Русалка для слуги Кощея

— Отправимся к Сорочьим горам и далее над степью до Черных песков, — на случай, если они вдруг разминутся, обговаривал с Даждьросой маршрут Горыныч, пока Велибор проверял их укладки и тюки. Большую часть добра, нажитого в годы жизни в Княжьем граде, Даждьроса продала или раздарила, сохранив лишь самое необходимое или особо памятное вроде малахитовых застежек. Любава и ее подруги и так при расставании рыдали в десять ручьев, а городские целители и волхвы паниковали так, словно после ухода целительницы на них должны обрушиться все язвы и казни. Стоило их всех как-то подбодрить и утешить. К тому же они не знали толком, где в случае успеха найдут приют. Братья тоже помимо молота и других кузнечных инструментов взяли только оружие и броню. Всю эту кладь, бережно уложенную в лари и увязанную в сетки, навьючили на Горыныча. У него же на спине, держась за костяной гребень огненной головы разместился Велибор. — Приданное невесткино не растеряй, — наставлял он брата. — Сам за ним и присмотришь, захребетник! — весело фыркнул Горыныч, обращаясь. — Не думал, что доживу до такого дня, когда придется в воздух не на своих крыльях подниматься, — сетовал Велибор, когда они еще в крепости обсуждали предстоящий перелет, согреваясь у печки-каменки в ожидании первого снега. — Ну да, в походах-то ты, даже когда получал раны, все равно обращался, не считая возможным товарищей обременять, — кивнул Горыныч. — А мы с сестрой потом тебя едва выхаживали. Даждьроса кивнула, вспоминая, как излишняя щепетильность в сочетании с гордостью, если не сказать гордыней, едва не стоили ящеру жизни. Дело в том, что обычно в походах тяжелораненых воинов, которые из-за слабости и потери крови не могли принять истинный облик, ящеры, которые обычно возвращались домой по воздуху, несли на спине или, бережно увязав, как поклажу и добычу, в сетки. Велибор возвращение в родной Змейгород таким путем считал слишком унизительным, да и не хотел обременять товарищей, поэтому даже когда получал раны, старался встать на крыло. Однажды, не рассчитав силы и не соизмерив свои возможности с тяжестью полученных увечий, он едва дотянул до городских стен. А потом несколько недель не мог подняться, продолжая лежать пластом даже тогда, когда те, кого привезли в беспамятстве, уже пошли на поправку. Сейчас Велибор ехал верхом, крепко обнимая бока брата и без страха глядя вниз. Чуть в стороне, стараясь не отстать от могучего змея, летела Даждьроса. За годы жизни в Княжьем городе она немного отвыкла от полетов в стае, хотя поля и леса облетала каждое лето, орошая живительной росой, привечая дождевые облака, отводя разрушительные грозы. Впрочем, под защитой крыльев могучего ящера она до сего дня не поднималась в небо ни разу. В какой-то момент она поймала исполненный тоски взгляд Велибора. На месте Горыныча, чуть впереди и справа, защищая хрупкую лебедку и помогая ей рассекать воздух, следовало лететь ему. Если бы все сложилось иначе, они бы перед свадьбой и после не просто гуляли возле реки, а, опьяненные счастьем, носились по поднебесью, пускай не в таких высях, как поднимающиеся выше седьмого неба ирийские птицы, но не менее вольно и свободно. Впрочем, совместное ночное купание в отдающей накопленное за день тепло летней реке и жаркие ночи в лесной избушке под стенками княжьего града тоже возносили их выше звезд. Теперь избушка опустела, а сделавшиеся крохотными, словно игрушечный домик из щепочек, стены пограничной крепости скрылись в облаках. «Ну что там?» — отправил послание брату Горыныч. В истинном обличии приходилось общаться мысленно. К тому же Даждьроса не могла создать зеркало, и им приходилось рассчитывать только на чутье Велибора, которое на таком незначительном расстоянии обострилось до предела. «Почуяли. Отправили дозорных, будьте готовы», — тоже не размыкая уст, предупредил ящер. Вскоре из облаков вынырнули две крылатые тени, распространяющие запах тлена, не так остро ощущавшегося в разреженном морозном воздухе, но все равно омерзительного. Похоже, Кощей пополнил войско немертвых, подняв кого-то из погибших в истинном обличии ящеров, не дав им возможности мирно уйти в Чертоги Предков. Даждьроса с горечью подумала о том, что такая участь ожидала и Велибора. «Быстро же они обернулись, — удивился Горыныч. — Может быть, следовало уйти раньше?» «Они использовали магию крови, — презрительно осклабился Велибор. — Для того, чтобы заставить двигаться с такой скоростью все войско, у них данников не хватит». «Чтобы тебя, изменника, достать наш господин не пожалеет весь мир превратить в Навь», — услышала Даждьроса мысль одного из личей, донесенную управляемыми им крылатыми тварями. «Руки коротки!» — ответила Даждьроса. Братья высказали свое мнение в более крепких выражениях. «Глупая русалка, — обратился к Даждьросе черный колдун. — Неужели ты веришь, что отступник и его брат сумеют тебя защитить?» «Пока не жаловалась», — задорно отозвалась Даждьроса. «Покорись моему господину, — продолжил колдун. — Отдай ему добровольно свой дар, и он сохранит тебе жизнь». «Попробуйте отнимите», — зло рассмеялась Даждьроса, увернувшись от покрытых черной скверной зубов крылатой нави. Мертвые ящеры собирались атаковать, как это делали их живые собратья, когда мерились силой, решая судебный спор или сражались, пытаясь завоевать расположение избранницы. Они кружили и переворачивались в воздухе, то прятались за облаками, то неожиданно из них выныривали, пытаясь взять отягощенного поклажей и наездником Горыныча в клещи. Тот умело маневрировал, но от прямого столкновения пока уклонялся. Велибор то ложился на шею брата, то откидывался назад или на бок, умело перенося тяжесть и готовясь к броску. Даждьроса исполняя роль приманки, отвлекала противников, «Ну что, невестушка, поиграем в кошки-мышки со смертью? — подбадривал ее Горыныч, закладывая крутой вираж и заходя для атаки. — Ты малявкой, помнится, шустрее любого мальчишки была». «Я и сейчас постараюсь не оплошать». Пока юркая лебедка кружила над мордой одного из ящеров, уводя его в сторону от деверя, Велибор закинул сеть, опутав крылья другого. Как только это произошло, Даждьроса круто развернулась в воздухе, таким образом, чтобы крылатый мертвец едва не налетел на своего собрата. В это время Горыныч облил обоих огнем, возвращая прах праху и освобождая плененные хозяином Нави души. Отчаянный, на грани писка летучей мыши крик боли, которую испытали управлявшие мертвыми ящерами личи, едва не лишил Даждьросу слуха или рассудка. Велибор и Горыныч тоже поморщились. «Так вам и надо, поганые!» — снабдив пожелание кощунственной бранью, подзадоривал противников Горыныч, сильными взмахами крыльев поднимаясь над облаками. «Посмотрим, что они предпримут дальше, — озабоченно проговорил Велибор. — Чтобы ускорить движение войска, требуется свежая кровь». Даждьроса едва удержала себя от того, чтобы, обратившись, создать водяное зеркало и посмотреть, кого изберут своими жертвами черные колдуны. Выбор был невелик. До самого устья Лады на зыбких песчаных дюнах не могли закрепиться даже сосны, а рыбацкие предпочитали селиться там, где почва имела хоть какую-то устойчивость. Оставалось либо брать приступом крепость на пограничье владений Светлейшего, либо класть на жертвенник воинов данников. Конечно, поджидая незваных гостей, кмети по приказу Светлейшего загодя запасли в крепости смолу и серу, и натащили хвороста и пакли — пускать огненные стрелы и снаряды, заполнять рвы горящими угольями, поливать врагов зажигательной смесью из специальных трубок, которые помог сконструировать Велибор. Даждьроса и Горыныч заговорили оружие, придав ему способность поражать злокозненную навь. И все же отбиться от незваных гостей в одиночку люди бы вряд ли смогли. Горыныч переглянулся с Даждьросой и усерднее заработал крыльями, будто впереди не предстоял долгий перелет. Даждьроса последовала его примеру. Как их обоих ни измотала схватка, следовало показать врагам, что они вполне способны оторваться. Проследив за их действиями, черные колдуны сделали выбор. Конечно для порождений Нави и немертвых крепость, заполненная людьми, была лакомой добычей, но стоило ли ради нее вызывать гнев грозного господина пожертвовав основной добычей. «Они не стали терять время на путь до устья Лады, — пояснил Велибор. — Пожертвовали десятком из каждой сотни данников, еще столько же взяли для будущих жертвоприношений, и теперь разворачиваются, чтобы следовать за нами». Даждьроса вздохнула с облегчением. Воинов правителей с побережья Янтарного моря она, конечно, жалела. Вряд ли, собирая этот поход, им оставили выбор. С другой стороны, кто им мешал остаться пахарями или рыбаками. А их вожди так и просто рассчитывали на плечах безжалостных сил Нави ворваться в Княжий град. «Если выбьешься из сил, садись ко мне на спину, — предупредил Даждьросу Горыныч, прибавляя скорость. — Можешь даже не обращаться. Брат тебя удержит». Русалка в ответ лишь поймала восходящий воздушный поток. Конечно, она не могла похвастаться размахом крыльев Горыныча, но ей и не приходилось нести гигантское чешуйчатое тело о трех головах. Какое-то время они летели над морем, не давая возможности преследователям пополнить силы на каменистых островах, затем свернули в сторону Сорочьих гор. Немертвые, оставив далеко пограничную крепость и земли Светлейшего следовали за ними по пятам. Игра в кошки-мышки со смертью продолжалась.