Русалка для слуги Кощея

Придерживаясь за борта лодки, ящер неуклюже поднялся, намереваясь сесть на весла, хотя ветер и не думал стихать, словно тоже стремился уйти подальше от шедших по следу беглецов выползней из Нави. — Тебе надо отдохнуть, — критически оглядев спутника, покачала головой Даждьроса. — Хотя бы до заката. Велимор собирался фыркнуть что-то типа «На том свете отдохну», но осекся. Слугам Кощея заказан путь в светлые Чертоги Предков. Расколотые злом души обитателей темной Нави и после смерти не могут обрести покоя. Вечно терзаемые ненавистью и жаждой крови, они рыщут по пустоши впотьмах, вымещая свою злобу друг на друге и на тех, до кого сумеют дотянуться. Конечно, Велимор, отказавшись выполнить приказ Кощея, заслужил посмертие более достойное. Но кто знает, не пересилит ли те добрые ростки, которые он посеял, смертельная магия ледяного копья. Он все-таки послушался совета: видимо, удар темных чар оказался слишком сильным. Как же он сможет противостоять бывшим соратникам, не имея возможности в полной мере применить свою силу? Ведь это то же самое, что выходить на бой со связанными руками. Впрочем, о честном противостоянии речи и не шло. — Хотя бы погляжу, сколько их идет по нашему следу, и есть ли способ их задержать, — пробормотал ящер, погрузившись в тяжелое тревожное забытье. Даждьроса тоже хотела бы узнать ответ на этот вопрос и даже собиралась кое-что предпринять. Когда солнце, устав за бесконечный северный день пробираться по небосклону, присело на верхушки елей, и на землю пала роса, русалка распустила волосы и принялась ворожить. Обращаясь к силе матери-воды, она ощущала, как вместе с усеявшими каждую былинку пронизанными солнцем каплями к ней тянутся незримые нити, рассказывая обо всем, что происходит вокруг. Даже смертные знают, что живительная влага способна не только утолять жажду и очищать, но также помогает изобличить преступника и открыть правду. Ее призывают в свидетели брачных клятв, ей, наряду с огнем и землей, показывают только что появившихся на свет младенцев. Но далеко не каждый волхв и колдун способен отыскать след, оставленный на воде. Даждьроса умела читать эти знаки, кажется, еще до того, как научилась говорить и ходить. Через них к ней пришло осознание ее дара. Нынче же она из капель росы создавала зеркало, способное показать ей, что происходит на расстоянии нескольких дней пути, и подать сородичам весть. Ящеры, несущие дозор на границе, ее услышали и, конечно, удивились тому, что она все еще жива. Хотя встретили настороженно и на ее отчаянный призыв о помощи не спешили ответить. Когда же то идущие рябью, то сливающиеся в ровную и гладкую поверхность капли показали ей то, что происходило сейчас на Свияри, русалка едва сдержалась, чтобы не исторгнуть отчаянный крик. Кощей напоследок решил уважить мятежного ящера, послав за ним настоящее войско. Даждьроса насчитала не менее дюжины длинных кораблей, способных нести до четырех десятков воинов. Живых или мертвых, она не могла точно сказать, ибо тела, облитые чешуей доспехов, двигались слишком слаженно и ритмично, а лица, полускрытые под клепаными шлемами, имели одинаковое свирепое выражение. И горели ненавистью затянутые мороком пустые глаза. Количество же порождений Нави и вовсе не поддавалось подсчету. Сотканные из самой тьмы или слепленные волей черного колдовства из глины, палок, камней, ребер затонувших лодок и скелетов животных, они шли по берегу, оставляя после себя маслянистый черный след скверны. Сколько же мелкой водяной и лесной живности они на своем пути погубят! А ведь еще не все птицы поставили на крыло птенцов, да и бобры с выхухолями вряд ли успеют спасти детенышей. Даждьроса покосилась на заснувшего достаточно глубоко Велимора. Неужели он это тоже видел и собирается принять бой? Она, конечно, еще не забыла, как легко он одолел Бешеного и его подельников силой ледяного копья. Но что он собирается делать с немертвыми? И ведь наверняка с ними идет вызвавший их из небытия колдун, владеющий отлитыми самим Хозяином Нави амулетами. — Это не твоя забота, — словно прочитав ее мысли, угрюмо и даже сурово проговорил Велимор, который уже какое-то время назад пробудился и тоже внимательно смотрел на созданную русалкой зеркальную глядь. — Я сумею продержаться достаточно долго, чтобы ты успела уйти. Нам бы только до Щита Исполина добраться! Там они меня голыми руками взять не смогут, да и тебе до заставы совсем недолго лететь. Даждьроса подумала, что в прежние годы, желая, к примеру, повидаться с дядькой Полозом или родимой матушкой, в полете преодолевала за день десятки поприщ, да и нынче до Змейгорода без отдыха домчаться бы смогла. Вот только как бросить ее защитника одного без поддержки? А Щит Исполина и в самом деле доброе место. Этот обрывистый серый утес, находящийся в дне пути от пограничной заставы ящеров, исстари использовали не только как ориентир. На его вершине между вертикально стоящими зубцами находилась удобная, защищенная камнями площадка, которую отшельники и шаманы исстари использовали для камланий и наблюдения за светилами. Даже смертные знали, что заглядывать в будущее или приоткрывать двери иных миров удобнее на границе между своими и чужими владениями: в поле на меже, в бане у реки или в священной роще подальше от людского жилья. Щит Исполина, находящийся на границе оберегающих рун, идеально подходил для таких целей. Жалко поганить священное место, пуская туда алчную навь. С другой стороны, может быть, бродящие средь камней духи-помощники давно ушедших в Чертоги Предков волхвов захотят свой чертог оборонить? — Насчет духов я бы точно не обольщался, — разочаровал русалку Велимор, когда, согнувшись под тяжестью вязанки дров, поднимался по горной тропе. — Я не шаман и вряд ли сумею их подчинить. Зато достойный прием всякому сброду, возомнившему себя равным потомкам бессмертных, думаю, оказажу. И против порождений Нави там подольше продержусь, — добавил он, выразительно указывая на вязанку. Всю прошлую ночь и день, поднимаясь по течению Дивны, они вылавливали из воды топляки, так что лодка к концу пути едва ли не черпала бортами. Теперь этот подсохший на солнце груз вместе с вязанками хвороста и сухостоя, набранного на берегу, пока не пала тьма, предстояло поднять на вершину Щита Исполина. Первые две вязанки они донесли по узкой тропе, потом Велимор, оставив Даждьросу внизу, поднялся с грузом еще раз и спустил с кручи моток прочной длинной веревки. Русалка надежно скрепляла вязанку, он поднимал. Последней в путешествие в один конец отправилась их многострадальная лодка. Даждьроса даже пожалела надежный и добрый челн, ставший им почти что домом. — Ничего, сгодится кому-нибудь на погребальную ладью, — мрачно пошутил Велимор. Они едва успели подняться на вершину и разложить по кругу костры, когда тьма сгустилась, воздух сделался промозглым, как в ноябре, а с реки, перебивая все ароматы живого летнего леса, поднялся тяжелый запах тлена. Ладьи Хозяина Нави миновали излучину и вышли на плес. — Тебе пора! — напомнил Велимор, торопя Даждьросу. — Обещал я тебя довезти до Змейгорода, да, видно, не судьба. — Я сейчас, я быстро! — оправдывалась Даждьроса, ища предлог, чтобы еще ненадолго задержаться. — Скоро вернусь, и с подмогой. Ты только продержись! — Не отступлю, пока всех ублюдков обратно в навь не отправлю! — упрямо пообещал ящер. — Нечего им святилища поганить и родную землю топтать. Даждьроса с тоской вспомнила про подарок дэва. Огненный смерч смел бы все вокруг… и превратил вековой лес в безжизненную пустыню, отняв жизнь у всех его обитателей. Именно поэтому она не решилась им воспользоваться в первый раз. Побоялась и сейчас. Неужели ящеры им не помогут? На прощание Велимор ее крепко обнял и поцеловал. Прошлой ночью и днем он так к ней и не прикоснулся. — В другой раз, — говорил он, ловя молящие взгляды Даждьросы. «В другой жизни», — заканчивала его мысль она. — Не поминай лихом, — попросил на этот раз ящер, разжимая объятья и слегка отстраняясь, глядя на нее, точно в первый раз. — Береги себя, — взмолилась Даждьроса, но ее слова превратились в лебяжий прощальный крик. Взмыв в небеса и еще раз на прощание огибая Щит, она увидела, как Велимор из-под защиты камней меткими выстрелами из лука прореживает ряды высаживающихся на берег Кощеевых слуг. Живых он успокаивал навеки магией ледяного копья, против немертвых использовал горящий трут. Одно из щупалец окутавшего Щит гнилостного тумана потянулось к Даждьросе, и она поспешила подняться высоко в облака, со всей скоростью лебяжьих крыльев устремляясь к заставе ящеров.