Русалка для слуги Кощея

Когда над дальними отрогами древнего хребта забрезжил рассвет, Велибор поднялся и подошел к окну, удовлетворенно разглядывая открывшийся его взору величавый пейзаж. Горы всегда вызывали в его душе отклик. будь то базальтовые исполины Севера, меловые утесы западных островов или сложенные песчаником твердыни Полудня. Поросшие черневым хвойным лесом цепи Медных гор тоже манили его редкими рудами и месторождениями самоцветов, которым искусные мастера из народа ящеров с помощью огранки придавали особый блеск. Впрочем, сейчас Велибор поднялся спозаранку не ради красоты гор. — Дядька Полоз прибыл, — с улыбкой сообщил он, обрадованный тем, что могущественный родич ответил на его зов. Великий Полоз никогда не летал, в истинном облике принимая образ гигантского змея, чьи кольца могли обогнуть серпантином гору от подножия до вершины, глаза сияли сапфирами, а чешуя отливала золотом. Однако по подземным путям, водам или рекам передвигался, если требовалось, настолько стремительно, что не все летуны за ним поспевали. Отпавшие чешуйки потом находили смертные, и те реки, которые дядька Полоз особенно жаловал, считались у людей золотоносными. Знающие старатели мечтали отыскать след Полоза, указывающий на золото. Ибо никто лучше старшего брата Хозяйки не чувствовал этот благородный, но коварный металл. Из уважения к могущественному родичу, Хозяйка назначила встречу в отделанном его стараниями Золотом зале. Судя по тому, какой умиротворенной и довольной она выглядела и как сыто улыбался Горыныч, ночь оба провели не менее плодотворно, нежели Даждьроса с супругом. Зная легкий нрав матушки, Даждьроса не сомневалась в том, что они столковались и остались довольны друг другом. Коркуд тоже провел ночь не один. Он давно расспрашивал гостей о женщинах народа ящеров, и раз уж не довелось ему добиться взаимности у робких русалок, которых его огненная магия пугала, решил попытать счастья с дочерями камня. Одна из матушкиных пригожих служанок согласилась переселиться в его гарем. Проходя по украшенной малахитовыми лозами галерее, Даждьроса оправляла на груди и плечах жесткую золотую парчу. Матушка осталась верна себе. А она-то надеялась блеснуть нарядами, которые муж подарил. Впрочем, украшенное малахитом очелье с рясами, фибулы и обручья работы Велибора Хозяйка после придирчивого осмотра дочери разрешила оставить. Сам повелитель всего золота, в человеческом облике предстающий ладным мужем средних лет с приятным лицом и золотыми кудрями, для гостей принарядился в почти сливавшийся с украшением стен парчовый кафтан, рисунком похожий на чешую, подпоясанный синим кушаком с сапфировыми кистями. Даждьросу и братьев-ящеров он встретил благосклонно и радушно, как и положено родным, а к Коркуду долго, хотя и уважительно приглядывался, изучая магию иноземца. — Наслышан о ваших мытарствах, — по праву старшинства начал он. — Рад, что сумели в противостоянии с хозяином Нави и рать несметную положить, и сами уцелели, и пристанище, пускай и на другом краю земли, нашли. — Все благодаря нашему ласковому хозяину, — указав на Коркуда, кивнула Даждьроса. — И теперь вы решили ему добром отплатить, — вопросом-утверждением кивнул дядька Полоз. — Слуги Аримана хотят лишить живительной влаги наш край, — пояснил Коркуд. — Распугали все облака, докучают песчаными бурями, сотрясают горы землетрясениями и обвалами. Одна из скал перегородила русло канала, который мы хотели провести в города и селения на краю пустыни. И мы хотели спросить, не знаешь ли ты средства, как ее разрушить. — Двигать горы — задача непростая, — тряхнул золотыми кудрями дядька Полоз. — Даже для тех, кто ведет род от бессмертных богов. И все же средство есть. И для того, чтобы этот состав сделать, даже не потребуется применять магию. Мы сочувствуем вашей беде, поскольку на южные отроги Медных гор слуги Аримана тоже совершают набеги, — продолжал он, сдвинув над васильковыми глазами золотистые брови. — Пускай и не так регулярно: все-таки наши суровые зимы их пугают. И все же мне бы не хотелось навлекать их гнев на родной край и владения сестры. Я знаю, что на юге вашей земли есть немало месторождений голубой селитры. Если смешать ее с угольной пылью и серой, то можно получить летучий порошок, способный разрушать горы. — Я слышал об этом дивном составе, — удовлетворенно погладил бороду Коркуд. — О нем известно магам в граничащей с нами Поднебесной империи. Но секрет его изготовления они ревностно берегут, и сколько мы ни пытались его выведать, ничего не получалось. — Ваши соседи мудры, и они правильно делают, — кивнул Великий Полоз. — Ибо этот состав способен не только прокладывать путь в горах, но и разрушить городские стены. — Я прослежу за тем, чтобы секрет его изготовления не попал в руки недругов, — пылко пообещал Коркуд. — Любая тайна когда-нибудь становится достоянием многих, — вздохнул Великий Полоз. Прежде чем отбыть в свои владения, он с глазу на глаз о чем-то долго беседовал с Велибором, после чего ящер вышел заметно приободренный. Горыныч в это время показывал Коркуду красоты Медных гор. Хотя житель пустыни бывал в Княжьем граде и даже забирался дальше на Полуночь, вид колышущегося, точно море, бескрайнего зеленого простора еще на подлете к Медным горам привел его в восторженный трепет. Теперь же он с радостью использовал возможности полюбоваться лесными красотами вблизи, конечно, не выпуская на свободу губительную для деревьев огненную магию. Даждьроса использовала свободное время, чтобы побеседовать с глазу на глаз с матерью, обсуждая вопросы, которые стеснялась задать батюшке-Водяному. — Обычно от века повелось, что девочки наследуют материнский дар, а мальчики получают силу отца, — узнав о сомнениях дочери, задумчиво отозвалась Хозяйка. — Но есть исключения из правил, — указала она на Даждьросу. — Что же касается магии Нави, то чаще всего ее носители крепко держатся друг друга, стараясь принести потомство до того, как им придет срок сделаться нежитью. — Сердцу не прикажешь, — вздохнула Даждьроса. — Твой избранник, насколько я поняла, силу, которую ему дал Кощей, конечно, почти не использует — продолжала Хозяйка. — Хотя, как поведет себя ледяное копье, когда почует вблизи новую жизнь, даже он не знает. И это вовсе не означает, что вам и пробовать не надо. Мы с твоим отцом, конечно, хотели, чтобы ты понесла от смертного, чтобы точно произвести на свет наследницу дара. Но кто знает, возможно в вашем будущем ребенке проснется магия земли и воды. Разговор с матерью вселил в Даждьросу надежду. За прошедшие месяцы брака она уже почти смирилась с тем, что в благоприятные для зачатия дни ее избранник если не отправлялся в дозор, то засиживался допоздна за работой на своей половине. Она и сама понимала, что магия нави могла навредить еще не рожденному ребенку. Но если думать лишь о дурном, то стоит ли жить? На прощание Хозяйка Медных гор подвела гостей к зеркалу из горного хрусталя, свадебному подарку известного мастера отражений Водяного. Она иногда открывала тем, кто у нее гостил, будущее, хотя о своей судьбе даже не пыталась гадать. — В темных глубинах Нави свою судьбу ты отыщешь, — предрекла она Коркуду, и дэв задумался. Из нескольких десятков красавиц со всего света, украшавших его гарем, ни одна надолго не могла его завлечь и пленить. — А мне что скажешь? — игриво поинтересовался, приосанившись, Горыныч. — Еще не родилась та женщина, которая сумеет тебя удержать, — насмешливо отмахнулась от него Хозяйка. Потом брови ее сдвинулись, по безмятежно-прекрасному лицу пробежала тень. Она увидела в зеркале что-то, что ей не понравилось. — Не дай пескам Аримана в ловушку себя загнать, — сурово и вместе с тем умоляюще проговорила она. Даждьроса ни о чем не спрашивала. Заглядывать в зеркало она опасалась. Стоял в безмолвии и Велибор. Матушка глянула на них участливо, потом тепло улыбнулась и изрекла: — Два дара вы обретете. Постарайтесь их сохранить.