Русалка для слуги Кощея

— Этого не может быть! — не поверил Велибор, тяжело опускаясь на валун у берега. Такого удара он не ожидал. — Ты в этом уверена? — со смесью мольбы и надежды ящер глянул на Жар-птицу. — Я чувствую иглу, как ты чувствуешь Навь, — горестно проговорила летунья. — Она же создана из моей слезы. В лучшем случае там лежит подделка вроде той, что Кощей отдал мне, якобы как доказательство доверия и любви. — Но где же в таком случае находится игла? — пытаясь вспомнить все, что слышал на Ледяных островах, нахмурился Велибор. — Скорее всего, Кощей ее держит где-то неподалеку от своих хором, если не под сенью зачарованного сада, — предположила Жар-птица. — Прежде он с этим сокровищем просто не расставался. — Не думаю, что нам стоит испытывать удачу, отыскивая способ добраться до сундука, — проговорил Коркуд. — Наверняка там какая-то ловушка, — предположил Горыныч. Едва он это проговорил, берег и море пришли в движение. Лежавшие у корней дуба скелеты поднялись и, выстраивая боевой порядок, двинулись в наступление. В это время из воды у борта корабля поднялись гигантские черные щупальца с устрашающими присосками. Конечно, за время плавания по Морю-Окияну Даждьроса видала немало гигантских моллюсков, каракатиц и спрутов, попадавшихся в сети и выброшенных бурей на берег. Их мясо, отваренное и сдобренное уксусом, вполне годилось в пищу, а из жидкости, которую выпускали каракатицы, получались стойкие чернила и краска для ткани. Кальмары, которых они встречали на просторах Океана, достигали воистину гигантских размеров. И все же атаковавший корабль исполин всех превосходил, включая чудовищного змея, которого в городе нагов уничтожил Коркуд. Судя по стекающей с щупалец гнилостной черной слизи, затянутым пленкой пустым глазам, а в особенности, по исходившей от него вони давно протухшей, много дней пролежавшей на солнце дохлой рыбы, его породила сама Навь. Трудно сказать, специально ли его послал Кощей или он тоже имел какую-то связь с заклятым дубом, но его атака на корабль грозила судну и всем, кто находился на борту, неминучей бедой. И это если забыть о скелетах, которые действовали не только умело, но и очень слаженно, точно тоже повиновались единой, поднявшей их и поработившей воле. — К оружию! — призвал Велибор, обрушивая меч на защищенные шлемами пустые черепа первых противников. — Боевой порядок построить! — отозвались с корабля Финист и Ярослав, собрав Стражей у подвергшегося атаке борта, пока Коркуд и Горыныч, поднявшись в воздух, пытались одолеть чудовище с помощью огня. Хотя щупальца поддавались железу и неплохо горели, распространяя по всему побережью отвратительную вонь, а скелеты рассыпались на обломки, число поднятых Кощеем неутомимых бойцов не уменьшалось, а из пучины лезли новые конечности, и приходилось начинать все сначала. Тем более что восставшая из небытия навь, будучи порождением смерти, не испытывала страха перед ней и потому казалась неуязвимой. — Надо убираться отсюда! — взревел Горыныч. Укрывавшаяся в центральной части корабля Даждьроса, получив одобрение от Коркуда, Финиста и Жар-птицы, достала скорлупу яйца птицы Рух, пытаясь построить портал, чтобы поскорей покинуть это негостеприимное место. Но по какой-то причине волшебство, которое прекрасно действовало возле гнезда, еле теплилось, точно огонь на мокром ветру. Окно портала открывалось, но не больше игольного ушка. Поэтому речи о том, чтобы через него провести людей или гигантских ящеров даже не шло. — Похоже, Кощей зачаровал это место! — в отчаянии воскликнула Жар-птица, глядя, как вышедший из Нави спрут крушит их бедный корабль. Разбив в щепы кормовое весло, снеся скамьи гребцов (воины едва успели посторониться), свирепый монстр добрался до мачты и, с легкостью ее переломив, теперь использовал ее верхнюю часть наподобие тарана, нанося беспорядочные удары по палубе и бортам, силясь пробить днище. Попытки Коркуда и Горыныча отыскать уязвимое место чудовища результата не имели. Когда огонь достигал своей цели, спрут просто нырял, поднимая волну, чтобы атаковать с новой силой. Тем более что оба огненных змея не могли использовать в полной мере свою силу, опасаясь за корабль и людей. Тех же, кто находился на берегу, тоже подстерегала ощеренная тысячей клинков беспощадная смерть. Хотя Велибор и его товарищи кололи и рубили, не ведая устали, возвращая праху прах, войну с мертвецами они выиграть не могли. Даже те скелеты, которые лишились конечностей или головы, все равно продолжали атаковать и через какое-то время вставали в строй обновленными или собирались в совсем уж фантастических кентавров и химер на четырех костях или с шестью ощеренными клинками руками. — Горыныч! Поддай огоньку! — воззвал к брату Велибор, отводя изнемогающих товарищей в укрытие между камнями и выстраивая над ними ледяной щит. Огненного змея не пришлось дважды упрашивать. Отвлекшись от борьбы со спрутом, он подлетел к берегу, обливая орду мертвецов струей пламени такой интенсивности, что кости превратились в золу. — А против спрута надо попробовать силу Ледяного копья! — тяжело переводя дух, предложил Коркуд. — Пока мы не спалили людей и корабль. — Оставьте эту рухлядь! — глянув на разрушения, решил Велибор. — Если нам суждено вернуться, проложим иной путь. — В конце концов, есть еще Неведомая дорога и мост через реку Смородину. К этому времени уже все понимали, что корабль обречен. Пока трюм не заполнила вода, Даждьроса с Жар-птицей и отряженные к ним в помощь Стражи Пустыни старались спасти хоть часть пресной воды и припасов и вынести наиболее ценное снаряжение и вещи, включая молот верхнего мира и наковальню. Про кольчугу русалка в суете слегка забыла. Тем более что для осуществления замысла супруга и его товарищей ей все равно понадобился истинный облик. Пока Коркуд, Жар-птица и Ярослава с Финистом и двумя десятками особенно отчаянных храбрецов из тех, кто имел в роду дэвов, отбивали новые атаки спрута, Горыныч переносил на берег припасы и воинов, которые прямо с крыла вступали в схватку. Хотя превращенные в золу скелеты восстать уже не сумели, из-под дуба им на смену лезли новые мертвецы, укрепляя уверенность Велибора в том, что у корней существует портал. Оставив за старших на берегу Ярослава и Финиста, которые покинули палубу в числе последних, Горыныч снова проредил ряды мертвецов и, забрав брата, устремился в сторону моря. Даждьроса, призвав силу росы, благо влаги в воздухе хватало, создала водяной шар и направила на гигантского спрута. К этому времени усилиями Коркуда и Горыныча, которые на бреющем полете носились над заканчивающейся щупальцами зловонной уродливой мордой, спрут основательно высунулся из моря. Облако пресной влаги окутало его густым туманом, от прикосновения ледяного копья превратившимся в гигантскую глыбу льда. Хотя на само чудовище оружие породившей его Нави не подействовало, пробить ледовый панцирь спрут, несмотря на всю ярость, не сумел и камнем пошел на дно, поднимая гигантский фонтан брызг и увлекая за собой обломки корабля. Даждьросу едва не накрыло поднявшейся волной. Велибор успел жену подхватить, и они с Горынычем устремились к берегу, где Коркуд с помощью огня уже проложил дорогу к дубу и открывавшемуся у его корней длинному коридору, из которого веяло холодом и смрадом.