Русалка для слуги Кощея

Путешествие к Медным горам решили отложить до осени, чтобы не оставлять край без защиты. Слуги Аримана, получив зимой отпор, пытались отвоевать потерянное, засыпая колодцы и насылая на города и оазисы песчаные бури. Этой напасти смертные противостояли, укрываясь в домах и закутывая морды животных влажной материей. Коркуд же и маги воздуха выставляли щиты и пытались изменить направление ветра, помогая Даждьросе влагой прибивать вездесущий песок к земле. Почему она не умела по-настоящему повелевать дождями? Во время одного наиболее жестокого противостояния даже пришлось задействовать силу Ледяного копья. Демоны пустыни просто растерялись, наткнувшись на ледяной щит. Чтобы Даждьроса совсем не выбивалась из сил, воду на ту сторону хребта доставляли на крыльях Горыныча и умевших обращаться в драконов дэвов. Зато на празднике урожая русалку почитали как древнюю богиню. Когда же после праздника Осеннего равноденствия, который здесь тоже отмечали, хотя привыкли делить время по лунам, зной немного спал, и Стражи пустыни смогли перевести дух, Даждьроса и ее спутники засобирались в дорогу. Даждьроса отдавалась хлопотам с радостным предвкушением. Вынужденная скрываться, она давно не навещала мать. Коркуд спрашивал, какие дары Хозяйке Медных гор и Повелителю золота придутся по нраву. Горыныч веселился и балагурил, пытаясь выведать у Даждьросы, насколько хороши и уступчивы ящерки, которые прислуживали Хозяйке. Хотя законы Полуденного царства позволяли мужчине приводить на женскую половину, называемую здесь гаремом, столько женщин, сколько он мог прокормить, неуемному огненному змею хотелось новых приключений и любовных побед. Неужто и в самом деле он имел не только три головы? Один Велибор ходил мрачнее тучи, и чем ближе подходил день их отлета, тем чаще Даждьроса заставала его в тяжких раздумьях возле реки или над потухшим горном. На все вопросы он поначалу отмалчивался, а потом глянул с сомнением и болью. — Может быть, мне лучше остаться? Вдруг твои родные не пожелают принять меня? — Тогда мы просто вернемся обратно, — сдвинула брови Дажздьроса. — Но вы отправляетесь по делу, хотите помочь принести воду в засушливый край, а я могу все испортить. — Поищем других магов земли. К тому же матушка — это не старейшины Змейгорода. Дядька Леший тебя же не прогнал. — Я тогда лежал беспамятный, и он меня пожалел, — напомнил ящер. — А твой отец так и не захотел со мной поговорить. — Не пожелал ссориться со старейшинами. Но брак наш, считай, благословил. И все же, поднимаясь по ступенькам высокого крыльца Малахитового терема, Велибор ступал так тяжело, будто лестница вела его на эшафот. — Здравствуй, доченька, здравствуй, родная! — не утерпела, выбежав на крыльцо, раскрыла объятья Хозяйка. Выглядела она ровесницей Даждьросы, и медные косы под изукрашенным самоцветами очельем заплетала по-девичьи в знак того, что с Водяным они полюбовно разошлись по своим владениям, а иного мужа она пока себе не нашла. Только в зеленых глазах, видевших первые дни этого мира, сквозили древняя мудрость и отстраненное спокойствие, какое обретаешь лишь в горах. Другое дело, что для заплутавшей дочери у Хозяйки хватало и ласки, и любви. — Проходи в терем, моя ненаглядная! Отдохни, устала, чай, с дороги. — Я, матушка, не одна, — посмела разомкнуть уста Даждьроса. — Вижу, моя хорошая, — ободряюще улыбнулась ей Хозяйка, оборачиваясь к ее спутникам. — Здравствуй, гость иноземный, — поясным поклоном приветствовала она Коркуда, благосклонно принимая привезенные им дары. — Спасибо, что пришел моей дочери на помощь и дал в своей стране приют! Мой дом — твой дом, — добавила она на полуденный манер, приглашая дэва войти в терем. — И тебя рада видеть, огненный змей, — по-приятельски улыбнулась она Горынычу. — Надеюсь, мой дом не ославишь и обиды мне и моим служанкам не нанесешь. Потом она обернулась к Велибору, так и застывшему где-то на полдороги, так и не дойдя до верхней ступеньки. — А ты что стал пнем? Особое приглашение как хозяину ледяного копья нужно? Или ты, живя на Ледяных островах, обычай нежити перенял? Когда Велибор под умоляющим взглядом Даждьросы все-таки пересек порог, Хозяйка удовлетворенно кивнула, провожая гостей в нарядно убранные покои. Дабы произвести впечатление на Коркуда она в каждом из залов, отделанных яшмой, агатом, турмалином или бирюзой, словно змея чешую, меняла украшения и наряды. Даждьроса едва успевала следить за ее преображениями. А ведь она видела этот вид ворожбы еще в детстве, пыталась им овладеть, пока не поняла, что камни ее не слушают, зато вода откликается. Впрочем, чтобы угодить матери и ободрить своих спутников, она не стала возражать, когда Хозяйка, войдя в главный, малахитовой зал преобразила и ее убор, переодев из поневы в сарафан зеленой парчи и украсив зеленый же убрус очельем с малахитовыми ряснами. Коркуд с уважением качал головой, Горыныч улыбался, поглаживая огненную бороду и подмигивая ящеркам-прислужницам. Даже Велибор немного повеселел, чувствуя негромкую приветственную песню послушного Хозяйке камня. А еще он исподволь любовался Даждьросой. Живя в Полуденном краю, она всегда, особенно когда встречала Велибора из дозоров, старалась принарядиться. Однако сотканные искусными умелицами паволоки и даже узорчатая кузнь, которой в часы досуга радовал ее Велибор, не могли сравниться с блеском украшений, созданных ворожбой Владычицы Медных гор. — Завтра приедет Полоз и будем говорить о делах, а сегодня отдыхайте с дороги и набирайтесь сил, — сказала Хозяйка, велев служанкам показать дорогим гостям их комнаты. Даждьроса хотела остаться поговорить с матерью: все-таки они давно не виделись, но та велела ей остаться с мужем. — Ты посмотри, он растерялся, будто новорожденный ящер, который только что из яйца вылупился, — негромко фыркнула Хозяйка. — А ведь я видела его в бою. Надеюсь, на супружеском ложе он держится, как на поле битвы, а не как сейчас? Даждьроса залилась краской, с благодарностью глядя на мать. — Иди к нему, вижу, он любит тебя, глаз отвести не может, — ободрила ее матушка. — Когда по залам шли, хотя бы разок на меня глянул для приличия, как его озорник-брат. Не скажу, что я так уж жажду увидеть внуков, — добавила она, удовлетворенно глядя на себя в зеркало. — Но наследница дара поможет тебе хотя бы на время избавиться от притязаний Кощея. — Для того, чтобы выносить и вырастить ребенка, надо для начала найти надежный приют, — посетовала Даждьроса. — Не слишком ли много если? — строго глянула на нее мать. — Думаю, с такими защитниками, как твой муж, его брат и этот добродетельный дэв, тебе не о чем беспокоиться. Только бы Кощей до тебя все же не добрался. Когда Даждьроса поднялась наверх, Велибор уже ждал ее, переодевшись ко сну. Когда она потянулась к нему, по телу ящера пробежала дрожь, но не совсем та, которая обычно означала любовное предвкушение. — Я не думал, что меня когда-нибудь примет хоть кто-то из сородичей, — признался Велибор. — А я тебя предупреждала, что жители Змейгорода — это еще не все ящеры, — обняла его Даждьроса.