студии / House Of Rising Sun

      Доктор Марко и Кристиан Хорнер не думали, что на последних съёмках Макса с Пьером что-то пошло не так – и поэтому выпустили ролик. Он появился на сайте «Ред Булла» с соответствующими пометками о жестокости, а Шарль зачем-то поставил на каждое обновление уведомления – про себя он объяснял это тем, что у него тоже есть склонность к мазохизму.       Это уведомление застало утром в тренажёрном зале. Он не был фанатом фитнеса, но в этот раз увязался за Карлосом, потому что совершенно потерял сон после сообщения от Дэни с известиями о Пьере. Уснуть не получалось даже рядом с Карлосом, а уж без него, когда он уйдёт в качалку, не стоило и пытаться. Шарль рассчитывал, что тренировка взбодрит его хоть как-то.       Актёрская работа была завершена, но они должны были оставаться на Карибах ещё примерно неделю. Сегодня – переозвучить некоторые эпизоды, где не легла натуральная звуковая дорожка, потом – провести несколько мероприятий со спонсорами из Америки. Шарль изнурял себя, постоянно переживая, что не может сорваться и полететь к Пьеру. Разговаривал с ним по телефону, несмотря на разницу во времени, но эти беседы получались недолгими – Пьер извинялся и говорил, что ему пора спать. В переписке и Шарль неустанно просил прощения за то, что не может быть рядом.       «Ну хватит, – после одного из их телефонных разговоров Карлос отозвался даже грубовато – с целью не обидеть, а встряхнуть. – Он хотя бы раз попросил тебя приехать?»       «Нет, – Шарль сидел на краю кровати и покачивался взад-вперёд. Карлос обнял его со спины. – Я знаю, что с ним Дэни, что Дэни поможет, но он был со мной в самые страшные моменты моей жизни, а я с ним – нет».       Теперь тот самый ролик был выпущен, но Шарль не решался его посмотреть, сидя с полотенцем на плече на скамейке в спортзале. Он предпочитал кардио-тренировки и уже закончил довольно изнуряющую сессию на беговой дорожке и ряд других упражнений, и меланхолично наблюдал, как Карлос работает со штангой. В любой другой момент он бы не сводил с него глаз, но сейчас переживания были слишком глубокими.       Тренировка Карлоса тоже подошла к концу. Он промокнул лицо и шею белым полотенцем и бросил взгляд на необычайно притихшего Шарля. Тот поднял на него глаза, полные беспокойства, и встал на ноги, подходя.       — Они… «Ред Булл»… выставили видео, – он нервно сжимал в руках разблокированный телефон с обложкой ролика. – Я до последнего надеялся, что это не произойдёт, но…       — Больные ублюдки, – Карлос вырвал мобильный из его рук и нажал кнопку просмотра, встав так, чтобы Шарль ничего не видел. Но поначалу он выглядывал из-за плеча и тоже смотрел – пока всё начиналось как обычный ролик в понимании «Ред Булла»: устрашающие атрибуты, тёмная обстановка, свисающие с потолка цепи с закованной в них жертвой, роль которой в этот раз выполнял Пьер. С первыми же ударами Карлос приглушил звук на минимум и повернул Шарля к себе, обнимая одной рукой, а в другой продолжая держать телефон. – Тебе не нужно это смотреть, – он не верил своим глазам, не понимая, как такое возможно – жестокость была абсолютно излишней. – Ненормальные грязные больные ублюдки!       — Карлос, – едва слышно пробормотал Шарль, впечатываясь в его объятия сильнее, прижимаясь подбородком к скользкому из-за пота плечу. Он крепко обхватил его обеими руками, почти оставляя ногтями следы на коже под тонкой обтягивающей тренировочной футболкой. – Я… я должен поехать к нему. Да?..       Карлос молчал – лишь запустил свободную руку, которой не держал телефон, ему в волосы. Они стояли на ногах, а он всё ещё наблюдал за действом: Пьер безвольно повис на цепях, потом закрыл глаза, а руки проскользили вниз, и он рухнул на пол, не шевелясь – прямо в лужу крови, которая уже натекла со спины. Макса это не остановило, и он стал пинать ногами, обутыми в кожаные сапоги на высокой подошве, прямо по рёбрам, между ними, в живот. Пьер никак не сопротивлялся, потому что был без сознания, а съёмка продолжалась, ракурсы менялись. Эмблема «Ред Булла» с аутентичным красным быком появилась, только когда Макс кончил на бездыханное тело.       Карлос мягко отстранил Шарля от себя, держа за плечи. Его лицо было мертвенно бледным, ни кровинки, но и слёз не наблюдалось. В зелёных глазах плескался ужас, хотя он не видел и половины того, что сейчас посмотрел Карлос.       — Да, я думаю, ты должен, – он взял Шарля за руку и повёл прочь из тренажёрного зала по направлению к раздевалке. – Я бы сделал то же самое для Ландо, – Карлос продолжил предложение мысленно: «И для тебя».       — Что там было? Расскажи мне, – Шарль говорил надтреснутым голосом, как будто очнулся от продолжительного сна длиной в сутки. – Расскажи, а то я посмотрю сам! – он сорвался, будто не понимая, что сделает этим хуже только себе, а никак не Карлосу.       — Потом, – тот отпустил его и подтолкнул к душевой – людей вокруг в такую рань не было. – Сначала мы сходим к Маттиа.       Глава студии жил в одноместном люксе на последнем этаже и наверняка уже был в курсе спорной премьеры «Ред Булла» – команда Сильвии всегда делала для него оперативный обзор новинок у конкурентов. Так и оказалось – когда Карлос постучал и получил разрешение войти, Маттиа встретил их очень серьёзным взглядом.       — Ты видел творение «Ред Булла», – проговорил Шарль утвердительно и рванулся к ноутбуку, который стоял у Маттиа на столе, но Карлос удержал его и увлёк к кожаному дивану. Одна из комнат в этом люксе выглядела совсем как рабочий кабинет – будто они и не уезжали из Маранелло.       — Да, – Маттиа кивнул и откашлялся.       — Шарлю нужно вернуться в Европу, – начал Карлос издалека, не понимая, насколько Маттиа вовлечён во взаимоотношения Шарля и Пьера. – Мы уже знали, но когда это увидели…       — Конечно, – отозвался Маттиа. Он хотел выдать какую-нибудь фразу о дружбе и её ценности, понимая, как важно Шарлю улететь к лучшему другу, но не нашёл нужных слов. – Но сегодня нужно хорошо поработать над озвучкой, чтобы всё успеть – и тогда можно хоть ночным рейсом. Что касается спонсорских встреч…       — Я буду стараться за двоих, – Карлос важно кивнул. – Надеюсь, им меня хватит.       — Нет, – вдруг резко заявил Шарль. – Ты летишь со мной, – тон был совершенно непререкаемым.       — Но, Шарль… – Карлос растерялся. – Ты понимаешь, как это будет выглядеть?       — Я не смогу без тебя, я просто чокнусь ещё в аэропорту, – ещё одна безапелляционная и до ужаса честная фраза слетела с его губ. – Ты сможешь поехать к Ландо, когда мы прилетим в Лондон, – до сентябрьской премьеры в Барселоне оставалось несколько недель свободного времени.       Маттиа чуть не схватился за голову, когда в разговоре прозвучало ещё одно имя, которого он не знал. После карибских съёмок он был уверен, что Шарль и Карлос вместе, да и сейчас это подтверждалось их переплетёнными ладонями. Пьера он считал лучшим другом Шарля, но теперь всё было не так однозначно, а ещё возник какой-то Ландо. Кажется, он всё-таки слышал это имя от Алонсо.       — Я не могу отпустить со спонсорских мероприятий вас обоих, – несмотря на всю эмпатию, Маттиа оставался руководителем и нахмурил брови.       — Мы можем спросить у Лапо, – Шарль выглядел слишком отчаянно, будто действительно умрёт в самолёте, если отправится без Карлоса. – Вдруг у него получится всё уладить?       Маттиа разрешил, и пока они ждали Лапо, Шарль совсем вжался в Карлоса, а тот крепко прижимал его к себе, хотя на диване было достаточно места даже для троих. Когда Лапо Элканн наконец появился в комнате – его пришлось ждать долго, потому что он по обыкновению провёл ночь в компании лиц неопределённого пола и проснулся с трудом – то сразу же возвестил, что разберётся со всеми спонсорами сам, а любовь – это прекрасно, поэтому лететь в Европу уже этой ночью могут и Шарль, и Карлос. Ещё он пообещал частный джет, благодаря которому не придётся делать пересадки или путешествовать в компании других пассажиров.       — Наша рыбка заслуживает и двух, и даже трёх мужчин, – философски молвил Лапо, когда остался в кабинете наедине с Маттиа. Он с ногами устроился на диване и закурил сигару. Маттиа пару раз мелко моргнул за толстыми стёклами очков, но ничего не сказал.       — Что там было? Что ты видел? – Шарль продолжил допытываться, когда они с Карлосом вернулись в номер, чтобы перекусить и переодеться, а потом поехать на местную студию звукозаписи и закончить работу.       — Неважно, – твёрдо произнёс Карлос, добавляя сахар в оба бокала с кофе. – Тебе не нужно это смотреть.       — Скажи! – Шарль потянул поднос на себя и уронил сэндвич на колени. – Я для того и спрашиваю, чтобы не смотреть самому!       Карлос подождал, пока он отряхнёт крошки.       — Ну, ты знаешь диагноз, знаешь специфику их съёмок и персонально Ферстаппена – думаю, ты представлял, что там произошло.       — Конечно, – Шарль вздрогнул, потому что рисовал у себя в голове настоящие ужасы.       — Ну, вот так всё и было. Не думаю, что ты преувеличил.       — Понятно, – Шарль довольствовался этим объяснением и зябко обхватил себя за плечи. На улице стояла типичная для июня жара, но он всегда замерзал под кондиционером.       «Завтра буду у тебя», – написал он Пьеру, а ответ «Хорошо» получил только через несколько часов. Зато Ландо был рад внезапному сюрпризу от Карлоса. После работы над звуком они быстро собрали вещи – по два чемодана на каждого – и отправились в аэропорт на вертолёте, который тоже предоставил Лапо. На крыше отеля была собственная площадка.       Джет от одной из крупнейших частных авиакомпаний внутри показался почти крошечным по сравнению с привычными самолётами: уютный светлый салон – человек на восемь, и его можно закрыть изнутри, и тогда стюардесса зайдёт только в случае крайней необходимости, если это продиктует безопасность. Возле одного борта находилась застеленная белым бельём кровать, и оба с трудом сдержали удивление. Они часто летали бизнес-классом, но в такой роскоши пока не бывали. Рядом лежала стопка безупречно чистых и наверняка накрахмаленных полотенец.       Отказываться от лёгкого ужина не стали, а потом разглядывали в иллюминаторы огни плавно отдаляющихся островов. Маленький самолёт набрал высоту, и вскоре не было видно ничего, кроме морской темноты.       — Тебе нужно поспать, лететь долго, – проговорил Карлос и кивнул в сторону кровати.       — Да… – безразлично пробормотал Шарль. – Надо хотя бы попытаться. Но и тебе тоже.       — Я как-нибудь здесь, тут вполне уютно, – он откинулся на кресле, показывая, а потом вернул спинку в прежнее положение.       — Я всё равно не усну без тебя, ты же знаешь.       — Мы не поместимся там вдвоём, – Карлос усмехнулся – Шарлю показалось, что с сожалением.       Он поднялся на ноги и подошёл кровати.       — Придётся потесниться, но нам хватит места. Давай.       Шарль проверил, закрыта ли дверь, и юркнул под одеяло, решив не снимать мягкие спортивные брюки серого цвета, в которых любил путешествовать. Карлос покосился на него с сомнением, но устроился рядом, привычно обнимая его. Шарль хотел практически отработанным движением ткнуться носом ему в шею, но длины кровати не хватало, чтобы вытянуться настолько.       — Поцелуй меня, – попросил он.       — Шарль… – отозвался Карлос. – Ты же понимаешь, как это странно?       — Понимаю. Поцелуй меня.       Он легко коснулся его губ своими, но Шарля это не устроило, он вернул поцелуй и растянул его – делая томным, вязким, проводя языком меж губ Карлоса и уже навалившись на него сверху. Карлос обхватил его лицо ладонями, ещё сохраняя остатки самообладания.       — Постой, пожалуйста. Мы не должны…       Шарль не желал его слушать и с тихим полувздохом-полустоном возобновил поцелуй. Карлос чувствовал весь сюрреализм происходящего и думал о Ландо, которому, вероятно, собирался изменить – но в то же время разве не считались их с Шарлем предыдущие поцелуи и объятия вне съёмок? Но и сам Шарль летел к Пьеру, который жёстко пострадал на своих съёмках и о котором заботится его сосед. Всё это было очень странно, мысль о сопротивлении мелькнула в голове и тут же исчезла, ведь как можно сопротивляться, если тебя целует Шарль Леклер? Только бы не помешала зона турбулентности.       Он приоткрыл губы, впуская его глубже в рот, начиная отвечать. Как это часто бывало, руки уже действовали сами по себе, гуляя у Шарля под футболкой. Карлосу даже не нужно было смотреть – он и так знал это тело наизусть, и пальцы нащупали родинку на его левом боку, прямо на талии. С тихим шипением Шарль прогнулся под его прикосновением, потом подался вперёд, прижимаясь. Карлос потянулся к стопке полотенец, пока мог соображать – было бы невежливо запачкать постель. Шарль отлично понял этот сигнал, поскорее расстёгивая его джинсы, в которых уже было откровенно тесно. Карлос тоже не ждал долго, потянув вниз его штаны. И они помогали друг другу, стараясь не издать ни звука, захлёбываясь судорожными вздохами и сливаясь в небрежных поцелуях. Было сладко, влажно и липко, а совершенно счастливая улыбка Шарля заставила сердце Карлоса забиться ещё быстрее – хотя куда ещё чаще. Карлосу хотелось обжигать его комплиментами на родном испанском, но пока он должен был сохранять трезвую голову и вытереть их обоих полотенцем.       — Я принесу воды, – шепнул Шарль и через полминуты протянул ему прозрачный бокал, а сам уставился в окно. Судя по всему, внизу пока оставалась темнота Атлантики: где-то затонул Титаник, где-то – а может, и там же – легендарный Бермудский треугольник. Шарль вернулся в объятия Карлоса. – Мне это было нужно, – тихо добавил он. – Спасибо.       Карлос не ответил и просто поцеловал его в висок. Шарль дышал ровно, он успокоился, хотя довольно-таки экстравагантным способом. Произошедшее между ним и Карлосом должно было остаться здесь – между небом и землёй, или даже между небом и водой, где-то над Атлантическим океаном. Он был в этом уверен и крепко уснул, но уже утром, когда они завтракали где-то на подлёте к Европе, в голове зародилась предательская мысль, которую было трудно отогнать. Как будто он летит к Пьеру не из-за любви, а по какой-то другой причине. Может, из-за чувства долга или привязанности.

***

      Доктор Марко сидел в своём кабинете и задумчиво постукивал ручкой по столешнице. Сегодня на работу не явились двое: Албон позвонил с самого утра и робким голосом сказал, что у его поднялась температура – доктор почему-то был уверен, что он врёт, но великодушно махнул рукой, хотя даже один день простоя ему не нравился. Ещё на месте не было бухгалтера, который ни о чём не предупреждал, но доктор Марко сделал скидку на пополнение в семье, сам не понимая своей доброты – но, впрочем, у него тоже были дети и внуки.       На самом деле Алекса не пустил на работу Джордж – то есть, они об этом договорились в ожидании проверки, и Алекс всё решил поставить доктора Марко в известность по крайней мере об этом прогуле. А Чеко уже собирал вещи вместе с женой, которую только недавно выписали из роддома. Он с трудом нашёл путь до Мехико не с двумя пересадками, а с одной, и за это пришлось существенно переплатить, но он не жалел денег, прихватив с «Ред Булла» добрую половину налички.       Доктор Марко пока об этом не знал, но кое-что с его точки зрения всё-таки шло отлично – как и всегда, его заставляли радоваться видео с участием Макса. Кристиан смотрел на это с сомнением, и накануне они даже поспорили, выпускать ли этот ролик, но доктор Марко пресёк все колебания. «Никто же не умер», – заявил он и даже не думал волноваться. Гасли получит свои пять-семь дней выходных, чтобы прийти в себя, а потом снова вернётся к работе, ведь у него нет выбора.       — Заходи, Макс, – доктор улыбнулся самой приятной улыбкой, которую любой другой бы испугался. – Присаживайся.       — Ага, здрасьте, – Макс вошёл с привычно отсутствующим выражением лица, в этот раз даже решив поприветствовать босса. Он плюхнулся в кресло напротив и рассматривал однотонную белую стену за спиной доктора Марко, а тот пристально смотрел на его лицо. Перед съёмкой с Пьером гримёры постарались, но в обычной жизни пока оставались следы от той уличной драки, если приглядываться, а мешки под глазами говорили о недосыпе.       — Я тебя поздравляю, – проговорил доктор.       — Это ещё с чем? – Макс не понимал, что такое субординация – взял со стола какие-то бумаги, с задумчивым видом их полистал и вернул на место под недовольным, но пока не испепеляющим взглядом.       — Новое видео получилось впечатляющим. Как и всегда, отличная работа. Предлагаю тебе посмотреть его до того, как мы выпустим релиз, – доктор Марко повернул монитор так, чтобы Максу было видно.       — Да, включайте, – он широко зевнул и потянулся, откидываясь на спинку кресла.       Доктор Марко запустил ролик и наслаждался просмотром, пересматривая его не во второй и даже не в пятый раз. Ему нравилось смотреть на чужие мучения, и его приводило в восторг то, как Макс унижает своих жертв. Вживую это было ещё лучше, но и повторы заставляли доктора ощутить себя на седьмом небе.       А вот Макс не испытывал подобных чувств, хотя не объяснил бы, почему. Он частенько разглядывал свои художества на групповых просмотрах, но всегда садился где-нибудь в уголке отдельно от всех и не видел деталей: выражения лица, напряжённых вен на руках, страданий и ран крупным планом. И сейчас было не по себе. Это правда он? Это его обуяла такая ярость? Или это какое-то чудовище в его обличье? Макса бросило в пот, потом сразу стало резко холодно, он скрестил руки на груди в попытке согреться.       Зато доктор не заметил никаких перемен – он смаковал момент, когда Пьер упал на пол, будучи не в силах держаться за цепи, и даже перемотал запись назад, чтобы пересмотреть эти несколько секунд. Он бормотал себе под нос что-то восхищённое, но Макс этого не слышал, неотрывно смотря, как избивает Пьера тяжёлыми сапогами, как конвульсивно подрагивает тело под его ударами. У него самого судорожно задёргался подбородок и затряслись руки, нога сама по себе отбивала ритм под столом. Этого не может быть, но, кажется, на днях он чуть не убил человека. А ещё даже его уши выхватывали слухи про больницу, и это походило на какую-то другую грань, до которой он дошёл и в которую упёрся. Ведь были и предыдущие съёмки – неужели он и там выглядел вот так? Или это всё-таки не он?       — …Да ты слышишь меня или нет?! – проорал доктор Марко, и Макс понял, что тот пытается докричаться до него уже некоторое время, а просмотр видео давно закончился. Он поднял глаза и несколько раз моргнул, не зная, что сказать. Доктор уже явно успел потерять терпение. – Наконец-то заметил! Я говорю, отличная работа! Как ты считаешь, ты согласен?!       — Да-да, – зато Макс знал, что не должен перечить доктору Марко. – Конечно, всё так.       — Отлично. Макс, я хочу предложить тебе новый контракт, – тот поднялся на ноги и медленно подошёл к сейфу, а потом открыл его и положил перед ним несколько листов бумаги. – Я никогда не видел таких талантов, как ты. Мы с Эдрианом придумаем специально для тебя ещё много-много интересного. Только подпиши. Контракт на десять лет, повышение зарплаты в три раза с опцией дальнейших переговоров…       Макс не слушал – его откровенно угнетала эта нудятина в виде условий, а сейчас не захватывали даже деньги, которых у него благодаря «Ред Буллу» и так было много. Перед глазами всё расплывалось, напечатанные буквы в контракте пробегали полупризрачными букашками. Он взял в руки ручку, перевернул несколько листов, добираясь до того, в конце которого нужно было поставить подпись, но потом ручка выскользнула из пальцев, покатилась по деревянной столешнице, шлёпнулась на пол с негромким стуком, которого хватило для того, чтобы Макс нервно подпрыгнул на кресле.       — Нет, – пробормотал он. – Нет! – вскочил на ноги и посмотрел на доктора Марко странным взглядом, в котором можно было прочитать и затравленность, и решительность одновременно. – Я не подпишу этот контракт. Нет-нет-нет.       Он быстро направился к двери, доктор попытался ухватить его за рукав толстовки, но Макс увернулся и уже не слышал своего имени и других окриков. Остановить его физически было невозможно – он практически пролетел по коридору, потом вниз по лестнице, мимо закрытой бухгалтерской каморки. А доктор Марко, уверенный, что он передумает, дал администратору сайта добро на публикацию видео.       Через двадцать минут Макс был у себя дома на съёмной квартире и в прямом смысле громил её, швыряя об стену мелкие предметы, стулья и даже свой старый ноутбук. Он забросил куда-то пульт от телевизора, и экран запестрел каким-то ток-шоу – Макс пнул на звук футбольный мяч, но промахнулся. Он сел на пол посреди учинённого собственноручно хаоса и прижал ладони ко лбу. Было непонятно, как действовать дальше, как жить дальше и нужно ли вообще жить. Его жизнью был «Ред Булл», но «Ред Булл» же её разрушил, втянув его в какие-то ужасные дела. Зачем он на это согласился, почему он поддался? Что с ним делал доктор Марко в своём замке в Австрии? Но к чёрту доктора Марко и «Ред Булл», к чёрту его отца, к чёрту Чеко, после встречи с которым всё стало ещё хуже – он совсем перестал себя понимать, захлёстнутый новым чувством.       И к чёрту эту жизнь – какой смысл она имеет? У него нет целей, нет увлечений, нет любимых людей. Зато есть водка в холодильнике и снотворное в аптечке – будет не больно, только немного страшно, зато потом станет хорошо, легче, чем сейчас. Найдя всё нужное, Макс снова устроился на полу и забросил в рот первую таблетку, которую быстро запил алкоголем, проворно откупорив бутылку зубами. Мир вокруг продолжал плыть, но, кажется, теперь плыл с большей скоростью. Отлично. Нужно ещё, нужно больше. Он повторил – задержал таблетку на языке, но тоже проглотил, запивая, а потом отвлёкся на звук, который исходил от телевизора. Ток-шоу продолжалось, лысый мужчина громко орал на беглом английском, которого Макс уже не улавливал, а в следующий момент на экране появилась женщина с длинной копной чёрных кудрявых волос. В памяти что-то промелькнуло, и он разжал пальцы, роняя блистер с таблетками, но всё ещё сжимал стакан другой рукой. Он встречал эту женщину – то есть, конечно, не эту, а похожую… Она была великолепна в своей язвительности, она широко улыбалась, она заразительно хохотала, а он представлял это так ярко, как будто она стояла здесь, рядом. И она может помочь. Если не она, то никто. «А я и оставила, – сказала она про свой номер на прощание. – Ещё увидимся».       Макс вскочил на ноги, но голова кружилась, и он опёрся на стол, потом схватился за стену. Животный инстинкт самосохранения брал верх над иррациональным желанием самоуничтожиться – он вливал в рот воду прямо из чайника, чтобы потом выдавить её из себя обратно вместе с губительными примесями, насколько это возможно. Макс оставил майку прямо возле унитаза, потому что сверху она была перепачкана в воде и ещё бог знает в чём. С трудом ориентируясь в пространстве, он перетряхнул несколько пар одинаково унылых синих джинсов, пока из одной не выскользнула визитка. Он подхватил помятый клочок картона, попытался сфокусировать взгляд на словах и цифрах и смог прочитать только с третьего раза. Даниэла Риккардо. Психотерапевт.       «Помоги», – написал Макс только одно слово и уже успел отправить его, прежде чем понял, что забыл представиться.