книга, пергамент и перо лежали чётко на положенном месте. Лишь крохотное деревце как-то странно выделялось. Вероятно, бонсай — это рождественский подарок от профессора Спраут, от которого Минерва не сумела деликатно отказаться, поэтому кое-как ухаживала, чувствуя себя обязанной сохранить деревцу жизнь, подумалось Гермионе. — Я и вправду доверяю тебе присмотреть за младшими. У меня сил больше нет видеть пьяных пятикурсников, загремевших в лазарет. Гермиона усмехнулась, услышав знакомую жалобу. — Я постараюсь по мере возможности. Минерва радостно кивнула, а затем оценивающе взглянула на Гермиону поверх очков. — Как жизнь после Хогвартса? Под вежливым вопросом скрывался другой: какой стала твоя жизнь после войны? Гермиона переступила с ноги на ногу, пытаясь придумать нейтральный ответ. — Кажется… непростой, — выдала она наконец, уставившись на бонсай. — Жизнь в Хогвартсе была полна суеты и неопределенности, но пока я жила тут, то всегда чувствовала себя на своём месте, понимаете? А теперь… ну, просто скажу, Министерство оказалось совсем не такое, каким я его себе представляла. Поднявшись из директорского кресла с высокой спинкой, Минерва обошла стол и остановилась от неё на расстоянии вытянутой руки. — Лишь потому, что ты не студентка, Гермиона, — сказала она, положив ладонь на её плечо, — не значит, что тебе здесь не место. Гермиона попыталась улыбнуться. — Немного поздновато проходить седьмой курс. — Верно. Но существуют и иные возможности. Мы продолжаем пересматривать учебную программу, особенно по тем предметам, которых катастрофически не хватает в образовательной программе, по мнению выпускников и их друзей. Я сама преподаю Защиту, но Попечительский совет может согласиться, что и ты вполне подойдёшь на эту роль. — Преподавать Защиту? — Гермиона удивлённо распахнула глаза. — Профессор… Минерва, мне девятнадцать. Я ведь даже не аврор. — Нет, но ты полноправный член Ордена, а вдобавок одна из лучших учениц, которых Хогвартс когда-либо имел честь выпускать. Мы разрабатываем новую учебную программу, а после откроем вакансии ассистентов профессоров. Организуем нечто наподобие Отряда Дамблдора, который однажды создала ты и твои мальчики, — сказала она, лукаво усмехнувшись. — Я… я не знаю, что ответить. — Тогда пока ничего не говори, — улыбнулась Минерва. — Учебная программа всё равно не будет одобрена до конца семестра. А потом я отправлю тебе сову. — Она ещё раз похлопала Гермиону по плечу. — А теперь беги, пока Поттер не вылил в чашу для пунша какое-нибудь дешёвое пойло. Пароль — Сахарное сердце. Попрощавшись, Гермиона начала пробираться по замку, шлёпая кедами по каменным плитам. Эхо шагов звучало вокруг, пока слова директрисы раз за разом звучали в её мыслях. Минерва хотела, чтобы кто-нибудь помог преподавать Защиту от Тёмных искусств… Хотела увидеть её в роли преподавателя. Но что, если Минерва узнает, насколько тёмными искусствами она уже занимается?