Русалка для слуги Кощея

По тоннелю шли с оружием наготове, плотно сомкнув ряды, опасаясь любого подвоха. Тем более что ящеры и дэвы в такой тесноте принять истинную форму не могли. Но под темными сводами царила напряженная тишина, нарушаемая только звуком шагов и прерывистым тяжелым дыханием. Чтобы набрать в грудь воздух приходилось прилагать усилие, словно высоко в горах, а холод пробирал до костей. Хорошо, что в отряде хватало огненных магов. Впрочем, озноб бежал по спинам не только от холода. Хотя Стражи Пустыни, не говоря о ящерах и других потомках бессмертных, не ведали страха, напряженное ожидание опасности выматывало, сковывая силы, хуже любого мороза. Порождения Нави никак себя не проявляли, словно затаились и копили силы для новых атак. — Куда они подевались? Что ли вымерли все? — глядя по сторонам, хмурился Горыныч. — Если бы ты знал, брат, насколько близок к истине, — сыронизировал Велибор, намекая на то, что живым в Нави места нет. Даждьроса вновь подумала о Желане, пытаясь нащупать с ней связь. Чем встретит их Навь? Получится ли у них добраться до крепости и зачарованного сада? Удастся ли отыскать русалочку и разбудить? Противостояние с Кощеем в море и схватка с его слугами у заклятого дуба всех основательно вымотали. Не менее двух десятков храбрецов нашли свою смерть на берегу и в пасти спрута. Многие из Стражей получили раны, которые лечили на ходу при помощи магии. Благо в Нави, на подступах к которой они оказались, как и во всех тонких мирах законы мироздания действовали иначе. — Ну, когда же кончится этот тоннель?! — снова не выдержал Горыныч. — А ты уверен, что готов увидеть то, что на той стороне? — строго глянул на него Велибор. — Не думаю, что к такому можно подготовиться, — пожал плечами Коркуд. — Но мы сами выбрали этот путь. — Да что там говорить! — воинственно потряс рыжей бородой, под которой наливалась огненная жила, Горыныч. — Тухлого кальмара как-то одолели — и остальных порвем! Стражи пустыни встретили его слова одобрительным гомоном. Велибор вздохнул, переглянувшись с Финистом и Коркудом, но спорить не стал. Даждьроса украдкой прижалась к нему, продолжая думать о дочери. Неужели недалек тот час, когда чудища Нави станут для нее просто ночным кошмаром? Велибор нашел руку жены и ободряюще пожал. — Ну я же, благодаря твоей любви, сумел вернуться с Ледяных островов! — прошептал он. Конечно, Даждьроса, еще будучи несмышленой малявкой, перебиравшей цветные камешки в материнском тереме, да и потом во время жизни в Змей-городе на осенних посиделках много раз слушала рассказы об ужасах Нави. Однако картина, представшая ее взору, когда тоннель неожиданно закончился, выведя их на заполненную черной грязью и слизью, сильно заболоченную при этом каменистую пустошь, оказалась куда омерзительней. Хотя Навь, где обитали древние чудища, которых Мать-Земля не выпустила на поверхность, существовала всегда, после прихода в мир зла и воцарения Кощея это место стало настолько отвратительным и опасным, что его избегал даже хозяин Нижнего мира, батюшка Ящер, предпочитая светлые чертоги предков. Впрочем, он исправно следил, чтобы Перевозчик доставлял сюда тех, кто, подобно Кощею, променял душу на злато, разучившись различать добро и зло. Кто, раз свернув на скользкую тропинку, проложенную Кривдой, так и не захотел, пройдя сквозь тернии и очистившись от скверны, выйти на прямой путь. Для тех, кто, блуждая по пустоши, едва балансировал на скользких камнях или бродил по горло в нечистотах, коварный металл обернулся черепками и мерзким достоянием бочек золотарей. Впрочем, лиходеи и душегубы, казалось, окружающей скверны не замечали, продолжая склоки и дрязги, устраивая свары прямо на головах тех, кого топкая вонючая трясина затянула по темечко. Продолжавшие тлеть, гнить или гореть заживо, обитатели Нави или, как их чаще называли, немертвые, постоянно сражались друг с другом, деля рухлядь и отбросы, валявшиеся здесь, словно в насмешку и назидание тем, кто заботу о ближних и добрые дела променял на мирские блага. Периодически им приходилось все же объединяться, чтобы отражать атаки жутких вечно голодных чудищ. Хотя чаще они предпочитали спасаться беспорядочным бегством, опрокидывая друг друга и втаптывая упавших в грязь, откуда их с чавканьем извлекали когтистые лапы, щупальца, клыкастые пасти, клювы или жвала. Помимо смертных Даждьроса различила превратившихся в уродливых костяных драконов ящеров и нагов, умеющих принимать человеческий облик разумных потомков первых зверей, и даже, кажется, каких-то птиц. — В Ирии нет скверны, но наши сородичи любопытны и, случается, во время путешествий в Средний Мир попадают в тенета Кривды, — пояснил Финист. Жар-птица при этих словах тяжело вздохнула, и он поспешил ее поддержать и утешить. Даждьроса, в свою очередь, с ужасом подумала, что среди мерзких созданий мог оказаться и Велибор. Он почти не рассказывал о жизни на Ледяных островах и вообще старался этот период вычеркнуть из памяти, но кошмары, мучившие его по ночам, говорили о том, через что ему пришлось пройти, красноречивее любых слов. Сумеет ли забыть дни, проведенные в неволе, маленькая Желана? Не затронет ли ее дыхание скверны? Что если Кощей черным колдовством извратит ее дар, осуществив свой злодейский замысел? Скорей бы уже добраться до крепости и войти внутрь. Но до этого следовало как-то преодолеть пустошь. Едва Велибор и шедшие за ним в боевом порядке товарищи ступили на камни, душегубы и лиходеи оставили свои свары, а чудища перестали гоняться за немертвыми. Все они учуяли живую кровь, сдобренную исцеляющей магией, которой обладали потомки бессмертных. — Ну, началось! — спокойно усмехнулся Коркуд, выстраивая щит и отражая атаки спешивших к нему и ящерам чудовищ, пока Стражи отбивались от немертвых. — И что ж им так неймется? — недоумевал Ярослав, снося мечом-кладенцом за раз по две-три головы и при этом стараясь не сбавлять темпа и не упасть с камней. — Их удел — вечный голод, который они не могут удовлетворить, — отозвался Финист, попеременно обрушивая на головы противников то молот, то добрый клинок. — Ну так мы им поможем! — воодушевился Горыныч, обливая ближайших к нему чудовищ огнем, пускай не таким разрушительным как в истинном обличии, но все равно обращающим немертвых в прах. Велибор, впрочем, его предостерег и велел вести себя тише. — А что таиться-то? Кощей все равно знает, что мы здесь, — не понял огненный змей. — Но приветственные костры для него зажигать необязательно, — одернул его старший брат, чья рука с мечом напоминала усаженное лезвиями колесо боевой колесницы, вроде тех, что использовали в Полуденном краю. — Хотя бы до тех пор, пока не поймем, где игла и когда лучше проникнуть в крепость, — методично прореживая ряды немертвых, согласился Коркуд. — В этом секрета особого нет, — отозвалась Жар-птица, которая с самого начала пути не сводила глаз с маячившей где-то вдали крепости. — Как я и предполагала, Кощей держит свое сокровище поближе к себе. Если зеркало Даждьросы ничего не напутало, когда показывало здешнее обиталище моего бывшего супруга, то она спрятана среди золотых деревьев зачарованного сада. — И там же где-то недалеко томится моя Ненаглядная Красота! — воскликнул, приободрившись, Ярослав. — Мы скоро до нее доберемся, — улыбнулся ему Финист, прикрывая княжича от высунувшегося из-за спины какой-то безносого наемника плюющегося ядом жвала. В самом деле отряду пришла пора разделиться. Для осуществления их замысла Горыныч достал шапку-невидимку. Даждьроса переживала, что немертвые, которые, будучи незрячими в людском мире, пользовались преимущественно нюхом, распознают подвох. Но сокровище таинственной Гипербореи, как выяснилось, обладало силой во всех мирах. Даждьросе и ее спутникам, надежно укрытым сокровенным чародейством, приходилось только под ноги смотреть. Впрочем, и здесь проблема решилась словно бы сама. Велибор достал из-за пазухи и бросил на землю кусок сероватого полотна, который превратился в удобную дорогу, ведущую к крепости самым коротким путем. — Позаимствовал на Ледяных островах у личей, — пояснил ящер. — Чтобы по стылой грязи не валандаться. На прощание он обнял жену и с мольбой глянул на брата. — Береги ее! — Как зеницу ока, — без тени улыбки отозвался Горыныч. — Ты, главное, сам тут не плошай, — крепко пожимая боевому товарищу руку, напутствовал его Коркуд. Мудрый дэв все еще сомневался, что они поступают верно, оставляя ящера, магия которого против нави работала лишь опосредованно, прикрывать их вылазку с горсткой уцелевших Стражей, из которых чародейством владели немногие потомки дэвов, и то довольно-таки слабо. Даждьроса разделяла сомнения. Но Велибор ничего слышать не хотел. — Справимся! — упрямо проговорил он, отбивая очередную атаку. — Я останусь с ними, — о чем-то переговорив с Финистом, приняла неожиданное решение Жар-птица. — Я отправилась в путь, чтобы глянуть в глаза Кощея, а он скоро пожалует сюда. — Торопитесь! — подстегнула она замешавшихся Финиста и Ярослава. — И постарайтесь вывести всех и уничтожить иглу!