Русалка для слуги Кощея

И все же временами Даждьроса завидовала мужу, которому на терзания и страхи просто не оставалось времени. Велибор сутками не покидал своего места у правила, лишь ненадолго передавая руль Горынычу или Финисту, чтобы принять какую-то пищу или перехватить несколько мгновений сна. Гребцы и матросы тоже не жалели сил в стремлении поскорее достичь заветной цели. Рядом с ними русалка временами чувствовала себя едва ли не обузой. Когда корабль боролся со штормом, она невольно вспоминала свое первое путешествие по морю на другом корабле, которым тоже управлял Велибор. Круг замкнулся, но сколько всего за это время переменилось. Они снова держали курс к пристанищу Кощея, но не как тюремщик и пленница, а как любящие и понимающие друг друга с полуслова супруги. Хотя на сердце у обоих снова лежала тяжесть, а руки и ноги словно сдавливали оковы. Конечно, прогулки вдоль борта и наблюдение за берегами позволяли хотя бы немного развеять тоску, но все же самым лучшим лекарем оставалась работа. Поскольку к веслам и парусной снасти женщин не допускали, а морскими волнами магия русалок повелевать не могла, то Даждьроса вместе с Жар-птицей взяла на себя обеспечение команды всем необходимым, благо горячую пищу птица верхнего мира могла приготовить, даже не используя дров. Поскольку к берегу приставали не каждый день, а после выхода в Океан и вовсе не ведали, когда и где удастся вновь ступить на твердую землю, припасы приходилось растягивать и экономить. Как и во время памятного путешествия с Велибором вдоль гряды северных островов, Даждьроса призывала облака, собирая в бочонки дождевую воду. Матросы каждый день забрасывали крюки и удили на обед рыбу. Часть улова солили впрок, и все равно содержимое трюмов, забитых только провизией, постепенно таяло. Ящеры, русалка, дэв и вещие птицы сократили свой рацион, заботясь о доверившихся им смертных. Горыныч или Коркуд каждый день поднимались в небо в поисках суши, иногда их сопровождали Даждьроса или Жар-птица. Однако со всех сторон их окружал открытый океан. Матросы и гребцы не роптали, готовые разделить с вождями любую судьбу, но Коркуд и Финист хмурились, вспоминая предания, а Горыныч вздыхал, тоскуя по шумным пирам и славным битвам. Впрочем, о том, чтобы повернуть назад, он тоже не мыслил. — Я слышала, что на остров Буян доступ живым закрыт, — как-то поделилась с мужем опасениями Даждьроса. — Это говорят про радужный мост, — поправил ее Велибор. — А Буян принимает даже смертных. — К тому же в Океане времени есть еще и другие острова, — кивнул Коркуд. — И неплохо было бы их отыскать, — вздохнул Горыныч, поднимаясь в небо. И вот когда Даждьроса в очередной размышляла о том, что случится, если они так и не достигнут какой-нибудь суши, когда запасы зерна, фиников, корнеплодов и солонины иссякнут, огненный змей вернулся с радостным известием. — Земля! — закричал он так громко, что едва не снес мачту. — Впереди виден какой-то остров. Велибор, поймав ветер, велел развернуть паруса, матросы налегли на весла, и вскоре их взору открылся скалистый берег. — Это Буян? — наперебой спрашивали гребцы. — А где же тогда Мировое древо? — И камень, как его там, Алатырь? Велибор покачал головой. Даждьроса тоже припоминала батюшкины рассказы о том, что неподалеку от заветного острова расположено несколько скал, давших пристанище Врану Вороновичу и другим вещим птицам из числа тех, кому не по нраву Ирий. Похоже, они набрели на одну из них. — Здесь, пожалуй, и поживиться нечем, — озабоченно оглядывая голые камни, протянул Коркуд. — Хотя бы запасы пресной воды на всякий случай пополним, — пожал плечами Велибор, указывая на сбегавший со скал источник. — В последнее время мы почти не встречали облаков, — озабоченно проговорила Даждьроса. — Погодите-погодите! — подался вперед Горыныч. — Я, кажется, видел здесь какую-то дичь. Когда Велибор, Коркуд и Даждьроса с Жар-птицей, поднялись в небо вместе с ним, они увидели на вершине гигантское гнездо, в котором копошились двое недавно вылупившихся птенцов циклопических размеров. «Ну что я вам говорил! — торжествовал Горыныч. — Посмотрите, какие огромные! Мяса хватит на всех». «Надо только поторопиться, пока не вернулись их родители», — поддержал огненного змея Коркуд. «Стойте! — бросилась наперерез им Жар-птица. — Это детеныши птицы Рух. Если причиним им вред, быть беде. Мы не только наковальню не найдем, но и корабль потеряем!» «И что же прикажешь с ними делать?» «Думаю, их стоит покормить», — слыша жалобный писк птенцов и вспоминая Желану, приняла решение Даждьроса. «Да ты с ума сошла, невестушка! — возмутился обиженный в лучших чувствах Горыныч. — Нам самим есть нечего, а ты предлагаешь отдать остатки припасов этим дармоедам». «Женщины дело говорят, — поддержал Даждьросу с Жар-птицей Велибор. — Воду мы здесь все равно наберем, а рыбу еще наловим. Не будет нам пути, если убьем беззащитных!» И снова Даждьроса невольно поразилась произошедшей с ним перемене. Впрочем, в годы жизни в Змей-городе, даже во время охоты, по словам сородичей, детенышей ящер никогда не убивал. «Только бы успеть убраться с острова до того, как вернется их мать», — озабоченно протянул Коркуд. Когда они подняли на вершину пару мешков вяленой рыбы, которая в измельченном и отваренном виде пришлась малышам вполне по вкусу, солнце закрыли гигантские крылья. Птица Рух возвращалась с добычей. В когтях она несла слона. Заметив корабль, завидев у гнезда Горыныча и остальных, она сбросила добычу на скалы, готовая к бою. Потом, однако, разглядела Даждьросу с Жар-птицей, которые, стоя на краю гнезда, бесстрашно забрасывали приготовленную пищу в напоминающие жерла вулкана гигантские клювы, и дружелюбно сложила крылья, спустившиеся по склонам почти до самой земли. Стального цвета, похожее на орлиное оперенье выглядело тверже, чем камни, хотя крылья легко держали великаншу, которую из-за ее гигантских размеров не мог принять Ирий. «Вы отдали моим детям последнее, что имели?» — удивилась она. «Мы пристали сюда, чтобы пополнить запасы, но увидели, что малыши голодны и решили, что им еда сейчас нужнее», — безыскусно поведала Даждьроса. «Знаю, что привело вас в эти воды и за вашу доброту помогу вам, — проникновенно глянула на русалку птица Рух. — Для начала возьмите половину слонового мяса и накормите ваших людей. Своей преданностью они это заслужили. Да и схватка им предстоит нешуточная. Надо пополнить силы. Но это не все. Возьмите скорлупу моего яйца, и она перенесет вас к крепости Хозяина Нави». «Но нам надо сначала на остров Буян, чтобы забрать наковальню, — осторожно возразил Велибор». «А туда дорогу сможет показать моя сестра». Птица Рух издала гортанный крик, от которого хоть и не попадали звезды с небес, но на море поднялась небольшая буря. Когда же волны расступились, на поверхность в сиянии серебристой с жемчужными пятнами чешуи вынырнула огромная златоперая Щука.