По волнам памяти

      Как и ко всякому испытанию, избежать которого не получится, к родам Мурцатто готовилась очень тщательно: осваивала дыхательные практики, массаж, воспользовалась обезболивающими. Однако Бог-Император миловал.       Она читала и слушала мнения других женщин, но такую же сильную боль не ощутила. Вот однажды неподалёку произошёл взрыв, Мурцатто вылетела из седла и сломала руку. Тогда боль была настолько острой, что она потеряла сознание.       Роды же оказались болью не такой сильной, но растянутой во времени, накатывающей во время схваток и утихающей, но всё ещё изматывающей после. Муж держал за руку, и Мурцатто была благодарна за заботу, хотя этого и не требовалось, – справилась бы сама.       И вот последнее усилие: ослепляющая вспышка перед глазами, натяжение, кровь била в виски, давление такое, что казалось, будто вот-вот лопнешь, а потом…       Свобода.       Когда Мурцатто проморгалась и смогла снова различать мир вокруг, то первое, что она увидела – это сияющее лицо мужа.       – У нас сын, Рика! Сын! – воскликнул он. – Гальвано!       У Мурцатто теперь появился свой маленький рыцарь, белый сокол, пока ещё не оперившийся, но какие его годы?       Кроха, завёрнутая в простыню, лежала во второй паре механических рук техноадепта, который и принимал роды. Кроха не издавала ни звука, была бледна как смерть – родилась раньше срока на две недели – Мурцатто дёрнулась и спросила:       – Он…       – Состояние стабильное, – раздался синтезированный голос существа, по внешнему виду и не определишь, какого пола. – Но реакция нетипичная.       Гальвано, похоже, наконец рассмотрел, что за железное чудище его держало, и заревел.       – Теперь все параметры в норме, – проговорил техноадепт и передал ребёнка матери.       Поразительно! Мурцатто столько всего видела и где только ни побывала, но это… Этот мальчик…       Именно Гальвано – настоящее чудо Бога-Императора, щедрый дар, и Мурцатто не была уверена, что заслужила его. Так уж вышло, что она к этому невероятному мгновению успела нарушить почти все добродетели, прививаемые в детстве семьёй и церковью. И всё равно получила награду.       В этом, наверное, и проявлялось величайшее милосердие Властелина Человечества, неживого и немёртвого на Троне Златом.       Да, рано или поздно придётся предстать перед Ним, чтобы понести заслуженную кару, а пока Мурцатто собиралась насладиться счастливым временем в кругу семьи.