Русалка для слуги Кощея

— Она вернется и не одна! — предупредил Велибор, помогая волхву запечатать проход. — Отобьемся! — воинственно отозвался Горыныч, пламенем запекая глиняную печать и разрубая ее секирой. — Опашем город, оградим огненными и водяными чарами, руны добрые и узоры начертим, амулетов отольем! Ты же мне, невестушка, поможешь? — обратился он к Даждьросе. — Конечно, помогу, — улыбнулась та, слегка польщенная ласковым наименованием «невестка». — Только больных досмотрю, чтобы их еще какие хвори не прибрали, и начну. В самом деле, хотя Моровая язва и ушла, но сил у заболевших вымотала немерено. Те же Любава с сестрой и младшая дочь оружейника еще неделю не могли подняться с постели, да и после того еще месяц сетовали, что резвые ноженьки подгибаются, головушки кружатся и при малейшем усилии темнеет в глазах и прошибает холодный пот. Впрочем, все понимали, что на такие мелочи не стоит обращать внимания, поскольку большой беды удалось избежать. — Не знаю, как вас благодарить! — осыпая Даждьросу и ящеров щедрыми дарами, не уставал повторять Светлейший. — Спасли город от такой напасти. — Какая может быть благодарность? — глядя на князя, как на неразумное дитя, в сердцах морщился Велибор. — Да и за что? Эта тварь проникла в город, поскольку почувствовала скверну ледяного копья. Прав был волхв, не стоило мне тут у вас селиться. — Не ты, так кто-нибудь другой бы язву принес, — покачал головой князь. — Возле Янтарного моря она каждую осень лютует. Целые страны в полон берет. А вот без вашей помощи мы бы ее не одолели. Велибору оставалось только согласиться, но покой он с этого дня потерял. День-деньской корпел с братом и другими мастерами в кузне: ковал мечи и топоры, плел кольчуги, отливал боевые амулеты. Даждьросе оставалось только смириться с тем, что любимый не уделяет ей столько внимания, сколько прежде. Впрочем, ей и самой хватало заботы с больными, которым для восстановления сил требовалась ее поддержка и помощь. К тому же она тоже помнила угрозы Моровой язвы и понимала, что ее приход — это только начало. — Что ж ты наделала, доченька, — охал и вздыхал Водяной, навестив Даждьросу вскоре после равноденствия, когда братья трудились в кузнице. — Все мои усилия пустила насмарку! Если бы ты не вмешалась, злокозненная трясавица тебя бы не учуяла. — И что мне в таком случае следовало делать? — нахмурилась Даждьроса, измельчая в ступке семена трав для снадобий. –Забыть о долге целительницы и смотреть, как город наполняется слезами и превращается в обитель мертвых? Люди, которые не только меня приняли, но и Велибора не прогнали, такую черную неблагодарность с моей стороны не заслужили. — Уходить вам отсюда надо, — предупредил Водяной. — Ближе к холодам, как реки станут, ждите гостей с Ледяных островов. Кощей на этот раз не отступит. Он очень зол и потому собрал несметную рать, противостоять которой ни твоему мужу с братом, ни, тем более, смертным не по силам. — У меня есть средство защиты, о котором Кощею неведомо, — напомнила Даждьроса отцу, показывая подарок дэва. Горыныч огниво уже осмотрел и пришел в полный восторг, ошеломленный могуществом чародея, сумевшего создать талисман такой сокрушительной силы. — Да здесь же хватит, чтобы не только рать положить, целый город дотла выжечь и с землей сравнять, — сообщил он, уважительно глядя на Даждьросу. — И ты, глупая, такого знатного жениха отвергла, предпочтя ему этого неудачника? — указал он на брата, получив от Велибора заслуженный подзатыльник. Батюшка Водяной тоже еще раз посмотрел на подарок, предупредив, что в лесу или близ людских селений опасный талисман лучше не применять. Поблагодарив отца, Даждьроса поспешила в кузню. Еще на подходе она услышала удары тяжелого молота, ритм которого не спутала бы ни с какими иными звуками. Ее лада милый ковал новый меч, расплющивая пластины раскаленной крицы, соединяя ее с привозным булатом и проковывая получившийся сплав, придавая прочность. Горыныч поддерживал в горне пламя такой силы, что печь едва не трескалась. Местные кузнецы застыли в благоговейном восторге, наблюдая за работой братьев. Даждьроса и сама залюбовалась спорыми, уверенными движениями могучих рук с бугрящимися под кожей мышцами. Молот, который себе сладил для работы Велибор, когда оправился от ран, не могли поднять даже первые силачи Княжьего града. Впрочем, местные богатыри и в дружеских сшибках чаще всего пересчитывали ребрами бревна стен или проверяли на мягкость песок ристалища. А ведь Велибор, когда впервые взял в руки деревянный тренировочный клинок, возвращая телу подвижность, еще в половину своей прежней силы не вошел. Опустив раскаленную заготовку в воду, Велибор с нежностью глянул на Даждьросу, тыльной стороной ладони стирая пот со лба. Она протянула им с братом туесок с ягодным взваром, который захватила с собой вместе с горшком горячих, напревших с утра в печи щей и караваем хлеба. Чтобы не мешать семейной трапезе, кузнецы засобирались, сразу вспомнив, что их, вообще-то, тоже ждут дома к обеду жены. Услышав новости, Велибор лишь покачал головой и просил благодарить тестя за заботу. Хотя они с Водяным до сих пор так и не встретились, друг о друге отзывались со спокойной сдержанностью и уважением. Что же до планов его прежнего господина, то для Велибора они неожиданностью не стали. А вот Горыныч заметно приуныл. — Ну вот! — обиженно насупился он, не забывая, впрочем, загребать гущу. — Только обустроились, кузню сладили, новую печь сложили и все опять бросать? — Ты можешь остаться, — напомнил ему Велибор. Брат в сердцах послал его очень далеко, а потом смущенно глянул на Даждьросу. — И как ты его такого терпишь? — поинтересовался он. — Сама удивляюсь, — подыгрывая деверю, улыбнулась Даждьроса. — Он и меня чуть что в Змейгород отсылает. — И сейчас бы отослал, — подцепляя ложкой кусок мяса, насупился Велибор. — Да ты ж все равно не поедешь. И даже лебедкой не полетишь. — Лебедкой лететь мне и так придется, — с грустью озирая добротно слаженную кузницу, пожала плечами Даждьроса. — Здесь оставаться и в самом деле слишком опасно, и прежде всего для горожан. — Если сейчас уйдем, кощеевы слуги могут людям отомстить за то, что нас приняли, — озабоченно проговорил Велибор, и Даждьроса с нежностью подумала, как он к «смертным бесталанным» в последнее время переменился. Впрочем, когда отчаянный ящер, защищая ищущих, вышел фактически один против молодчиков Кривозуба, он тоже только делал вид, что поступает так ради собственной прихоти. — Тогда придется дать им бой, — воинственно подбоченился Горыныч. — Давно не терпится проверить силу заморского талисмана. — Только прежде, чем проверять, — переглянувшись с Даждьросой, заметил Велибор, — попробуем увести их подальше от городов, лесов и обитаемых земель.