Русалка для слуги Кощея

— Русалка жалостливая! Что ты наделала? — ожидаемо не найдя змеиного следа, вернулся к жене ящер. Он весь дрожал от еле сдерживаемого гнева, сгибая и разгибая использовавшийся для жаровни железный прут. — Не хотела, чтобы ты обагрял руки кровью в доме, в котором появилась на свет наша дочь! Велибор отбросил обломки прута и выдохнул. Он уже привык к тому, что, вернувшись из похода, не приближался к дочери и не обнимал жену, пока не совершит омовение и не пройдет очистительные обряды. Такой обычай, принятый также в Змейгороде, соблюдали все Стражи пустыни. — Я не собирался ее убивать, — фыркнул ящер. — Во всяком случае здесь. Но хорошенько расспросить ее следовало! — Что бы это изменило? — устало проговорила Даждьроса, тяжело опускаясь на подушки. Русалка велела постелить в покоях для гостей, оставив у груди почуявшую ее тревогу и раскапризничавшуюся Желану. Супружескую опочивальню, как и детскую, Даждьроса сочла оскверненной. При этом она не стала возражать, когда Велибор присоединился к жене и дочери, тем более что у него на руках малышка мгновенно затихла и уснула. — Думаешь, Кощей пришлет новую рать? — спросила Даждьроса, с тревогой вглядываясь в причудливую пляску теней за пределами неровного круга света от масляного светильника. — Это был бы еще не самый худший вариант, — с тяжким вздохом повернулся Велибор. — С этой угрозой мы бы, по крайней мере, знали, что делать. Но навь, увы, коварна и хитра. Думаю, на третий раз он придумает что-то иное. Ящер замолчал, с нежностью глядя на забавно чмокающую во сне дочурку. Он не хуже любимой понимал, что даже здесь, на другой стороне пустыни, они нажили себе немало врагов. А среди сторонников Аримана встречались и те, кому доводилось посещать Ледяные острова. — Может быть, ты зря так круто поступил с этой Гюрзой? — осторожно забрав дочь у мужа и переложив в колыбель, спросила Даждьроса. Конечно, в первом порыве она едва не выцарапала нежданной сопернице, прежде делившей с Велибором ложе, глаза. Но сейчас, когда пришло время для доводов рассудка, она вспомнила восточную мудрость о том, что друга надо держать близко, а врага еще ближе. В конце концов, в гаремах местных вельмож жены даже знатного происхождения как-то уживались с наложницами, да и в Змейгороде ее сородичи нередко брали меньшиц. К тому же с обязанностями няни расторопная Гюрза справлялась едва ли не лучше прочих служанок. — Да ты с ума сошла! — уловив ход мыслей жены, возвысил голос Велибор, и тут же затих, пристыженно глядя в сторону колыбельки. — Чтобы прислужница Кощея, имеющая метку Нави, делила кров с моим ребенком? Можно подумать, мало тут скверны Ледяного копья. — Но ты же говоришь, что оно не может навредить Желане, — убедившись, что дочь спокойно спит, вернулась на постель Даждьроса. — А так бы мы имели эту Гюрзу на виду. — И каждую ночь просыпались в холодном поту, проверяя, не прирезала ли она кого-то из нас во сне, не отравила еду или воду для омовения, — раздраженно проговорил Велибор. — Еще скажи, что мне следовало с ней возлечь! — сердито фыркнул он, продолжая мерить шагами комнату. — Меня бы это вряд ли обрадовало, — задумчиво проговорила Даждьроса, указывая место рядом с собой. — Но, если бы это помогло перехитрить гадину, как-нибудь бы стерпела. — Ты так говоришь, потому что ее больше здесь нет, — осторожно присаживаясь на ложе, усмехнулся в усы Велибор. — Она бы все равно улучила момент, чтобы ужалить. А за ней придут другие. Кощей не прощает обид и никого не отпускает. Не стоило тебе связывать свою жизнь с его слугой. — Бывшим слугой, — уточнила Даждьроса, прижимаясь к мужу. — Или ты испугался и передумал? — Даже если речь пойдет о твоей жизни или безопасности Желаны, я свое решение не изменю, — сурово ответил Велибор. — Один раз я уже Кощею поверил. Больше меня не проведешь. Только бы понять, что он задумал. Эту ночь они так и провели рядом, но не вместе, но не потому, что между ними пролегла скверна, принесенная Гюрзой. Забываясь тревожным сном, ящер и русалка то и дело пробуждались, прислушиваясь к дыханию Желаны, опасаясь, что подколодная змея успела малютке навредить. К счастью, эти опасения оказались напрасны, а спозаранку в дом пришли Горыныч и Коркуд. — Ну ты и удружил со служанкой, брат, — пожурил огненного змея Велибор. — Где ты ее хоть отыскал? — А ты разве не помнишь? — удивился Горыныч. — Мы ж ее вместе с другими полонянками освободили, когда ходили в поход на пещерных дэвов. Она еще так благодарила, так стремилась услужить. — А ты и растаял, — вздохнул Велибор. — Ну я же в отличие от тебя навь распознавать не умею! — обиженно глянул на него брат. — А я и тогда, и сейчас списал все на отголосок скверны темных дэвов, — задумчиво проговорил Велибор, поглаживая свой меч, на клинке которого еще виднелся след от сведенного клейма Хозяина Нави. — На это Гюрза, похоже, и рассчитывала, — кивнула Даждьроса, предлагая гостям угощение. — И ластиться всегда умела, — брезгливо скривился Велибор, вспоминая какие-то моменты из прошлого, которые считал постыдными. — Я ее тоже тогда на Ледяных островах пожалел. Одна без друзей и семьи оказалась на другом конце света. Она же туда вместе с другими невольниками попала. Но она быстро смекнула, где выгода, приняла метку Нави, начала учиться у темных колдунов. Так мы с ней и разошлись. — Я тоже когда-то любил женщину из своего народа, — задумчиво поглаживая бороду, признался Коркуд, и его взор затянуло горьким пеплом сожаления. — Могущественную огненную чародейку. Тогда я надеялся, что мы с ней объединим нашу магию и пройдем земной путь рука об руку. Но ее прельстило могущество, которое предлагал своим сторонникам Ариман. Он вздохнул, отпив из серебряного кубка прохладный шербет и с сочувствием глянув на Велибора. — В следующий раз мы встретились в пустыне, когда она пыталась уничтожить огнем один из горных оазисов, особенно важный для отдыха путников. Я ее сразу узнал и почувствовал, как сжимается сердце и слабеет рука с занесенным мечом. Но потом я увидел, как она безжалостно испепеляет взращенные трудами нескольких поколений тенистые пальмы, как получает удовольствие от мучений запертых в огненную ловушку животных и людей, питая силу их болью. А ведь огонь не просто так у многих народов считают священным за созидательную способность нести свет и тепло. — Ты вступил с ней в бой? — догадался Велибор, который лучше других понимал чувства дэва. — Она не оставила мне выбора, — вздохнул Коркуд. — Желая спасти ту часть оазиса, которую еще не охватило пламенем, я оттеснил ее в пустыню, и там мы сразились. За миг до того, как моя сабля отделила ее голову от тела, я увидел ее глаза. Коркуд снова вздохнул. — Я надеялся разглядеть там страх или мольбу, может быть, даже отголосок прежней любви. Но там плескалась только тьма. Даждьроса сочувственно пожала унизанную перстнями жилистую руку дэва. Так вот почему в своем обширном богатом доме он так и жил без хозяйки, ни к кому из наложниц надолго не привязываясь. Иначе прозвучало и предсказание матушке о судьбе, которая поджидает Коркуда в Нави. Что Хозяйка Медных гор имела в виду? Неужто их друг и благодетель отправил в иной мир не просто сторонницу тьмы, а свою нареченную? Но о какой встрече шла тогда речь? — Безумие Нави затянуло и взор Гюрзы, — понимающе кивнул Велибор. Когда она только попала на Ледяные острова, она выглядела иначе. Просто девчонка, которая угодила в жуткую передрягу и очень хотела выжить. Сейчас она показала себя достойной ученицей черных колдунов. — А почему мы ничего не замечали? — не понял Горыныч. — Как положено усердной и покорной служанке, она не поднимала глаза, — припомнила Даждьроса. — Надо поговорить со старейшинами нагов, — предложил Коркуд. — Может быть, они что-то знают. Конечно, неудачно вышло, что вы ей позволили уйти, но надо посмотреть, не свила ли эта сторонница тьмы гнездо.