Грань между — The Door Between

      Утро наступило слишком рано.       Зазвучал волшебный будильник, кто-то что-то бессвязно проворчал, и Гермиона приоткрыла глаза. Сквозь кружевной тюль на окне мерцали лучики алого рассвета, а высоко над горизонтом парила луна, похожая на опаловое кольцо.       Кто-то нежно погладил её по волосам, которые, скорее всего, больше напоминали воплощённую катастрофу. Гермиона расплылась в улыбке, перекатившись набок, и прошептала:       — Доброе утро.       — Думаешь, утро действительно доброе? — задумчиво спросил Сириус, окинув её взглядом своих тёмно-серых глаз.       Улыбка Гермионы потухла. Увидев рядом с собой в постели его прекрасное лицо она, конечно же, оказалась в восторге. Ведь он стал настолько важен для неё, что даже магия словно пробуждалась, пока он был рядом. Но сердце больно кольнуло оттого, что в глубине души она надеялась увидеть другого — того, кто так нежно уложил её спать, кого она просила остаться…       Отбросив лишние мысли, Гермиона села и потянулась, а потом заметила жадный взгляд Сириуса, скользнувший по изгибам её тела, и рассмеялась.       — За окном уже рассвет.       И тут её осенило — если вылазка пройдёт хорошо, сегодняшний день станет последним в череде дней, проведённых в погоне за пророчеством.       Её последний день с Сириусом.       Его последний день на Земле. На этот раз навсегда.       — О боги! — всхлипнула Гермиона, окончательно помрачнев. — О, Сириус, пожалуйста, скажи мне, что ваша с Гарри идея не выгорела?       Страдание растеклось по груди, и Гермиона ожидала, что сейчас из глаз хлынут слёзы, но ничего не произошло. Может быть, наконец настал тот момент, когда она выплакалась досуха?..       С грустной улыбкой на лице Сириус покачал головой. Она не понимала, как он мог улыбаться.       — Тише, котёнок, — утешительно прошептал он и увлёк её в свои объятия, упокоив голову на плече. — Нам с Гарри повезло, но, прошу, не переживай о том, что произойдёт.       — Как я могу не переживать?       — Произойдёт то, чему суждено случиться. — Сириус отстранился и, приобняв её за макушку, заставил посмотреть на себя, хотя всё, чего она хотела, — это спрятаться, уткнувшись носом в его крепкую грудь. — Мы с тобой оба знаем, что Судьба — не досужие домыслы. Думаю, мы пережили уже достаточно взлётов и падений, чтобы признаться самим себе, что уже не в силах ничего изменить.       — Я однажды говорила тебе, пророчество можно трактовать…       — Нет. — Голос Сириуса прозвучал поразительно твёрдо. Через мгновение его лицо вновь смягчилось, и он притянул Гермиону ближе, оставив на губах поцелуй. — Прости, любимая, я не хотел тебя напугать.       Сириус долго молчал, прислонившись к её лбу своим, и дышал с ней в унисон.       — Мы думали, пророчество может измениться, но посмотри, к чему мы пришли. Что сделали, чтобы оказаться здесь. Боюсь, в жизни существует кое-что, чему не в силах противостоять даже твоя неуёмная воля.       Гермиона вновь поцеловала его. Хотелось осыпать поцелуями каждую частичку его тела, но она боялась, что на это не хватит времени. Поэтому просто прижалась губами к уголку его рта, затем к другому, а после — в центр, и наконец неохотно отстранилась.       — Меня не отпускает чувство, что всё это происходит не по-настоящему, — призналась Гермиона, взглянув на него из-под ресниц.       Сириус усмехнулся, заправляя выбившийся локон ей за ухо.       — Всё пройдет, когда ты увидишь, что принёс Гарри!       Гермиона напряжённо нахмурилась от того, как это прозвучало. Всё ещё посмеиваясь, Сириус выскользнул из кровати, и она поняла, что он уже одет в джинсы и футболку с «Ведуньями», а передние пряди волос убрал в пучок. Она никогда не видела его таким. Благодаря открытой шее стало видно выразительную линию сильного подбородка, а тёмные вихры аккуратно уложены в хвост.       — Я думал, у нас всё по расписанию?       Залившись румянцем, Гермиона тоже быстро вскочила с постели, натянула свои джинсы, толстую изумрудную водолазку и поношенные ботинки, а потом юркнула в ванную, чтобы как можно лучше привести себя в порядок. После полудюжины попыток укротить свою буйную гриву Гермиона сдалась. Видимо, день не задался с самого утра.       Когда она зашла в гостиную вслед за Сириусом, то сразу заметила Люциуса, который потягивал кофе из кружки, сидя за столом, но больше в комнате никого не было.       — Доброе утро, Люциус… Сириус, а где Гарри?       Вежливо поздоровавшись в ответ, Люциус скользил цепким взглядом по её непослушным кудрям, пока Сириус шагал к гардеробу, стоявшему справа от лестницы.       — Вернулся в свою квартиру, наверное. Прошлой ночью ему пришлось немного повозиться с компасом, но он обещал встретиться с нами на месте примерно через… — Сириус взмахнул палочкой, пробормотав Темпус. — Полчаса. Лучше съешь что-нибудь, любимая. Гарри дал мне денег на магловскую выпечку, — сказал он, кивнув в сторону стола, на котором стояла приветливо раскрытая коробка. Гермиона лишь сейчас заметила в руках у Люциуса блюдце с недоеденным круассаном.       — Компас? — спросила она рассеяно, пыталась понять, что он имел в виду.       Люциус фыркнул.       — Что?       Промокнув рот салфеткой, он весёлым голосом сказал:       — Я не уверен, что это хорошая идея, Блэк, если ты хочешь, чтобы у Гермионы что-нибудь осталось в желудке.       — О, да ладно, ведьма не может быть настолько неумелой!       — Неумелой?! — недоверчиво прыснула Гермиона, но волшебники её проигнорировали.       — Мой сын видел мисс Грейнджер на первом курсе и описал её как худшую на всём потоке. Кроме Лонгботтома, естественно.       — Я была лучшей среди своих однокурсников везде! — возмущённо вмешалась она.       — О, уверен, мой дорогой племянник совершенно непредвзят к маглорожденным, — парировал Сириус.       Люциус театрально вскинул ладони в жесте капитуляции, а потом махнул в сторону коробки с выпечкой.       Слегка приоткрыв рот, Гермиона переводила взгляд с Сириуса на Люциуса, и вдруг в её голове будто громко щёлкнули шестерёнки, а желудок опасливо сжался.       — Мерлин, — выдохнула она, рухнув на диван. Свежие круассаны внезапно показались абсолютно несъедобными. Разгадка буквально лежала на поверхности, и будь она той самоуверенной всезнайкой, которой являлась в школе, ей стало бы стыдно, что она не додумалась раньше. Ведь надеялась, что их транспортом станет нечто вроде зачарованного фордика Уизли или, возможно, списанный старый автобус, наподобие «Ночного Рыцаря», пылящийся на складе Министерства.       — Мы ведь не полетим, да? Пожалуйста, скажи мне, что мы туда не летим?!       Люциус небрежно отхлебнул кофе, и, хотя он сидел к ней спиной, она буквально кожей почувствовала, как он расплылся в ухмылке. Однажды, во время одного из её визитов в поместье, они заговорили о квиддиче. Гермиона не скрывала своё отвращение к данному виду спорта, к большому удовольствию Люциуса. В юности он увлекался полётами так же сильно, как и Драко.       Пока Гермиона размышляла о своей судьбе, — а точнее, о судьбе своего желудка, если она попытается что-нибудь съесть, — Сириус вытащил из шкафа две блестящие метлы и закрыл створку ботинком.       «Дорогие», — догадалась она по полированному древку и красиво заострённым концам.       — Нет.       — О, да ладно тебе, котёнок!       — Нет, — хмуро отрезала Гермиона, но любопытство взяло верх, и она спросила: — Почему здесь только две метлы?       — Гарри подумал, тебе будет безопаснее лететь вдвоём, ведь путь довольно долгий, — небрежно бросил в ответ Сириус, приставив мётлы к стене.       Гермионе не понравились его слова, пускай Гарри и был прав, но звучало всё равно довольно оскорбительно. Она ведь взрослая ведьма, победительница Тьмы, и тому подобная чушь! Гермиона Грейнджер прекрасно умела обращаться с метлой.       Она просто не хотела летать.       Но разве пророчество когда-либо учитывало её желания?       Гермиона поднялась на ноги, уперев руки в бока, и внимательно осмотрела их транспорт. Мётлы выглядели достаточно надёжными. Во всяком случае, приятнее, чем школьная рухлядь, которая годилась в лучшем случае на растопку.       — Великолепно, — процедила она. — Я сделаю это.       — Вот она, моя девочка! — Сириус одарил её широкой улыбкой. — Мы встречаемся с Гарри в парке неподалёку сразу, как закончим здесь.       Желудок по-прежнему протестующе сжимался позывами тошноты, но Гермиона заставила себя взять один из миндальных круассанов. Сириус ушёл прибраться в спальне, а Люциус поднялся с кресла и принёс ей кофе, чем приятно удивил. Взяв чашку, Гермиона глубоко вдохнула насыщенный аромат, а потом пригубила.       — Спасибо тебе, Люциус, — сказала она, когда он вновь устроился рядом. — Я думала, у нас остался лишь чай, который я взяла.       — Да, эм, когда Блэк обмолвился, что собирается заскочить в магазин, я решил, что самое время сообщить ему о твоей любви к напиткам покрепче.       Гермиона улыбнулась, поставив чашку на стол, чтобы отломить ломтик слоёного теста.       — Ты словно всегда знал, что я предпочитаю кофе, с самой нашей первой встречи, — задумчиво произнесла она, отправляя в рот кусочек круассана, который уже практически растаял, отчего кончики пальцев измазались в сахарном сиропе. Подняв руку, она уже собралась засунуть их в рот, чтобы облизнуть, когда пересеклась взглядом с Люциусом. Жаркое пламя, сквозившее из его светлых глаз, казалось почти осязаемым.       «О Мерлин! Да этот мужчина способен соблазнить всего одним лишь взглядом!»       — Не обращай на меня внимание, — дразняще прошептал Люциус, и Гермиона почувствовала, как тает, готовая растечься лужицей по полу.       Всё тело запылало. Она схватила ближайшую салфетку, а Люциус расплылся в ухмылке, наслаждаясь её реакцией. И они продолжили завтракать в уютном молчании.       — Как ты? — спросил Люциус, когда их чашки опустели, а на блюдцах остались лишь крошки.       Гермиона покрутила пальцем тарелку, отчего фарфор заскрежетал по деревянной столешнице.       — Как будто я должна плакать, но не могу. Или словно я должна куда-то убежать, спрятаться… Но я снова не могу. — Прерывисто вздохнув, она подняла взгляд, желая посмотреть ему в глаза. Озорные искорки исчезли из них, сменившись нежной искренностью. — Мы такие чертовски спокойные. Это поражает…       — Возможно, так и должно быть, после всех наших очаровательных попыток обхитрить Судьбу. Мы перестали бороться с ней. Перестали сопротивляться пророчеству. Теперь нам осталось просто… спокойно ждать. — Люциус взял её ладонь в свои руки, а потом мягко погладил костяшки большим пальцем, заставив её тихо вздохнуть. — Но если тебя утешит, то я могу признаться, что если бы не мой богатый опыт в сдерживании стресса, то я бы сейчас тоже плакал или попытался сбежать, или сделал ещё что-нибудь, что мы, по-твоему, должны сегодня сделать.       Гермиона кивнула. Большую часть своей жизни Люциус провёл, совершая пугающие поступки во имя Тёмного Лорда. Тем не менее его спокойствие одновременно утешало и нервировало, как и невозмутимость Сириуса. Словно они знали что-то, чего не знала она.       «Но если взглянуть с другой стороны, они оба были пешками в войне дольше, чем я знаю о существовании магии. Они просто более опытны в такого рода вещах», — подумала Гермиона, немного успокоившись, и накрыла пальцами руку Люциуса. Он улыбнулся, когда она провела большим пальцем по широкой тыльной стороне его ладони.       — Мы не знаем наверняка, что произойдёт, когда мы отправимся на Кап Блан-Нез, но я… я знаю себя. Я точно знаю, что наступит момент, когда ум и логика предадут меня, и я полностью стану одержима этим… — призналась она, прижав пальцы к своему сердцу. — Ты останешься со мной, когда это случится?       Люциус замер.       — До самого конца.       Гермиона лишь успела благодарно улыбнуться, как послышались шаги Сириуса, и она отстранилась, вскочив на ноги.       — В спальне чисто, а вещи сложены в меру моих дерьмовых способностей, — сказал Сириус, взмахнув её бисерной сумочкой. Гермиона протянула руку, и он кинул ей клатч, затем надел свою кожанку, подошёл к мётлам, взял одну, а вторую протянул вбок.       — Твоё здоровье, — пробормотал Люциус, взявшись за полированное древко.       Сириус перекинул метлу через плечо и развернулся, взглянув на них с азартным блеском в своих серых глазах.       — Готовы?       — Не особенно, — ответила Гермиона сквозь зубы.       — Вряд ли, — протянул Люциус.       — Пойдёт, — Сириус улыбнулся уголками губ. — Пора спасать этот грёбаный мир!

人 人 人

      С хрустом сминая ботинками заиндевевшую траву, Гермиона вошла в парк, который оказался удобной точкой отправления. Деревья, окружавшие поляну со всех сторон, давали хорошее укрытие, оставляя свободным голубое небо над головой. А вдобавок в этот ослепительно солнечный день стоял ветреный мороз, отпугивая лишних зевак.       Сзади послышались шаги Сириуса и Люциуса. Остановившись рядом с ней, они начали молча разглядывать парк, а Гермиона мысленно вернулась к списку тех прекрасных дней из её прошлого, которые прошли столь ужасно неправильно.       Полная луна, бросающая свет на Ремуса и чудом спасшийся Сириус.       Иссиня-чёрный небосвод, наполненный криками Гарри в финале турнира Трёх Волшебников.       Свадьба Билла и Флёр, овеянная первыми лучами холодного осеннего солнца.       И, больше всего, финальная битва… Хогвартс никогда не выглядел так великолепно, как в тот день. Древняя твердыня, обрамлённая ореолом бледно-алого рассвета.       Жестокая шутка — мир казался невероятно прекрасным, балансируя на грани бездны.       — А вот и Гарри, — раздался низкий голос Сириуса, и Гермиона, обернувшись, увидела своего друга, шагающего к ним по лужайке. Вытащив волшебную палочку, она сняла с волшебников дезиллюминационные чары, а затем взмахнула ей снова, и в их руках появились мётлы. Гарри усмехнулся и спросил, вскинув брови:       — Что думаешь?       Гермиона нахмурилась, но мягко ответила:       — Мётлы — хорошая идея. Не могу поверить, что сама не подумала о ней раньше.       — Гермиона Грейнджер, которая признаёт, что кто-то может придумать план лучше неё? — Гарри улыбнулся ещё шире и, протянув руку, игриво потянул кудрявый локон вниз.       — Ладно, хорошо! — рявкнула Гермиона, краем глаза заметив, как напрягся Люциус. — Спасибо тебе, Избранный, за твоё неизменное великолепие! — А затем поджала губы и ласково добавила: — Без тебя мы бы не справились.       — Ты захватил с собой компас? — спросил Сириус, подходя ближе.       — О, точно! — Гарри порылся в кармане брюк, затем вытащил оттуда какой-то предмет и, положив его на ладонь, показал всем золотой металлический кулон в форме диска. Когда Гарри дотронулся до края — крышка открылась, открыв их взору стрелку, как у магловского компаса. — Он зачарован указывать только на пункт назначения, — объяснил Гарри, а потом закрыл кулон и отдал его Сириусу. — Поскольку вы летите довольно далеко, я подумал — вам не помешают любые подсказки, чтобы правильно сориентироваться. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы трое случайно улетели в Испанию.       Гарри выглядел таким серьёзным, что у неё защемило в груди, и Гермиона быстро заключила его в крепкие объятия.       — Ты правда великолепен, Гарри, — прошептала она, а потом чмокнула своего друга в щёку и отшагнула назад.       Смутившись, Гарри провёл рукой по волосам, лишь сильнее их взъерошив, и на мгновение встретился взглядом сначала с Сириусом, а затем, к её удивлению, с Люциусом, который слегка кивнул в ответ.       — Ну, значит, теперь всё? — спросил Гарри, засовывая руки обратно в карманы. — Немного странно, что хоть раз в жизни кто-то спасёт мир без меня.       — Боюсь, что так, сынок, — пробормотал Сириус и заключил Гарри в объятия, даже более крепкие, чем Гермиона. Непонятно, как им обоим удалось не заплакать?.. Наверняка прошлой ночью Сириус обсуждал то, что произойдёт, пока проводил время с Гарри. Казалось, он тоже заразился его сверхъестественным спокойствием.       Выбравшись наконец из круга рук крёстного, Гарри взволнованно сказал:       — Сегодня ближе к вечеру я трансгрессирую на побережье, чтобы забрать мётлы. В целях безопасности на них установлен локатор, но я украл документы и запер их в своей квартире.       — Хороший план, Гарри. Какими бы чарами ни была окутана Арка… к тому времени они должны развеяться.       — А волшебники, которые пропали без вести?       — Думаю, мы не узнаем, пока Завеса не исчезнет, — вздохнула Гермиона. — Может, все они вернутся целыми и невредимыми.       — Возможно, — согласно кивнул Гарри и отступил на пару шагов назад, словно намекая, что им пора отправляться в путь.       Гермиона повернулась к Сириусу, который уже перекинул одну ногу через метлу.       — Подожди, котёнок. — Заметив её вопросительный взгляд, он тихо сказал, заглянув ей прямо в глаза: — Думаю, тебе следует поехать с Малфоем.       — Что? — Гермиона повернулась к Люциусу, на лице которого застыла непроницаемая маска. — Почему? — повторила она вопрос, встретившись взглядом с Гарри и гадая, понимает ли он, о чём они, чёрт возьми, говорят, но её друг лишь пожал плечами.       — Я подумал, мне нужно вести, раз я тут единственный настоящий игрок в квиддич, — сказал Сириус. — Полечу первым и буду время от времени делать круг назад, чтобы убедиться, что за нами никто не следит. Хотя это вряд ли случится, ведь на нашей стороне аврор Поттер, — добавил он, подмигнув Гарри.       Гермиона с подозрением пожевала губу. С тех пор как она узнала, что они отправятся в путешествие на клятых мётлах, она рассчитывала, что окажется в паре с ним. Что он будет крепко держать её в своих руках, не давая упасть. И даже не подумала о Люциусе. О том, как прижмётся спиной к его широкой груди…       — Не забывай, что я люблю финты и петли, они сделают поездку более захватывающей…       — Хорошо, хорошо! — воскликнула Гермиона, всплеснув руками. — Если ты настаиваешь.       Вместо этого она шагнула к Люциусу, залившись румянцем, когда он опустил метлу так, чтобы она могла сесть перед ним.       — Постой-ка, — приказал он, когда она уже перекинула ногу через древко.       — Ну что?       Люциус не ответил, но жестом предложил ей взять метлу, а затем поднял руки, пытаясь собрать её кудри в хвост, отчего она рассмеялась, откинув голову назад.       — Ты пытаешься мне что-то сказать? — поддразнила Гермиона и сняла резинку, висевшую на запястье.       — Не хочу, чтобы на моём надгробии было написано «почил от удушья».       Убрав волосы, Гермиона уселась на метлу, с трудом стоя на цыпочках, а Люциус обхватил её, положив ладони на переднюю часть древка, и прошептал ей на ухо:       — Хорошо?       Гермиона произнесла согревающее заклинание, а затем услышала, как Сириус сделал то же самое.       — Хорошо, — прошептала она, по-прежнему дрожа.       Люциус смешливо фыркнул, видимо, отчётливо это чувствуя. Гермиона перевела взгляд на Гарри, который оценивал их, словно своих игроков на поле для квиддича.       — Итак, это хорошие мётлы, но они всё ещё министерские, — строго сказал он, многозначительно взглянув на Сириуса. — Если ты попробуешь провернуть с ними что-нибудь слишком причудливое — просто заработаешь себе новую головную боль…       Крррк!       Услышав совсем рядом звук трансгрессии, Гермиона резко обернулась и завалилась бы вбок, если бы Люциус не ухватил её поперёк груди. В тени деревьев стоял тот, кого она совершенно не ожидала увидеть. Ветер трепал огненно-рыжие волосы.       — Рон, — с ужасом выдохнула Гермиона.       Заметив их, Рон, казалось, застыл на месте, изумлённо разглядывая детали открывшейся перед ним картины.       Беглец Люциус прижимает потерянную Гермиону к своей груди. Обоих разыскивает весь волшебный мир.       Рядом с ними живой Сириус Блэк, готовый сорваться с места на метле.       А на страже стоит Гарри — его лучший друг и аврор, который явно в курсе всего происходящего.       Рука Рона опустилась в карман пальто. Гермиона махом выхватила палочку, испуганно закричав, и стремительно взмахнула ей, краем глаза увидев, что Сириус сделал то же самое.       — Рон, нет! — заорал Гарри, но было уже слишком поздно. Не успел Рон взяться за палочку, как Гермиона и Сириус одновременно выкрикнули: — Экспеллиармус!       Воздух разрезали струи холодного света, разом ударив Рона в грудь. Двойное заклинание подбросило его в воздух, и Рон с испуганными глазами отлетел в дерево, с тошнотворным треском ударившись головой о ствол, а потом бессознательно осел на землю. Палочка выскользнула из его пальцев, упав в тающий иней.       «О, мой Бог! Рон! Рон!»       Гермиона начала слезать с метлы, но руки крепко держали её на месте.       — Я должна…       — Мы должны добраться до Арки, — прорычал Люциус, не позволяя ей вырваться, пока отчаянно брыкалась. — Поттер? — окликнул он, теснее прижимая её к себе.       — Давайте, — хрипло ответил Гарри, и Гермиона, наконец, оторвала взгляд от Рона. Смятение застыло на лице её друга, но он выглядел решительным. Гарри кивнул Люциусу, затем Сириусу. — Я… я не знаю, насколько сумею его задержать. Мы оба авроры, и если Рон доложит Праудфуту…       — Ты должен помешать им, Гарри, или мы лишимся последнего шанса, — крикнул ему Сириус.       — Да. Хорошо. Ладно, я попробую.       Сириус протянул руку. Гарри пару секунд смотрел на его ладонь, а потом позволил Сириусу приобнять себя одной рукой. Это было краткое и скупое, но, тем не менее, прощание.       — Поехали, — это всё, что сказал Сириус, а потом оттолкнулся от земли и взмыл в небо. Гермиона зажмурилась и вцепилась в метлу, готовясь к их собственному подъёму.       — Со мной ты в безопасности, — напомнил Люциус и вновь обхватил её, взявшись за древко впереди. — Просто дыши.       Так она и сделала — дрожа и ощущая, как почти захлёбывается в адреналине. Как только она глубоко выдохнула, Люциус наклонил метлу и оттолкнулся.       Сначала они поднимались устойчивым, медленным темпом. Но когда Люциус перенёс свой вес назад и метла выпрямилась, скорость резко возросла. Гермиона вскрикнула, когда её внезапно прижало к груди Люциуса пронизывающими порывами встречного ветра. Но Люциус лишь усмехнулся, чмокнув её в макушку, и только тогда Гермиона осмелилась открыть глаза.       — О, — выдохнула она, но слово быстро растворилось в ревущем потоке воздуха.       Гермиона уже летала раньше — сидела, зажав метлу между ног, цеплялась за неё изо всех сил и молилась всем известным богам, чтобы гравитация её не погубила. Но сейчас всё было иначе…       Лететь оказалось потрясающе. Никогда ещё Гермиона не чувствовала себя настолько живой, как на столь опасной высоте.       Смотря на маленькую точку впереди, которой был Сириус, и ощущая тёплую надёжную грудь Люциуса позади, Гермиона осмелилась взглянуть вниз. Нутро скрутило от страха, когда её взору открылось лоскутное одеяло города. Чёрные, серебристые и травяные оттенки сливались в сплошной цветной поток.       — Посмотри туда, — пробормотал Люциус, поднимая руку.       Проследив за его пальцем, она ахнула. Эйфелева башня под их ногами казалась детской игрушкой. Целый мир расстилался до самого горизонта, и Гермиона вдруг почувствовала себя совсем крохотной.       — Это прекрасно!       — Да. — Люциус крепче прижался к её спине, побуждая сильнее склониться к ручке метлы. — Захватывает дух, — тихо добавил он, когда они набрали ещё большую скорость.       Сделав круг, Сириус вернулся назад, как и обещал, и пролетел достаточно близко, чтобы одобрительно кивнуть им, а потом вновь умчался прочь.       — Как, во имя Годрика, тебе удалось убедить его заставить меня поехать с тобой? — спросила Гермиона.       — Знаешь, Блэк может быть неожиданно сговорчив, если использовать верные козыри.       — И ты…       Люциус зарылся носом ей в волосы, и даже сквозь завывание ветра Гермиона слышала, как он наполняет лёгкие её запахом.       — Я угрожал украсть тебя с его метлы, утащить куда-нибудь в чащу леса и пригласить разделить со мной постель, прежде чем мы спасём мир.       Желание огненным вихрем разнеслось по венам. Гермиона прикусила губу, чтобы не застонать вслух.       — Вряд ли бы там нашлась постель, — это всё, что она сумела придумать в ответ, будучи совершенно уверена, что они с Сириусом ничего подобного не обсуждали.       Люциус рассмеялся и, отпустив древко, обнял её, положив руку поперёк ключиц. Гермиона вздохнула, когда он скользнул ладонью выше, коснувшись пальцами подбородка.       — Постель или лесная подстилка — мне всё равно, ведьма. Я бы заставил тебя взлететь к небесам, если бы у нас осталось время.       «О боги! — Ресницы затрепетали. Гермиона сомкнула веки, ощутив жар его губ на коже. — Путешествие будет долгим…»       К сожалению, всего через несколько минут их накрыли облака, и Люциус отстранился, чтобы сосредоточиться на управлении метлой. Гермиона не отрывала взгляда от Сириуса, мелькавшего впереди, наблюдая, как он время от времени вытаскивает зачарованный компас, чтобы сверить путь. Хотя Люциус явно пошутил по поводу причин их соглашения, она невольно задалась вопросом: прозвучала ли в его словах хоть толика правды? Если бы она делила метлу с Сириусом, то за два часа путешествия довела бы себя до паники, горюя из-за пророчества, и не смогла бы расслабиться ни на секунду. А с Люциусом, по крайней мере, могла притвориться, будто они просто двое волшебников, наслаждающихся полётом и сельскими видами.       А не два человека на пути к тому, чтобы отправить третьего на верную смерть.