По волнам памяти

      Однако была одна веская причина, из-за которой Стелла Форте решила оставить меч в ножнах и понаблюдать некоторое время за новой фавориткой своего сына.       – Ты уверена, Рика? Это серьёзное обвинение, – проговорил Беллино. – Господин Фишер – друг семьи, верой и правдой служил нам столько, сколько я себя помню. Неважно, что на дворе, день или ночь, он всегда приезжал по первому зову.       Мурцатто вздохнула, стараясь не упускать из вида Стеллу. Та хранила молчание и, в свою очередь, не моргая, следила за потенциальной невесткой.       Они втроём сидели в гостиной родового дома. На столе вместо угощений и напитков Мурцатто разложила ту финансовую отчётность, в которой нашла несостыковки. Если кто-то из её подчинённых попробовал бы хитрить также, то Мурцатто приказала бы его расстрелять.       – Цифры не лгут, Беллино. Я же вам показывала!       – Да, верно, показывала, – прервала молчание Стелла. – Но бухгалтерия – это не математика в чистом виде. Одни и те же движения средств можно представлять по-разному, за разные периоды времени.       Мурцатто чуть не засмеялась, когда с теплотой – с теплотой! – вспомнила о Георге. Тот не любил, когда его грабили, предпочитал грабить сам.       – Хорошо, – произнесла Мурцатто. – Я сказала, вы услышали. Но! Раньше вы могли себе позволить такие потери. Меньше процента от оборота в год. Но сейчас прибыль падает, а долги растут. Дела идут всё хуже и хуже. Нужно менять управляющего, – и я не себя предлагаю на этот пост. Кого угодно, только не Фишера.       В ответ молчание, и Мурцатто пошла с козырей:       – В следующем году вы продадите Фальса, потом Келлера, наконец, этот дом. Что для вас важнее: самочувствие давнего друга семьи или ваше собственное?       Беллино посмотрел на мать. Та стиснула челюсти, но потом всё-таки кивнула. Беллино сказал:       – Ладно, с этим стоит разобраться. Но мне всё равно кажется, что злого умысла не было. Просто Антон уже слишком стар.       Мурцатто кивнула.       – Мы поедем вместе, но говорить буду я, – добавил Беллино. – Буду рад, если подыграешь и прикинешься простой девушкой, чтобы дядя Тони сильно не волновался. Он не железный.       – Боюсь, внешность меня выдаст, – ответила Мурцатто.       Стелла усмехнулась горько.       – Поехали. – Беллино поднялся из-за стола, подошёл к матери и поцеловал её в щёку. – Люблю тебя, мам.       – Ciao, bambino, – несколько безжизненно проговорила Стелла.       Мурцатто посмотрела на неё, та отвела взгляд, и Мурцатто предположила, что Стелла догадывалась о недобросовестности "друга семьи", просто не хотела в это верить.       Беллино не пользовался услугами водителя, с удовольствием водил сам. Он оставил двигатель разогреваться, забросил в топку угля и подождал в стороне, пока механизмы не начали немного вибрировать.       Беллино улыбнулся, указал на самодвижущуюся карету и произнёс:       – Прошу.       Вот вроде бы "Вербс", модель ТС-7, новинка, но всё равно транспорт на Стирии – вещь в себе. Привыкнуть к дребезгу и свисту непросто. Но одновременно Мурцатто чувствовала себя в салоне маленькой девочкой, которую привели на аттракционы.       И часа не прошло, как Беллино с Мурцатто добрался до города и офиса на окраине. С виду – ничем не примечательное сероё трёхэтажное здание. Прохожий мог подумать, что внутри – швейная мастерская или почтовое отделение, но вообще семья Форте занималась антиквариатом и продажей предметов искусства, владела сетью ломбардов.       Беллино вышел из кареты, открыл дверь со стороны Мурцатто, подал руку, помог выйти и многое-многое другое. Она успела позабыть об этикете и хороших манерах, а поэтому всегда немного краснела, наблюдая за тем, как он вьётся вокруг.       Милое ухаживание завершились только в кабинете Антона Фишера, бородатого старика в очках с настолько толстыми линзами, что выглядел он комично.       – А, Беллино, мальчик мой! Рад тебя видеть! – произнёс Антон.       – Здравствуйте, дядя Тони!       Беллино и Антон поздоровались за руку.       – А кто твоя очаровательная спутница?       – Это Манрикетта Руссо. Познакомились недавно.       – Ясно.       При взгляде на Мурцатто всё веселье Антона исчезло, уступив место подозрительности. Но всего на мгновение.       Манрикетта с Антоном обменялись приветствиями, а потом он задал само собой разумеющийся вопрос:       – Так… чем обязан?       – Послушай, дядя Тони, – начал Беллино, – тут такое дело. Мне кажется, ты допустил ошибки в документах, из-за чего мы не досчитались больших денег.       Антон откинулся на спинку кожаного кресла. Он поглядел на Беллино, потом на Мурцатто – та изучала книжную коллекцию управляющего, стоя к нему спиной – и снова на Беллино.       – Вот так и наступает старость по-настоящему. – Антон усмехнулся. – Это не тогда, когда по документам страшные цифры, а когда молодёжь начинает сомневаться в твоих силах. Брось, Беллино! Я по десять раз всё проверяю. И не только я!       – Ну, вот смотри. – Беллино подвинул к управляющему толстый журнал с копиями многочисленных бухгалтерских проводок. – Всё, что касается дел с Сивиллой, генерирует убытки. Те, кому мы даём ссуды, постоянно запаздывают с платежами, услуги частников на местах стоят в разы больше, чем по рынку вообще, у наших собственных работников фантастические счета на содержание, будто бы они только и делают, что мотаются по курортам и ресторанам.       Кровь отхлынула от лица Антона. Весёлость пропала уже не на мгновение. Он спросил каким-то низким чужим голосом:       – Мальчик мой, сколько раз я тебе говорил? Цифры – это не твоё! Не напрягайся без толку. Оставь заботу о цифрах профессионалам.       – Дядя, посмотри, пожалуйста, что я принёс. Посмотри внимательно.       Антон стиснул челюсти и открыл журнал. Его взгляд опустился на листок бумаги, где Мурцатто расписала, как правильно читать и ориентироваться в собранных материалах. Звенья одной цепи отмечены красным цветом, другой – например, зелёным, и так богатая палитра, вся радуга.       – Откуда у тебя копии? – спросил Антон.       Его губы дрожали. Он потянулся во внутренний карман пиджака, но всё никак не мог оттуда что-то выудить. Наконец вытащил футляр для очков. Мурцатто предположила, что для дали.       Она не ошиблась. Взгляд Антона стал ясным. На его виске пульсировала жилка.       – Я же – владелец, – отозвался Беллино.       Он достал из кармана ключи и показал их.       – Приезжал сюда после закрытия и делал копии нужных документов, – объяснил Беллино.       – Кто проводил аудит? – спросил Антон. – Коломбо? Шварцберг?       – Это неважно, – сказал Беллино спокойно, однако Антон взорвался:       – Ещё как важно! Ты не понимаешь, с кем мне приходится иметь дело!       Беллино чуть со стула не упал, мертвецки побледнел, и Мурцатто решила, что пора вступать в игру:       – Послушайте, господин Фишер, – проговорила она, – не пытайтесь нас запугать. Аудит проводила я. Этот журнал не единственный. Всего я оценила документацию почти за год, и если со стороны стирийских налоговиков к вам не может быть вопросов, то на Сивилле… На Сивилле вам светит если не срок, то крупный штраф.       Антон оттянул воротник рубашки, а потом и вовсе расстегнул верхнюю пуговицу.       – И кто-нибудь другой бросил бы это дело, – попробуй ещё в нынешние-то времена доберись до Сивиллы, – сказала Мурцатто. – Но мне не составит труда. Я полжизни в перелётах. Да, на это уйдёт порядочно времени, может, даже целый год, но вашей репутации конец.       Лицо Антона стало страшным, он оскалился, поглядел по сторонам, но потом… стащил с лица очки и расплакался.       – Прости… пожалуйста, прости, Беллино! – сквозь рыдания воскликнул Антон. – Но мой внук… он в долгах! Он должен очень плохим людям!       Беллино поглядел на Мурцатто, – глаза круглые. Да, в предательство тяжело поверить.       Антон упал на колени перед Беллино.       – Пожалуйста, помоги! Я старый! Слабый!       Беллино не нашёл, что ответить, зато Мурцатто знала:       – Господин Фишер, давайте без лишней драмы. И без вмешательства государства. Договоримся полюбовно. Но вам придётся отдать всё до последнего трона.       – Да как же?! Я – старый человек! Вы меня что?! На улицу вышвырнуть хотите?!       – Вы же примерный семьянин и помогали своим детям. Неужели они хотя бы не накормят?       Антон ещё долго закатывал истерики, бил себя кулаком в грудь, угрожал, снова извинялся и так по кругу, пока это не надоело даже Беллино.       – Мы уходим, старик! – бросил он напоследок. – Завтра я приеду снова и жду от тебя ответ! Дорогая, пошли отсюда! Видеть его больше не хочу!       Дорогая.       Союз с Мурцатто оказался для Беллино настолько выгодным, что Стелла не смела перечить. Ей пришлось признать, что всё-таки нашлась та женщина, которая может присмотреть за её сыном не хуже.