***
В Америке для Ландо открылся новый мир – тот, о котором он всегда мечтал, сидя за компьютером в Уокинге. Он не знал, как это описать, если бы его попросили рассказать, но просто чувствовал, потому что хотел улыбаться во весь рот каждую секунду. Ему нравилось жить на огромной вилле с бассейном и ни о чём не задумываться, нравилось болтать с Пато на террасе перед закатом и гулять по городу, нравилось кататься на оранжевом «Макларене» с открытой крышей. Он всецело понимал словосочетание «американская мечта» и не хотел отсюда уезжать, вот только очень хотел увидеть Карлоса. Жаль, тот так много работает, и его будет уж точно не вытащить в Штаты. Пато жил не один – на вилле хозяйничала его старшая сестра Эльба, и Ландо сразу стал сторониться её из-за чересчур подозрительного взгляда. Он старался не оставаться с ней наедине, но однажды пришлось – Пато позвонила Шарлотта и заявила, что фотосъёмка переносится на этот день с более позднего времени. Пато извинился и уехал, а Ландо остался в одном доме с Эльбой, но не смог просидеть полдня в выделенной ему комнате и спустился. Эльба восседала на террасе с ноутбуком, но подвинулась, чтобы он смог поставить на столик чашку кофе с молоком, сделанного с помощью кофемашины. — Доброе утро, – пробормотал Ландо, чтобы не казаться невежливым. — Уже день, – ровно заметила Эльба, которая уже пару часов решала какие-то дела в онлайне, пока Ландо спал до половины первого. — Да, – неловко буркнул он. – Пато не писал, когда вернётся? — Когда вернётся, тогда и вернётся, – заявила Эльба и посмотрела на него, сощурившись и перебросив волосы на другое плечо. – А тебя предупреждаю, чтобы не смел морочить ему голову. — Я – ему?! – Ландо чуть не ошпарился – хорошо, что догадался прихватить блюдце, иначе Эльбе пришлось бы спасать ноутбук от кипятка. – У меня вообще-то есть парень! Он испанец! Он… – Ландо понятия не имел, зачем это рассказывает, и Эльба прервала его: — Тогда почему ты здесь, а не со своим парнем в Испании? – ответа не последовало, и после небольшой паузы она добавила: – Ладно, извини. Это было невежливо с моей стороны. — Это лучше спроси у своего драгоценного Пато! – Ландо вскочил на ноги, готовый убежать обратно в свою комнату и обидеться сразу на обоих, но Эльба успела проговорить: — Ты ему очень нравишься. — Только этого мне не хватало! – огрызнулся Ландо, всё-таки ретируясь. Не то чтобы он не догадывался, потому Пато оказывал ему знаки внимания, пусть даже не навязчивые. Без излишеств приобнять, заплатить в кафе, произнести что-то игривое по-испански – и Ландо больше не злился, как при первой встрече, только повторял то же самое, что сказал Эльбе. — У меня есть парень, – заявил он тем же вечером, когда Пато вернулся со своей фотосессии и привлёк его к себе на той же террасе, обняв со спины. — Помню, – Пато не сказал ничего против. – Может, останешься ещё? – также Пато помнил, что Ландо так и не взял обратных билетов. – Съездим в другие Штаты, да и в Мексику, – он провёл ладонью по его кудрявым волосам. — Конечно, – выпалил Ландо раньше, чем успел обдумать. Он очень хотел остаться и не соврал – было бы очень интересно отправиться куда-то в компании Пато. Но как же Карлос? Он говорил ему, что вернётся в Европу через две недели… – Отпусти меня?.. – он вдруг почувствовал себя в кольце рук и дёрнулся, но озвучил просьбу как-то слишком неуверенно. — На самом деле ты не хочешь, чтобы я этого делал, я же чувствую, – хмыкнул Пато, и Ландо опять вздрогнул, но не смог вырваться. — У меня есть парень!.. Пато легко коснулся губами его волос, потом – открытой шеи, мягко, не оставляя следа. И выпустил из рук, поднимаясь, открывая бутылку вина. — Знаю. Не истери, лучше выпей, – Пато протянул ему бокал. — Я не пью! — Врёшь. Это хорошее вино, а ты ещё как пьешь, – он почти вложил бокал на высокой ножке в пальцы Ландо. Может, когда-то тот и правда не пил, но после первой встречи и приезда в Штаты исправно выпивал с ним в барах, и отнюдь не слабоалкогольное пиво. Ландо отпил тёмно-красную жидкость, подержал её во рту, пытаясь понять вкус, и повторил: — У меня есть парень. И я его люблю. — Да я понял, понял, – Пато опёрся на стол, пока Ландо раскинулся на диване. – Но как бы это сказать… – нужно было формулировать осторожно, чтобы тот не надумал лишнего и не решил, что он требует что-то в ответ за проживание здесь. – Ты говоришь, что любишь его, но ты здесь, и ты не прочь остаться ещё. Я тебя не осуждаю, но немного не понимаю – этого не отнять. — Я могу улететь хоть завтра! – Ландо взвился, наклонив бокал, и винная струйка потекла по стеклу, но он поймал её подушечками пальцев. — Нет-нет. Я очень рад твоему обществу, правда. Ты мне нравишься. — Нет, ты всё-таки забываешь, – теперь Ландо пристроил бокал на полу и обличительно взмахнул рукой. – Ты рад, но ты забываешь, что у меня есть парень, и он считает… Что Карлос считает, Ландо придумать не успел и замолчал, а Пато закатил глаза, едва сдержавшись, чтобы не назвать его попугаем. — Он наверняка считает, что ты сам способен разбираться со своей жизнью и выбирать. И он прав, ведь даже святой не поступил бы по-другому, когда совсем рядом, под боком, эта восхитительная сучка… – голос Пато стал низким и вкрадчивым, а Ландо распахнул глаза. – Из Монако… — Как ты смеешь! – Ландо взвился – если бы вино было у него в руках, он бы его разлил окончательно и бесповоротно. – Шарль – очень хороший! Почему ты его так называешь?! Пато пожал плечами. — Как-то наткнулся на их видео, где он в красном платье. Не смог остаться равнодушным к его работе – это цепляет. — Да, наверное… Подожди, а откуда ты знаешь?! — Знаю что? – Пато хитро прищурился и налил себе ещё. — Ну, про Шарля… И то, что я… Ну… с Карлосом… — Ты особо не скрываешься, когда переписываешься с ним, ну или когда пялишься на его фотографии, – Пато присел рядом. – Ты не очень хороший конспиратор. — Так ты думаешь, что Карлос и Шарль… – Ландо вздохнул, выглядя абсолютно несчастным, и снова взял отставленный на пол бокал с вином. – Пато, ответь мне честно. Пато хмыкнул, забрасывая руку на спинку дивана и пытаясь рассуждать, пытаясь рассказать, как он это видит. — Я не могу ничего думать, я с ними не знаком, с обоими. Но их последние видео… – он старался отсматривать в индустрии почти всё, чтобы совершенствоваться, и уж точно не пропускал ролики главных звёзд «Феррари». – Нельзя так талантливо прикидываться. — Они актёры, – протянул Ландо. — Я тоже, но я не смогу так сыграть любовь. Похоть, вожделение – да, но не любовь. — Значит, ты плохой актёр, – Ландо насмешливо поднял брови. — А ты вообще работаешь в другом жанре и не можешь этого понять, – Пато отмахнулся. – Так ты останешься? Ещё хотя бы на пару недель. — Я… – что-то подсказывало, что надо мчаться в Европу – но Ландо не понимал, это шепчет ему сердце или разум. А что-то ещё твердило вслух, что нужно оставаться здесь, жить жизнь своей мечты и любоваться американскими закатами из оранжевого «Макларена». – Да, я останусь, – он доверял Пато. Пато сказал «ты мне нравишься», а ещё был терпелив и чуточку вреден, но второе можно было сказать и про него самого. «Я останусь в Штатах – точно ещё на две недели, может, и больше», – из-за разницы во времени Карлос прочитал это сообщение только утром, когда проснулся и привычно взял заряжающийся телефон с тумбочки. Он зевнул, запустил пальцы в волосы и нахмурился, когда прочитал. «Но ведь скоро наша премьера, – напечатал он. – Ты же будешь? Я достану проходку». Карлос перечитал написанное, но не успел отправить – привычное тепло под боком сменилось прохладой. Шарль откатился от него, укладываясь на спину, и громко засопел: недавно он простудился и теперь шмыгал заложенным носом. Стоило разбудить его и предложить капли, но Шарль и так долго не мог уснуть. Карлос коснулся его лба – температуры не было, просто насморк. Он снова обратил внимание на телефон, экран которого уже успел погаснуть, и стёр всё написанное. «Ок», – отправил Карлос. Может, и вправду будет лучше, если Ландо не приедет на премьеру. Тогда ему не придётся разрываться надвое. «Тебе вообще не придётся разрываться надвое, если ты поскорее выберешь, – шепнул предательский внутренний голос. – И если Ландо решит остаться в Америке навсегда». Было пора подняться и пойти на пробежку, но Шарль снова перевернулся набок и прильнул к нему, спрятав сопящий нос где-то возле шеи. Карлос притянул его к себе ближе, почему-то не боясь заразиться. Один день можно пропустить – вряд ли он из-за этого растеряет форму и на следующем видео ужаснёт всех жирными телесами. Сейчас он выбрал остаться возле Шарля, который после возвращения из Монако и расставания с Пьером выглядел как сам не свой. То есть, Шарль был искренне рад, что благодаря Пьеру они не стали тянуть и сосуществовать уже без наличия сильных чувств, но начавший распутываться узел завяз ещё сильнее. Шарль чувствовал себя свободным, Карлос свободным не был, Ландо при этом застрял в Америке, но он обязательно вернётся и не сможет не приехать сюда, к Карлосу, и что тогда делать ему? В один из вечеров Шарль даже ушёл в свою спальню с балконом, но ночью отправился в туалет и неосознанно вернулся привычным прежним маршрутом – туда, где спал Карлос. Утром они обнаружили себя страстно и слепо целующимися, но в один момент Шарль увернулся и предостерегающе вытянул руку, касаясь плеча Карлоса. — Нет. Мы больше не должны. Он сел на постели, отворачиваясь и спуская ноги на пол, Карлос видел силуэт на фоне занавешенного окна – широкоплечий и одновременно утончённый. — Я… вынужден согласиться. Всё стало слишком сложно. — Ну так разберись, – Шарль набросил халат и поднялся на ноги. – Я уже. Он слукавил – пусть Пьер и сделал за него этот выбор, ничего не разрешилось. Он хочет быть с Карлосом, и у него не хватит выдержки, чтобы это не продемонстрировать – не получилось даже уйти к себе, чтобы провести ночь в одиночестве. Что сделать ещё – сбежать в другую страну? Но жизнь не дамский роман, а у них скоро премьера. Потом его отвлёк собственный сопливый нос, и Шарль даже порадовался – гора бумажных платков достойно замещала душевные терзания. Тогда же Карлос узнал, что Ландо захотел остаться в Америке на подольше, а в ответ на равнодушное «ок» ещё через день прислал: «Карлос… Мы же расстанемся, да?» Карлос смотрел на буквы тяжёлым взглядом, но повисший на душе камень как будто начал раскачиваться, подтачивая верёвку, на которой держался. Такие разговоры ни в коем случае не стоило вести текстом, и он спросил: «Когда я могу тебе позвонить?» Ландо то ли сдал назад, то ли ему нужно было обдумать предстоящий разговор в деталях – для него было сложнее переписки. «Послезавтра, – ответил он. – У меня будет утро, у тебя – день». В условленное время Шарль выскользнул из их квартиры во вторую, пустующую. Он открыл крышку белого пианино, устроился на широком табурете, погладил ладонью клавиши. Он умел играть на гитаре и разобрался бы с другими струнными, усвоил принцип на духовых, но фортепиано всегда было главной отдушиной – без фортепиано не всегда обходился даже симфонический оркестр, а сольные партии всегда требовали аккомпанемента. Пальцы левой руки скользнули по белым клавишам, наконец он выбрал композицию, перебирая первую и пятую ступени соль минора. Вступление правой в третьем такте – в два раза быстрее, во второй октаве. Mariage d’Amour, и было бы неправильно сыграть что-то другое. Не самое сложное начало, потом – смена размера, мизинец левой руки – на си бемоль. Он играл по нотам, только когда разучивал, а запоминал раз и навсегда, и поэтому никогда не записывал нотами мелодии собственного сочинения. Ноты высокие – теперь всё в скрипичном ключе. Соль, си бемоль, ре – пальцы ограняют тоническое трезвучие, чтобы потом память сосредоточилась на сложном пунктирном ритме. Кажется, в нотах было семь страниц – много. Интересно, Карлос уже закончил разговаривать? Хотелось пойти проверить, но если он помешает, если потревожит в самый важный момент? Вот и последние музыкальные фразы – первым и пятым левой руки Шарль зажал октаву, а правой разложил аккорд из четырёх нот на глиссандо. Он снял руки с клавиш и почему-то дышал довольно часто, но наконец-то не тяжело, как в последние дни. На плечо легла чья-то рука, он дёрнулся было, но быстро успокоился – это мог быть только один человек. Карлос сам пришёл к нему и растерянно оглядывался, не зная, где присесть. Разговаривать стоя не хотелось, кресло стояло далековато, а опереться на клавиатуру при Шарле казалось святотатством. В качестве компромисса Карлос протянул ему руку, за которую обернувшийся Шарль сразу схватился, пока не поняв, почему, не поняв, чего ждать – просто подняв глаза. Карлос подвёл его к креслу – большому для одного, тесному для двоих, но в самый раз для них: Шарль устроился полубоком, положив руку на тёмную обивку, застыв в паре сантиметров от плеча Карлоса. — Шарль, я… Мы с Ландо расстались, – тихо произнёс он, а дальше пытался подбирать слова, потому что недавний разговор оказался тяжёлым – тяжелее даже, чем он ожидал. – Нам было хорошо друг с другом, но мы как будто несовместимы. Я рассказывал, как было в последний раз в Англии, я не думаю, что это можно или нужно исправлять, – жёсткие слова давались с трудом, но он выбрал и не собирался отступаться. — Ты не даешь ему второго шанса? – столь же негромко спросил Шарль, подчёркнуто глядя в сторону, куда-то мимо – наверное, на своё драгоценное пианино. Карлос неловко пожал плечами. — Я понимаю, что он провалится. Ландо не захочет меняться, я… – он осёкся, не зная, как не прослыть в этой ситуации грубым. — Зачем меняться, если можно не меняться? – подхватил Шарль полушёпотом, наконец подняв глаза, и Карлос увидел в них проблеск надежды, а потом кто-то втянул кого-то в поцелуй – они не могли сказать, кто именно, да и это было не так важно. Пальцы переплелись, другой рукой Шарль осторожно и в то же время требовательно коснулся сзади его шеи. Разомкнув губы, они смотрели друг на друга, находясь на минимальном расстоянии – было сложно сфокусировать взгляды, но гораздо легче – просто чувствовать. — Я давно уже люблю и тебя, и его, – выдохнул Карлос, поняв, что главное сейчас – быть честным. – Я не разлюблю его сразу по щелчку пальцев, но все мы взрослые люди, каждый живёт свою жизнь, а мне пора выбирать, – Шарль не отводил глаз, хотя чувствовал, что ревность всё же кольнула в самое сердце, но Карлос продолжал: – Ты был прав, когда я спрашивал про любовь с первого взгляда. Это ярко, это незабываемо, но это очень быстрые, резкие вспышки. Там, в Америке, ему хорошо без меня – во всяком случае, не плохо, а тебе в последнее время… не очень хорошо. Я же вижу, я понимаю, почему. Шарль без слов подался вперёд, вплетая пальцы ему в волосы. Он улыбался и ловил ответную улыбку, он не чувствовал себя победителем, но был счастлив, и изнутри рвались неконтролируемые распирающие чувства. Он давно хотел быть с Карлосом, но как можно было не осознавать этого, не понимать, гнать от себя? И хорошо, что Карлос сказал всё, как есть – не хотелось бы начать с каких-то недоговорённостей. — Ti voglio bene, – прошептал Шарль. Они всегда говорили друг с другом на итальянском, и ответное признание не стало исключением.***
Ландо сидел в ступоре на шезлонге у бассейна, а экран его ноутбука, который он отставил на кафельную поверхность, давно погас. Он только что расстался с Карлосом, ему было больно, пусть он чувствовал, что сделал всё правильно. Они любили друг друга, но были при этом такими разными!.. — Не знаю, когда вернусь, – выпалил Ландо несколькими минутами раньше, смотря в камеру. – Я соскучился по тебе, но… мне здесь хорошо. — Ландо. Всё, что после снова «но»… — Знаю, я тоже смотрел этот сериал, – он вымученно улыбнулся, уже не чувствуя неудобств из-за мокрых шорт, которые неприятно холодили после купания в бассейне. – Я пока не хочу возвращаться. Не к тебе возвращаться, просто… Мне здесь хорошо, – он повторился, точно как повторял для Пато фразу «У меня есть парень». — Ты спросил, что нам дальше делать – не я. О том, нужно ли нам расстаться. — Наверное, это будет самое честное, – Ландо задумчиво закусил губу, наконец перестав ходить вокруг да около. – То есть, мы бы могли иногда встречаться… Чтобы, ну… провести вместе пару дней. Ты понимаешь. Вот. Пара-тройка дней – тот максимум, который они могут находиться друг с другом, полностью посвящая себя чувствам и не начиная раздражаться. И Карлос понимал. Понимал, что нужен Ландо для того, чтобы зарядиться эмоциями – и да, дальше тот занимался своими делами, получив от него необходимое вдохновение. И он тоже думал о том, что предложил Ландо. Но решал не он один, а он знал Ландо и знал Шарля. Ландо наверняка только кажется, что он на такое готов – сейчас, в попытке сохранить хотя бы подобие отношений, пусть на расстоянии. А Шарль… Шарль точно заслужил быть с кем-то всецело. Ещё Карлос знал себя и свой характер, и ему больше подходило то, что мог предложить ему Шарль. Дом, спокойствие, уют, никаких неожиданностей. Эти пресловутые совместные ужины по рецептам, найденным в интернете. — Нет, – наконец проговорил Карлос. – Я думаю, это неправильно. — Карлос… – выдохнул Ландо. – Ты такой взрослый и серьёзный по сравнению со мной. Я должен сказать тебе спасибо за всё, что было, ты столькому меня научил!.. – слова были простыми, но казались ему очень важными. Карлос опустил взгляд, чтобы не смотреть в камеру. Ландо благодарил его, только он этого не заслужил, потому что ещё до этого объяснения сблизился с Шарлем. Сначала в самолёте, потом ещё раз, дома, и он безвольно позволял этому случиться, не боролся с этим. Но он не признается в этом Ландо, потому что нельзя его ранить – он среагирует чересчур остро. Это с Шарлем всегда было можно и нужно говорить максимально честно. — Мы по-прежнему друзья, – только и смог напомнить Карлос. – Если тебе понадобится помощь, любая помощь – просто позвони или напиши, даже ночью. Ты важен для меня. — Карлос… – Ландо снова назвал его имя, и Карлос увидел сквозь экран, как он смахнул слезу. – Скажи мне, только честно. Ты любишь Шарля? – он вспомнил слова Пато и всё-таки не смог их проигнорировать и промолчать. И Карлос прикусил язык, взгляд стал будто остекленевшим. Он мог бы соврать, но предал бы свои чувства, солгав в этом вопросе. Мог уйти от ответа и перевести разговор – но Ландо хоть и не был умным, прекрасно это осознавая, не являлся и совсем уж законченным глупцом. Ландо поймёт, если он начнёт играть словами. Оставался один вариант. — Да. Но… — Ты сам сказал про «но», – Ландо прервал его решительно, по щекам катились слёзы. – Я… Я подозревал, – он сглотнул и пару раз мелко моргнул, умолчав, что это была догадка Пато. – Спасибо. Всё хорошо, правда. Ничего не поменялось. Всё будет хорошо. Он завершил разговор, выдавив улыбку, а потом спрятал лицо в ладонях. Плечи задрожали, пусть он и сделал то, что собирался. Нужно было время, чтобы прийти в себя – он чувствовал себя неловко, расклеившись в чужом доме. Только бы не попасться на глаза Пато или, что ещё хуже, Эльбе! Но Пато перехватил его на излюбленной террасе. — Я больше не скажу тебе, что у меня есть парень, – буркнул Ландо. – Мы расстались. Доволен?! Пато посмотрел на него внимательным взглядом, потом чуть склонил голову вбок. — И да, и нет, – протянул он. – Но я точно не буду бурно на это реагировать, если ты боишься. — Я пойду к себе, – пробормотал Ландо тем же отсутствующим голосом. – И не надо меня беспокоить! – подсознательно он винил Пато в том, что тот озвучил ему свои мысли насчёт Шарля. Он сам написал Карлосу с просьбой о расставании, знал, что так будет правильнее – они оба знали – но почему сейчас так больно?! Пока любовь никуда не ушла, но сейчас он побудет наедине с собой и обязательно научится жить и любить заново, не забывая этот головокружительный опыт с Карлосом. Через пару дней Ландо снова проводил время у бассейна – ему там нравилось, потому что в Англии таких роскошеств не было. Было бы глупо строить во дворе бассейн из-за пары-тройки жарких дней в пригороде Лондона, и у него на такой случай был припасён надувной бассейн. Но здесь-то – самый настоящий! Ещё Ландо нравилась его работа, но из-за незапланированных каникул он довольно давно не обновлял влог. Поэтому он разложил вокруг реквизит и установил на штативы две камеры, которые привёз с собой – Эльба уехала на два дня в другой штат, и он её не смутит – но нужного настроения всё равно не было. Ландо осторожно спрыгнул в бассейн, доплыл до середины и остался там – вода доставала до груди, он меланхолично смотрел на солнце. В таком состоянии его и нашёл Пато. — Эй! – окликнул он весёлым голосом. – Хватит дуться на весь свет. Тебе нужно развеяться. Ландо обернулся и скорчил недовольную рожицу, заставив Пато рассмеяться. — Очень мило и вовсе не страшно. Давай вылезай. И я принёс полотенце, а то ты забыл. Пато подошёл к краю бассейна, где вода лениво перекатывалась за борт, и протянул руку. Ландо медленно побрёл к нему, преодолевая сопротивление воды, и ухватился за ладонь, но Пато не заметил дьявольскую усмешку – в следующую секунду он уже летел вниз, а потом тёр глаза и отплёвывался. Ландо заливисто хохотал, наблюдая, как он пытается достать со дна солнечные очки и при этом не желая намочить голову. — Вот засранец! – укорил Пато и неожиданно подался вперёд, начиная в шутку топить Ландо. Тот верещал и отбивался, цеплялся за его мокрую футболку и едва не захлебнулся, когда всё-таки оказался под водой с головой, но не мог не улыбаться, пытаясь дать сдачи, когда они оба дурачились. Потом они практически сплелись в объятиях и на пару секунд замерли, осознав это. Пато приблизился и осторожно поцеловал Ландо – одним касанием, только означая своё намерение. Ладонь легла на шею сзади, поглаживая затылок. — Итак, я больше не услышу, что у тебя есть парень, – полупрошептал Пато на выдохе. – Но я не хочу слышать и то, что ты не готов, что тебе нужно подождать ещё месяц, что ты хочешь сосредоточиться на карьере и прочее… — Не услышишь, – Ландо ответил грубовато и сразу же поцеловал его сам. Резко, грубо, с каким-то вызовом. «Ты же сам так этого хотел», – думал он с отголосками злости, но Пато не поддался – прижал его к себе и продолжил целовать, как бы успокаивая ритм. И Ландо смягчился, раскрываясь, поддаваясь. Ему было хорошо, и это осознание накрыло, не оставив путей для сопротивления. Ему было хорошо, и зачем противиться? Через неделю они ехали в Мексику вдоль лагуны и залива – алое солнце опускалось за горизонт, заходящие лучи скользнули по оранжевой обивке «Макларена» со съёмной крышей. Ландо фотографировал закат и улыбался во весь рот, потом повернулся к Пато, и улыбка стала шире – тот самозабвенно подпевал какой-то латиноамериканской мелодии на испанском. В данный момент Ландо был счастлив. Он знал, что жизнь есть и после Карлоса.КОНЕЦ ПЯТОЙ ЧАСТИ