Русалка для слуги Кощея

Эта же мысль горела и на устах всех участников совета, который Коркуд и Велибор собрали, как только убедились, что жизни Даждьросы больше ничего не угрожает. Из сада вместе с журчанием фонтана, криками чванливых павлинов и щебетанием певчих птиц доносился смех Желаны. На подносах лежали фрукты, вареные в меду орехи, пастила и другие сладости, В запотевших кувшинах плескался принесенный с ледника шербет, на жаровне дожидалась сочная баранина. Однако набросанные на удобные скамьи и мягкие топчаны шелковые подушки так и лежали без дела. А все собравшие стояли возле стола, на котором развернули созданный с помощью зеркала Даждьросы подробный чертеж. — Нагкала — хорошо укрепленная твердыня, о неприступности которой еще в дни моей юности слагали легенды, — указывая на толщину стен и высоту башен, объяснял Коркуд. — К счастью, к беде ли, но все они оказались правдой: взять город приступом еще не удавалось. Да и в осаде никто не преуспел. Наги месяцами держали оборону, обходясь без пищи и воды. — Поэтому, зная упорство нагов и мастерство их строителей, Ариман захватил город изнутри, — кивнул Велибор, пытаясь по чертежу нащупать слабые места крепости. Таковых пока обнаружить не удавалось. Все отнорки, стоки и духовые отверстия либо уходили вглубь скалы, либо были запечатаны с помощью железных решеток, укрепленных магией. Таким же способом искусные зодчие в свое время защищали и стены Змейгорода, которые Кощеева рать ни разу не смогла одолеть. — Увы, тлетворные мысли могут приносить не меньше бедствий нежели невидимые, но не менее разрушительные духи болезней, — развел руками Коркуд. — А наги слишком долго слушали голос пустыни. — Не постигла бы та же беда братьев-ящеров, — вздохнул глубоко потрясенный вероломством сородичей Горыныч. — Возможно, если Кощея удастся сокрушить, они вернутся к древним добродетелям, — с сочувствием глядя на принимавшего участие в совете княжича Ярослава, предположил Коркуд. — И это отчасти компенсирует нанесенный соседям по их вине урон, — согласился с ним Горыныч. — Проблема в том, что без молота Верхнего мира и владеющего им Финиста нам Кощея не одолеть, — напомнил собравшимся Велибор, по сотому разу поворачивая разными сторонами чертеж. — А у нас нет времени на долгую осаду. Да и воинов в бессмысленном противостоянии с нагами терять не хочется. Я видел их стражников. В отличии от пещерных дэвов и духов пустыни кроме злобы и тупой силы им есть что нам противопоставить. И это даже если не брать в расчет магию крови, которой они не преминут воспользоваться, как только почуют угрозу. — Но, может быть, как-то все-таки можно незаметно проникнуть внутрь и освободить Финиста и остальных? — с надеждой глянул на ящеров и дэва юный даже по смехотворным человеческим меркам Ярослав. — У вас же есть крылья! — Только гигантского трехголового змея или огненный смерч в полете замечают даже слепые, — снисходительно глянул на юношу Коркуд, который, впрочем, как и остальные оценил его благородный порыв, еще более усложнявший задачу. Как даже с помощью магии вывести из хорошо укрепленной крепости несколько сотен изможденных людей не представлял, похоже, никто. При этом все соглашались, что лишить нагов доступа к источнику черной магии — это разумное решение. — А превратить воинов в муравьев, как это делал Волхв Всеславович? — не унимался Ярослав. Коркуд и Велибор только поморщились. Каких только сказок, не понимая саму природу магии, не наплетут смертные. Хорошо еще княжич не вспомнил про разрыв-траву и прыг-траву, которые тоже растут только в тонких мирах. — Слышал я о народе мирмидонян, которые на такую волшбу способны, — задумчиво протянул Коркуд. — Но видеть мне их не приходилось. — Я мог бы, укрывшись ночной темнотой, обмануть дозорных, подняться на стену и затем открыть ворота, — задумчиво провел по шраму на щеке Велибор. — Мои нынешние крылья далеко не так велики и магии в них нет. — Вопрос в том, как при этом вывести пленников, — заложил пальцы за узорчатый пояс шелкового халата Коркуд. — Если во дворе крепости начнется сражение, Финиста могут убить, да и остальных принесут в жертву, — согласился лично знавший потомка птиц Верхнего мира Ярослав. — Вот именно что, — кивнул Коркуд. — Для осуществления твоего плана нужно хотя бы десяток таких крыльев, а их изготовление вряд ли пройдет незамеченным. — Я готова отвлечь сторожей, — предложила Жар-птица. — Мое оперение все еще не утратило сияния! — А мне не составит труда проникнуть в темницу не лебедкой так ящеркой, — поддержала ее Даждьроса. — Только через мой труп, — строго глянув на жену, припечатал Велибор, и Даждьроса стыдливо опустила глаза, точно нашкодившая малолетка. Она только недавно вернулась к привычному кругу забот и перестала испытывать отвращение при запахе съестного. — Может быть, пробраться в город под видом купцов и спрятать воинов в стогах сена или в сосудах для вина? — предложил Ярослав. — Это старый трюк, известный еще по сказкам, — махнул рукой Коркуд. — На востоке его любой ребенок знает. К тому же наги, если и ведут торговлю, то купцов-иноземцев в крепость не пускают. Хотя подумать в этом направлении можно. — Погодите-погодите! — замахал на товарищей руками Горыныч. — Дайте хоть слово молвить! У меня нет причин сомневаться ни в отваге моей любезной невестки, ни в храбрости Жар-птицы. В магии женщины подчас оказываются даже сильнее, а уж в хитрости с ними не может потягаться ни один наг. Только зачем подвергать их риску или отвергать одну идею за другой. Существует надежное средство вывести Финиста, освободить остальных пленников, а потом захватить крепость изнутри. Он полез за пазуху, достал оттуда потрепанную шапку из видавшей виды овчины, нахлобучил ее на голову… и пропал.