Русалка для слуги Кощея

— Само Небо прислало тебя в наш край, Дочь Водяного! Много богатств в нашей стране, но дороже драгоценных каменьев и золота ценится вода. Твой дар помогал нам много лет, защищая поля от засухи, но козни моих сородичей, преданных Ариману, оказались сильней. Этот серьезный и непростой разговор дэв Коркуд завел лишь месяц спустя после того дня как на крыльях смерча принес в свой дом измученных, обессиленных борьбой со стихией ящеров и русалку. В течение этого времени он делал все, от него зависящее, чтобы его нежданные, но желанные гости набирались сил и ни о чем не тревожились, обставляя их жизнь с наибольшим удобством. Он потчевал их изысканными яствами, приглашал танцовщиц, музыкантов, и рассказчиков, чтобы они не заскучали, осыпал шелками, кузнью узорчатой и прочими дорогими подарками, занимал увлекательной беседой, рассказывая о своей стране и ее жителях. — Глупая русалка! Какого знатного жениха упустила! — усмехался в усы Велибор, отдавая должное богатству и щедрости их гостеприимного хозяина. — У меня уже есть муж и иной мне не нужен! — улыбалась в ответ Даждьроса, целуя ящера в уста, казавшиеся слаще шербета и медовой пахлавы. Она имела повод для радости и не стеснялась ее выражать. А вот в первые дни, когда едва голову от подушки могла поднять, кусок ей в горло не лез и медовое питье горчило, отдавая тленом Нави, которая опять предъявила на мятежного ящера права. Да и Горыныч ходил едва ли не по одной половице, боялся слова громкого невзначай молвить, чтобы не потревожить покой брата, когда тот, утомленный борьбой с недугом, забывался беспокойным, прерывистым сном. Коркуд приглашал тогда для совета какого-то мудреца из сердца пустыни, ибо даже он, как и Леший, не знал, как отогнать смерть от владельца ледяного копья. — Видимо, Хозяин Нави с самого начала своему слуге не доверял, если наградил даром, который можно использовать лишь против живых, — предположил дэв, когда угроза для жизни Велибора миновала. — Он открыто говорил об этом, — горько усмехнулся ящер, вспоминая страшные дни плена, когда из страха за сестру позволил загнать себя в ловушку. — Знал поганый, что я и нежитью бы стать не погнушался, если бы мне это позволило вызволить сестру и до иглы заклятой добраться. — Поэтому он вручил тебе ледяное копье и оправил в земли людей и ящеров, — участливо глянул на брата Горыныч. Велибор застонал, откидываясь на подушки. Открывшиеся раны несказанно докучали ему, томя слабостью и лихорадкой. Но страдал он сейчас не от них. Насмеялся над ним Кощей, наглумился всласть, поймав в ловушку. Сделал извергом и изгоем в родном Змейгороде. И как это теперь изменить? — Конечно, магия Нижнего мира очень темна, поскольку в ее основе лежат страдания и кровь, — покачал седой головой древний мудрец, желая подбодрить больного, который хоть и вернулся из-за грани, но вновь впал в самоуничижение и уныние. — Но и ее можно использовать во благо, не только подчиняя себя мертвых, но и помогая им обрести покой. — Мне в этом было отказано, — вздохнул Велибор. — Зато ты раньше других чувствуешь приближение Нави, — напомнил ему Коркуд. — Можешь разгадывать ее замыслы. А это дорогого стоит, когда ведешь нескончаемую войну со служителями Тьмы. В нашей земле Стражи Пустыни, случается, специально отравляют себя мертвечиной, чтобы чувствовать навь. Даждьроса уже знала, что, хотя Хозяин Ледяных островов над Полуденным краем не властен, злой демон Ариман не уступает ему в коварстве, не давая спокойной жизни людям и переманивая на свою сторону потомков бессмертных. — Его лживым речам поверили многие из моих соплеменников, — возмущался Коркуд. — Отвратив свои сердца от Правды, они променяли светоч созидания на темный огонь разрушения, мечтая весь мир обратить в безводную пустыню. — Но разве я могу им помешать? — с робостью спросила Даждьроса, понимая, куда клонит их ласковый хозяин и что означают его щедрые дары. — Борьба с демонами и темными дэвами — дело воинов, и богатырей, — приосанился Коркуд, уверенным движением положив жилистую смуглую руку на эфес сабли. — Стражи Пустыни не дремлют, но они не могут насытиться песком. Если бы ты помогла земледельцам, орошая их поля. Наша земля не обделена реками, но их воду в отдаленные селенья провести непросто, да и колодцы в пустыне иссякают слишком быстро. Даждьроса знала, что столица, где стоял дом Коркуда, и другие крупные города Полуденного царства расположены на берегах двух крупных рек. Берущие начало высоко в горах, питаемые ледниками и ключами, они несли свои воды к Океану, давая жизнь засушливому краю. Воды реки Быстрой помогли Даждьросе восстановить магию. Русалка и сейчас каждый вечер вместе с Велибором или одна совершала омовение, предпочитая течение реки сонным заводям прудов, стоячей воде бассейна или размеренному журчанию фонтана. Другое дело, что даже ночью, когда зной немного спадал, и из своих убежищ выбирались люди и звери, она чувствовала, как мало в воздухе влаги. Из-за недостаточного орошения посевы, взращиваемые упорными дехканами, сохли на корню, а трава на пастбищах уже в конце весны обращалась в пыль и прах, вынуждая пастухов отгонять стада высоко в горы. Те же немногие растения, которые цеплялись за скудную почву пустыни, либо отращивали могучие корни, достигавшие источников глубоко под землей, либо накапливали воду в мясистых листьях. И таким же образом поступали некоторые животные, к примеру, верблюды, которых местные ценили за выносливость и разводили помимо овец или лошадей. А ведь при хорошем уходе ярое полуденное солнце позволяло вырастить в оазисах и на речных берегах не только жестколистные пальмы, общавшиеся между собой не шелестом, а перестуком, но и пышные смоквы с мясистыми, сладкими плодами, налитый соком виноград, пурпурные гранаты, медовые дыни и разнообразные злаки. Даждьроса понимала, что задача предстоит непростая, но не могла без жалости смотреть на изможденных ребятишек, на тощих коз, которые в поисках пищи забирались на ветви деревьев, на усердных земледельцев, чьи мотыги с утра до ночи рыхлили спекшуюся в камень почву, в тщетных попытках донести хоть какую-то влагу до корней. Она могла им всем помочь. Только бы хватило сил. — Надеюсь, в этом краю, Кощей нас не отыщет, — одобряя ее решение, кивнул Велибор. — А с приспешниками Аримана мы как-нибудь разберемся, — поддержал брата Горыныч.