Русалка для слуги Кощея

— Вернулись! — Добыли! — Получилось! Еще до того, как стихли приветственные крики команды, Велибор и его товарищи сошли на берег, земным поклоном поблагодарив Щуку и пообещав ей скорое избавление. «Уж не знаю, касатики, лучше не загадывать! — плеснула хвостом древняя рыбина. — Моего правнука одолеть-то непросто, это ж то же самое, что победить смерть!» «Жизнь все равно восторжествует наперекор всему», — улыбнулся Велибор. «Так-то оно так, но будьте осторожны и помните, что мой правнук хитер и горазд на ловушки». «Мы постараемся их распознать», — пообещал Финист. Не владевший навыком мысленной речи Ярослав просто отсалютовал мечом. — Какая ты сегодня красивая! — проводив Щуку, с обожанием глянул на Даждьросу Велибор, разглядывая ее наряд, отметив любимые застежки и свадебную кику. — Я тебя ждала. Ты так долго не возвращался! — потянулась к нему русалка. — Мы же пробыли в пути не больше суток! — показывая товарищам выкованный на Буяне заветный меч, удивился Ярослав. Финист только глянул на него с кроткой улыбкой, убрал молот и направился к источнику. Велибор и Ярослав последовали его примеру. В самом деле все трое выглядели так, словно только что вышли из кузни. — Это место не просто так называют Океаном времени, — пояснил удивленным не меньше Ярослава корабелам Коркуд. О своем путешествии Велибор и остальные почти ничего не рассказывали, словно связанные каким-то обетом. Кратко поведали, что под камнем-Алатырем добыли руду, из которой плетут звенья цепей людских судеб, и выковали меч. Финист работал с молотом, Велибор раздувал меха, Ярослав подавал инструменты. Кузнец позволил использовать свой горн. Вроде ничего необычного. Но по той пронзительной нежности, которая сквозила в зеленых глазах Велибора, пронизывая каждое прикосновение, каждый вздох, особенно в момент их недолгого уединения, Даждьроса поняла, что цена, которую пришлось заплатить, оказалась велика. Она не стала ни о чем расспрашивать, надеясь, что муж со временем и сам все откроет. Конечно, если бы она имела возможность подготовиться или обдумать, принимать любую страшную неизбежность было бы проще. С другой стороны, пока им следовало думать о другом. Поблагодарив птицу Рух за гостеприимство, пополнив припасы и отдохнув телом, но не душой, они покинули остров, прокладывая курс к Пустынному берегу, где стоял заклятый дуб, называемый еще тенью Мирового Древа. Оттуда, как ведал Велибор, издревле существовал ход в Навь. Скорлупки яйца, которыми поделилась птица, пока решили приберечь. — Ты думаешь, нам удастся подобраться к Кощею незаметно? — лежа в ночи перед отплытием в объятьях мужа, спрашивала Даждьроса. — Я бы на это не рассчитывал, — сонно отзывался Велибор, который оставшиеся у них несколько часов до появления солнечной ладьи, конечно, хотел использовать для отдыха. Даждьроса хранила его сон, привычно любуясь рельефом могучих мышц и стараясь о будущем даже не гадать. Впрочем, сгинуть без вести, так и не вызволив Желану, они не имели права. Хотя и понимали, Хозяин Нави сделает все, чтобы их остановить. Когда остров птицы Рух скрылся вдалеке, и корабль приблизился к водам, омывающим Пустынный берег, поднялся страшный шторм, какого не видели за все время плавания по Морю-Окияну. Волны, отталкиваясь от скал, поднимались все выше, изогнутыми, точно упрямые всклокоченные выи, пенными шапками напоминая табуны лошадей и лебединые стаи. Они то возносили корабль до небес, то низвергали его в пучину, грозя накрыть сверху и опрокинуть. Тучи сшибались в небесах, разрезая скалы и море зарницами. Неминуемо приближавшийся и в такую погоду смертельно опасный берег то пугал громадами освещенных молниями гор, то тонул во мраке. Ветер креп, обрывая снасти, хотя паруса по команде Велибора успели загодя свернуть и убрать. Корабельщики, привязав себя к скамьям, чтобы не унесло волной, налегали на весла, Велибор и Финист вдвоем держали тяжелое правило, не давая морю взять верх, то ведя корабль вдоль гребня волны, то зарываясь в нее носом, позволяя соленой влаге окатывать палубу, но не давая стихии разбить борта или опрокинуть. Коркуд и Горыныч им помогали. Даждьроса с Жар-птицей, точно смертные женщины, прятались под палубой. Огненная магия, как и сила живительной росы, против разбушевавшейся стихии были бессильны. А со стороны берега, закручиваясь жуткой чернотой, мчался гигантский смерч, грозящий смешать небо с землей, подхватить корабль, перемолоть в щепки и раскидать по скалам. Даже огненный вихрь из амулета Коркуда не обладал такой темной разрушительной силой. Из черной сердцевины доносился знакомый зловещий смех. — Самонадеянные глупцы! Вы все-таки посмели бросить мне вызов?! Да вы только посмотрите на себя! Кто вы такие, чтобы со мной тягаться? Двое бескрылых неудачников, один из которых к тому же предатель, а другой — рогоносец, пара вздорных бабенок, два мокрых огненных змея и кучка трусливых смертных. Вы что всерьез надеетесь меня одолеть? Даже с этой железкой, которую вы добыли у Прях. Да я ж от вас мокрого места не оставлю, а море поглотит останки. Разве что русалку бестолковую заберу. Глядишь, на этот раз, когда ее дочь у меня, посговорчивее окажется. Даждьроса почувствовала, как неведомая, темная сила, проникнув изо всех щелей, схватила ее и потащила на палубу, где творилось настоящее светопреставление. Черный вихрь рвал снасти, корежил обшивку, уносил все, что не успели закрепить, добирался до мачт и гребцов. Велибор и Финист застыли, вцепившись в правило. Горыныч и Коркуд, пытаясь защитить корабль и людей, из последних сил держали огненные щиты. — Даждьроса! Любимая! Увидев, как вихрь пытается утащить отчаянно сопротивляющуюся Даждьросу, Велибор, оставив корабль на Финиста, бросился к жене, силясь ее удержать. Но совладать с Хозяином Нави в единоборстве ему было не по силам. — Поделом тебе, предатель! — рассмеялся в ответ Кощей, отбрасывая ящера, словно беспомощного котенка и отрывая от него Даждьросу. Ледяное копье против Хозяина Нави Велибор, увы, применить не мог, а Горыныч с Коркудом и так изнемогали в попытке спасти остальных. Когда смерч, преодолев щит, прорвался к мачте, у гнезда, в которое она крепилась, неожиданно встал Ярослав. Молодого княжича, конечно, никто не принимал в расчет, не заметил его и Кощей. Между тем меч-кладенец ему вручили неспроста. Как поведал Велибор, Кузнец утверждал, что сокрушить Кощея по силам только человеку. Трудно сказать, на что отчаянный юноша рассчитывал, по какому наитию действовал, но, когда он, с трудом удерживая рвущийся из рук меч, рубанул по основанию смерча, сила ветра внезапно иссякла, раздался жуткий вой, напоминающий крик боли, хобот рассеялся, воронка опала, скрываясь в небесах. Даждьроса достаточно мягко приземлилась на палубу, оказавшись в объятьях мужа. Велибор от волнения так крепко ее обнял, что едва выдержали ребра. — Даждьроса, любимая! — приговаривал он, прижимая русалку к себе и покрывая поцелуями, и словно, чтобы убедиться, что Кощею не удалось их разлучить. — Все хорошо. Я здесь, я с тобой! — пытаясь совладать с дрожью и даже не пытаясь стереть слезы, прижималась к нему Даждьроса. В избавление и в самом деле верилось с трудом. Люди и потомки бессмертных озирались, переводили дух, вытирали с усталых лиц морскую воду и холодный пот. Волны, конечно, продолжали колыхаться, и высота мертвой зыби могла сравниться с иным штормом. Но для корабля и тех, кто находился на палубе, она уже не представляла угрозы. Понятное дело, что все благодарили княжича Ярослава, на которого до сегодняшнего дня даже Стражи пустыни, такие же смертные, смотрели с некоторым снисхождением, немного недоумевая, почему именно он удостоился чести носить заветный меч. А ведь парень храбро сражался с нагами, да и в путешествии показал себя верным товарищем и опытным воином. — Как ты догадался, что нужно сделать со смерчем, — подступился к нему с расспросами неугомонный Горыныч. — Так меня еще бабка наставляла, если поднимется в поле вихрь, надо в него бросить нож или какой-то острый предмет, — пояснил смущенный всеобщим вниманием княжич. — Впрочем, так советовали бороться с Полудницей. Даждьроса переглянулась с Велибором и Горынычем и только фыркнула. Полудницами суеверные смертные называли ее полевых русалок-сестер. — Главное, получилось, — примирительно улыбнулся Коркуд, проверяя мачту, пока старшие матросы проводили перекличку команды. Удивительно, но за время бури никого не смыло за борт. — И меч-кладенец проверку прошел, — удовлетворенно разглядывая свою работу, добавил Финист.