***
От лица Ники.
Шёл очередной пустой день, в котором не было ничего хорошего и светлого. Всё чаще под корку сознания закрадывались мысли, что мне здесь, в академии, не место. Что нужно уехать. Просто сбежать. Но ведь от себя никуда не денешься — куда бы не ушла, везде я буду таскать саму себя. — Ника, — Ева, пришедшая с лекций позже меня, заглянула в нашу спальню, постучав пальцами по двери. — Тётя Алёнка звонила, они зовут нас всех к себе. — Иду, — я повернулась к подруге и почти сразу встала из-за стола. Собрав спортивную сумку, чтобы потом сразу пойти на совместную тренировку, я обулась, и мы с Евой вышли из комнаты. В полном молчании мы добрались до преподавательского корпуса, поднялись по ступеням и открыли нужную дверь. Здесь уже были все — мама, папа и Василиса Васильевна сидели на диване, а перед ними на журнальном столике стоял ноутбук; Женя сидел в кресле, на подлокотнике которого расположился Рома, родители которого вместе со Славой разместились за столом. — Что случилось? — выпалила Ева, когда мы прошли вглубь комнаты. — Мы просмотрели видео с камеры, — ответил Слава, поднимаясь и подходя к дивану. Мы с подругой изумлённо переглянулись и посмотрели на Вась-Вась, после чего директриса невозмутимо перевела ответный взгляд на нас. Я растерялась: разве мы не хотели хранить в секрете от неё установку камеры? — Мы сказали Василисе, — пояснил папа, завидев наши недоумённые лица. — Есть кое-что интересное. — Что? — я прошла вперёд и села рядом с отцом. Вась-Вась встала, уступая место Еве, и подруга плюхнулась возле моей мамы. Рома и Женя остались на своих местах, а остальные разместились за спинкой дивана, и папа щёлкнул по клавиатуре, запуская видео. Сначала на кадре была лишь пустая комната, но потом дверь чуть открылась, и в проём просунул голову кто-то в чёрной маске-балаклаве. Мы с Евой приоткрыли рты, внимательно рассматривая вошедшего. Как мне показалось, это был определённо парень: худощавый, не очень высокий — таких студентов десятки и сотни в академии. Ни волос, ни лица видно не было, его походка и движения тоже ничем особым не отличались и никого конкретного мне не напоминали. Парень прокрался в спальню родителей и прикрыл за собой дверь. Папа промотал видео — судя по времени, незнакомец пробыл там минут пятнадцать-двадцать, после чего быстро ушёл с пустыми руками. — Это было в день, когда Рома устроил драку в кафетерии, — мама ткнула на дату и часы на кадре. — К этому времени мы должны были уже вернуться, но задержались у Василисы из-за того случая. — В вашей спальне камеры нет? — я посмотрела по сторонам, наблюдая за отрицательными мотаниями головами. — Я не готов вам показывать себя с Алёнкой в халате или полотенце, — отец невесело ухмыльнулся. — Вот и причина внушения Роме, — покачала головой тётя Маша. — Отвлечь и задержать вас в академии, чтобы успеть пошариться. — Дальше смотрите, — тихо проговорил Слава. Папа вновь включил видео, но уже другие. Действия человека на записи практически с точностью повторялись: он заходил в комнату родителей на пятнадцать-двадцать минут и тщательно её обыскивал. На следующих двух видеозаписях он шарил на кухне, в диване и под ним, просматривал каждую книгу на полке. И всякий раз он уходил ни с чем. — Все его визиты приходились на то время, что мы были в академии, — папа остановил видео и откинулся на спинку дивана. — И смотрите… Маг защёлкал мышью, перематывая ролик, и нажал на паузу, найдя какой-то нужный ему кадр. — Видите? — он ткнул пальцем в парня. — Вот запомните его силуэт. А теперь посмотрите на первое видео. Он снова включил ролик, на котором был записан день, когда сюда проникли, пока Рома устраивал разборки во время ланча. — Это разные люди, — выдохнула Ева, и я вздрогнула. — Да, — подал голос Рома. — Похожи по телосложению, росту, но разные. Когда я с Никой на ланче кулаками махался, здесь шарился довольно худощавый парень, и он же на следующий день. А потом появился другой, покрупнее. — Замок не взломан, — встрял дядя Дима. — Даже после замены они откуда-то оперативно откопали новый ключ. — Но что они ищут? — задумчиво шепнула тётя Маша. — Влад, Алёнка, вы храните что-то ценное здесь, в академии? Может, книги какие-то или артефакты? — У Алёнки всё самое ценное находится у нас дома. У меня вроде как тоже, — папа покачал головой, крутя в руках трость. — Разве что… — Что? — выпалили мы хором. — У меня тут имеется древняя книга, но она спокойно лежит на полке, и они её не трогали, — отец указал пальцем в сторону. — Пара перстней ещё дорогих, но я их на себе всегда ношу. — Это все знают, — Василиса Васильевна скрестила руки на груди. — Эти хулиганы, скорее всего, учатся здесь. По крайней мере, я думаю, что это кто-то из студентов. — А все студенты прекрасно знают, как ты выглядишь, и что ты носишь, — кивнула мама. — Что делать? — тихо спросила я, сцепляя пальцы в замок. — Ловить на «живца», — пожала плечами Вась-Вась. — Кто-то должен будет просидеть в комнате Влада и Алёны весь день, пока они сами будут в академии и в спортивной зоне. — Хорошая идея. Но день мы выберем сами, — припечатал отец, поднимаясь и закрывая ноутбук. — И так же сами выберем того, кто будет сидеть… как бы выразиться… в засаде. — Я могу побыть у вас, а Маша одна поведёт лекции, — предложил дядя Дима. — Или наоборот. — Посмотрим, — уклончиво ответил папа, вставая, подходя к чайнику и щёлкая кнопкой. — Ты нам не доверяешь? — удивился отец Ромы. — Доверяю, — хмыкнул папа, поворачиваясь к нам. — Просто не хочу озвучивать помощника при всех. — Что ж, у тебя есть сомнения насчёт всех нас, — кивнула своим мыслям тётя Маша, слабо улыбнувшись. — Сейчас лично я больше всего не доверяю нашим детям, — папа блеснул глазами. — Почти все странно себя ведут в последнее время. Мы с Евой, Ромой и Женей молча переглянулись, поджав губы. Прекрасно, теперь среди нас поселятся ещё большие скрытность и напряжённость, которые я и так постоянно будто всем нутром ощущала. И если ребята действительно совершали странные поступки, а Рома, вдобавок, был под заклинанием, то я… — Особенно Нике, — подчеркнул папа, и я изумлённо распахнула глаза. — Почему? — я встала с дивана и сделала пару шагов к нему. — Ребятам можно легко внушить, что, вероятнее всего, и было сделано с гонками и дельфином, — отец прищурился, окидывая меня взглядом. — У тебя же необычная магия, настолько, что за все твои девятнадцать лет мы так и не нашли ни единой зацепки касательно того, существует ли ещё хоть один человек с такой же. Когда мы экспериментировали с тобой в детстве, ты не поддавалась ни одному заклинанию внушения — твоя сила в этом плане выражена даже более ярко, чем мамина. Кроме того, у тёмной искрящейся могут быть такие «побочные» эффекты, о которых мы и до конца жизни не узнаем. Я стиснула зубы, чтобы ничего не ответить на эту бурную речь, хотя с языка так и просились вырваться несколько нелицеприятных фраз. Судорожно выдохнув, я подошла к чайнику и начала разливать кипяток — мне надо успокоиться, пока я не взорвалась от негодования. Просто замечательно, лучше некуда! И ведь единственной причиной недоверия ко мне служит моя холодность к Славе. Наверняка это его рук дело — невероятно, отношение семьи и друзей ко мне портилось буквально только из-за наших с ним личных проблем. Небеса знают, что он им там рассказывает за моей спиной. Наверняка ведь рассказывает! Неужели так сложно держать язык за зубами?! — Ну что, выпьем чаю и пойдём на тренировку? — нарушил тишину Женя, усаживаясь за стол и хватая с тарелки печенье. — Да, пожалуй, — тихо согласилась Ева и, помявшись, опустилась рядом с парнем. Поставив чашки на стол, я осталась стоять около столешницы, опираясь на неё одной рукой. — Присесть не хочешь? — мама мягко мне улыбнулась. — Я постою, — я вернула ей улыбку. Мама пожала плечами, и все присутствующие уселись за столом. — Ты поговорил вчера с Алиной и Андреем? — поинтересовалась я, коротко глянув на Ветрова. — Поговорил, — отозвался Слава, со стуком ставя чашку на поверхность стола и поднимая взгляд на меня. — Вы были правы: он всё видел и приревновал. — Ты его успокоил? — усмехнулся Рома. — Вроде того, — Слава криво улыбнулся, но глаза его при этом остались серьёзными. — А что вчера было? — спросила Василиса Васильевна, откидываясь на спинку стула. Ева, вздохнув, быстро пересказала произошедшее вчера у корпуса. Наши с Ромой родители и Вась-Вась, дослушав её, подняли удивлённые взгляды на меня. — Поступок Андрея нельзя назвать мужским, но… — Василиса наклонила голову. — Ника, ты ведь не налетела на Алину? — Нет, — фыркнула я. — Я умею контролировать свою ревность, в отличии от Славы. Женя, Ева и Рома одновременно поперхнулись чаем, закашлявшись; взрослые поражённо вытаращились на меня; Вась-Вась отвела взгляд, а Слава сжал чашку с такой силой, что она треснула и раскрошилась в его руках. — Чёрт, — маг ветра тряхнул головой, смахивая осколки, и схватил полотенце со спинки стула. Быстро вытерев пролившуюся жидкость, он молча вернулся за стол, ни на кого не смотря. — Идите на тренировку, разомнитесь там пока что, — приказал строго папа, не отрывая от меня изучающего взгляда. — Мне надо переговорить с Алёнкой, Василисой и Славой. В полном молчании мы вышли из комнаты родителей и разбрелись в разные стороны: я, Ева, Женя и Рома направились на спортивную площадку, а тётя Маша с дядей Димой пошли в сторону академии, о чём-то переговариваясь. — Ника, — позвал меня Рома, когда мы дошли до площадки. — У тебя всё хорошо? — Лучше всех, — бросила я, кидая спортивную сумку на землю. — Я пробегусь, пока мама с папой не пришли. Не оборачиваясь на друзей, я выбежала на беговую дорожку и неспешно стала наматывать круги, не считая их всё нарастающее количество. Боль в мышцах приносила какое-то изощрённое удовольствие и помогала не фокусировать внимание на мрачных мыслях. Потихоньку на площадке стали собираться студенты, а где-то через полчаса среди них я увидела и своих родителей. — Николь, я вижу, уже начала разминку, — папа бросил на меня взгляд. — Остальные тоже ступайте на дорожку. Десять кругов. Тренировка пошла своим чередом — бег, упражнения, и под конец нас всех ждала очередная порция поединков. Плюхнувшись на землю рядом с друзьями, я устремила взгляд в сторону здания академии, совсем не наблюдая за происходящим на площадке. — Николь Морокова, — позвал меня отец через некоторое время. Вздохнув, я неохотно поднялась и вышла вперёд. Драться решительно не хотелось. — Вам в партнёры… — Можно мне, Владислав Владимирович? — с энтузиазмом выпалила Ева. — Вы уже участвовали, — папа прищурился, скрещивая руки на груди. — Полина Загорская. Я тихо фыркнула, услышав, кого он позвал. Зачем уже второй раз ставить меня против неё, когда вокруг столько вариантов? — Без заклинаний? — уточнила девушка, выходя вперёд и вставая напротив меня. Выглядела она довольно спокойной и безмятежной. Папа спокойно кивнул в ответ на её вопрос и отступил на несколько шагов, утягивая за собой маму за локоть. Я немного напряглась, вспоминая боевые приёмы, и тут же сильно растерялась. Так. Если она сделает выпад с правой стороны, то мне надо… Чёрт. Нужно сосредоточиться. Задумчивость и затянувшееся промедление, однако, стоили мне пропущенного замаха от Полины, которая молниеносно ударила меня в плечо, из-за чего я дёрнулась корпусом в сторону, продолжая стоять на месте. Удивлённо вскинув брови, она недоверчиво уставилась на меня. Фух, Ника. Возьми себя в руки. От следующего замаха я увернулась, обхватывая её и перекидывая через себя. Загорская тут же вскочила, бросившись на меня и толкая руками и головой в живот — она легко оторвала меня от земли и провернула, бросая на площадку и придавливая к ней локтем. — Теряешь хватку, Морокова, — нахмурилась Полина, но тут же самодовольно хмыкнула. Оттолкнув её, я поднялась — следующие несколько минут я уворачивалась от ударов девушки, но все же пропустила несколько, и она пару раз с грохотом позорно повалила меня на землю. — Да соберись ты, Ника! — рявкнул Женя, когда Полина в очередной раз опрокинула меня, повалив с ног. — Хватит! — повысила голос мама, и Полина отступила от меня, довольно отряхивая ладони друг о друга. — Следующие. Встав, я глянула на родителей: они ошеломлённо смотрели прямо на меня, словно не веря своим глазам. Вздохнув, я отошла к друзьям, которые так же неверяще пялились на меня, приоткрыв рты. — Ты ей проиграла, — тихо выдохнула Ева. — Я заметила, — я плюхнулась на землю, смотря, как на площадку выходит ещё пара студентов, которых вызвал папа. — Ты драться разучилась? — подруга вскинула брови, беря меня под руку. — Нет, — я улыбнулась. — Ты же видела. Просто я… — Лично я видел, что ты позволила этой выскочке размотать тебя, как младенца, — встрял Рома. — Не хотелось мне сегодня драться, — пояснила я, скрещивая ноги. — Не хотелось… Господи, помоги нам, — подруга задрала голову к небу и пальцами сжала переносицу, зажмурившись. — Ева, — я криво усмехнулась. — Ты драматизируешь. — Сходите после тренировки со мной к Немо? — тихо спросил Женя. — Угу, — бормотнула Ева. — Обязательно. Я быстро моргнула и перевела взгляд на маму: она наблюдала за студентами, но отвлеклась и посмотрела на меня в ответ. Янтарные глаза словно оценивали и сканировали, но я даже издалека уловила в них такую боль, что она пронзила меня, и я дёрнулась, опустив голову. Когда через несколько минут я вновь решилась поднять взгляд в её сторону, то увидела, что и она, и папа смотрят поверх наших голов и довольно улыбаются. Я нахмурилась и повернулась, замечая чуть поодаль Славу. Он, скрестив руки на груди, одобрительно кивнул в сторону и перевёл взгляд на нас — ярко-лиловые глаза хитро сверкнули в тени. Неожиданно зазвучавшая на всю академию музыка заставила нас всех повскакивать со своих мест и ошеломлённо обернуться. К нашей площадке шли тётя Маша с дядей Димой, в руках которых была куча игрушек, цветов и воздушных шаров. Сзади них незаметно вышагивало ещё несколько человек, неся в руках то же самое. Дядя Дима начал бодро исполнять новую песню, написанную им буквально на днях, а тётя Маша, счастливо улыбаясь, ему вторила. — Обалдеть, — воскликнул Рома, прижав ладонь к щеке. — Что происходит? — рассмеялась словно расцветшая на глазах Ева, глянув в мою сторону. Родители Ромы стали дарить будто нескончаемые подарки всем присутствующим, обнимая каждого и продолжая петь. С кем-то они коротко танцевали, вызывая искренние улыбки и заливистый смех. Ко мне подскочила радостная тётя Маша и вручила букет и плюшевую игрушку, ласково потрепав по щеке и щелкнув в кончик носа. Я широко и благодарно ей улыбнулась, рассмеявшись. Дядя Дима увлёк Еву и весело потанцевал с ней, а потом схватил меня за руку и стал кружить нас с подругой двоих. Под конец песни вверх откуда-то взмыли фейерверки, осветившие потемневшее небо яркими вспышками. Все восторженно замерли, наслаждаясь прекрасным зрелищем. Под грохочущие салюты я опустила голову, заметив, как из корпусов выбежали студенты и преподаватели. — У нас Рождество?! — довольно прокричал Женя. — Вроде того, — голос Славы раздался прямо за моей спиной, и я обернулась. — Твоя идея? — я наклонила голову. Маг молча приподнял бровь и обнял меня одной рукой, улыбнувшись. Я огляделась, но все студенты и педагоги смотрели в небо, заворожённые. — Мы сегодня впервые за последнее время увидели вас всех довольными и радостными, — подошедшая мама тепло на меня посмотрела. — Так что срыв нашей тренировки того стоил. Я снова улыбнулась и качнула головой, посмотрев в сторону друзей. Ева счастливо подпрыгивала на месте рядом с Женей, и они вместе обнимали большого плюшевого дельфина, а Рома стоял с воздушным шаром в руке, с обожанием глядя на них двоих. Когда салют затих, Слава отпустил меня, а после родители коротко объявили, что все могут расходиться, так как занятие окончено. — Слава-а! — к нам подбежала Ева, продолжающая пребывать в полном восторге. — Тётя Маша сказала, что это ты придумал! — Тише-тише, — шикнул Ветров, рассмеявшись. — Тётя Маша преувеличивает. Мы все постарались. — У меня теперь заряд настроения на весь вечер и даже на завтрашний день, — улыбнулся Женя, сжимая в руках игрушку. — Вячеслав, — строго произнесла рядом Василиса Васильевна, и мы вздрогнули, оборачиваясь. Директриса стояла рядом с нами, притопывая ногой и хмурясь. — Мне показалось, или Ваша подруга только что сказала, что Вы сорвали тренировку? — Тебе послышалось, — хохотнул папа, подходя к Вась-Вась. — Это не Слава сорвал, а Маша с Димой. — Жаль, — прищурилась директриса и тут же расплылась в улыбке. — А я хотела похвалить за идею. Рассмеявшись, мы весело переглянулись. Пока мы мирно переговаривались, все студенты и педагоги стали расходиться. Наконец, мы тоже решили сходить до комнат — оставить подарки и переодеться. Быстрее Евы добравшись до нужного помещения, я приняла душ, оделась и вышла в гостиную, где подруги почему-то уже не было. Завязав волосы в высокий хвост, я спустилась вниз и вышла на улицу, почему-то машинально направляясь к Астрономической башне. Вокруг было тихо и пустынно, и я медленно поднялась наверх, подходя к краю и смотря на академию сверху вниз. Приподнятое настроение, вызванное сюрпризом для студентов и педагогов, начало таять, хоть я и старалась всеми силами сохранить его внутри себя. Порыв ветра хлестнул меня по лицу, и я прикрыла глаза. — Как-то я спросила, что делает тебя счастливой, — сзади меня раздался спокойный голос Евы, и я вздрогнула, оборачиваясь. Подруга стояла в паре метрах и тепло на меня смотрела, держа руки в карманах брюк. — Помню, — тихо ответила я. — Я сказала, что для меня счастье — это улыбки и смех любимых людей. — Почему это изменилось? — прошептала Ева, подходя ко мне и вставая рядом. — С чего ты взяла, что это изменилось? — я тоже понизила голос. — Ты несчастлива, — подруга посмотрела прямо перед собой, помрачнев. — Это заметно, Ника. — Я просто… — я запнулась, замолчав и поджав губы. — Ник, послушай, — Ева вздохнула. — Мне надоели постоянные недоговорённости. Вечное напряжение в воздухе. Я знаю тебя всю свою жизнь, ты мне невероятна близка. И меня убивает то, что я вижу. Вызывает неконтролируемые эмоции, вспышки злости, негодования, которые я попросту не могу держать в себе. — Ты тоже очень близкий для меня человек, — я замолчала, оборвав себя. Не знала, что ещё ей сказать. Как всё объяснить. — Я не хочу читать тебе сейчас нравоучения о твоём поведении и отношении к Славе, — Ева повернулась ко мне. — Но мне очень хочется, чтобы ты была честна хотя бы сама с собой. — Мне одиноко, — наконец призналась я, чувствуя, как после всего двух произнесённых слов начинают дрожать губы. — Мои чувства к Славе уходят, и я пытаюсь с этим бороться, но это всё равно происходит. Я ничего не понимаю. Я запуталась. Я хочу сбежать, уехать, закрыться и никого не видеть. Выпалив всё это, я судорожно вздохнула и закрыла лицо ладонями. Сознание разрывалось, но внутри все было тихо — словно вылетевшие слова истины успокоили меня. — Ника, — Ева обняла меня и погладила по волосам. — Бывает так, что чувства уходят. Бывает. Но не так резко, понимаешь? И не такие сильные, какие у вас со Славой были друг к другу. Не может просто взять и в один миг испариться та привязанность, которая у тебя к нему была с детства. — Я не знаю, что делать, — шепнула я, обхватывая её руками. — Прислушайся сама к себе, — подруга вновь тяжело вздохнула. — Если это какое-то воздействие со стороны, то ты должна это понять. — А если нет воздействия? — пробормотала я, поворачивая голову и смотря на академию. — Значит, всё закончилось, — голос Евы дрогнул, и она крепче сжала меня. — Но я в это не верю, совершенно. Помнишь, что ты сказала на прошлом дне рождения Славы? О своей жизни без него? — Нет, — растерялась я, нахмурившись. — Что я сказала? Ева замерла и резко отстранила меня от себя, пристально и ошеломлённо заглядывая мне в глаза. — Ты шутишь? — удивилась подруга. — Мы с тобой стояли у камина и болтали о парнях. И ты сказала… — Я ничего не говорила, — я поморщилась. — Мы болтали с тобой, да, но я точно ничего не говорила о Славе. — Ты сказала, что твоя жизнь без него не имеет смысла, — протянула Ева, окидывая меня взглядом. — Что ты не представляешь себя без него… Так, стоп, Ник. Ты на самом деле не помнишь? — А я трезвая была? — уточнила я. — Да, — кивнула подруга. — Он ещё потом подошёл, спросил, о чём мы болтаем и не его ли обсуждаем… Я замолчала, изумлённо смотря на Еву. Я бы такое не забыла. Что, правда был такой разговор? — Эм… — я замялась, напрягая память. Но в голове было совершенно пусто. — Что-то такое вроде было, да. — Как же ты могла это забыть, — пробормотала Ева. — Бывает, — я пожала плечами. — Невозможно же запомнить все разговоры, которые были когда-либо. — Невозможно, — задумчиво протянула волшебница тьмы. — Хм… — Спасибо тебе, Ева, — я улыбнулась, стараясь сменить тему. — За то, что выслушала меня и не упрекнула. — Да не за что, — тихо отозвалась подруга. В эту секунду у неё в кармане завибрировал телефон, и она быстро ответила на звонок. Судя по её ласковым ответам и улыбке, звонил Женя. — Нас все ждут у Немо, — хмыкнула она, положив трубку. — Ступай, — я сжала её плечо. — Я ещё немного тут побуду и присоединюсь к вам через несколько минут. — Уверена? — Ева изогнула одну бровь. — Да, — кивнула я. — Иди, а я приду следом. Подруга быстро поцеловала меня в щёку и, потрепав по волосам, направилась к лестнице. Прислушаться к себе. Я села на пол и закрыла глаза, а потом нырнула внутрь себя, в который раз изучая тело на постороннее вмешательство. Нет. Всё нормально. Магия моя, ничего лишнего. Мысли стали крутиться вокруг Андрея, и я ощутила, как сердце приобретает неровный ритм, как становится теплее и радостнее. Вздохнув, я начала думать о Славе — пульс стал ровным, всё затихло, и ни одна струнка души не шевелилась. Я вспомнила все наши самые лучшие моменты, вспомнила первый поцелуй, бал… и поняла, что в последнее время присутствие Ветрова рядом становилось всё невыносимее. Я невольно старалась скрыть свою холодность от Славы, сократив наши встречи до минимума. Но при этом жутко уставала, придумывая бесконечные причины, по которым я не могу пойти с ним на свидание или остаться у него. Да хотя бы просто провести вместе время. Я лгала ему, лгала самой себе. Всё закончилось. Просто всё прошло. Постепенно растворилось, как утренний туман с приходом солнечных лучей. Открыв глаза, я обхватила себя руками и чуть не задохнулась. Господи… Я встала, ошеломлённо принимая правду, которую отпихивала от себя все эти долгие дни — я разлюбила Славу Ветрова.