Испытание временем

Пламенная речь Гермионы представляла собой набор отрывистых, часто бессвязных фраз. Некогда туманные образы, служившие щитом от правды, стали вновь ясными, а острая боль вернулась и вновь принялась терзать измученное сердце девушки. В памяти всплывали отдельные слова, разговоры, факты. Горькие слезы Джинни в больнице и такой звонкий смех на свадьбе с другим; ссоры с Роном, запах лекарств и долгие безрадостные месяцы ожидания… Гермиона рассказывала, как много слёз было пролито, как страдала Джинни, тосковал Рон, и тысячи фанатов толпились у дверей, стараясь хоть одним глазком взглянуть на их Героя (умалчивая, правда, о том, как тоскливо было лично ей). Гарри молча слушал, словно впитывал в себя всю боль, горечь, тоску и страхи девушки, оставляя ей лишь светлую грусть об ушедших друзьях. Он понимал, что о нём постепенно забывали не только фанаты, но и друзья; в новом послевоенном магическом мире, тогда так нуждавшемся в переменах, не было места Героям, впавшим в кому. С каждым годом надежда на возвращение испарялась, и вскоре даже самые дорогие его сердцу люди потеряли веру и настолько погрузились в свои дела, что посещение Гарри в больнице стало не необходимостью, а обязанностью, которая была им неприятна: он слишком остро напоминал о потерях войны. - А ты? – спросил Гарри. - А что я? – удивилась Гермиона. – Мы слишком многое пережили, чтобы я смогла о тебе забыть. «Ты слишком мне необходим, чтобы я тебя забыла. И как ты до сих пор этого не замечаешь?» - Ну, Рон смог же… - криво улыбнулся Поттер. - Я не Рон! – отрезала Гермиона. – Он уже бросал нас на четвертом курсе и во время поисков крестражей… - Всё, я понял, понял, не кипятись, - примиряюще поднял руки Гарри. - Я сейчас немного растерян, вот и несу всякую чушь. - Гарри, - устало ответила девушка, - ты просто не готов понять и принять предательство самых близких тебе людей… - Они не предали меня! – гневно воскликнул он. – Просто они… ну… запутались… И я им о многом напоминаю… о войне… Вот поэтому… - Как ты можешь их оправдывать! Такое нельзя прощать! Хотя… ты всегда по-другому относился к вопросам доверия… - Это неправда! - Правда! Ты видишь только то, что хочешь видеть! Это неправильно! «Ну почему, почему ты настолько слеп, что не замечаешь очевидного? Почему не видишь, что я люблю тебя, что я ждала тебя все эти годы? Почему я для тебя всего лишь друг?» - Я устал, Герм, - утомленно сказал Гарри. – Слишком много новостей. Ты права, всё действительно очень изменилось. Это я ещё живу в прошлом, где идёт война, семья Уизли – моя семья, Рон – лучший друг, а Джинни всё также любит и ждёт меня. А здесь всё по-другому. Всем на меня наплевать, и я… - Гарри, - мягко перебила его Гермиона, - здесь не всем на тебя наплевать. Ты нужен мне, всегда был и будешь нужен. Я понимаю, тебе очень тяжело принять и понять этот новый мир. Для тебя ещё вчера была война, а сегодня тебе уже двадцать пять, и ты не знаешь, что с этим делать. Но ты же не один. Я была и буду рядом с тобой, что бы не случилось. Ты всегда можешь на меня положиться, обещаю. - Спасибо за поддержку, Гермиона, - печально улыбнулся Поттер, - она мне действительно необходима. Но я же понимаю, что у тебя теперь своя жизнь, где нет места мне. Наверняка есть… ну… любимый человек, с которым ты хочешь проводить всё своё свободное время. Я не хочу тебе мешать. Она мысленно застонала. «Какой любимый? Какая личная жизнь? Неужели до него так и не дошло, что у меня никого нет? Что вся моя личная жизнь – он! И все эти годы я жила от посещения до посещения больницы! Не зря, видимо, говорят, что мужчины слепы и глухи во всём, что касается чувств. Ну как ещё объяснить, что мне никто, кроме него, не нужен?» - Гарри, ты мне не помешаешь. У меня нет никого («…и не было», - мысленно добавила Гермиона), поэтому я могу проводить с тобой так же много времени, как и прежде. К тому же тебе нужно постепенно выходить в мир, а я буду как нельзя кстати. Так что не волнуйся, всё останется по-прежнему, - ответила девушка. - Ты действительно удивительная девушка! Друзья? – протягивая ей руку, спросил Гарри. Гермиона горько улыбнулась и ответила на рукопожатие: - Друзья. *** После ухода Гермионы Гарри стал обдумывать её слова. Выходила не самая радужная картина. Люди тяжело пережили эту войну. Чистокровные семьи почти все уехали в другие страны, потому что в Англии для них больше не было спокойной и свободной жизни, а семья Уизли, как максимально приближенная к Герою, наоборот возвысилась. Рон стал самым отчаянным ловеласом всей Британии, Артур – начальником престижного отдела, Джордж - весьма успешным бизнесменом, а малышка Джинни удачно вышла замуж. За Хорька. За человека, которого после случая в Выручай-комнате ненавидеть не получалось, но и любить тоже было не за что. Малфои, как всегда, сумели избежать народной немилости. Друзья… Бывшие друзья, если быть совсем точным. Люди, которые перестали надеяться на его возвращение ещё лет пять назад. Научились жить без него. Они, конечно, поступили правильно. Он же научился жить без Сириуса, верно? Только почему-то от этого становилось только горше. Сердце замирало от боли при мысли о «верном» друге Роне Уизли, об «истинных товарищах» - членах АД, о «преданной ему всей душой» Джинни... Единственным человеком, искренне верившим в его возвращение к жизни, стала Гермиона. Гермиона… Девочка, которую он спас от тролля, стала впоследствии самым надёжным другом. Она никогда не бросала его перед лицом опасностей. Долгие годы навещала в больнице. Ждала столько лет, не теряя надежды. Терпеливо возилась с ним всё время, пока он приходил в себя. Да, Гермиона – настоящий друг. «А друг ли? – вдруг мелькнула предательская мысль. – И ты ей – просто друг или нечто большее? И если она испытывает к тебе больше, чем дружеское участие – готов ли ты ответить на её чувства?» Гарри испуганно замер. Он никогда не думал о Гермионе как о возможной девушке – это было всё равно, что думать подобное о сестре. «Но она не твоя сестра, - снова насмешливо произнёс внутренний голос - Так почему ты не можешь посмотреть на неё как на женщину?» «Но это просто невозможно! Я не могу нравиться ей! Или могу?»