Заметки о Толкине

      В своё время я получил историческое образование и научился худо-бедно работать с историческими источниками. Поэтому, должен признаться, у меня вызывает определённые вопросы даже с чисто методологической точки зрения распространённый в хэйтдоме метод деконструкции Толкина через альтернативную / критическую интерпретацию его художественных текстов, посвящённых вымышленному миру Арды (когда текст нельзя натянуть на собственные хотелки путем некорректной интерпретации — в качестве типичного примера приведу теорию о «Синих Магах, депопулировавших Восток»). Метод это использует тот факт, что «внутри мира» тексты Толкина созданы эльфами и «людьми Запада», и, соответственно, предлагается рассмотреть их как пристрастные и пересмотреть их через поиск нелогичных и сомнительных мест (в ключе историографического метода критики источников).       К примеру, в «Истории Средиземья» упомянуто («О гномах и людях»), что эльфы Белерианда (синдар) истребляли Малых Гномов, потому что принимали их за диких животных (надо отметить, что Малые Гномы невинными агнцами не были и нападали на синдар, но эта деталь в данном споре нередко опускается). «Ну да, конечно!», восклицает представитель хэйтдома, и делает вроде бы закономерный вывод, что синдар просто устроили геноцид Малых Гномов, а потом придумали отмазку, что перепутали их с животными. Или, скажем, в той же «Истории Средиземья» сказано («Преображённые Мифы»), что орки никогда не сдавались в плен эльфам и редко сдавались в плен эдайн потому, что полагали, что враги ещё более жестоки, чем они, и берут их в плен исключительно для того, чтобы замучить до смерти. «Ага!», говорит представитель хэйтдома, и делает вроде бы закономерный вывод, что орки вели себя по этой схеме не просто так, и на самом деле их в плену действительно истязали до смерти. Или что тезис из «Сильмариллиона» о том, что первоначальная деятельность нуменорцев на континенте была благотворна для местных людей, выглядит как примитивная апологетика их колониальной политики и «бремени белого человека». Все эти примеры — всего лишь первое, что мне вспомнилось; на самом деле подобных построений в жанре деконструкции в Сети — вагон и маленькая тележка.       Проблема подобного подхода — если он используется не в чисто литературных целях, то есть для написания фанфиков (в том числе и апокрифических), а для исследования «на серьёзных щщах» мира Толкина, как он описан в первоисточнике — в том, что он экстраполирует методологию реальной исторической науки (например, критику источников) на вымышленный мир — причем абсолютно вымышленный (нелогичные и сомнительные места можно и в мифах и легендах найти), а не просто мифологический. Можно сомневаться в историчности событий, описанных в Библии, «Илиаде» или «Махабхарате», но данные тексты созданы реальными народами и отражают реальные религиозные традиции, формирующие мировоззрение авторов соответствующих источников. Арда (по крайней мере, в рамках материалистической парадигмы исследования) — вымышленный мир, в принципе не существующий вне текстов Толкина (и текстов фанфикеров, но они относительно Толкина вторичны).       Грубо говоря, вне визионерского подхода («Арда существует, я там был и всё видел») не существует способа опровержения фактологии мира Толкина (не путать с авторскими моральными оценками — их как раз читатель не обязан разделять). Можно сказать «на самом деле всё было не так» применительно к тем или иным утверждениям Библии, «Илиаде» или «Махабхарате» — потому что есть археология и есть независимые от вышеупомянутых текстов письменные источники, описывающие цивилизации древних семитов, эллинов и индоариев. Нельзя сказать «на самом деле всё было не так» к текстам Толкина — потому что никакого «на самом деле», кроме этих текстов, на самом деле нет в природе. Можно сказать, например, «это нереалистично», «разные элементы мира противоречат друг другу», «автор не смог убедительно реализовать свою идею» или «это выглядит конструкцией, созданной автором исключительно в идеологических целях» (и, соответственно, говорить о том, какое развитие сюжета было бы более реалистично) — но это уже критика не «изнутри» текста, а «снаружи», из реального мира, исходя из критериев которого мы оцениваем произведение[1].       Отдельно стоит отметить, что деконструкции текстов Толкина, критикующие Толкина за те или иные реальные или мнимые недостатки и несостыковки, нередко сами содержат очевидные логические дыры. Возьмём, например, вышеприведённый тезис, что раз орки никогда (или редко) не сдавались в плен представителям «Запада», ожидая пыток, издевательств и смерти, то это устойчивое убеждение должно было основываться на неких фактах. Между тем, он как минимум сомнителен. Например, жители средневековой католической Европы верили, что иудеи отравляют колодцы, распространяют болезни и шпионят на правителей мусульманских стран (а то и вовсе пьют кровь христианских младенцев). А ведь подобные предрассудки были распространены относительно людей, рядом с которыми европейцы жили бок о бок и контактировали с ними в реальной жизни — а не относительно чужаков, контакты с которыми сводились преимущественно к военным действиям.       Из той же серии — теория, которую мне довелось видеть не где-нибудь, а в комментариях к одной из моих статей на Фикбуке. Теория состоит в том, что такой персонаж «Сильмариллиона», как Берен, сын Барахира, являлся агентом Моргота, чьи действия были направлены на внесение раскола в стан противников Моргота. Теория наделяет Берена (и Моргота) фантастическими даже по меркам фэнтези суперспособностями, предполагающими способность манипулировать действиям Лютиэн, Тингола и даже Валар с Эру, воскресившими Берена и Лютиэн (а также игнорирует такую черту Моргота, как безграничное собственничество — вряд ли он добровольно пожертвовал бы Сильмарилом). Надо думать, будь у Моргота и его слуг подобные суперспособности в действительности, он бы не провозился с теми же нолдор несколько веков (да и Валар он вряд ли бы проиграл, при таких-то суперспособностях).       Подытоживая — проблема подобной «критической текстологии», основывающейся на постулировании «ненадёжности» рассказчика, в том, что она, во-первых, игнорирует различие между реальностью и созданным воображением писателя литературным «вторичным миром» (то есть ненаучна в строгом смысле этого слова), а, во-вторых, предлагаемые ей альтернативные объяснения нередко вызывают даже больше вопросов, чем те места у Толкина, которые она претендует деконструировать. [1] Другой вопрос, что подобная критика не обязательно адекватна. Например, я видел тезис, что любовные отношения между эльфами и людьми у Толкина нереалистичны, потому что у бессмертных нет причин любить смертных. На основании каких научных данных автор рассуждает о психологии бессмертных существ — решительно неясно.