Русалка для слуги Кощея

— Пусти! Там же Желана! — забилась пойманной птицей Даждьроса, пытаясь прорваться сквозь скованную силой ледяного копья, покрывшуюся морозными узорами гладь. — Ты и ее не спасешь, и сама погибнешь! — строго глянул на жену Велибор, снимая заклятье с зеркала, растекшегося по полу черной лужей протухшей тлетворной воды, в которую Хозяин Нави мечтал бы превратить всю росу. — Кощей обещал нашу девочку отпустить! — всхлипнула Даждьроса. — Клялся своей смертью. — Мне он тоже много чем клялся, — горестно скривился Велибор. — Говорил, что Дождираду не тронет! Даждьроса, словно сбрасывая тлетворный морок ложной надежды, которую мастерски давал тем, кто ему верил, Кощей, вспомнила ледяную статую, виденную в темных чертогах, превращенных в уродливых тварей русалок-подруг. Затем обняла мужа, находя под рубашкой шрамы от обрубленных крыльев. О чем она думала, едва не заключив сделку с Хозяином Ледяных островов? Точно отчаяние разума ее лишило. — С клятвопреступниками и лжецами переговоров не ведут, — напомнил ей Велибор. — А Навь пропитана ложью! — Ты хочешь, чтобы Желана разделила судьбу твоей сестры? — даже сквозь толщу миров чувствуя страх и боль дочери, спросила Даждьроса. — Я этого постараюсь не допустить, — заверил ее Велибор. — Корабль готов к отплытию. Мы добудем наковальню, выкуем меч-кладенец и сокрушим Хозяина Нави. — Только я отправлюсь с вами! — потребовала Даждьроса. Велибор глянул на нее с мольбой, но возразить не посмел, и только крепко обнял, привлекая к себе, баюкая и успокаивая. Не стал русалку отговаривать и Коркуд. — Меня, конечно, печалит, что в такое непростое время наш край вновь остается без защиты, — проговорил он. — Но я не могу переходить дорогу матери, стремящейся вернуть свое дитя. Надеюсь, речные духи справятся, а Стражи пустыни помогут смертным пережить тревожные времена. Сам он тоже собирался в дорогу. — Похитив дочь Подательницы Росы и пытаясь пустить в мою землю тьму, слуги Хозяина Ледяных островов нанесли мне кровную обиду, — пояснил он свое стремление принять участие в плавании. — Я не могу оставаться в стороне. — Я уже говорил, что меня на корабль зовет молот Верхнего мира, который мечтает поскорее встретиться с заклятой наковальней, — напомнил Финист. — Ну а я просто должна взглянуть в лицо своего бывшего мужа Кощея, — вымученно улыбнулась Жар-птица. — Он обещал иглу оставить у меня! В плаванье вышли без промедлений, отдав необходимые распоряжения Стражам пустыни и поручив слугам заботиться о доме. Спустившись к устью Быстрой меж обрамленных пышной зеленью цветущих берегов, с приливом вышли в лазурные, обманчиво тихие воды, прокладывая курс к великому Океану. Море полуденных краев отличалось от северной суровой пучины. Пронизанное солнечными лучами, переливающееся всеми оттенками лазури от нежно-голубого опала до темного сапфира, оно радовало взор и убаюкивало ласковой дружелюбностью. Оно манило к окруженным каймой пенных рифов живописным островам, отвлекало от скорбных мыслей веселой игрой дельфинов и стайками пестрых рыб, выпрыгивающих или даже вылетающих из воды и парящих в воздухе, подобно птицам. Оно рассказывало сказки о жемчугах и других сокровищах, сокрытых в потаенной глубине, о коралловых рифах и колониях актиний, о невиданных рыбах и гадах океанских впадин, живущих без солнечного света. Однако стоило налететь порыву ветра, как картина менялась. Волны вздымались пенными шапками, доставая до облаков, с неба, опрокидывая целые озера так необходимой в засушливом краю пресной влаги, хлестал дождь. Тучи сшибались одна с другой, и небеса пополам разрезали зарницы, а из-под земли доносились рокот и гул. Это в недосягаемых глубинах ворочался во сне гигантский Мировой Змей, с которым каждую ночь сражался спускавшийся за край земли Даждьбог-Солнце. Туда, в неведомые и непостижимые дали, где на Острове Буяне возле камня Алатыря возвышалось связующее все семь миров Великое древо, правил Велибор. Никто не смел заступить ему путь, хотя здешние воды не отличались спокойствием. На торговые караваны нередко нападали пираты, жители дальнего побережья не жаловали чужеземцев и иногда не брезговали человечиной, а на дальних островах вообще жили чудовища. Однако, завидев хищные очертания быстроходного корабля, приметив блеск начищенного оружия дружины и почуяв присутствие полудюжины не самых слабых магов из числа потомков бессмертных, все пираты пускались наутек, жители побережий открывали доступ к источникам пополнения припасов и пресной воды, а чудовища предпочитали скрыться. Велибору и его товарищам не решался бросить вызов даже ветер. Конечно, один из парусов был сконструирован таким образом, чтобы ловить и встречные потоки, да и ватажники гребли так, что весла гнулись. Однако, едва они вышли в открытое море, их паруса словно оседлал сам Стрибог. Ветер неизменно им благоприятствовал, подгоняя к неведомой цели. Конечно, в другой ситуации Даждьроса бы радовалась слаженной работе команды, добрым предзнаменованиям и отсутствию досадных препятствий и задержек в пути. Возможно, она бы даже полюбовалась видами побережья и подивилась богатству красок, которыми ярое солнце расцвечивало океанский простор. Нынче она не ведала ни отдыха, ни покоя. Даже забывшись ненадолго тяжким сном, она слышала испуганный крик маленькой Желаны, и, просыпаясь в поту, скорее нащупывала след родной магии, убеждающий в том, что дочурка все еще жива, хотя и понимала, что эта же ниточка делает ее уязвимой для Кощея. Но Хозяин Нави пока никак себя не проявлял. А когда привычные созвездия сначала сменились незнакомыми, а потом и вовсе исчезли, а возле горизонта показалась ладья, на которой свершало свой путь полуночное Солнце, похоже, и вовсе сбился со следа. — В океане времени проще самим потеряться, нежели кого-то найти, — недобро усмехнулся Велибор, перекладывая правило к полудню, хотя ни солнце, ни звезды не могли указать ему дорогу. — Надеюсь, ты знаешь, куда правишь, — обеспокоенно вздохнула Даждьроса. — Ледяное копье ведет меня к наковальне, — мрачно скривившись, пояснил ящер. — А стремление спасти Желану не позволяет утратить связь с реальностью. Даждьроса только тоскливо заломила руки в тревоге за дочь, которую ощущала теперь совсем слабо. Кощей покинул свой чертог, предварительно погрузив маленькую русалочку в зачарованный сон, и Даждьроса не могла сказать, когда и как ожидать пробуждения. — Хозяин Ледяных островов ответит за все, — увещевал жену Велибор. — Возможно, для малышки это не худший вариант, — успокаивала Жар-Птица. — Навь — не самое подходящее для юной русалочки место, — соглашался с ней Горыныч. — Чем меньше она там увидит, тем лучше. — Родительская любовь поможет снять морок и исцелит, — добавлял Коркуд. Стражи пустыни и воины княжича Ярослава молчали, не размыкал уст и Финист, но их поддержка, ощущалась в каждом взмахе тяжелых весел, несших корабль к его цели, а упрямые взоры горели огнем, в котором помимо решимости читалась надежда на благополучный исход.