Сердце труса - самое верное

— Да чтобы я ещё раз в пустыню сунулась? Да ни за что! — Никогда не мни «никогда». — «Мни»? — Думай? Считай. М-м-м… ничего больше без ужасной буквы в голову не идёт. Гермиона зафыркала, как большая кошка. — «Ужасная буква», ну надо же… Послушай-ка мой французский прононс: р-р-р-р-р-р! Грейнджер рассмеялась; Герта ещё пыталась удержать серьёзность лица, прячась за журналом магической моды, но всё равно в итоге присоединилась к веселью подруги. Питер лениво приоткрыл один глаз и пихнул Паршивца в пушистое пузо: если уж Петтигрю не спит, то и второму тоже сон не светит. Хогвартс-Экспресс покачивался из стороны в сторону как ленивый верблюд, которого знатно перегрузили поклажей — того и гляди вот-вот завалится на один из толстых боков. За окном мелькало вечернее небо и серые облака; виднелись первые точечки ранних звёзд. Эти булавочные уколы перемигивались, словно знали какую-то тайну, неведомую что для магглов, что для волшебников. Для людей в общем. Питер вздохнул и потянулся. Лежал он у Герты на коленях чуть ли не в обнимку с Паршивцем, — Гермиона своего крыса назвала Розмарин, Петтигрю понятия не имел почему; для Питера Паршивец всё равно оставался Паршивцем, — что, учитывая чистую шёрстку второго крыса, было вполне приемлемо. Хогвартс-Экспресс ехал шестой час кряду, так что скоро уже должен быть приветственный пир, распределение первачков и долгожданный сон в нормальной мягкой кроватке. Да с подушечками, да с балдахином, да под одеялком, м-м-м… Питер вообще пересмотрел своё отношение к обыденной в Англии мебели — спасибо большое за случившееся путешествие туда, где о мебели вообще практически ничего не слышали. Ковры, ковры, спальники… как же Питер за время шатания по пескам соскучился по кроваткам — словами не передать! Одно хорошо: Шаман всё-таки сделал то, за чем к нему приводили Герту. Перекрыл влияние Тёмного Лорда на девочку. А говорил «не может», «не позволяют»… всё он может и всё ему позволили; остальное было просто отговорками. Плохо, конечно, что магия Шамана продержится не больше трёх лет. Может даже меньше; старик сразу предупредил, что дух Тёмного Лорда хоть и был осколком, а нёс в себе такую огромную силу, что и вообразить сложно. Подпитывался Лорд от собственного страха смерти — одного из самых сильных страхов, которые только могут довлеть над человеком. — Три года, — повторял Шаман, постоянно косясь на Питера во время ритуала, — но лучше даже на них не рассчитывай… год. Рассчитывай на год спокойной жизни. Потом девчонке будет ух как плохо, ясно тебе? — Года хватит, — кривился Питер, смотря на парящее тело Герты перед собой, — должно хватить. Ритуал был отвратительным, как Петтигрю и предполагал. Верблюжья кровь, змеиный яд, иглы, которые Шаман втыкал в Герту… если бы не Ньют, удерживающий Петтигрю на месте, Питер бы точно вмешался в эту вакханалию. Скамандер не слышал, о чём Шаман говорил с Питером — почему-то старик решил скрыть это от Ньюта, хоть и был с ним в хороших отношениях. Сам Питер, конечно, за свою жизнь успел насмотреться на всякое тёмное непотребство. Сначала с идиотами из «Р», что исследовали самые грязные тайны мира, затем с Пожирателями Смерти. Но одно дело — прятать глаза, когда перед тобой извращают природу незнакомой девушки, да ещё и магглы к тому же. И совсем другое — когда ритуал проводится над тем, к кому ты успел… привязаться. У Питера был год, чтобы что-то сделать. Ну да прошлое ему в помощь. Потом — такое будущее, о котором он даже думать не хотел… потому что плохо будет не только Герте, которая оказалась связана с Тёмным Лордом намного сильнее, чем Питеру бы того хотелось. Плохо будет всем. Особенно тем, у кого на предплечье рабское клеймо, да. Вот тут-то Тёмный Лорд развернётся во всю свою мощь… и если рядовым Пожирателям Смерти ничего хуже Круцио не грозит, — не так велика их значимость, — то тому же Снейпу или Малфою не поздоровится. А Питеру и подавно. Особенно если Лорд вспомнит, как Петтигрю в решающий момент пошёл и грохнул василиска, — вспоминать об этом страшно, как он вообще решился на нечто подобное?! Влияние момента, не иначе! — после чего не помог своему Повелителю, а… Выбрал Герту, получается. — Что-то Миста Санни больно тихий, — Герта подняла Питера на уровень своего лица. — Ты как, малыш? Он тихонечко зацокал, успокаивая девочку. Пожалуй, учитывая Тёмного Лорда, что всё ещё квартировался внутри её тела, не стоило Поттер нервничать лишний раз. А то обернётся это всё… проблемами, да. У Питера был план, если так можно сказать, как помочь Герте. Никаких чётких черт, пока лишь общие мазки да подмалёвок: Петтигрю хотел воспользоваться своими прошлыми связями и потрясти бывших знакомых на компромат. Зря он крыса, что ли? За время, что Питер был архивариусом для идиотов в «Р», он многое узнал; больше это, конечно, были слухи и сплетни, а также грязные подробности чужой личной жизни, нежели какие-то тайные магические штучки. Но в нынешней ситуации, когда на кону была жизнь Герты и требовалось волшебство настолько тёмное, что о нём предпочитают лишний раз не вспоминать, именно эти слухи и сплетни могли стать золотым ключиком. Тем, что откроет для Питера двери в чужие родовые библиотеки. Не откажет же Аманда Паркинсон, леди знатного тёмного рода, в подобной милости Питеру? Особенно если Петтигрю не станет распространяться о том, кто настоящий отец её драгоценной дочурки Панси. Или вот Малфои. Нарцисса давно предлагала Петтигрю своё приданое, лишь бы мелкий первокурсник никому не рассказал, с кем он застал будущую леди Малфой в тёмном коридоре Хогвартса. И это ведь был совсем не Люциус, хотя помолвка уже к тому моменту состоялась! Полнейший позор, даже если эта информация вскроется лишь сейчас. Леди этого просто не переживёт. Питер от приданого отказался — тогда потому, что был маленьким и глупым. Сейчас же он собственному давнему благородству был рад: Малфои за свою историю хорошо наворовались. Не только богатств и золота, но и книжек, гриммуаров, свитков… беловолосые в общем тащили домой всё, что плохо лежит. Начиная со времён Ублюдка Вильгельма, если Питер ничего не путал. И таких семей, как Паркинсоны или Малфои — вся Англия, а ещё часть Франции, Германии и Австрии. Даже в Японии у Петтигрю были знакомцы, спасибо «Р». Думая о собственном богатстве, — не материальном, а интеллектуальном, если так можно сказать, — Питер недоумевал: ну где раньше были его глаза, спрашивается? Где был его мозг? Петтигрю мог бы замечательно устроиться, если бы использовал все эти знания с умом. Ясное дело, что не в Англии, — ему бы тут жизни не дали, — но вот на каких-нибудь тёплых островах… Эх, что уж и думать-то теперь об этом. Теперь о другом переживать надо: как бы успеть монетизировать собственные знания за год, да найти выход для Герты из её проблемы. Потому что Шаман, конечно, предложил… способ, как извести Тёмного Лорда в ней. Но Питеру этот способ не понравился — слишком уж много он требовал от участников ритуала. Всё ещё в мире существовала цена, которую Петтигрю не был готов заплатить. И связываться с Высшими Силами он тоже не хотел: банально не знал, что у него потребуют взамен, а отказаться от невыгодного предложения уже будет и нельзя. У Высших, по словам Шамана, разговор был очень коротким: они сказали — ты сделал. Никакой демократии, короче говоря. Один страх перед тем, с чем ни один маг не справится. А Питер так-то всегда был Трусом с большой буквы. — Да всё нормально с твоим Мистером Санни, — хмыкнула Гермиона, разворачивая газету; Питер, увидев первые страницы, задёргался и вывернулся у Герты из рук. — Эй, ты чего это? — Миста Санни?! Питер прыгнул на Миону, зацепился за её юбку и только благодаря этому не упал — из-за нервов он чуть было не просчитался с прыжком. Паршивец, всё ещё дремавший на коленях Герты до этого момента, заполошно поднял голову и навострил уши: а вдруг коты?! Питер вгрызся в первую страницу газеты. Гермиона не стала ту удерживать, и Петтигрю удалось оттащить вожделенный кусок плохой бумаги, всё ещё пахнувшей типографией, в сторону. Там он расстелил газету нужной стороной вверх и в ужасе уставился на первую полосу. Колдография скалящегося мужчины и огромный жирный заголовок не давали простора для воображения: у Петтигрю были проблемы. — Он что… читает газету? — Ну… Ньют считает, что Миста Санни очень умный для своего вида… — Он читает газету! Это что теперь, только «очень умный»?! — Как будто он раньше ничего необычного не делал… Питер ощутил, как каждый волосок на его шкурке напрягся и в сотый, кажется, раз перечитал заголовок. Тот не изменился ни на единую букву: «ПОИСКИ СБЕЖАВШЕГО СИРИУСА БЛЕКА ЗАШЛИ В ТУПИК! ЧТО ДЕЛАЕТ АВРОРАТ И КОГДА МЫ БУДЕМ В БЕЗОПАСНОСТИ?!» …хотелось бы и ему знать ответ на этот вопрос, в самом деле.