Утром первым в палату к Дазаю вошёл именно Куникида. Приходящий всегда в одно и то же время, сегодня он был непривычно рано, даже господин Фукудзава ещё не появился в офисе. Спящий Осаму даже не шевельнулся, когда тихонько скрипнула дверь. Доппо сел на край кровати и посмотрел в лицо напарника. Иногда он бывает действительно милым, когда не болтает о самоубийстве или спит, хотя чаще всего эти действия происходят в одно и то же время. Внутри своих мыслей Куникида понимал, что этот упырь гораздо важнее для него самого, чем для агентства, и ни одна страница в его книжке идеалов не смогла объяснить эту неприятную привязанность.
Куникида тихо вздохнул, задумчиво убирая тёмную надоедливую прядь волос, которая вечно падала на середину лба Дазая. Шатен был непривычно тихим, даже дыхания не слышно, хоть видно, как грудь неспешно поднимается и опускается, что даже как-то пугало. Как бы ни хотел Доппо остаться тут ещё ненадолго, коллеги могут подумать что-то не то, так что самое время вернуться к рабочим обязанностям. Он встал, собирая свои бумаги со стола, где Йосано хранила медикаменты.
Пока Куникида возился с документами, Дазай повернулся, чуть скидывая тонкое одеяло. И, обернувшись на шорох, только в этот момент идеалист заметил, что на руках и шее нет бинтов. Он замер, поправляя очки и присматриваясь: белые шрамы уже невозможно скрыть с помощью способности Йосано, как и синяки на горле от наверняка многочисленных верёвок. Доппо вздохнул. Возможно, на руках были и свежие порезы, только доктор агентства смогла их исцелить, эта мысль довольно сильно расстроила. Доппо взял пару мотков бинтов с полки и положил на столик возле Дазая, вряд ли тому захочется выходить в люди без них.
Последний раз взглянув на напарника, молодой человек подошёл к выходу. Выйдя из палаты и тихо закрыв за собой дверь, Куникида сел за рабочий стол. Странно, но Доппо действительно задумался о том, почему по-настоящему Дазая так волнует смерть? Что толкает его из раза в раз шутить про суицид и совершать пусть неудачные, но все-таки попытки? Сидя перед экраном входа в учётную запись, Куникида пытался найти ответ, хотя, не влезая в голову Осаму, это сделать невозможно.
— Куникида? Так рано? — голос директора заставил Доппо повернуть голову.
— Да, господин Фукудзава, — по привычке, молодой человек в бежевом встал, — просто нужно закончить с делом Дайсукэ.
— Понятно, — коротко ответил мужчина, бросив взгляд в сторону коридора, который вёл к двери в медотделение, — как Дазай?
— Спит, — сразу ответил Куникида, но почему-то тут же исправился, — я так думаю.
— Не волнуйся. Это нормально проверять состояние напарника после травм, — успокоил подчинённого Юкичи, — все это понимают.
— Спасибо, — чуть наклонился Доппо, в ответ Фукудзава лишь кивнул и ушёл в свой кабинет. Как человек, который давно живёт в этом бренном мире, он прекрасно понимал чувства Куникиды. И, разумеется, понимал насколько тяжело принять то, что ты влюблён в кого-то из портовой мафии, пусть даже он уже давно оттуда ушёл, но прошлое не изменить.
Куникида сел обратно, когда дверь за Фукудзавой закрылась. Пора взяться за голову и уже начать работать в стандартном режиме, проблемы напарника его не касаются. Наконец, введя пароль, Доппо приступил к рядовым обязанностям.
Вскоре начали подтягиваться и остальные. Сегодня дежурят Кенджи и Танидзаки, у Ацуши, господина Рампо и Йосано выходной, хотя последняя обещала прийти после обеда проведать больных, а точнее - больного. Тихое помещение наполнилось разговорами и суетой, они должны бы сбивать с мысли, но именно такая атмосфера была для Куникиды идеальной. Перебивая слова в голове, голоса коллег помогали в какой-то степени сосредоточиться на работе.
Информации о Дайсукэ было мало, так что Доппо попросил Танидзаки позвонить в полицию, чтобы те предоставили более детальный отчёт и родственные-дружеские связи. Кенджи принимал посетителей и вежливо отказывал тем, с чьей проблемой вполне успешно справится и полиция. Уже успели прийти две миловидные девушки, одна просила проверить любовника на наличие действующего брака, а другая найти её сумочку, которую она забыла в автобусе ещё на прошлой неделе. В общем, обычная рутина.
Когда Дазай открыл глаза, солнце за окном уже заливало комнату ярким светом. Сев на постели, Осаму потянулся и зевнул. Стрелка часов напротив койки показывала почти час дня. Обед или уже прошёл, или только начался, тут нет чётко установленного времени. По велению подсознания взявшись за простреленную шею, Дазай обнаружил лишь здоровое плечо и отсутствие бинтов. Сердце пропустило удар, он часто рассматривал свои увечья перед зеркалом, когда менял повязки, но сейчас он не дома, сюда может в любой момент войти кто угодно! Конечно, ни для кого не секрет, что Осаму пытался разными способами уйти из жизни, но одно дело слышать об этом и совсем другое — увидеть последствия.
Дазай встал с постели, голова ещё немного кружилась, и, застыв на секунду на месте, он заметил бинты, оставленные на столике. Хорошо, что теперь не придется копаться в аптечке Йосано, за это и получить можно. Быстро обмотавшись, Дазай переоделся в одежду, которую кто-то заботливо сложил на стуле, где вчера сидел Куникида. Послышался стук каблуков, и уже через секунду дверь открылась.
— О, ты уже проснулся, — зевнув, произнесла Акико, поставив сумочку на рабочий стол.
— Да, я в порядке, — весело пропел суицидник, поправляя рубашку, — спасибо, что оставила бинты, это было мило.
— Что? Какие бинты? — с недоумением посмотрела на коллегу девушка, — я пришла как раз, чтобы наложить их, если ты ещё в отключке.
Дазай молча посмотрел на Йосано, та с таким же удивлением смотрела в ответ. Кто-то видел Осаму без бинтов, и это самая плохая новость. Ладно Йосано, она врач, это её работа, но вот тот, кто заходил до неё, точно не должен был. Девушка вздохнула, что-то ища в сумке.
— Наверное, это Куникида, он первый сегодня пришёл, — Дазай поджал губы, именно он был последним, кому суицидник хотел бы показать свою любовь к порезам, — хорошо хоть бумаги свои забрал.
— Бумаги? Он что, работал здесь?
— Да, все два дня тут сидел, что-то писал, читал. Весь стол занял! — врач в негодовании скрестила руки на груди. Дазай не знал, что ответить. Значит, его напарник был с ним всё это время? Даже не поленился перенести толстенные папки с делами, чтобы остаться в палате всего на пару дней? Это льстило и одновременно вызывало горечь вины.
— Понятно, — весело пропел Осаму, стараясь показать, что его это ничуть не смутило, — ну, я пошёл работать!
— Ага, — вздохнула Йосано, накидывая сумку на плечо, — пришла тут ради него. Мог бы хоть смс написать.
Дазай неспешно шёл по коридору, изображая привычное веселье на лице. Лишь у конца прохода он на пару секунд замер прежде, чем шагнул в сам рабочий офис. Выдохнув, он закинул руки за голову и вышел в свет.
— Доброе утро, коллеги! — громко оповестил он всех о своём приходе, — всё работаете, не покладая рук?
— Господин Дазай! — весело отозвался Кенджи, спрыгивая со стола, — я так рад, что вы проснулись! С вами всё хорошо? Мы волновались!
Блондин с веснушками был как всегда ужасно мил и дружелюбен, располагал к беседе, было приятно увидеть его сегодня. Даже два дня во сне заставили слегка соскучиться по уютной атмосфере. Дазай улыбнулся в ответ и потрепал светлые волосы.
— Да, всё чу-дес-но! — Осаму сделал наигранно недовольное лицо и посмотрел куда-то вверх, — ну, за исключением того, что я не умер… какая жалость!
Глаза Кенджи тут же наполнились печалью и явным презрением к суицидальным разговорам, Куникида лишь вздохнул, сильнее нахмурившись. Кажется, он старательно избегал контакта с напарником. Дазай чуть прикусил внутреннюю часть губы и виновато кинул взгляд в окно.
— Пока, мальчики! До завтра, — прервала недолгую тишину уходящая Йосано.
— До завтра! — тут же отозвался Кенджи, активно махая в знак прощания. Куникида тоже попрощался, Дазай уже не успел ничего сказать, девушка закрыла за собой дверь. Вновь повисла тишина, по крайней мере не такая тяжёлая, как до ухода доктора. Нужно было сказать что-нибудь, а то эта атмосфера словно накалялась.
— Вы ещё не обедали, я прав? — первым начал новый диалог Дазай, складывая руки в карманы штанов.
— Мы с господином Куникидой ещё нет, мало ли, мне нужно будет куда-то идти, а Танидзаки только недавно ушли. Минут, может, десять назад, — Кенджи задумался и добавил, — хотя, зная Наоми, их поход может быть дольше положенного.
Миядзава хихикнул, совсем слегка покраснев. Доппо никак не отреагировал, а Осаму чуть улыбнулся в ответ.
— Это да, есть такое, — вздохнул шатен, глядя в сторону идеалиста-который-слишком-занят, — эй, Куникида! Пойдём вниз пообедаем?
— Чтобы я снова за тебя платил? Черта с два, упырь, — хмыкнул Доппо, поправляя очки.
— Да ладно тебе! Сегодня я сам за себя заплачу, обещаю! — Осаму снял свой плащ с крючка на стене, — не весь день же голодать! Разве в твоей книжке не записано, что это вредно для кожи?
— Серьёзно? — перевёл чуть недоверчивый взгляд Куникида, но всë-таки записал.
— Купился, — усмехнулся Дазай, уже слыша, как новая ручка ломается под натиском идеалиста, — но тем не менее. Пошли, есть надо три раза в день минимум! Кенджи, если что, встретишь гостей?
— Конечно, нет проблем! — парень снова сел на стол, — только если вы принесете мне бенто с лососем!
— Договорились, — вздохнул Куникида, вставая из-за стола, и обратился к шатену, — за твой счёт.
— Как скажешь, — Дазай что-то напевал, закидывая на плечи любимый плащ, где чья-то заботливая рука заштопала дыры.
Конечно, обедать лучше всего на первом этаже, где вкусно и уютно. Едва детективы переступили порог, Дазай окинул взглядом столики у окна. В голову врезались тёплые воспоминания об Оде, их компании в баре, сон, который Осаму недавно видел, и такой же кошмар. Машинально дернув плечами, Дазай перевёл взгляд на Куникиду, точнее на его руки. Они в порядке: ни порезов, ни крови, ничего.
— Чего встал? Хватит уже пялиться на мои руки, я в порядке! — раздражённо проговорил Доппо, глядя на Осаму.
— Я просто задумался, и нечего так нервничать, — пожал плечами Дазай, садясь за барную стойку, Куникида вздохнул и сел рядом.
— А почему не за стол? — разглядывая меню, спросил напарник. Шатен посмотрел на него, потом на стол возле окна.
— Просто захотел сесть тут, — хлопнул в ладоши Дазай, заглядывая в список блюд в руках Доппо, — я буду суп с креветками! А ты?
— Пожалуй, возьму жареный тофу с рисом, — Куникида захлопнул меню, — и зелёный чай.
— Может, возьмём чайник на двоих? — Дазай оперся подбородком о руки.
— Ты мне ещё за прошлый не вернул.
— Ну Куникида! Я сам заплачу за этот!
– Ага, конечно. Возьми себе свой чай, если хочешь.
— Какой ты вредный, — вздохнул Дазай, глядя на подошедшую знакомую официантку. Доппо озвучил заказ, и в кафе повисла тишина.
— Значит, — первым заговорил Куникида, — ты уже выписан?
— Ага, — улыбнулся Дазай, — я быстро избавляюсь от ран.
— Не сомневаюсь, — вздохнул Куникида.
Дазай посмотрел на него краем глаз, его серьёзное лицо было в тени, но золотистые волосы, ярко освещенные дневным солнцем, словно рамка для произведения искусства, обрамляли щеки и лоб. Доппо что-то записывал в книжке, так что совсем не обращал внимания на странные взгляды. Положив подбородок на руки, Дазай наслаждался компанией напарника и чувствовал себя так, словно пока Доппо здесь, они под защитой друг друга.
Прикрыв глаза совсем ненадолго, Осаму провалился в сон. Точнее, так показалось, ведь открыв их через пару секунд, он увидел мёртвое тело Куникиды на барной стойке. Это длилось всего мгновение, стоило Дазаю только моргнуть и сделать рывок назад, но картина словно отпечаталась в сознании: вся одежда красная, некогда светлые прекрасные волосы превратились в жухлую траву, благородно серые глаза покрылись белой плёнкой, и кухонный нож в спине.
— Дазай? — состояние коллеги заставило Доппо напрячься.
— Я только… минуту!
Осаму быстро слез с барного стула и быстрым шагом рванул к двери в туалет. Даже не сумев закрыться на замок, Осаму сел в самом дальнем углу, схватив себя за волосы, крепко закрывая глаза. Слушая своё тяжёлое дыхание, шатен пытался вернуть самообладание, но к нему примешивался хрип Одасаку: один шанс, Дазай. Он умрёт, его убьют, это будет твоя вина.
— Нет, нет, нет… — бормотал сам себе Осаму, — он жив, я с ним, всё будет хорошо…
Куникида посмотрел вслед напарнику, не зная, что делать дальше. Его поведение всегда было странным, но сегодня - что-то другое. Доппо встал и, подойдя к двери, хотел уже её открыть, но не решился, мало ли что произошло, может, его просто тошнит? Куникида вернулся на место, на душе было неспокойно. Уже принесли чай и еду, Доппо заказал ещё один, чёрный, для Осаму, нельзя же просто оставить коллегу в таком состоянии. Прошло уже почти десять минут, наконец, показалась фигура Дазая.
Сколько времени прошло — Осаму не знал, но ему показалось, что целая вечность прежде, чем мысли перестали кричать в его голове. Он сходит с ума! Это очевидно и ужасно неприятно. Впервые в жизни у Дазая случился такой приступ, возможно, шизофрения была у него в роду? Но нет, что-то другое, что-то, что ещё можно вылечить, если не тянуть слишком долго.
Дазай встал на ноги, всё ещё пытаясь отдышаться, сердце бешено билось о рёбра, было жарко. Умывшись прохладной водой, Осаму посмотрел в зеркало. Выглядит он слишком взволнованно и нервно, нужно успокоиться. Минуты две или три Дазай заново учился улыбаться, быть спокойным и скрывать эмоции за маской безразличия и юмора. Выдохнув, шатен, наконец, покинул туалет.
— Что это… — не успел договорить Куникида, как Осаму его перебил.
— Фантомные боли. Ужасно заболела шея, всё уже прошло, — усмехнулся Дазай, беря в руки чашку чая, — как любезно с твоей стороны! Спасибо.
Оба прекрасно понимали, насколько глупо прозвучало оправдание шатена, но Доппо решил не лезть не в своё дело: захочет - расскажет. И Осаму знал, что коллега не станет докучать вопросами. Кто угодно бы стал, но не Куникида.
— Пожалуйста, — ответил Доппо по поводу чая, делая глоток своего, — он с мятой, успокаивает.
— «Меня успокаивает, что ты рядом и жив», — хотел бы сказать Дазай, но предпочёл ограничиться простым: «Опрометчиво. Как и всегда».
Больше ни один из детективов не был настроен на разговор. Дазай действительно заплатил за бенто и свою порцию, что удивило даже сотрудников, а Куникида за свою, и оба поднялись обратно в офис. Джуничиро и Наоми уже вернулись, парень болтал с Кенджи, который ужасно обрадовался еде. Все знают, что происходит с Миядзавой после перекуса.
День длился долго и практически мучительно, ничего не происходило добрую часть времени, разве что Куникида время от времени куда-то звонил. Дазай лежал на диване и делал вид, что ему активно всё равно на происходящее, при этом каждый раз, едва Доппо захочет куда-то выйти, следил за ним краем глаз. Хорошо, что Рампо сегодня нет на рабочем месте.
— Ещё раз повторяю, мы не ищем пропавших животных, госпожа Такаси! — пытался удержать пожилую женщину Танидзаки.
— Но мой Моти… полиция ничего не делает! Прошу вас! — чуть ли не плакала миловидная старушка. Из приёмной для гостей она уже добралась до помещения офиса, и её слышали все сидящие там. Куникида задумался на мгновение и встал, привлекая всеобщее внимание.
— Госпожа Такаси, — строго начал Доппо, и все замерли, включая женщину, — мы найдём вашего питомца.
После этих слов все опешили. Агентство редко бралось за такие дело, только если животное чрезмерно агрессивное или под воздействием какой-либо способности.
— Правда? Ох, спасибо! Спасибо, молодой человек! — благодарила старушка, — его зовут Моти, котик беленький с чёрными лапками, маленький, крохотный совсем…
— Г-господин Куникида? — не знал, что теперь делать Танидзаки и просто разводил руками.
— Дазай, — приказным тоном произнёс Доппо, на что шатен поднял взгляд, — ты ведь ничего не делаешь. Вот тебе отличная разминка после травмы.
Осаму уловил еле заметную ухмылку на губах Куникиды, что даже заставило его ещё больше зауважать коллегу. Несмотря на то, что поиск домашних животных — не самое любимое занятие, Дазай лениво потянулся и встал с дивана.
— Ладно уж, помогу вам вместо Рампо, — усмехнулся Дазай, обращаясь к коллегам, а затем перевёл взгляд на посетителя, — где вы, говорите, потеряли питомца?
***
Светило солнце, и сложно было сказать, кто бы не хотел выйти в такую погоду? Дазай шёл по знакомым улочкам, то вливаясь в толпу, то выныривая из неё. Наверное, именно эта уличная атмосфера заставила Осаму так легко сдаться на милость Куникиды и выйти на поиски. Однако, несмотря на солнечный день, настроение суицидника оставляло желать лучшего: послевкусие кафешного инцидента всё ещё преследовало Дазая, и оставлять Доппо хотелось меньше всего. Но нужно держать себя в руках, Куникида уже взрослый мальчик, сам справится со своими проблемами, которых, возможно, и нет вовсе.
Сделав глубокий вдох, Осаму поднял голову и уставился на медленно плывущие облака. Умиротворение не наступило, как ожидал шатен, но хотя бы не стало хуже. Простояв посреди тротуара ещё с минуту, Дазай двинулся дальше, район с пропавшим котом уже близко. Как он собирается найти питомца — ему одному известно, животные крайне непредсказуемы. Завернув в небольшой двор, Дазай заметил невысокую фигуру, смотрящую в ветви дерева.
— Добрый день, Ацуши! — поприветствовал парня Осаму, вытаскивая руку из кармана.
— Дазай! — то ли удивился, то ли обрадовался Накаджима, — ты поправился? Так быстро?
— Йосано творит чудеса, — нервно усмехнулся шатен, — что ты здесь делаешь?
— Да я просто заметил, что кот застрял на дереве, хотел помочь, — как-то смущённо ответил Ацуши, отводя взгляд.
— Надо же, какое совпадение! Этот кот мне как раз очень нужен, — Дазай посмотрел на крону дерева, белое пушистое пятно маячило где-то сквозь листья и время от времени тихо мяукало, — задание агентства.
— Этот кот - чья-то способность? — спокойно спросил Ацуши, будто каждый день такое встречает.
— Нет, но старушка Такаси была ужасно настойчива, — Осаму улыбнулся каким-то своим мыслям и посмотрел на Ацуши, — достанешь нашего Моти?
— Ч-что? Как? — отпрыгнул полу-испуганный тигр, — ну, в смысле… разве я могу использовать способность сейчас?
— А почему нет? — пожал плечами шатен, — нигде не прописано, что ты не можешь использовать силы для благого дела.
Накаджима задумался, правда, ненадолго. Обратив руки в тигриные лапы, Ацуши полез наверх, зовя кота по имени. Конечно, без боя питомец сдаваться не собирался, так что спустился парень в царапинах на лице.
— Держи этого маленького дьявола, — тигр передал белый комок Дазаю, и тот сразу устроился в руках суицидника, замурчав.
— Спасибо, Ацуши! — пролепетал Осаму, поглаживая животное, — с меня рис с чаем.
Это предложение как-то воодушевило парня, и тот даже улыбнулся, хоть какая-то радость от этого кота. Зайдя в очередной шокудо, Дазай скрыл питомца под плащом, а потом и вовсе посадил на свои колени, пока ждали заказ.
— Ты заказал только чай? — жуя, спросил Ацуши, пока Осаму делал глоток.
— Ага. Мы недавно обедали, я не голоден, — чуть улыбнулся Дазай, — но всегда рад хорошей компании.
Разговоры с другом немного разрядили обстановку в мыслях, Накаджима хороший собеседник, иногда говорит глупости, но зато с ним интересно, ведь у него какой-то иной взгляд на мир. Проводив коллегу до агентства, Ацуши отправился по своим делам.
— Ваш Моти! — торжественно передал Дазай уже дремавшей старушке.
— Ой, какой хороший мальчик! Спасибо, спасибо вам большое! — госпожа Такаси неистово гладила кота - не удивительно, что он сбежал.
— Рад помочь, — Дазай плюхнулся на диван, пока Танидзаки взял старушку на себя. Оглядев помещение, Дазай не заметил главного человека, — а где Куникида?
— Он ушёл где-то час назад, — отозвался Кенджи, распихивая папки по полкам, — сказал, что отправился беседовать с учителями в школу, где учился Хин.
Дазай недолго думал прежде, чем залезть в компьютер Доппо и вычитать, в какое именно учебное заведение тот поехал. Ничего не отвечая коллеге, Дазай уже был на пути к зданию.
***
— Замечали ли вы что-нибудь необычное в поведении Хина? — спрашивал уже у последней учительницы Куникида.
— Нет-нет, он был весёлым, шумным, но милым мальчиком! — женщина лет сорока почти плакала, Доппо протягивал ей салфетки, — сообразительный, он принимал участие во многих конкурсах, рисовать любил очень… как же так?
Куникида подал стакан воды уже разрыдавшейся женщине. Видимо, он был одним из её любимых учеников, остальные вели себя более спокойно. Немного придя в себя, женщина продолжила.
— Вы, наверное, слышали про инцидент с госпожой Сайко. Она была любимой учительницей Хина, — женщина высморкалась, — ходили слухи, что он пытался за ней ухаживать.
— Можете рассказать подробнее про тот день? — почти каждый учитель поведал историю про Сайко, но этот не значит, что Куникида не узнает новых подробностей.
— Конечно-конечно, — женщина наклонилась и прошептала, — я была внизу в тот день, пожалуйста, не говорите директору об этом.
— Обещаю, это останется информацией от анонимного лица, — заверил женщину Куникида, щелкая ручкой.
— Спасибо. Очень сложно было жить с этим, — учительница выдохнула, — был последний день перед вступительными экзаменами, все выпускные классы прощались со своими учителями, и класс Хина не исключение. Сайко вышла на крышу, она курила, только скрывала это. Я видела её недалеко от края, она с кем-то говорила, ругалась. Она встала на крышу и повернулась лицом, заметила меня. Я не уверена, что она хотела прыгнуть, может, боялась или просто угрожала собеседнику. В тот последний момент её кто-то словно слегка толкнул, она обернулась и не удержала равновесие. Я сразу побежала за помощью и не видела, кто это был, но теперь мне кажется, это мог быть Хин.
Женщина замолчала переводя дух. Все истории были похожи: Сайко на краю, потом падает и всё. Кто-то просто слышал звук удара, кто-то вскрик перед этим. Куникида записал что-то, чего ещё не было в сведениях об этом самоубийстве.
— Она вела дневник, — вдруг выпалила учительница, словно на эмоциях, — я случайно нашла его в её столе, прочитала из интереса пару страниц. Так нельзя, знаю, но мне было так любопытно! Дневник пропал после самоубийства, я думаю, тот, кто причастен к этому, забрал его.
— И что же вы прочитали? — Доппо посмотрел на собеседницу.
— Сайко писала, что хочет умереть, но на следующей странице уже готовилась к свадьбе с каким-то мужчиной, не помню имени. А потом писала, что Хин ведёт себя странно, и она хочет, чтобы он перестал доставать её. Я думаю, она была напугана чувствами со стороны ученика, не знала куда себя деть и покончила с собой. Точнее, хотела. Она писала, что хотела бы уйти в море, как русалка, но сначала должна оставить миру что-то после себя. Сайко очень гордилась своим классом, считала его достижением, так что она не стала бы прыгать с крыши школы в их последний день.
Учительница вновь вздохнула и заплакала, Куникида оставил записи, чтобы не показаться излишне бесчувственным, хотя в голове обрабатывал сказанную информацию.
— Я хотела поговорить с ней, но никак не могла найти повод и время, а потом… потом уже стало слишком поздно.
Куникида вновь налил стакан воды, женщина выпила его залпом.
— Вы ни в чем не виноваты. Здесь только вина Хина, Вы же сделали всё, что могли, — успокаивал Куникида, — я напишу вам номер хорошего психолога, поговорите с ним. Вам точно станет легче.
Доппо выписал номер на квадратный листок с учительского стола и протянул собеседнице, та неуверенно его приняла и поблагодарила. Куникида больше не стал мучать женщину допросами и покинул кабинет. На школьной скамейке между дверями в класс сидели двое людей: заплаканная женщина и молодой парень в бежевом плаще. Едва она увидела Доппо, тут же встала.
— Убийца! — выкрикнула женщина, — ты убил моего сына! Ты убил невинного человека!
— Прошу вас, госпожа Хиракава, — попытался успокоить женщину Куникида, правда, безуспешно.
— Тебя посадить мало! Ты должен страдать так же, как мой мальчик! Ты хоть сожалеешь? Сожалеешь?!
Куникида молчал в ответ. Дазай смотрел то на неё, то на напарника. Вздохнув, шатен осторожно положил ладонь на плечо матери Хина и мягко улыбнулся. Та как-то немного успокоилась и достала платок.
— Идём, Куникида. Я уже узнал у неё всё, что мог, — подойдя к Доппо, произнёс Осаму и сделал шаг в сторону выхода. Куникида ещё раз обернулся на женщину, вытирающую слезы куском ткани, и направился вслед за Дазаем.
Солнце уже почти касалось горизонта, намекая, что день подходит к концу. Не слишком насыщенный, он принёс больше проблем и новых вопросов, чем решений. Пара детективов шла вдоль дороги, часто проезжающие машины мешали говорить, но и диалог как-то не клеился. Оба заметили, что за эти дни отношения между ними приняли странную окраску, и Куникиде, и Дазаю это не нравилось. Всё чувствовалось странно: Хин даже после своей смерти умудрился оставить грязный след как минимум в душах напарников. Хотя его винить сложно, подстрелить Осаму мог какой угодно преступник в какой угодно день. Так значит, дело в них самих?
— Куникида, — вдруг остановился Дазай практически на переходе через улицу, Доппо обернулся, — я хочу пригласить тебя на ужин.
Идеалист полностью повернулся к Осаму, его лицо выражало явное непонимание.
— Чего? Какой ещё ужин?
— Примирительный, — улыбнулся шатен, — я сегодня немного накосячил, хочу исправить ошибку.
Куникида недоверчиво скрестил руки, разглядывая лицо собеседника и пытаясь найти в нём истину. Но Осаму словно закрытая книга с одним названием на обложке, что внутри — понять настолько сложно, что можно не пытаться. Он вздохнул, сдаваясь. В конце концов, провести вечер в компании суицидника — не самое плохое завершение дня.
— Ладно. Идём.
— Отлично! Мы почти пришли, — Осаму повернул направо и встал на пешеходный переход. Доппо посмотрел на соседнюю улицу, там располагался приличного вида ресторан, такие, обычно, специализируются на традиционных блюдах и являются не самыми дешёвыми.
— Ты уверен, что это подходящее место? — учитывая платежеспособность Дазая в кафе на первом этаже агентства, логично задал вопрос Куникида.
— Расслабься, всё за мой счёт! — пафосно махнул рукой Осаму, на что Куникида только недоверчиво хмыкнул. Если что, он платить не будет. Внутри ресторанчик выглядел прилично: красное дерево и бежевые занавески отлично передавали атмосферу роскоши, золотые вставки в мебели и украшениях на стене придавали месту ещё больший антураж. Миловидная участливая девушка поприветствовала гостей и провела к довольно уютному столику на двоих. Выглядит, как настоящее свидание, и если Куникиду это смутило, то Дазай выглядел весьма довольным. Чтобы не слишком ударить по бюджету коллеги, Доппо не стал заказывать слишком дорогие блюда, лишь салат с креветками, в то же время, сам Осаму заказал довольно роскошное блюдо и чайник с чёрным чаем. Конечно, он хотел угодить тому, кого сам пригласил, и произвести хорошее впечатление, правда, в основном вызвал только недоумение.
— Так, — спустя пару фраз ни о чем, решился начать настоящий диалог Куникида, — что произошло сегодня днём?
— Днём? — как-то глупо переспросил Дазай, — ничего особенного, не бери в голову. Ты знаешь, у меня жуткая неприязнь к боли, а моë плечо прострелили насквозь. Вот и делай выводы.
Шатен выглядел непринуждённо или хотел так выглядеть. По крайней мере, Доппо больше не собирался погружаться в пучину мыслей Осаму, раз тот сам не желает.
— Но я бы хотел принести свои извинения, если встревожил тебя, — неловко поправил волосы Дазай, сказанные слова явно доставляли дискомфорт, — я всё ещё чувствую свою вину из-за дела на складе. Мы уже говорили об этом, знаю, просто я буду чувствовать себя лучше, если накормлю тебя хорошей едой.
Осаму сложил руки в замок и довольно улыбнулся, словно кот, который украл колбасу из-под ножа хозяйки. Куникида вздохнул, насаживая креветку и лист салата на вилку. Дазай как ребёнок: глупый, надоедливый и совершенно не умеет выражать эмоции и чувства. Это не столько раздражало, сколько вызывало беспокойство. Конечно, Доппо сложно не переживать за человека, в которого он… впрочем, об этом ещё рано судить.
Закончив трапезу, Дазай расплатился за оба блюда, как и обещал, даже оставил на чай прекрасной официантке, которую было сложно не пригласить на двойной суицид, но в этот раз пришлось сдержаться. Поздний вечер уже опустился на город, фонари жёлтым светом освещали полупустые улицы, машин стало немного меньше, хотя всё зависит, конечно, от района. Ресторан, где обедали детективы, находился не в самом криминальном, так что количество пьяных людей в разы меньше, чем где-нибудь в подворотне.
Доппо взглянул в свою книжку, оценивая, насколько сильно он выбился из графика. Вместо ужина мог бы дописать отчёт о допросе учителей, но времени уже не осталось, пора идти домой, нельзя нарушать режим, даже несмотря на то, что завтра выходной. Дазай, зачем-то, увязался за Куникидой, оповестив о желании довести до первого перекрёстка.
— Слушай, это похоже на преследование, — хмыкнул идеалист, — я не ребёнок, чтобы провожать меня.
— Но до дома провожают ещё и кавалеры своих дам, — расплылся в странной улыбке Осаму, Доппо непонимающе-оскорбленно посмотрел в ответ, — шутка такая, расслабься.
Раздражённо выдохнув, Куникида промолчал. Конечно, если бы свет был дневным или более рассеянным, то заметить лёгкий румянец на щеках идеалиста, было бы гораздо проще.
— Перекрёсток. Ты можешь идти, — Доппо демонстративно остановился и посмотрел на Осаму. Тот мягко улыбнулся и чуть наклонил голову.
— Ку-ни-ки-душ-ка, — протянул суицидник, — я ключи потерял. Пустишь пожить?
— Ещё чего! – воскликнул Доппо, отскакивая от коллеги, – сам выкручивайся! Почему у тебя вечно какие-то проблемы?
Куникида скрестил руки на груди и отвернулся от напарника, задевая его лицо своими светлыми волосами. Дазай невольно сделал небольшой шаг назад, машинально положив руку на щеку. Теперь пришла очередь шатена смущаться. Конечно, у него были ключи, просто ему хотелось ещё немного побыть в компании приятного человека, не быть одному. Но как бы то ни было, нужно оставить Доппо в покое, в конце концов, они друг для друга ничего особенного не значат, по крайней мере, им обоим так казалось.
– Эх, напроситься не удалось, – наигранно вздохнул Дазай, сунув руки в карманы, – ну ладно. Пока, Куникида! Хорошо отдохнуть.
Осаму повернулся на девяносто градусов и перешёл дорогу на противоположную сторону. Доппо проводил его недоверчивым взглядом и продолжил путь к своему дому.
***
Темнота и одиночество наводили тоску, но кухня всё равно казалась достаточно уютной, чтобы остаться и выпить чаю перед сном. Дазая не было дома всего пару дней, но немного пыли уже кое-где скопилось, хотя, возможно, она давно там лежит. Из окна виднелась только соседняя полумрачная улица, что поделать: спальный район, виды так себе. Вздохнув, Осаму достал свою любимую книгу про методы самоубийства. Он знал каждую страницу наизусть, и, почему-то, сейчас любимые слова не приносили удовольствия. Прочитав ещё пару строк, шатен отложил методичку, уставившись в скучное окно. Вода в чайнике тихо закипала, мягкий свет мешал в полной мере разглядеть улицу, правда, там всё равно ничего не происходило, прошла всего пара человек, да и те - просто работяги, спешащие домой.
Состояние тревоги никак не покидало Осаму ещё с самого обеда. Будто всё в один момент стало не так. Точнее нет, беспокойство уходило, когда Дазай был уверен, что Доппо в порядке. Через минуту чайник протяжно засвистел, и шатен снял его с плиты. Налив себе чашку чая, невольно вспомнилось, как Куникида купил ему чай в кафе на первом этаже, потому что беспокоился. Это как-то грело душу. Осаму невольно улыбнулся. Всë-таки, у них с Одасаку столько общего и столько различий.
Дазай ещё раз взглянул на кухонный гарнитур, потом в гостиную и, достав телефон из кармана плаща, уселся на стул. Надо бы переодеться, но сейчас - неохота. Уют кухни окутал почти с головой, мысли уволили куда-то не туда, но это лучше, чем смерть. Открыв крышку телефона, Дазай вздохнул, - разряжен. Пришлось встать, чтобы найти зарядку в одном из ящиков на кухне, всё под рукой, так сказать. Средство связи пропело мелодию включения, пока Осаму наслаждался чашкой хорошего, дорогого чая. Повернув голову в сторону звука, шатен потянулся и взял телефон в руки, откидывая крышку. Никаких новых сообщений или звонков, конечно, это не удивляло. Попялившись в экран пару минут, Дазай, всё же, открыл текстовое поле и набрал сообщение.
– Привет, ты дома?
