***
Приезд в Англию Шарля получился кинематографичным. Они с Карлосом распрощались в аэропорту и поехали в разные пригороды Лондона, и по пути в Милтон-Кинс Шарлю нужно было отпустить то, что произошло между ними ночью в самолёте, и он не нашёл ничего лучше, кроме как снова накрутить себя мыслями о том, что произошло с Пьером на его последней съёмке. Поэтому в палату он заходил – точнее, почти вбегал – с перекошенным от ужаса лицом, не заметив Дэни, который был здесь постоянно, отлучаясь только по работе и на те часы, когда посещения были запрещены, включая ночные. Шарль приземлился на колени у постели и схватил Пьера за свободную руку – в другой тот держал телефон. — Прости, – тут же слетело с его губ вместо приветствия. – Прости, я должен был приехать сразу, я… — Шарль, – тихо позвал Пьер, полусидящий и откинувшийся на подушках. — Я боялся представить, насколько всё серьёзно, и поэтому… Прости меня, я должен был быть рядом… — Шарль, – он снова окликнул. – Ну хватит. Вставай, сядь лучше на стул, – услышав эти слова, Дэни подвинул свободный табурет, а Шарль только сейчас заметил его и выдавил приветствие. – Всё нормально, – продолжил Пьер. – Всё уже нормально. — Нормально?! – Шарль не верил своим ушам, чувствуя очередное дежавю. Пьер лежал в больнице, избитый после очередной съёмки, и всё равно говорил, что всё нормально! — Не ори на него! – это он тоже слышал и сейчас смутился так же, как тогда под Новый год. — Извини, – он снова был готов к покаянию. – Но… разве же это нормально? – Шарль красноречиво указал рукой как раз туда, где у Пьера были видны физические повреждения. Одеяло не укрывало верхнюю часть гипсового корсета, надетого из-за сломанных рёбер, из-под него ещё выступали синяки, пусть уже не такого жуткого чёрного цвета, а у кровати стояло устройство для капельниц. — Да нет, всё правда неплохо по сравнению с тем, что было, – Пьер выдавил улыбку. – Пока я оставался дома – вот когда было ужасно. И первые пару часов после операции… — Операции?! – Шарль почти взвизгнул и не узнал своего голоса, посмотрев на Пьера так, будто он уже находился одной ногой в могиле. – Ты ничего не говорил мне про операцию! — Она, как мне объяснили, простая, а без неё было никак, – Пьер опустил взгляд, всё-таки жалея, что скрыл это. – Да я и никому про неё не говорил, ребятам со студии тоже. Шарль, я уже правда нормально себя чувствую – лежу, поправляюсь и всё такое. Я даже поговорил с полицией, дал показания против «Ред Булла». — С полицией? – Шарль заинтересовался и наконец присел на табурет. – Они пришли из-за тебя, из-за твоей съёмки? — Я знал, что это тебе понравится, – Пьер усмехнулся. – Дэни тоже был счастлив до неприличия. Но нет, не из-за меня. Джордж, парень Алекса – он юрист, он ухитрился пригнать на студию сразу несколько проверок… И, в общем, кажется, «Ред Буллу» крышка. — Наконец-то кто-то это сделал, – пробормотал Шарль, и они с Дэни переглянулись. На этот раз повиниться хотелось обоим, потому что это не они предприняли действия, фатальные для «Ред Булла». Хотя они и не могли провернуть это столь же успешно – просто не имели таких возможностей и знаний. А ещё обоим искренне хотелось пожать руку этому неведомому Джорджу. — Мне пора, – Дэни взглянул на часы и поднялся на ноги. Он подошёл к Пьеру и уже хотел наклониться – как будто для поцелуя – но в последний момент осёкся и неловко пожал его руку, лежавшую на одеяле. Шарль, кажется, ничего не заметил, и они с Пьером остались вдвоём. — Удивительно, – голос Шарля был едким. – Чтобы понять всё про «Ред Булл», тебе понадобилось попасть в больницу! Ещё и с операцией! – Дэни уже не было рядом, но он всё равно опять почувствовал себя виноватым. – Ладно, прости. Но мне и правда нужно было быть рядом с тобой. — Хватит извиняться. Ты бы всё равно ничего не изменил – ну, охал бы здесь, а не в Мексике, или где вы там были. — В Доминикане, – автоматически ответил Шарль. Он был уязвлён этими словами, но не сказал ничего в ответ – просто встал с табуретки и прошёлся по палате, которая была выделена Пьеру в индивидуальное пользование. Выглянул в окно и был рад увидеть вид на больничный двор, а не на улицы этого города. — Извини, – пришла очередь Пьера просить прощения. – Не хотел, чтобы это прозвучало вот так. — Ты очерствел, – проговорил Шарль без обвинения – просто констатируя факт. — Наверное, – отозвался Пьер, понимая, что этого не могло не случиться. Несколько лет подряд он жил в разладе с собой, подменяя понятия и внушая себе, что всё хорошо. А Шарль остался прежним с момента их сближения – просто повзрослел, стал более зрелым, но чувствовал всё так же тонко. А разговор откровенно не клеился. У Шарля было три недели отпуска до возвращения в Маранелло, где нужно было подготовиться к премьере и провести всей командой ряд мозговых штурмов перед следующим годом. Руководство, актёры и сценаристы делились идеями, тогда же закладывался бюджет. Шарль верил, что трёх недель должно хватить, и тогда их с Пьером отношения снова станут прежними, но не понимал, что именно идёт не так. Первые дни в Англии ему пришлось делить квартиру с Дэни, и они чувствовали необъяснимую неловкость друг с другом, хотя этого никогда не было. Шарль даже предложил вместе выпить, но Дэни ушёл от ответа, хотя в холодильнике стояла даже та самая стереотипная водка. Иначе он точно скажет лишнего. Потом Пьера наконец выписали, запретив лишние движения, назначив специальную диету и обязав раз в три дня приезжать в больницу на осмотр. Шарль и Дэни чувствовали себя наседками, особенно сопровождая Пьера на коротких прогулках по Милтон-Кинсу, а тот тщетно повторял, что не умирает, и его не нужно поддерживать с двух сторон. — Но ты был в больнице! – попытался урезонить его Шарль. – Ты перенёс операцию! — Если бы мне сказали об этом несколько лет назад, я был бы в ужасе, – протянул Пьер. – Но на самом деле это не так страшно. Шарль преодолел желание со вкусом выматериться. «Ред Булл» как будто отнял у Пьера способность чувствовать эмоции, но по крайней мере Пьер больше не защищал происходившее на студии и часто повторял, как ненавидит её. Они трое ужинали, когда он пожалел, что больше нельзя ничего сделать. Остальные промолчали, но потом Шарль, тщательно прожевав кусок мяса, выдал: — Кажется, мы можем. — Что?! – Пьер оживился. – Что ты имеешь в виду? — Парень Карлоса – видеоблогер, на эротическую тематику, – Шарль начал объяснять идею. – Ландо Норрис – может, вы слышали, – Пьер покивал, Дэни покачал головой. – Так вот, если вы расскажете всё ему… Уверен, он сделает отличный ролик, и дело получит гласность. Все в индустрии наконец узнают подробности о «Ред Булле». А то все подозревают, но никто не знает точно. — Я за, – глаза Пьера загорелись. – Ты сможешь договориться? Дэни? Ты со мной? — Ну разумеется. — Я напишу Карлосу. Они оба тоже должны быть в Лондоне. Ландо с восторгом зацепился за такую идею – он ещё никогда не снимал подобные интервью-обзоры и взялся за дело с энтузиазмом, атаковав Карлоса вопросами. «Ты знаешь этого Пьера?!» «Как ты думаешь, я могу спрашивать всё, что захочу?!» В итоге он снял симпатичную студию в Лондоне неподалёку от центра, где можно было записать видеоинтервью, а также планировал доехать с камерой до здания «Ред Булла» и поснимать снаружи для вариативности картинки. Но пока всё было готово к беседе: Ландо заранее настроил камеру и штатив, Карлос помог ему перетащить в кадр диван и пару кресел, потом в помещении появились Шарль, Пьер и Дэни. После серии кивков и рукопожатий Карлос хотел заключить Шарля в привычные приветственные объятия – да и тот сам явно подался навстречу в ожидании – но потом оба как по команде отступили друг от друга. Карлос опустился на диван вне кадра, Шарль торопливо сел на другой конец, чтобы между ними сохранялось солидное расстояние. Ландо суетился возле штатива, показывая и подсказывая Пьеру и Дэни, как лучше сесть, повозился с настройкой света. Иногда он оборачивался и кидал Карлосу улыбки, а взгляд был таким восторженно-влюблённым, что мог показаться даже неуместным в компании. Шарль впервые увидел Ландо вживую и не мог не понять Карлоса – Ландо был совершенно очаровательным и обаятельным, уголки губ поднимались непроизвольно. Карлос посмотрел на Ландо в ответ – нежно-нежно, с лёгкой улыбкой на губах, будто хотел подарить ему весь мир. Карлос никогда не смотрел так на него. Хотя нет – смотрел, на последних съёмках, когда он был русалкой, и смотрел именно так. Но это ведь была актёрская игра. Или нет? Шарль не слышал, что обсуждает Ландо с Пьером и Дэни. Он украдкой поворачивал голову в сторону Карлоса, иногда взгляды встречались, и ему казалось, что Карлос в данный момент тоже не испытывает абсолютного счастья. Это он виноват, это он усложнил всё в самолёте, и почему вообще он думает о взглядах, которыми Карлос одаривает Ландо? Шарлю не хотелось прибегать к слову «ревность», ведь ревность была такой глупой, а он вообще пришёл сюда с Пьером. Которого, правда, в последнее время совсем не понимал. Шарль вскочил с дивана и выскользнул за дверь, надеясь, что не создал никаких помех разговору. Он не знал, где здесь туалет, хотя определённо нужно было умыться, поплескать на лицо ледяной воды, чтобы остыть и попытаться избавиться от такого потока мыслей в голове. Но выход на улицу нашёлся быстрее – потянуло холодным воздухом, и он почти вывалился на крыльцо небольшого дома, слыша, как где-то сзади знакомый голос зовёт его по имени. Шарль развернулся и привалился спиной к холодным перилам, ожидая. Бежать было бессмысленно. — Шарль!.. – повторил Карлос, чуть запыхавшийся. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Карлос подошёл ближе, делая маленький, почти незаметный шаг. Привычным жестом он раскрыл объятия, и Шарль не мог противиться инстинктам, бросившись в них. Не так давно они стояли точно так же в тренажёрном зале на другом конце света, с тех пор изменилось одновременно всё и ничего. Шарль комкал в пальцах его футболку, втянул носом воздух, улавливая тонкий пряный аромат чили. И улыбнулся, хотя спокойствие по-прежнему не наступило. — Шарль, – Карлос снова позвал его по имени, и он почувствовал лёгкое головокружение от звучания его голоса – глубокого, с мягким акцентом. Карлос всегда называл его почти правильно, а не на английский манер. – Шарль… Всё хорошо? — Я не знаю, – Шарль отстранился, и они уставились друг на друга, всё равно не размыкая объятий. – Я не знаю, Карлос. — Как Пьер? – он старательно уводил тему, потому что было так трудно оставить в воздухе то, что произошло. – Выглядит, будто идёт на поправку. — Да, ему уже лучше, спасибо, – Шарль криво улыбнулся, и Карлос видел в этой улыбке фальшь, зная, почему так. — Послушай, – он поглаживал подушечками пальцев его шею с обеих сторон, пытаясь найти правильные слова, чтобы не запутать всё ещё сильнее. – Всё по-прежнему, ведь так? Шарль, ты нужен мне прежним, – он наклонился ещё ближе, Шарль судорожно вдохнул. — Да, – выдавил он. – Конечно. Они по очереди вернулись в комнату, где продолжалась оживлённая беседа, и снова заняли места на так называемом зрительском диване, но Шарль уже не вжимался в подлокотник, сев ближе к Карлосу. На обратном пути Пьер и Дэни оживлённо обсуждали интервью, ещё раз пересказывая друг другу самые памятные моменты, которые обязан узнать мир. Они практически забыли о Шарле, который ехал на заднем сиденье, да и за ужином всё было точно так же. Шарль не обижался и ушёл спать раньше, но крутящиеся в голове мысли не позволяли забыться. Пьер пришёл часа через полтора, ступая тихо-тихо и пытаясь его не разбудить, но Шарль сам обозначил себя, прошептав: — Я не сплю, можешь включить свет. — Ох, спасибо, – Пьер щёлкнул переключателем бра. – Я точно тебя не разбудил? — Нет-нет. И тебе же нужно нанести мазь, – Шарль сперва приподнялся на локте, чтобы выбраться из постели, но Пьер успокоил его, укладываясь рядом: — Всё в порядке, я попросил Дэни. Давай спать. Он протянул руку, чтобы погрузить комнату в темноту, но Шарль перехватил его за запястье и аккуратно навис сверху, глядя прямо в глаза, рассматривая красивое, но осунувшееся лицо и пытаясь почувствовать то, что ощущал ранее. Он убрал с его лба отросшие волосы и наклонился, чтобы поцеловать. Поцеловать глубоко, чувственно, одними лишь размеренным движениями языка пробуждая желание в них обоих. — Я сейчас вряд ли способен на подвиги, – Пьер протянул это почти смущённо, а румянец был виден даже сквозь отросшую однодневную щетину. Он вернулся из больницы, и у них так и не было близости, но сейчас он едва заметно кивнул, потому что тело уже отреагировало. Шарль устроился у него между ног, торопливо прокашливаясь и освобождая горло. Они выбрали безопасный для Пьера вариант, и Пьер с трудом подавлял рвущиеся наружу стоны, ведь они были не одни в квартире, а он не хотел, чтобы Дэни его слышал. Но Шарль оставался мастером своего дела, поэтому сглотнул довольно скоро, чувствуя пальцы Пьера в волосах. — Иди сюда, – шепнул Пьер, дожидаясь, пока Шарль устроится рядом. Он вытянул руку, чтобы помочь и ему, а Шарль склонился для поцелуя, но вскоре отстранился, реагируя на движения. Конечно, это был не лучший секс в его жизни, да он и не мог им стать. От Пьера всё ещё пахло медикаментами, а он не мог забыть сладковато-пряный привкус перца чили. Он был здесь в сентябре, в декабре и вот сейчас, и всякий раз хотелось поскорее уехать отсюда, где всё было так непонятно и странно. Он верил, что всё изменится, если Пьер уйдёт из «Ред Булла» или студия перестанет существовать, но это не работало, они как будто отдалялись друг от друга ещё сильнее, прекрасно проводя время как друзья, но оставив в прошлом любовные отношения. Шарль хотел домой, в Маранелло, к Карлосу. Там он чувствовал себя цельным, там он дышал полной грудью и туда он каждый раз хотел возвращаться. — Пьер, – позвал он, пока тот не заснул, а играл в какую-то игру на телефоне. — Да? – подсветка погасла, потому что Пьер переставлял какие-то шарики, чтобы не дать волю таким же непонятным мыслям. — Какие у тебя планы? Ты же не останешься жить здесь? – Шарль прикусил язык, чуть не позвав его переехать в Италию. То есть, он должен был сделать это, но малодушно промолчал. — Я пока думаю остаться, – просто ответил Пьер, стараясь, чтобы голос был спокойным и в какой-то мере ничего не выражающим. Он пока не обдумывал это всерьёз, но ему придётся. Конечно, Милтон-Кинс не вызывал приятных ассоциаций, но дело было совсем не в городе. Кстати, а какого чёрта Дэни не уехал отсюда, уйдя из «Ред Булла»? Нужно будет спросить у него, когда Шарль вернётся в Италию. «Я хочу домой», – написал Шарль Карлосу, когда Пьер давно сопел, а часы показывали три с половиной ночи. Он не надеялся на ответ – разумеется, Карлос спит – а если и прочитает, то подумает про Монако и напишет, что тоже не против съездить к себе в Испанию. С Ландо, конечно же. Но вскоре возле его слов загорелись две светло-синие галочки, а внизу появилась короткая фраза. «Я тоже».Глава XXIII
3 декабря 2023 г. в 22:18
Юри, Лиам, Деннис и Юки уже второй час сидели в общей комнате, дожидаясь привычных указаний и распределения по съёмкам. Каждый переживал внутри – вчера вышло видео, на котором Макс буквально избил Пьера до потери сознания. Они уже успели обсудить это между собой и в ужасе гадали, какие преграды не устоят перед воображением доктора Марко на этот раз.
Но никто не торопился давать им задания – о них как будто вообще забыли. Алекса не было на работе второй день подряд по неизвестной причине, Пьер оставался в больнице.
— Мы теряем здесь время, – Деннис недовольно посмотрел на часы. Он мог бы пойти в тренажёрный зал или поехать слоняться по Лондону, а может, сорваться на несколько часов в Монако или Италию – чем чёрт не шутит? – но был вынужден ждать, пока до них снизойдёт руководство.
Лиам поднялся на ноги и подошёл к двери. Прижал к ней ухо, потом положил ладонь на дверную ручку, готовясь нажать на неё.
— Не надо! – пискнул Юки. – Не делай этого!
— Почему? – Лиам удивлённо посмотрел на него.
— Не знаю. Мало ли что!
— Ты пересидел за играми, – Лиам догадался, что он представил штурмующих их комнатушку монстров, но не послушался и всё же толкнул дверь, осторожно выглядывая в коридор.
Что-то явно изменилось. Обычно на студии было относительно тихо – небольшой актёрский состав, ассистенты и руководство просто не могли создавать такой шум. А теперь у Лиама создавалось впечатление, что в здании очень много людей. Незнакомые громкие голоса со стороны каморки бухгалтера, топот ног наверху, где находился кабинет доктора Марко.
— Что-то происходит, – он притворил дверь и проговорил очевидное.
— Хорошее или плохое?! – Юки как обычно паниковал. – Что с нами будет?! Мы все…
— Заткнись, – флегматично прервал его Деннис. – Мы не умрём, если ты имеешь в виду именно это.
— Может, попробуем пойти узнать? – Юри тоже подошёл к двери и высунул голову. – Мы же можем у кого-то спросить, где Хорнер и Марко. Я схожу.
— Нет! – теперь уже Лиам запротестовал, схватив его за запястье и встретившись с удивлёнными глазами.
— Что такое? Меня никто не съест.
— Нет, просто… – Лиам пытался найти сколько-нибудь адекватные слова, которые объяснили бы его опасения за Юри. Он теперь всегда волновался за Юри. За это время оценить обстановку успел и Деннис, а потом дверь чуть не сбила всех троих с ног.
— Я же говорил, что не нужно даже подходить туда! – Юки торжествовал, но улыбка стёрлась с его физиономии, когда Кристиан Хорнер посмотрел на него – да и на остальных тоже – как на пустое место. И набрал в лёгкие воздуха – что было необычно, потому что он никогда не кричал. Именно это позволило понять, что происходит что-то серьёзное.
— Какого чёрта вы здесь расселись?! Выметайтесь наружу, живо!!! Все по домам!
Все послушно подорвались, привыкнув делать то, что им говорят. Но Деннис остановился и смело взглянул в глаза главного режиссёра «Ред Булла».
— А завтра нам нужно приходить?
— Никаких вопросов! – Хорнер даже подтолкнул его, и Деннис поспешил присоединиться к товарищам. На улице стояла полицейская машина и ещё несколько незнакомых автомобилей – видимо, тоже принадлежащих каким-то службам.
— Всё-таки началось, – Лиам расплылся в улыбке. – Полагаю, доктор с Хорнером не хотят, чтобы нас расспрашивали.
На следующий день они всё равно явились на работу, но всё повторилось. И на третий тоже – неестественно бледный доктор Марко вытолкал их собственноручно и сказал, что даст дальнейшие указания потом, а на четвёртый Юри с Лиамом увидели, как он садится в машину в сопровождении людей в форме. Частично они уже знали, что происходит, от Алекса, с которым переписывались в общем чате, но тот пока отвечал загадками.
— Если у вас там остались какие-то пожитки – самое время их забрать, – Кристиан Хорнер вышел на улицу и закурил.
— Студию закрывают? – спросил Юри. – Если да, то на сколько?
— Доктор Марко уехал давать показания? – Лиам встрял с более дерзким вопросом и похоронил надежды на получение ответа.
— Заберите вещи, – Хорнер смерил их очередным уничижительным взглядом и отошёл от дверей.
Через некоторое время на том же месте стояли уже все четверо, побросав в рюкзаки немногие личные вещи, которые оставались на студии. Лиам и Юри впервые уходили, обнявшись – было очевидно, что теперь до этого нет никакого дела. Деннис громко ухмыльнулся, увидев это публичное проявление чувств, а Юки шёл задом-наперёд, со слезами смотря, как Кристиан Хорнер вешает на дверь большой амбарный замок. И откуда только на довольно современной двери взялись петли? Об этом думал практичный Деннис, а Юки наконец осознал, что Пьер потерян для него навсегда. А ещё он не забрал свои документы! Но спрашивать об этом было слишком страшно.
Он очень хотел попасть в палату к Пьеру, но даже Алекс в разговоре обошёл эту тему, а у него самого не получилось – в центральной больнице Милтон-Кинса ему сообщили, что помочь ничем не могут: допускаются только самые близкие.
Зато к Пьеру пустили сотрудников британской полиции. Дэни, который практически дежурил в палате, сперва протестовал, но Пьер заверил, что готов поговорить с правоохранителями.
— Мне всё равно здесь нечего делать, – он пожал плечами. – Так что пусть заходят.
Доктор Марко был уверен, что вероятный крах «Ред Булла» – дело рук именно Пьера, который посмел обратиться в больницу вместо того, чтобы тихо выздороветь дома и вернуться на работу. Он тоже пытался прорваться в палату, а в следующий раз послал вместо себя Кристиана Хорнера, но оба раза в регистратуре проявили внушительную стойкость. А когда доктор Марко наплевал на все предписания и решительно направился вглубь здания, перед ним появилась внушительная фигура врача с непроизносимым для Дэни именем.
Дэни тоже крайне охотно дал показания. Именно он забрал паспорт Пьера, который был найден в сейфе, конфискованном из кабинета доктора Марко и опечатанном. Правда, для этого ему всё же пришлось написать в заявлении статус «партнёр». Дэни решил не говорить об этом Пьеру и понадеялся, что он простил бы его за эту вольность – как и Шарль.
Когда он говорил со следователями, те переглядывались – слова подтверждали всё, что сообщил заявитель – Джордж Расселл, подкрепивший свою значимость именем «Уильямса», фирмы, в которой он работал – со слов Алекса. Сам Алекс никак не хотел контактировать с полицией и написал на Джорджа все возможные доверенности, пусть тот и настаивал на обратном. Алекс был слишком выжат, и его не интересовала месть.
— Я буду рад, если доктор получит по заслугам, – устало говорил он, когда вечером они с Джорджем прогуливались по их городку совсем как парочка пенсионеров. – Но я уже не могу ничего делать для этого сам. Меня просто не хватит.
Джордж пытался понять и держал его за руку, не планируя отпускать. А Алекс пока не мог даже осознать, что свободен, что ему больше не надо идти на студию и делать там достаточно противоестественные вещи. Он тоже не стал забирать паспорт самостоятельно – это сделал Джордж. Алекс лишь вернул на студийную парковку «Хонду», подсунув под дворники документы, а ключ отдав Юри, который приехал с той же целью. Делать это тоже не хотелось, но если бы возвращением машины занялся Джордж, он бы обязательно подрался с кем-нибудь ещё.
— Этого вашего доктора… – Джордж продолжил делиться новостями, но осёкся. – Ай, мне не нравится называть его доктором – звучит так, будто я оказываю ему уважение. В общем, его посадили под домашний арест после того, как он попытался пробраться к кому-то из ваших в больницу… – у Джорджа была отличная память, но из вредности он не называл коллег Алекса по именам – разве что Юки. – До этого он был под подпиской.
— Нашли много нарушений? – спокойно спросил Алекс, цепляясь за его руку очень крепко, щурясь на закатное солнце и почти чувствуя себя счастливым. Чтобы ощутить полную свободу, ему нужно было время.
— Разумеется, их ведь даже не нужно было искать! – Джордж говорил горячо, довольный своими действиями. – Чёрная бухгалтерия процветала – как только умудрялись проходить плановые проверки?! Ну и условия труда – всё, что рассказал мне ты, подтвердили твои коллеги, нынешние и даже бывшие. Ваши контракты суд признает недействительными в ближайшее время. Только… Ферстаппен куда-то делся. К нему приходили с ордером, но его нет в квартире. Ни его, ни его денег.
— Вот как? – Алекс удивился, но точно не расстроился. – Значит, так и должно быть. Всё к лучшему. Посидим? – он кивнул на скамейку, установленную в небольшой зелёной зоне рядом с какой-то аутентичной скульптурой. Вечерняя погода была не жаркой, ему хотелось побыть на воздухе подольше. Жизнь медленно и постепенно приходила в норму, выбираясь за пределы дома, студии «Ред Булл» и трассы между этими двумя пунктами.
— Я хочу, чтобы он гнил в тюрьме вместе с Марко и другими, кто всё это одобрял! И с теми, кто бездействовал! – обрамлённые густыми ресницами глаза Джорджа пылали гневом, когда он присел рядом с Алексом. – За то, что пришлось испытать тебе!
— Нет, – мягко проговорил тот. – Не стоит. Если Макс найдётся – ему нужно помочь, а не бросать в тюрьму.
— Но он… Но я обещал тебе…
— Нет, – повторил Алекс и прижал ладонь к его губам, чтобы больше не позволить возразить. – Не оставляй после себя выжженное поле, как делал он. Ты обещал мне – именно, ты обещал меня оттуда вытащить, а не наказать Макса или кого-нибудь ещё. Ты сдержал обещание. И у меня никогда не хватит слов, чтобы тебя поблагодарить.
Он убрал руку, позволив Джорджу обхватить себя обеими, повернулся к нему спиной, чтобы объятия стали ещё удобнее, и откинулся на него. Он чувствовал его размеренное дыхание и надеялся, что мысли в голове Джорджа текут так же неспешно и спокойно. И они правда приходили в порядок. Джордж только сейчас начал осознавать, что сделал всё, что должен – оставалось дождаться официального решения по контрактам бывших работников студии. Алекс не станет счастливее, если Макс получит по заслугам – так почему он сам должен так этого желать? Главное, что Алекс здесь, с ним, больше не пойдёт на эту жуткую работу, и они наконец начнут жить так, как им нравится.
И он обещал ещё кое-что, но не знал, как это сделать. Падать на колени с кольцом в ресторане или на морском побережье казалось ему слишком пафосным и неискренним, в более лёгкую романтику он не умел, не имея такого воображения, а если предложить невзначай – уже Алекс может обидеться, сочтя его намерения несерьёзными. Но случай подвернулся сам собой.
В конце лета они собрались в Лондон на рок-концерт – за год это был чуть ли не первый выход в свет дальше ресторана, и оба ждали этого дня. Одежда была соответствующей: кожаные куртки, у Джорджа – такие же брюки и браслет с заклёпками, но Алекс предпочёл рваные чёрные джинсы и решительно отказался от чокера с шипами. Всё это навевало неприятные воспоминания. Зато он выкрасил волосы в красный – как и намеревался. Это символизировало перемены в жизни.
К окрестностям стадиона приехали сильно заранее, и пока Алекс оглядывался в поисках кафе, где можно перекусить перед концертом, Джорджу бросилась в глаза другая вывеска – не совсем приметная. Он осторожно ткнул Алекса локтем под рёбра.
— У тебя теперь есть паспорт.
— А, что?.. – растерянно переспросил тот. – Да-да. Ты к чему?
— Может, завтра зайдём в нашем районе, подадим заявление? – Джордж кивнул на табличку регистрационного центра, где заключались браки.
Алекс посмотрел на него непонятливым взглядом, потом несколько раз переводил глаза с Джорджа на дверь и обратно. Некоторое время у него был ступор, но потом губы тронула улыбка: сперва довольно робкая, но потом всё более широкая, яркая, счастливая.
— Да, – быстро проговорил он. – Да, конечно.
Он пытался быть сдержанным, но в итоге просто бросился Джорджу на шею. Страстно целоваться посреди многолюдной улицы было непривычно, но, в конце концов, он делал на камеру вещи пострашнее, а сейчас всё было искренне, любовь опьяняла, да и Джордж никак не сдерживал себя, пробравшись руками ему под куртку и крепко обхватив пониже талии. Потом он отстранился и произнёс совершенно будничным тоном, протягивая Алексу руку:
— Пойдём. Мы искали кафе.