студии / House Of Rising Sun

      Утром раздумья о том, что пора действовать жёстче, только укрепились. В пятницу Алекс сдаст в свою машину в сервис, и на следующий же день он настоятельно попросит отвезти его на работу. Но делать этого не пришлось, потому что в ту же пятницу всё стало известно, причём совершенно случайно. Николас Латифи, с которым они работали в одном кабинете, на третий же час начал отвлекаться и чаще смотреть в телефон, чем в документацию, с которой они оба работали. Джорджа это раздражало, потому что он не мог перейти к следующей части задачи, пока коллега не закончит свою. Но за обедом в офисном кафе на первом этаже Ники наконец спросил:       — Ты же теперь живёшь в Милтон-Кинсе?       — Не в самом Милтон-Кинсе, но довольно рядом, – Джордж отставил чашку с кофе и напрягся. – А что? – название городка вызывало холод по спине, как будто там происходило что-то ужасное или даже потустороннее.       — Посмотри, какая там базируется занятная кинк-студия, – Николас через стол протянул ему телефон. – Я и не знал! Случайно наткнулся.       — Кинк-студия? – переспросил Джордж, пока не глядя на экран. – Порно, что ли?       — Да, да! – тот радостно закивал. – Жаль, женщин нет. Но тебе должно понравиться.       Джордж опустил взгляд без особого интереса. Не то чтобы его сильно привлекало порно – разве что в подростковом возрасте, когда им интересуются все. Потом время занимали учёба и работа, да и в личной жизни всё всегда было довольно неплохо – чаще, чем раз в полгода, к порнороликам не тянуло. Сейчас, когда у него был Алекс – тем более.       Он пролистал страницу, демонстрируя притворный интерес, чтобы не обижать Ники, который прямо-таки светился, довольный находкой. А потом резко вернулся в середину списка. Парень на обложке одного из видео так напоминал Алекса, будто был его полным двойником. Но это же правда двойник? Алекс же не может сниматься в порно? Ещё и в таком? Или может? Он приблизил изображение, и мыслей о двойнике становилось всё меньше.       — Ты в порядке? – уточнил Николас сочувственным голосом. – Я знал, что показать!       — Да-да, – Джордж сжал в пальцах его телефон и смотрел куда-то в сторону. – Действительно занятно. Ты прав. Изучу потом, а пока, может, вернёмся на работу?       Они поднимались на свой этаж в лифте, где кроме них находилась только одна женщина. Но Джордж уже не видел лиц и не замечал ничего окружающего – его словно окунули с головой в вулкан. Всё чертовски сходилось. Строжайшая секретность от Алекса, постоянные увечья на теле, которые – теперь Джордж мог быть честен с самим собой – мало напоминали следы от пресловутых падений с декораций. Да и то, как Алекс потрясно трахался, не могло быть следствием исключительно его жизни в Таиланде.       Правда, сердцем Джордж отказывался верить до последнего. Выйдя из лифта, он рванул в туалет, а Николас заорал вслед:       — Телефон-то верни!       Но Джордж уже скрылся за поворотом и закрыл на защёлку дверь кабинки. Вернее, захлопнул. «Ред Булл». Кажется, это название попадалось и ему, когда он пытался вычислить хоть что-нибудь. Но он просто прошёл мимо, даже не подумав о порно-индустрии. А теперь запустил видео, на котором Алекс – уже точно не двойник, его имя было указано в описании рядом с каким-то отвратительным псевдонимом – мастеровито и с явным знанием дела связывал крепкого парня с выбеленными кончиками волос. Джордж переключил видео на середину, зная, что там будет. Добавил звук на одно деление, поднося телефон к уху. Стоны Алекса он узнал бы в полубессознательном состоянии, вот только не хотел слышать их в таких условиях.       Руки тряслись, он чудом удерживал телефон Николаса в пальцах, чтобы не уронить его на кафель и не разбить. Обложки видео по хэштегу Алекса сменяли друг друга. Разные партнёры – иногда не один и не два, разные позы, разные ухищрения. Джордж в неверии закрыл лицо руками, сидя в довольно неприхотливой позе на закрытом унитазе и отложив телефон на бачок. Потом он долбанул ногой по стене кабинки, и хлипкая конструкция задрожала. Он поднялся и хотел повторить удар, но перенаправил его на несчастный унитаз – пострадала нога. Зато физическая боль хорошо отрезвила, как и холодная вода, которую он попрыскал на лицо, выбравшись к зеркалу. Пора было идти работать и вернуть Николасу его телефон. Правда, он не представлял, как теперь будет работать.       — Ты утонул?! – коллега поприветствовал его привычными прибаутками. – Так засмотрелся?! И давай сюда мой телефон, наконец.       Джордж молча положил мобильный на соседний стол и ушёл за свой, снова открывая оставленный ещё до обеда документ. Нога продолжала болеть – вероятно, он сломал пальцы. Но это было пустяком по сравнению с тем, что он узнал. Он чувствовал отвратительное ощущение использованности и предательства – и не знал, куда от этого деться.       «Во сколько ты заканчиваешь?» – он написал сообщение Алексу, будучи больше не в силах смотреть в юридический текст, сдобренный цифрами статей, законов и положений.       «Около восьми, думаю. Если ты раньше – зайди в булочную», – Алекс ответил через полчаса – когда он был на работе, он всегда отвечал не сразу. Теперь Джордж прекрасно понимал, почему. И ему было тошно представлять, что Алекс делает сейчас. Вернее, он знал, что Алекс делает. С кем он? И получает ли удовольствие?       — Я доделаю всё дома, – заявил Джордж около шести, сбросив файлы себе на корпоративную почту, а бумажные документы собрав в прозрачную папку. – Мне нужно встретить парня с работы – он сегодня без машины. Клэр всё равно в командировке.       Николас кивнул, по-прежнему глядя на него подозрительно – несколько часов назад он слышал странные звуки со стороны туалета и подумал, что Джордж там что-то крушит. Они попрощались, и Джордж помчался прочь из города к северо-западу Лондона, объезжая пробки. На шоссе он вдавил газ в пол, чтобы скорее добраться до проклятого Милтон-Кинса в надежде, что этого города не существует, жуткой студии «Ред Булл» не существует, а Алекс ждёт его дома и ничего от него не скрывал в течение нескольких месяцев.       Но навигатор услужливо вёл его – в темноте за окнами замелькали большие дома и яркие вывески. Джордж попетлял по городу, следуя за прохладным и равнодушным женским голосом, который ещё раньше издевательски пожелал приятной поездки, и остановился возле совершенно неприметной постройки. Сине-белая надпись «Ред Булл» светилась над дверью едва-едва. Карта показывала, что за углом есть парковка, но Джордж остановился в разрешённом месте так, чтобы видеть вход. Он надеялся, что Алекс не выйдет откуда-нибудь с другой стороны, но через двадцать минут наблюдений из двери появился патлатый блондин, которого он тоже видел на обложках видео с Алексом. Хотелось выйти из машины и без предупреждения избить его, но он сдержался. Оставалось только ждать.       Алекс вышел ровно в восемь, хотя Джордж был уверен, что он как всегда задержится. Он держал в руках телефон – видимо, чтобы вызвать такси – и тогда Джордж сорвался с места, лихо газанув, и остановился прямо перед Алексом, почти ослепив его светом фар. И Алекс колебался, хотя, конечно, узнал его машину. Из-за темноты Джордж не разглядел в его глазах промелькнувший ужас, но видел, что Алекс был готов развернуться и убежать. Пришлось перегнуться через приборную панель и открыть для него дверь.       У Алекса не оставалось выбора – он сел в машину и принялся растирать пальцы на вмиг заледеневших ладонях. Ему было нечего сказать, и Джордж тоже молчал, проезжая по улицам Милтон-Кинса. Его лицо ничего не выражало, но белки глаз были налиты кровью, а бледные губы сложились в тонкую ниточку. На шоссе Алекс всерьёз раздумывал, не открыть ли дверь на полном ходу и не выпрыгнуть ли. Покалечиться или даже умереть было лучше, чем узнать на себе гнев Джорджа. А если получится уцелеть, можно было хотя бы попытаться cбежать по обочине по направлению к Милтон-Кинсу. В панике он долго гипнотизировал взглядом рычажок, за который нужно было потянуть, но слишком промедлил – «Мерседес» Джорджа уже въехал в их городок. Как последнее спасение и оплот спокойствие промелькнула яркая вывеска булочной. Потом – бесконечные коттеджи, и наконец Джордж резко затормозил.       Они продолжали молчать, хотя приближение небывалого скандала ощущалось в воздухе почти физически. Пока всё шло как по странному алгоритму: оба сняли верхнюю одежду и разулись, потом Алекс прошёл вслед за Джорджем в гостиную. Им как будто не хотелось начинать ругаться в прихожей. Чёрт знает, почему.       — Ну?! – буркнул Джордж, включая свет одним ударом ладони и резко разворачиваясь – так, что Алекс в него чуть не врезался. Оба оставались на ногах.       — Что?.. – тихо и обречённо переспросил Алекс, не осмеливаясь посмотреть ему в глаза.       — А ты не понимаешь?! Не понимаешь?! – Джордж наконец заорал на него, используя все возможности голоса. – Я волновался за тебя, не зная, что с тобой делают на твоей работе! А тебе, оказывается, всё нравится! Почему ты мне не сказал?! Почему врал?! Зачем изменял мне?!       С каждым вопросом он делал шаг вперёд, а Алекс отступал, пока не упёрся спиной в стену. Он слышал, как бешено колотится его сердце, но не знал, что вообще можно ответить. Ведь Джордж был не совсем прав только в одном.       — Я тебе не изменял, – негромко сказал Алекс и не узнал собственного голоса.       — Да ты что?! А все эти отвратительные видео мне приснились?! – Джордж схватил его за плечи и принялся трясти изо всех сил – поначалу Алекс прикладывался головой о твёрдую поверхность. – Сколько их у тебя было?! Скольким ты дал?! Отвечай же!       — Джордж, послушай… – из-за стресса и почти животной паники он мог выговорить только простейшие конструкции. Может, и объяснил бы хоть что-то, если бы успокоился и выпил воды.       — Даже не скажешь, что я всё неправильно понял?! – Джордж продолжал кричать, срываясь. – Никогда не думал, что ты окажешься такой шлюхой!!!       Его голос сорвался, лицо исказилось ещё сильнее. Будто в замедленной съёмке Алекс видел, как он поднимает сжатую в кулак правую руку, и не сомневался, что удар прилетит точно ему в челюсть. И не собирался уворачиваться или защищаться. Но кулак сошёлся со стеной, а Джордж, согнувшись, прижимал к себе отбитую руку. Он тяжело дышал, лицо было искривлено болью. И он явно не знал, что делать дальше.       — Подержи под ледяной водой, – Алекс наконец обрёл способность говорить. – Если не опухнет в течение часа – значит, трещины или перелома нет, просто синяк.       Джордж почти побежал в ванную, ощутив дискомфорт ещё и в ноге, которую приложил на работе. А Алекс торопливо прошёл в спальню, быстро побросал в рюкзак вещи первой необходимости и убедился, что пауэрбанк лежит там с утра. Спустился на первый этаж и быстро надел куртку, пока из ванной слышался плеск воды. Потом захватил шапку и оказался на улице, притворив дверь. Наверное, он был трусом. А ещё глупцом, потому что машина оставалась в сервисе как минимум до вторника, а он об этом забыл. Но такси работало круглосуточно, а Джордж пока его не хватился. Или не хотел возвращать, если и заметил отсутствие.       — В Милтон-Кинс, пожалуйста, – попросил Алекс водителя Uber. – Пока едем, я соображу нужный адрес.       Он откинулся на заднем сиденье и прикидывал, к кому из коллег поехать. У Пьера и Дэни вряд ли найдётся для него место, из молодёжи он хорошо общался только с Лиамом, но тот начнёт задавать вопросы, а ему не хотелось на них отвечать. Конечно, оставался Макс – и он не боялся Макса, а скорее жалел. Года полтора назад они даже общались вне съёмок и могли вместе выпить пива, но потом доктор Марко и Кристиан Хорнер возвели Макса над всеми, и он поддался. Хотя, конечно, и сейчас наверняка не откажет и впустит его. Но Алекс знал, что физический дискомфорт возникнет на уровне рефлекса.       Такси уже стояло на светофоре, готовясь повернуть в город, когда Алекс всерьёз собирался ночевать на мате в студийном тренажёрном зале. Но его всё-таки озарило. Юки! Он совсем забыл про Юки. Все всегда забывали про Юки – иногда даже доктор Марко, и в этом плане Юки везло. А он ведь точно будет ему рад и не будет спрашивать ничего лишнего.       «Можно я у тебя переночую? – набрал Алекс сообщение в мессенджере. – Поругался с парнем», – он добавил грустный эмодзи, решив, что назвать общую причину всё же надо, а смайл позволит Юки – типичному представителю поколения интернета – думать, что никакой трагедии не произошло и это просто рядовая ссора.       «Конечно, приезжай! Зарубимся в видеоигры», – ответил Юки.       Алекс не был большим фанатом видеоигр, но два часа увлечённо просидел на полу с джойстиком, стреляя в кого-то и поедая из коробки пиццу. Ему точно нужно было отвлечься. На телефоне было только два пропущенных от Джорджа, а на мониторе Юки – откровенная фотография Пьера с одной из последних фотосессий.       Юки выделил ему гостевую спальню и торжественно заявил, что до него в ней никто не ночевал. Алекс лёг спать, смотрел в потолок и удивлялся тому, что голова сейчас довольно ясна. Он испытывал даже какое-то иррациональное облегчение от того, что скрывать от Джорджа свою тайну больше не нужно. Джордж не убил его и даже удержался от удара, долбанув в стену. Правда, назвал шлюхой, но разве это не так? Он действительно зарабатывает на жизнь собственным телом. Значит, Джордж сказал верно.       Алекс немного увлекался психологией и знал, что это ложное успокоение или даже апатия, и бурная истерика обязательно его накроет – не сегодня, так завтра или ещё позже. Но то, чего он боялся больше всего, уже случилось, и пока казалось, что основная буря позади, дальше всё пойдёт само по себе и образуется. С этим чувством нужно было постараться уснуть и более-менее выспаться, потому что впереди маячил выходной. У Джорджа, кстати, тоже. Суббота. Они собирались поехать за рождественскими подарками, всё-таки вспомнив о приближении праздника.       Эту мысль Алекс отогнал невероятным усилием воли. Но не проспал до упора, как планировал, потому что ранним утром его разбудил звук разбившегося стекла и душераздирающий вопль. Он распахнул глаза и не сразу понял, где находится. Кровать стояла по-другому и была узкой, под рукой на привычном месте не нашёлся выключатель, и пришлось зажечь фонарик на телефоне. Точно. Джордж всё узнал, а он ночует у Юки. И, видимо, с Юки как обычно что-то стряслось. Алекс нашёл, где можно включить свет, оделся и поспешил на выручку, широко зевая. У него опять не было времени рефлексировать, и его это устраивало.       Он нашёл Юки на кухне – тот стоял в луже кофе и осколках, держа перед собой обе руки. Разбилась колба от кофеварки, а всё содержимое расплескалось. Одну ладонь Юки ошпарил, а другую порезал – видимо, пытаясь поймать летящую вниз посудину.       — Я… я прикрутил новую, побольше, чтобы сварить кофе и для тебя, – промямлил он.       Алекс взял его за запястье и подвёл к раковине, поднося под струю холодной воды обожжённую руку. Юки заверещал, но хватка была крепкой.       — Где у тебя аптечка?       — Аптечка?! У меня нет аптечки.       Алекс всё-таки нашёл в холодильнике перекись (видимо, оставшуюся от предыдущих жильцов или хозяев), а у себя в рюкзаке – бинт. Кровь под ругательства напуганного Юки удалось остановить быстро – Алекс делал это почти профессионально, потому что был вынужден тренироваться на себе и уже вполне мог быть младшим медработником.       — Нужно съездить к врачу – там посмотрят, нет ли осколков, – заявил он, накладывая повязку.       — Нет! – пискнул Юки. – Мне нужно на работу! Доктор Марко меня убьёт!       — Какая разница, днём раньше или днём позже? – философски заметил Алекс. – Я ему позвоню. Возьми что-нибудь из документов – я пока здесь приберусь – и поехали в травмпункт.       — Документов? Но ты же знаешь, где документы…       — Что, все?! А копии? – Юки покачал головой, показывая, что и копий у него тоже нет. – Ну, водительские права точно у тебя.       Алекс не знал, от каких щедрот, но всем сотрудникам «Ред Булла» выдавали «Хонды» – конечно, не новые, но и не самую рухлядь. Но над Юки как всегда посмеялись, и он ездил на крошечной трёхдверной модели, куда Алекс мало того что с трудом поместился, но ещё и был вынужден подгонять всё под себя вручную – иначе колени торчали над рулём.       В травмпункте Юки побоялся заходить в кабинет один, а медсестра спросила у Алекса, сколько лет ребёнку.       — Двадцать, наверное? – предположил он, и женщина посмотрела на него как на крайне безответственного родителя.       Алекс думал, что сейчас начнёт дьявольски хохотать, и это станет очередной стадией его намечающейся истерики. Но он всё-таки оставил Юки наедине с врачами, позвонил насчёт него доктору Марко (не осмелился бы попросить у него за себя, зато за других – сколько угодно), а потом они поехали завтракать. Юки не мог взять палочки из-за забинтованных пальцев и воинственно держал вилку на манер меча.       Он был рад лишнему выходному и помог Алексу выбрать видеоигры в подарок на Рождество младшим – они походили по торговому центру Милтон-Кинса, а вечером играли на приставке в FIFA. Джордж позвонил ещё два раза, но Алекс не брал трубку. Воскресенье было рабочим, и только вечером после съёмки Алекс прочитал сообщение – Джордж отчаялся звонить и написал текстом.       «Алекс. Вернись домой», – это была первая реплика.       «Пожалуйста», – добавил Джордж, и он не поверил глазам.       Ему было спокойно у Юки, но на подъезде к дому тот животный страх вернулся. Он открыл дверь своим ключом, тихо-тихо вошёл в прихожую, оставил на местах куртку и кроссовки. Потом вымыл руки, и больше таиться было уже неправильно. Ступая всё так же тихо, Алекс появился в гостиной и практически ахнул – та больше напоминала алкопритон и пахла соответствующе. На полу были составлены в ряд пустые бутылки из-под крепких напитков, рядом – разбросаны пара книг, пульт от телевизора и ещё несколько мелочей, включая какую-то странную небьющуюся вазу, которую подарила им на новоселье его мама. Видимо, Джордж раскидал всё это в приступе ярости. Но сейчас он выглядел относительно вменяемым – сидел на диване с ноутбуком на коленях и, видимо, доделывал что-то по работе, что не успел на неделе.       — Я дома, – проговорил Алекс, нервно сглатывая.       Джордж резко дёрнулся и уставился на него, обернувшись.       — Да. Хорошо. Я должен был написать тебе раньше. Чтобы ты был на виду и я знал, что с тобой ничего не случилось.       Алекс предпочёл не отвечать на эту странную реплику.       — Ужин есть?       — Нет. Я работаю – не успел ничего ни заказать, ни приготовить.       — Ладно, я что-нибудь придумаю. Как пойдёшь на кухню, открой окно – здесь обязательно нужно проветрить.       Они ужинали вдвоём, и Джордж даже сказал «спасибо», дыхнув перегаром, но в остальном весь вечер проходил в молчании. Они сосуществовали как вынужденные соседи – полузнакомые, которым из-за непреодолимых обстоятельств пришлось пожить некоторое время в одном доме и подчёркнуто-приторно уважать друг друга. Алекс чувствовал невероятные внутренние терзания – с одной стороны, спокойный и равнодушный Джордж был лучше бушующего Джорджа. С другой, лучше бы Джордж снова начал орать. Он уже пережил первое потрясение и теперь смог бы кое-как ответить на вопросы.       Алекс вернулся из душа и увидел, как Джордж тащит со второго этажа подушку, найденное в шкафу одеяло и простынь. Он быстро понял, что происходит, но тот решил уточнить.       — Я буду спать на диване.       Алекс молча кивнул. Это было так ожидаемо, но к горлу подступил комок. Джордж больше никогда его не захочет и так и не скажет, что любит. Это было справедливой платой за счастливые несколько месяцев. Счастливые, но проведённые при постоянном страхе разоблачения.       Он поднялся в спальню и понял, что Джордж ночевал в гостиной всё это время – только забрал сейчас свою подушку. Постель не была тронута с тех пор, как он её застелил позавчера утром, проснувшись и уехав на работу позже Джорджа. Позавчера. А казалось, что в прошлой жизни.       Он осторожно сдёрнул покрывало и почти упал на кровать, утыкаясь лбом в подушку, носом – в простынь. Здесь всегда пахло их любовью – страстной, бурной, моментами совершенно безумной – а теперь будет вечно пахнуть его отчаянием, которое свербит, раздирает, мучает.       Из глаз наконец покатились слёзы, которых Алекс ждал два дня. Не пара-тройка слезинок, как в особо сентиментальные или сильные моменты при просмотре голливудских киноновинок, а непрекращающимся ручьём. Алекс не знал, как остановить этот поток – даже перекатился на спину, чтобы слёзы возвращались обратно, но так это не работало. Вдобавок у него стали дрожать плечи. Сначала мелко-мелко, и он пытался это контролировать, закрывая глаза ладонями, а потом тело уже не подчинялось, и его трясло практически в судорогах – разве что не швыряло в стороны.       Когда слёзы высохли, стрелки на настенных часах показывали почти два, а он пришёл сюда в половину двенадцатого. Жутко знобило и хотелось пить – ещё минут пятнадцать Алекс искал силы, чтобы встать и дойти до кухни. Когда он спустился, там горел свет. В голове промелькнула мысль убежать, но вода была нужна слишком сильно. Как и Джорджу, который утром должен был поехать в офис после суток пьянства и дня похмелья. Алекс потянулся к верхнему шкафчику, чтобы достать кружку побольше, а Джордж в это время хлопнул его по ягодицам и скрылся за дверью вместе со своей чашкой.       Обычно это выглядело его типовым заигрыванием и закончилось бы сексом прямо на кухонном столе, но сейчас Алекс чувствовал себя портовой шлюхой. Впрочем, так оно и было – Джордж же сказал. Выпив воды и взяв с собой про запас, он вернулся в постель. Всю ночь снилось, как Джордж хочет его задушить – он вскакивал трижды и трижды вспоминал, что Джордж спит на диване. Это было хорошо, потому что он не приходил его душить, и плохо, потому что хотелось отмотать время назад и обниматься с ним в этой самой постели. Утром Алекс чувствовал себя ещё более разбитым.       Джордж сидел на краю ванны и рассматривал свою ладонь со всех сторон. Кажется, пальцы не собирались опухать – только покраснели, а ещё он содрал костяшки. Он ударил в стену. Он не знал, хотел ли ударить Алекса. И сейчас в голове по-прежнему ничего не прояснилось.       Замотав пострадавшую руку в полотенце, он вышел из ванной и вернулся в гостиную, но комната была пуста. Как и спальня, и в кухне Алекса тоже не было.       — Эй! – прокричал Джордж. – Где ты прячешься?! Выходи!       Он проверил гостевую комнату, балкон, туалет и даже кладовку, но нигде не обнаружил Алекса, а потом заметил отсутствие его зимней куртки и кроссовок. Джордж осмотрел дверь – она была заперта снаружи, хотя он закрывал на внутреннюю защёлку, когда они приехали. Значит, Алекс ушёл. Интересно, надолго? Или навсегда? Хотя ещё ранним вечером он писал что-то про булочную… Джордж помнил практически каждое его сообщение за несколько лет. Потому что Алекс был ему дорог, но обманул его.       Мозг предпочёл зацепиться именно за безопасный вариант с булочной. В гостиной Джордж схватил с журнального со стола свою книгу и швырнул её об пол, та же участь постигла старый юридический справочник и какую-то жуткую вазу – она покатилась по ламинату, но не разбилась. Полетел пульт от телевизора – от него отвалилась крышка и выпали батарейки. Потом он схватил подушку от дивана и несколько раз подряд приложил ею по стене, вымещая злость так, чтобы уж точно больше не покалечиться.       Если Алекс ушёл в булочную, ему бы следовало уже вернуться, но его до сих пор не было. Джордж догадывался, что тот не горит желанием показываться ему на глаза. Знает, что виноват. Наверняка сбежал к кому-нибудь из своих многочисленных любовников и жалуется на жизнь. Джордж два раза позвонил ему – ведь место Алекса было здесь – но тот не взял трубку. Конечно – с другими ведь лучше. Наверное, сидят и смеются над ним. Вдвоём? Втроём? Вчетвером?       Он взял ноутбук, раскрыл его и плюхнулся на диван, вбивая в поисковой строке сайт «Ред Булла», адрес которого запомнил навсегда. Он хотел посмотреть абсолютно все видео с Алексом. И запомнить их всех: их имена, их лица. Он отмотал к самому началу, и к горлу подступил комок – дата была слишком ранней. Алекс вернулся в Лондон не несколько месяцев назад, как сказал на их первой за много времени встрече. Алекс вернулся два года назад и скрыл ещё и это.       Джордж принёс из кухни бутылку джина, потому что не мог вынести это на трезвую голову, а потом стал изучать ролик за роликом. И действительно запоминал каждого, хотя больше смотрел на Алекса и давненько засунул руку в штаны. Он насчитал девятерых и ненавидел всех, даже мелкого азиата. А сколько их ещё было у Алекса в Таиланде?! Ведь там он тоже наверняка не только снимался в азиатских сериалах, что бы ни говорил.       Но с каждым видео кровожадность угасала, потому что происходящее на экране было далеко от здравого смысла. Джордж обнаружил, что джин закончился, и нашёл виски, а потом вернулся на диван, чтобы продолжить. Он был в курсе о существовании наручников – у него даже такие были, но он не использовал их с Алексом, потому что ему нравилось, как тот его обнимает – крепко-крепко. Прихлопнуть по бедру, оставив лёгкий малиновый след – вовсе святое дело, и он знал, что некоторым нравится более жёстко: порка и всё такое прочее. Но происходящее здесь напрочь перебивало самые смелые и бесстыдные заходы его воображения. Он не знал, кому такое может понравиться. Это было не порно – это были унижения, которые могли оценить только извращенцы. И даже это слово казалось ему слабоватым.       Джордж вскипал от ревности, когда видел Алекса с его партнёрами по съёмкам. А если он получает удовольствие с ними со всеми?! Шкаф с выбеленными кончиками волос. Крепкий блондин с ничего не выражающим лицом. Ещё один блондин, которого он сегодня видел возле «Ред Булла» – волосы так по-дурацки спадали ему на глаза. Маленький японец – или китаец, или ещё кто, не в обиду Алексу, но чёрт их разберёт. Татуированный парень, чьи руки были покрыты чернилами. Девять лиц множились и расплывались, хотя Джордж клялся запомнить каждого. Но они были не так и важны, потому что существовал особо отвратительный тип, которого звали Макс Ферстаппен.       Ревность ушла куда-то на второй, третий, десятый план вместе с отвращением, потому что на первое место вышел страх. Сердце как будто скручивало что-то извне, по разгорячённому алкоголем и зрелищами телу бежали мурашки. Потому что этот Макс творил с его Алексом ужасные вещи. Он избивал его до крови, испытывая разнообразные хлысты с тяжёлыми наконечниками, плётки и собственные руки. Душил, вжимая в стену – так, что Алекс сползал вниз, но, конечно, съёмку никто и не думал останавливать. А вот для чего на «Ред Булле» нужно прокалывать соски – Макс потянул за цепочки так резко, лицо Алекса исказилось от боли так сильно, что Джордж словно сам это почувствовал. А ещё было не очень давнее, августовское видео. Макс обжигал расплавленным воском разведённые бёдра Алекса, подвешенного на какой-то хитромудро сплетённой конструкции. Было слышно как поскрипывают цепи. Вот почему Алекс просил выключить свет во время их первой встречи.       Джордж считал себя жёстким и агрессивным человеком, но он был не в силах это смотреть. Правда, всё равно смотрел и думал о том, что Алексу не может это нравиться. Алекс робкий по характеру, Алекс нежный, хотя разжечь в нём огонь очень легко. Джордж не знал, сможет ли его простить – точно не прямо сейчас – но знал точно, что Алекс должен быть здесь, Алекс должен быть в безопасности, на этой студии с ним может случиться что угодно. Его нужно вернуть просто ради этого.       Но Джордж уже не мог действовать, вырубившись на диване с работающим ноутбуком. Утром он понял, что всё это ему не приснилось, пока пропадал в туалете и стоял там на коленях. Потом он снова пил и пересматривал видео «Ред Булла», ещё несколько раз набрал Алекса, и тот опять не ответил. Только на следующий день, поняв, что нужно брать себя в руки, написал ему текстом.       И Алекс вернулся, когда он уже более-менее пришёл в себя, принял душ и доделывал то, что не успел на работе в пятницу. Алекс не выглядел виноватым, хотя Джордж понятия не имел, как выглядят виноватые люди. Он привык, что его жизнь движется чётко и без полутонов, выбирать нужно между чёрным и белым, и всё решается очень просто. Сейчас всё было не так. В ситуации перемешалось слишком много разных переменных.       Он хотел быть с Алексом, но пока не знал, как это возможно. Постелил себе на диване и пока собирался ночевать исключительно здесь, потому что прикоснуться к нему в любовном плане означало испачкаться – несмотря на всю ту боль, что Алекс испытал на своих съёмках. Он слышал, как Алекс заходится в страшных рыданиях наверху в спальне, и малодушно сбежал на кухню, чтобы выпить ещё воды.       Ему нужно было время, чтобы во всём разобраться – и в своих мыслях тоже. И сохранять прежнее лицо на работе, хотя в понедельник только ленивый не заметил, что все выходные он беспробудно пьянствовал, и пил совсем не пиво с вином.       «Они устроены по-другому, – писала девушка с каким-то дурацким ником на ещё более дурацком форуме, куда он забрёл по запросу «мой парень оказался порноактёром» в надежде найти похожие истории. – Они реально относятся к этому как к работе. Ноль настоящих эмоций – только профессионализм. Я смирялась с этим долго, но у меня получилось».       Он прочитал много других похожих высказываний, по-прежнему разговаривал с Алексом минимально и только по делу, не купил ни одного рождественского подарка и не представлял, как пойдёт к родителям на Сочельник с пустыми руками. А ещё приближался праздничный корпоратив, и он будет там в гордом одиночестве.