Русалка для слуги Кощея

— Я задумался об этом путешествии еще когда ты меня выхаживала в Княжьем граде после ран, полученных на Щите Исполина, — уединившись с Даждьросой в опочивальне, признался Велибор. Русалка кивнула, вспоминая разговор после первой встречи с батюшкой Водяным. Велибор тогда ясно озвучил свое намерение, да и потом сколько раз пытался отослать ее в Змейгород. — Тогда уйти мне не хватило сил, а потом и духу, — проводя по ее волосам, продолжил ящер. — А теперь хватит? — приподнявшись на локте, с сомнением глянула на него Даждьроса. — Тогда мной двигали обида и жажда мести, сейчас — желание вас с Желаной защитить, — объяснил ящер, привлекая ее к себе и покрывая поцелуями. — Поверь мне. Я справлюсь. Твоя любовь станет мне маяком и поможет вернуться. Что могла на это ответить Даждьроса? Только плотнее прижаться к испещренной шрамами жесткой груди, прислушиваясь к учащенному биению сердца, которое не мог сдержать даже холод ледяного копья. Она покрывала поцелуями сильные руки и широкие плечи, расплетала пальцами черные кольца кудрей. Она любила его как в последний раз, понимая, что ее слабые руки и мягкие лебединые крылья его не удержат. — Но для такого путешествия тебе понадобится прочный корабль, способный одолеть океанскую волну, — с сомнением глянул на брата Горыныч, который хотя от омовений не отказывался, с удовольствием купался в реке и подолгу нежился в бассейне, в силу своей огненной природы к воде относился с опаской и недоверием. — Во время службы Кощею я владел кораблем, — выразительно глянув на Даждьросу, напомнил Велибор. — Но он оказался недостаточно крепким. — В наши воды из страны Инд приходят искусные мореходы и замечательные кораблестроители, — заметил Коркуд. Мы их называем владыки морей или синдхупати. — Я разговаривал с одним, — кивнул Велибор. — Он согласился мне помочь в строительстве. Я обо всем договорился на верфи, нанял плотников и закупил лес. Яшер с виноватым видом посмотрел на Даждьросу. Обычно он делился с ней своими планами. Русалка только вздохнула. Она понимала, что мужа отговаривать бесполезно. Впрочем, корабль еще надо построить и спустить на воду. А это даже с помощью магии за один день не делается. Об этом, похоже, подумал и Коркуд. — Пока идут работы, я разыщу Финиста. Он поселился в полуночных краях. Где-то между Змейгородом и Княжьим градом. Даждьроса подумала о том, что при разговоре о родных местах не испытывает ни грусти, ни трепета. Словно та часть души, которая связывала ее со Змейгородом, умерла и отсохла в тот день, когда сородичи отказали ей в отчаянной мольбе, и она отреклась от них, вернувшись к нуждавшемуся в ее помощи отступнику на Щит исполина. Пожалуй, она бы с большей радостью еще раз прошлась по улицам Княжьего града, пообщалась с Любавой и ее подругами, узнала, как дела у Светлейшего и его близких. С помощью водяного зеркала она следила за их жизнью. Знала, что девушки вышли замуж, да и Светлейший нашел для дочери достойного княжеской крови супруга. А пока благородный правитель примерял на себя роль деда в ожидании внуков, супруга порадовала его самым желанным подарком, благополучно произведя на свет долгожданного наследника. — Я обязательно заеду к ним. Отвезу гостинцы. Поклоны и приветы передам, — пообещал Коркуд. — Только бы Финист согласился помочь, — вздохнул Велибор. — В этом даже не сомневайся, — заверил его Коркуд. Живя в Змейгороде, Даждьроса много раз видела, как закладываются крепкие ладьи, которые с охотой использовали купцы. Принимать истинное обличье и расходовать магию на перевозку соли или пушнины ящеры считали расточительством. Тем более что у большинства сородичей, особенно из младших родов, с каждым новым поколением дар слабел. Русалке нравилось наблюдать, как умелые плотники вытесывают киль, как гнут ребра и прилаживают доски обшивки, украшая штевень изображением Велеса Ящера. Не забыла она и длинный корабль Велибора, который едва не увез ее на Ледяные острова. А лодка, которую они потом сладили из его обломков, стала на долгие дни их домом и верным другом. В полуденном краю строить корабли тоже умели. В речном порту столицы причаливали похожие на морских чудовищ двух-трехпалубные гребные суда, снабженные несколькими рядами весел. Море бороздили огромные парусники, способные взять на борт столько товара, что нижняя палуба полностью скрывалась под водой. При этом бортовые двери, через которые осуществлялась погрузка, забивали, конопатили, заливали специальным раствором и заговаривали, чтобы в пути не образовалось течи. Поэтому, собираясь в плаванье, владельцы так рассчитывали маршрут, чтобы разгружать ее последней. И все корабли, включая утлые рыбацкие челны, были оснащены треугольным косым парусом. — Он позволяет не терять время в пути и двигаться намеченным курсом даже при встречном ветре, — объяснял Велибор, показывая жене и дочери непривычную, но разумно устроенную конструкцию. Сидевшая на отцовских руках Желана с живейшим интересом наблюдала за сопровождавшей любое строительство суетой, а Даждьроса думала о том, какие бы чары наложить, чтобы стройку задержать. Пожалуй, она бы, если могла, не погнушалась призвать на верфи грозовые тучи и огонь небесный или просто опрокинуть масляный светильник и устроить пожар. Но как после такого в глаза Велибору смотреть? Не приведет ли отчаянная попытка уберечь и удержать к отчуждению и безвозвратному разрыву? Даже если ящер ради Желаны и их любви сумеет ее простить, простит ли она сама себя за то, что разрушила дело всей его жизни. Каким бы безумным замысел не казался. Особенно если до них доберется Кощей. — Но ведь для управления таким гигантом потребуется уйма народа! — все равно не могла смириться с неизбежным Даждьроса. — Как ты наберешь команду для плаванья к краю или даже за край земли? — Стражи пустыни последуют за мной хоть в пекло, — удовлетворенно улыбнулся ей Велибор, указывая на суровых смуглых воинов, работавших на стапелях верфи с таким невозмутимым видом, будто всю свою жизнь только и занимались постройкой кораблей. — С парусной снастью и веслами они управляться почти научились. Осталось только второго рулевого найти. Из-за больших размеров для управления требовалось два кормовых весла, а подводную часть носа защищал стальной бивень, напоминающий рог нарвала. Сейчас на берегу возвышался только остов, похожий на скелет гигантского ящера или кита. Будущие матросы и городские плотники с помощью клиньев расчленяли смолистые бревна на доски, которые затем пришивали к бортам, настилали палубы, возводили скамьи и внутренние перегородки. Работа не прекращалась даже в самый солнцепек, когда в городе обычно замирала вся жизнь. Стражи Пустыни жары не страшились, а натруженные спины и головы рабочих защищали пальмовые навесы. Даждьроса подумала, насколько спокойно и буднично ее любимый говорит о предстоящем путешествии, словно речь идет даже не о военном походе, а о простой поездке по торговым делам. Сердце у нее сжалось и затрепетало в груди пойманной птицей, и она поняла, что в тот день, когда корабль выйдет в море, оно просто разорвется. — Возьми меня с собой! — взмолилась она, чувствуя, как горячие слезы закипают в глазах, требуя выхода. — Ты же знаешь, я моря не боюсь, даже с парусной снастью умею управляться! — А с кем ты оставишь Желану? — краем покрывала вытирая ее орошенные влагой щеки, с нежностью спросил Велибор. — Отвезу к матери или отправлю на заветное озеро к отцу, — упрямо сдвинула брови Даждьроса. — Разлуку с тобой я не переживу! — Но я же пока никуда не уплыл, — улыбнулся ей Велибор. Ох, стоило Даждьросе проявить сдержанность и соблюдать осторожность в своих желаниях. Но разве кому-то, даже из числа богов, дано проникнуть в переплетение нитей судеб, которые на острове Буян свивают вещие Пряхи?