Испытание временем

Шокированный Рон Уизли жадно хватал воздух и смотрел на Гарри, как на вернувшегося с того света. Было заметно, что он совсем не ожидал визита Поттера. Гарри презрительно рассматривал «старого друга»: помятое лицо, трясущиеся руки – последствия пьяной бурной ночи. Он вспомнил рассказ Гермионы и подумал, что для Рона это привычное состояние по утрам. Сейчас в нём ничего не было от прежнего застенчивого паренька – перед Гарри стоял прожигающий жизнь повеса, абсолютно чужой человек. - Впустишь? – ухмыльнулся Поттер. – Я поговорить пришёл. - О чём? Тебе здесь не рады, - хмуро пробормотал Рон. - Да обо всём. О войне, например. Или о нашей дружбе. Можем обсудить твою сегодняшнюю жизнь. Ну, что скажешь? - Я… Я спешу, - запинаясь, ответил Рон. - Куда? На работу? Ты не работаешь, я точно знаю. Куколки, с которыми ты проводишь ночи, сейчас отсыпаются. Давай же, Рон, впусти меня. Аристократы не держат гостей на пороге, даже нежеланных, - презрительно сказал Гарри. Уизли предсказуемо покраснел. - Мы не аристократы, и ты это прекрасно знаешь! – возмущённо воскликнул Рон. – Но ты прав, прошу в дом, - он приглашающе распахнул дверь: - Прошу. Гарри неторопливо последовал за парнем. Потолок коридора, по которому они шли, украшали огромные фрески, а на стенах висели фотографии всех Уизли и несколько золотых канделябров. Это сочетание показной роскоши с простыми семейными вещами отталкивало. Рон провёл гостя в багрово-золотую комнату. По-видимому, Уизли пытались создать у себя подобие гриффиндорской гостиной, но потерпели поражение: вместо уюта с налётом изысканной старины получилась грубая, вульгарная подделка. Тяжёлые древние статуэтки и вазы, расставленные на небольшом столике и камине, два массивных дубовых кресла, небольшой книжный шкаф – обстановка гостиной претендовала на аристократическую небрежную роскошь, но явно недотягивала. Рон сел в кресло, небрежным жестом указав Гарри на второе, и с торжеством посмотрел на гостя. Он явно считал, что тот просто обязан быть впечатлённым окружающей обстановкой. Гарри же лишь хмыкнул, усаживаясь. - Неплохой дом, но до фамильных мэноров ему далеко. - Издеваешься надо мной, да? – вскинулся Уизли. – Мстишь? Мстишь за то, что мы продолжали жить, пока ты полутрупом валялся в Мунго? Что ни я, ни Джинни не похоронили себя рядом с тобой, в отличие от Гермионы? Поэтому пришёл, Поттер? Сказать мне, что я ублюдочный друг, что недостоин жизни богача? – он истерично рассмеялся. – Можешь не стараться, Гарри. Я и сам знаю. Я действительно дерьмовый друг. И богачом никогда не буду. Ты думаешь, это всё – жизнь? – он широким жестом обвёл гостиную и продолжил: - Нет, это не жизнь. Жизнь была в Норе, когда я донашивал вещи, Фред с Джорджем подшучивали надо мной, а Билл и Чарли приезжали к нам в гости. Мы были небогаты, но счастливы. А сейчас мы всего лишь ловим хоть отголосок прежнего счастья, но мало кому из Уизли это удаётся, - Рон сжал кулаки в бессильной ярости. – Чарли больше не приезжает домой – он сказал, что это не «Нора». Билл в полнолуние уходит из «Ракушки», чтоб никого не покалечить, а Флер плачет, но ничем не может ему помочь. Отец целыми днями пропадает на работе, лишь бы не возвращаться сюда, в новую «Нору», а Джордж работает сутками напролет – лишь бы не спать, - он перевёл взгляд на статуэтки. - Почему? – прохрипел Гарри. - Потому что ему не помогает даже зелье Сна без Сновидений – каждую ночь снится мёртвый Фред. Мама на публику улыбается, а дома постоянно ходит в чёрном, как будто Фреда только вчера похоронили. Джинни вообще сбежала и, наверное, поступила правильно. Она единственная из всех Уизли живёт не в аду. А я напиваюсь до зелёных пикси перед глазами каждую ночь и трахаю очередную поклонницу. Чтобы ничего не чувствовать. А отсюда уйти не могу: мама совсем сдаст, если уйду, да и отец… Вот так и живём, Гарри. Здорово, правда? – Рон посмотрел на гостя безумными глазами. Поттер сглотнул комок в горле. Не так, совсем не так должны жить победители. На секунду, несмотря на предательство, он почувствовал жалость ко всем Уизли. Гарри тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли. - Выговорился? – сказал он максимально холодно. – Молодец. Мне вас жаль. Но вы сами выбрали свой путь, Рон. Сейчас это не имеет значения. Я пришёл поговорить о другом. - О чём? – настороженно спросил Рон. - О ком. О Гермионе.