***
Высокие стены замка, выстроенные из черного камня, нагоняли уныние и тревогу. До того момента как Эймонд впервые увидел Харренхолл, прилетев сюда с Деймоном, он думал, что мрачнее Драконьего Камня нет места в Вестеросе. Но теперь Эймонд понял, что ошибался. Монолитные огромные башни, внушительной высоты с земли, казалось, доставали до самых небес. Башни, будто огромные змеи, тянулись ввысь, в надежде увидеть, а может даже и прикоснуться к величию великих Богов. Эймонд шел по таким же мрачным улицам, как и сами стены. Дворы утопали в грязи, что неприятно чавкала под ногами после недавнего ливня. Люди хотя и боялись Таргариена, что медленным шагом двигался вперёд, но свои дела не бросали. Эймонд осматривал их испуганные лица: им нет дела, кто правит ими. Им все равно, кто займет Железный трон. Сейчас каждый из них боялся за себя и свои семьи, а ради них они готовы назвать своим королем кого угодно. Внезапно Эймонд остановился, не в силах пошевелиться. Люди вокруг замедлили свои движения, а их голоса глухим гулом доносились до Эймонда, который не способен был ясно воспринимать происходящее. Он увидел её… Темные волосы и карие глаза. Все то, что дорого его сердцу. Она смотрела на Эймонда и робко улыбалась. Эймонд не мог дышать. Он забыл, как моргать. Во рту пересохло, но вода не утолит этой жажды. И мысли словно затуманены… «Алисса?» Эймонд мог поклясться Богами, что видел её так же отчётливо, как и те гигантские башни, что вселяли страх своим величием. Но как? Как она могла быть здесь? «Это невозможно!» Мгла рассеялась так же быстро, как и возникла. Шум двора с новой силой заполнил пространство. Эймонд протер глаз, будто пытаясь убрать с него пелену. И это помогло. Мир вновь вернул себе краски. Пусть и темные оттенки, но они были понятны и привычны ему. Эймонд вновь поднял взгляд и тут же нахмурился. На месте, где только что стояла, как он был уверен, Алисса, на него смотрела совершенно другая… женщина, обладательница длинных волос и темных, как сама ночь, глазами. Как только они встретились взглядами, девушка обернулась и исчезла среди суетливой прислуги. Таргариен растерялся так сильно впервые в жизни. Он слышал о проклятии этого загадочного места, но ни о каких зрительных миражах никто не упоминал. И Эймонд поспешил обратно в крепость, желая смыть с себя вонь улиц и чувство замешательства, которое только что он ощутил на себе. А также вновь испробовать того вкусного вина, которое подали им с Деймоном после взятия крепости.***
Неутешительная весть о взятии под контроль Чёрными Харренхолла очень быстро достигла столицы. И уже в тот же день Эймонд комкал в руках письмо, написанное знакомым размашистым почерком. Брат хочет поговорить. Насколько разумно было бы встречаться сейчас с человеком из столицы? Совсем не разумно. И как бы Эймонд не попытался незаметно покинуть Харренхолл на несколько часов, Деймон узнает об этом. Кто-то все равно доложит ему. Странно было бы полагать, что никто не заприметит огромного дракона, улетающего вдаль. В пекло! Он должен поговорить с братом. Попытаться образумить его. Он обязан. Корона тяготит обязанностями голову не того монарха. И чтобы остановить то, что сами Таргариены и начали, стоит восстановить справедливость. Надежды мало. Да что там! Ее почти нет. Но Эймонд всё равно поднялся в небо и направил Вхагар к другому берегу озера Божье Око.***
— Рад тебя видеть, Эймонд, — голос давно перестал звучать по-ребячески. И этот статный парень совсем не напоминал Эймонду его младшего брата, которого он видел в последний раз много лет назад. Эймонд обнял брата, дружески похлопывая по мускулистой спине. Он был рад его видеть. И неважно, с каким посланием Дейрон явился к нему. — Ты возмужал, Дейрон. — Эймонд ещё раз осмотрел брата, выпустив его из объятий, не веря своему глазу. Может, та мгла, окутавшая его сознание ранее, завладела им вновь? И это совсем не Дейрон? Но младший брат никуда не исчезал, а Тессарион, что пила воду из озера, доказывала обратное. — Время, проведенное в Староместе пошло тебе на пользу. — Да, — улыбка Дейрона была все такой же приятной глазу. — Уверен, и ты время не терял, и Деймон успел тебя изрядно поднатаскать за эти годы. Эймонд не ответил. Все что ему хотелось сейчас это узнать больше о его жизни в Староместе. Скупые письма, изредка приходившие на Драконий Камень, вмещали в себе лишь крупицы из жизни брата. Но Дейрон отвечал неохотно, ведь его миссия — встреча с Эймондом — заключалась в другом. — Как Хелейна? — Эймонд перевел разговор на другую тему. Но к своему сожалению знал, что Дейрон желает поговорить о другом. Сам Эймонд не навещал Хелейну после того, как она переехала в Утес Кастерли. Ланнистеры в открытую поддерживали Эйгона, и зная это, Эймонд не решался отправиться туда. Деймон не позволил бы. Теперь это звучит так глупо. Эймонд обязан был хотя бы раз посетить сестру, которую любил всем сердцем. Но вместо этого Эймонд, боясь осуждения дяди, так и не решился навестить сестру за эти годы. Эймонд только писал ей, на что всегда получал теплые ответы. Дейрон же несомненно должен был навестить сестру. Эймонд не сомневался в этом. — С ней все хорошо, — подтвердил его мысли Дейрон. — Ланнистеры добры к ней. Эймонд кивнул. У него отлегло от сердца. — Эйгон беспокоится. Больше оттягивать разговор не было смысла. Дружелюбная улыбка исчезла с лица Дейрона, уступая место волнению. — Беспокоится? — удивлённо переспросил Эймонд. Эйгон не столь расточителен в своих эмоциях. Особенно если это касается родственников. — Он злится, Эймонд. — Дейрон нахмурился, вспоминая их с Эйгоном последний разговор. — Мало того, что ты до сих пор не в столице, так ты ещё и помог Деймону захватить Харренхолл. — Дейрон поправил непривычно короткие волосы, с которыми его лицо выглядело ещё совсем юным, но грустные фиалковые глаза придавали ему рассудительности не по годам. — Твое место в Королевской Гавани, рядом с ним, — пауза с надеждой во взгляде. — Рядом с нами. Эймонд обвел взглядом невероятно красивую природу, которая их окружала. Такое великолепие цветов и оттенков, запахов и ароматов, пение птиц и успокаивающая водная гладь озера… Как же рядом со столь живописной природой можно было построить унылый и вселяющий страх замок, башни которого отчетливо виднелись с другой стороны озера? И Эймонд знал, что вернётся туда после разговора. Ни одно слово Дейрона не переубедит его полететь обратно в столицу. В Харренхолле его держит не просто долг. Эйгон поступил бесчестно. Недостойно Таргариенов. Его желание сесть на Железный трон не давало ему права дерзко и бесцеремонно оспорить права Рейниры на престол. Права названой наследницы. Эйгон обязан сдаться. Он не сможет противостоять Рейнире. Эймонд не позволит этого. — Ты знаешь, что наша мать собралась уничтожить драконов? Эта мысль не покидала разум Эймонда с того самого момента, когда Алисента произнесла страшные слова, что, несомненно, перерастут в активные действия. И, конечно же, Эйгон тоже был замешан в этом. Он будет готов на любую подлость, только бы победить в этой войне. Но Дейрон совсем другой. Он сам всадник и молча смотреть на то, как гибнут драконы от руки своего же брата он просто не сможет. — Эймонд, думаю наша мать могла наговорить многое. В последнее время она... — Дейрон расстроенно сжал губы, — сама не своя. — Увидев разбитый взгляд Эймонда, Дейрон продолжил: — Я не слышал об этом. Никто даже не упоминал о том, чтобы убить драконов. — Дейрон задумался: — Да и как она могла бы это сделать? — Я не знаю. Но хотел бы узнать. Неужели и правда Эймонду все это лишь померещилось? Но как же? Он помнил слова матери, брошенные со злобной ухмылкой на лице, граничащие с безумием. Он помнил мурашки, что холодом пробежали по спине, и быстрый ритм сердца, от чего непривычно заболело в груди. Дейрон был неподдельно удивлен его словами, а Деймон и Барристан ранее пытались заверить Эймонда, что слова Алисенты лишь дешёвая уловка, чтобы они побоялись вести в бой драконов. Вопрос Дейрона вернул его в реальность: — Ты правда будешь сражаться бок о бок с Деймоном против Эйгона? — Он узурпировал трон, Дейрон. — Он твой брат. — И я помню это. — Эймонд скрыл раздражение от своего же бессилия. И когда он поможет Рейнире забрать свое по праву, то будет просить ее сохранить жалкие жизни Эйгона и матери. Деймон отказал бы ему, непременно. Но Рейнира должна будет понять. — Драконий Камень стал мне таким же домом, как когда-то была столица, брат мой. Мне нелегко было сделать выбор, но я знаю, что так у меня будет больше возможности спасти ваши жизни. — А Деймон хорошо постарался, — издевательски кинул Дейрон, сморщив нос. Этот тон не в его стиле, от чего ещё больше стало не по себе. Дейрон же другой! Он совершенная противоположность Эйгона. И Эймонд надеялся, что он останется в стороне. Не будет влезать в несправедливую войну. Хотя бы он. Эймонд тяжело вздохнул. Дейрону стоит понять. — Наш отец сам принял решение отдать меня на воспитание к Деймону. — Потому что ты этого хотел, Эймонд, — Дейрон начал заводиться, поняв настрой брата. Но принять его выбор ему было сложно. — Ты грезил стать таким как Деймон. Раньше эти слова зарождали надежду в душе юнца, который был готов отдать многое, чтобы они воплотились в жизнь. Но только не теперь. — Никто из нас не застрахован от ошибок. — На бледном лице скользнула горькая тень улыбки. — Но это уже не играет роли, Дейрон. Все это время меня готовили защищать Рейниру. Королеву. — Дейрон раздражённо хмыкнул, не разделяя убеждений брата. — Она и твоя королева, Дейрон. И ты это знаешь. — Эймонд не уловил взгляда Дейрона, который повернул голову в сторону озера, где его драконица покорно ждала наездника, как будто заранее знала, что разговор не будет долгим. — Эйгон начал войну, которую ему не выиграть, — продолжил Эймонд, слыша приближающееся хлопанье крыльев Вхагар. — Дейрон, полетели со мной. В Харренхолл. — это было предложение, стоящее внимания. — Может, тогда Эйгон одумается. Солнечный Огонь не сможет противостоять их драконам в одиночестве… он не справится. Но предложение пришлось по нраву только Эймонду. — С ним встанет моя Тессарион, — гордо проговорил Дейрон, не сомневаясь в своих словах. — И, я надеюсь, Вхагар. Мы семья, Эймонд. Не отворачивайся от нас. Дейрон так ничего и не понял. Чью бы сторону не выбрал Эймонд, он все равно будет сражаться против семьи. И Эймонд отступил. — Наш разговор зашёл в тупик. Но прошу тебя, обдумай мое предложение, брат мой. Дейрон отрицательно махнул головой и поник. Он рассчитывал привести брата домой. Воссоединить семью. Не для того, чтобы стать чем-то бо́льшим в глазах Эйгона. А для того, чтобы рядом чувствовать надёжное плечо брата, бок о бок с которым он пошел бы в бой. — Встретимся на поле боя, Эймонд. Тессарион стремительно взлетела ввысь, все быстрее удаляясь от чудного озера и леденящего душу замка, что вскоре заполнится сторонниками Рейниры.***
Драконы прилетели первыми. Через несколько дней добрались и воины Драконьего Камня во главе с Барристаном. Как и думал Эймонд, его недолгое отсутствие не осталось незамеченным. И Деймон процедил сквозь зубы, останавливая Эймонда в коридоре: — И чего хотел Дейрон? — Чтобы я вернулся с ним в столицу. — Врать не было смысла. Да и желания тоже. Деймон хотел сказать многое, но сдержался, лишь недовольно кинул на племянника презрительный взгляд. Через пару дней начали прибывать лорды и их воины — ближайшие дома к Харренхоллу, поддерживающие истинного наследника. Замок мог разместить их всех, к тому же неприступность стен крепости давала возможность чувствовать себя в безопасности и спать крепким сном.***
На Дрифтмарке ощущалась тревога перед приближающимся боем, несмотря на то, что каждый моряк знал свою роль и место на корабле. А главное — цель, ради которой он готов пойти в бой. Готов идти на смерть. Алисса, облаченная в костюм для полетов, изрядно нервничала, ломая пальцы. Она вглядывалась в линию горизонта, стоя у окна самой высокой башни, пока ее драконица летала вокруг острова, чувствуя волнение, что передавалось ей от своей всадницы. Алисса закусила губу, глубоко дыша. Корабли Триархии были где-то поблизости. И их было много. От этих мыслей выворачивало наизнанку. Несомненно, когда начнется бой, Алисса взлетит и сделает все возможное, чтобы как можно больше кораблей противника пошло ко дну. Она будет смелой и отважной. Но сейчас у неё есть время понервничать и постараться оставить все переживания в этом кабинете. Ей просто необходимо выплеснуть эмоции, чтобы в ответственный момент она смогла собраться. Пальцы обхватили рукоять меча, но легче не стало. Она могла бы справиться даже с несколькими посредственными бойцами, но в битве их будут сотни. Задача Алиссы, как и Люка — уничтожать корабли Триархии с неба. Огонь драконов не пощадит деревянные корабли, и все должно пройти гладко. Но все же меч Алисса решила взять с собой. Рассчитывать на то, что Триархия напрочь забыла о драконах было бы неразумно и наивно. Они будут защищаться. В этом не было сомнений. Главное вовремя понять их план, пока это не стоило им их жизней и жизней драконов. — Вот ты где. Алисса слабо улыбнулась, мысленно радуясь, что Корлис отвлёк ее от мыслей, которые начали сводить с ума. Обернувшись, Алисса осмотрела Корлиса, который был в полной боевой готовности. На его лице не было места сомнению и страху, а только непоколебимая уверенность. Теплый взгляд фиалковых глаз согревал изнутри. Алиссе стало легче. Корлис молча улыбнулся, опуская голову. — Что? — машинально улыбнулась в ответ Алисса, наконец расслабившись. — Не могу привыкнуть, что ты теперь леди Старк, — глаза Корлиса блеснули от горечи пройденного времени, — что ты выросла. — Я тоже, — пробормотала Алисса, думая о своем нынешнем семейном положении. Глаза непроизвольно загрустили, и это не прошло мимо Корлиса. — Криган Старк справедливый правитель. Надеюсь, что и в роли мужа он ведёт себя достойно. Говорить на эту тему совершенно не хотелось. Можно было просто соврать и перевести разговор на другую тему. Но Корлису она лгать не хотела. Только не ему. Алисса и так уже завралась. Мать, братья, Эймонд… Каждого из них она отравляла своими словами, открыто лгала, смотря прямо в глаза. — Он не тот, да? — осторожно спросил Корлис, вглядываясь в лицо и улавливая настроения Алиссы. — Он… — неловкая пауза заставила Алиссу вновь начать ломать себе пальцы. — Уже неважно, — отмахнулась Алисса. Нет смысла говорить об этом теперь, когда она поклялась Старку в любви и верности перед Богами. Выходит, что она солгала и им, Семерым, что несомненно распознали ее враньё. И теперь ей придется ответить за свои слова. За свою ложь. Корлис молча крепко обнял Алиссу, пытаясь тем самым поддержать ее. Это было как раз то, чего ей так не хватало: отцовской поддержки. Она словно маленькая девочка, как когда-то в детстве, уткнулась носом в его грудь, наслаждаясь знакомым ароматом бескрайнего моря. Так Корлис всегда приветствовал ее после долгого плавания, пока она угасала от уныния на занятиях Рейнис. И только уроки фехтования спасали ее от тоски, пока Корлис бороздил морские просторы. Она бы могла остаться стоять в его крепких любящих объятиях целую вечность. Или хотя бы остановить время на несколько бесконечных минут. Но внезапный звук горна вернул ее в жестокую реальность, принуждая сердце дико вырываться из груди. Корлис напрягся, но не растерялся. Он подошёл к окну, устремив внимание на горизонт, за которым уже село солнце, чтобы не видеть этой бойни, которая уже стучалась в ворота Дрифтмарка. Вдали показались первые корабли Триархии. Он сосредоточил взгляд на Алиссе, взял ее за плечи и заглянул в глаза, что наполнились тревогой. — Пообещай мне быть осторожной. Четкие слова, выражавшие заботу, шли от сердца. Определенно, Корлис беспокоился за нее. — Хорошо, я обещаю, — кивнула Алисса, сглатывая страх, что комом встал в горле. — Если что-то будет угрожать твоей жизни или жизни Люцериса, пообещай мне, что ты заберёшь брата, и вы улетите подальше отсюда. Обещание, которое Корлис требовал от Алиссы, она едва ли могла выполнить. Она на войне. Это уже означало, что её жизни грозит опасность. Каждую минуту, каждую секунду… — Дедушка, я… Звук горна не давал возможности ясно мыслить. И это он звучал ближе к берегу, а Алисса находилась в комнате замка. Насколько же сильно он будет заполнять сознание, когда она окажется поблизости? — Пообещай мне, Алисса. Я должен быть уверен… — Корлис поджал губы, жалея, что согласился взять Алиссу с собой. — Я обязан защитить тебя. И не только потому что пообещал это Старку. — Корлис сильнее сжал хрупкие плечи. — Ты моя внучка и дорога́ мне. Его слова пробирали насквозь. Говорить было тяжело и Алисса несколько раз кивнула, давая свое обещание. — И ещё одно, — Корлис был уверенным в своих словах: — Я оставил письмо, на случай, если не переживу этот бой. — Дедушка… — Послушай меня, — перебил ее Корлис. Очевидно, что он не только торопился занять место на корабле со своей командой. Он знал, что Алисса начнет оспаривать его решение. — В письме я указал, что желаю видеть тебя на Плавниковом троне после моей смерти. Как и ожидалось, Алисса открыла было рот, чтобы не согласиться со сказанным, но Корлис тут же остановил ее намерения: — Не спорь. Прошу тебя. — Хорошо, — прошептала Алисса, переборов свое желание отвергнуть предложение. Звук горна вновь заполнил каждую клеточку тела, растекаясь вместе с кровью по венам. Больше медлить было нельзя. — Моряки на палубах, воины на местах, лучники готовы. — Люцерис вошёл в комнату без стука, начиная свой монолог ещё в дверном проёме. — Корабли отплыли, готовые принять на себя первые удары. Закончив говорить, он оказался рядом с Алиссой и Корлисом. Карие глаза Люка наполнились страхом, но долг был выше внутреннего кошмара. Он всё это время был там, на берегу. И у него не было времени побыть наедине с собой, собраться. — Наши корабли, что оснащены тараном, лучшие не только в Вестеросе. У Триархии нет и шанса против них, — заключил Корлис. Его слова прозвучали уверенно. Теперь главное, чтобы все сработало. Алисса, собрав силы в кулак, обратилась к брату, который ждал этих слов: — По местам. Драконы ждут.***
Эймонд постукивал пальцами по деревянной поверхности, оставаясь сидеть за столом после ужина. Прислуга уже давно убралась в обеденном зале и теперь мирно отдыхала в своих комнатах. А Таргариену не спалось. С Дрифтмарка уже несколько дней не было вестей. И это волновало, ведь корабли Триархии уже давно должны были доплыть до пролива. Эймонд потер глаз. Образ Алиссы, что встал перед его взором на внутреннем дворе, до сих пор не выходил из головы. Взгляд той девушки, что, казалось, прощупывал внутренности, не вызывал опасности или тревоги. Только интерес. Эймонд искал её. Вглядывался в лица прислуги, фрейлин, прохожих. Он регулярно посещал городок Харрентон, ходил на их местную ярмарку, и даже заглядывал в бордели, где ему показали всех девиц с темными волосами и черными глазами. Но увы. Ее нигде не было. Как будто ему померещилось. И он придумал все это. — Будешь? Эймонд увидел перед собой протянутый кубок. — Оно отравлено? — с долей надежды спросил Эймонд. После всех мыслей, что завладели им в последнее время, ему бы хотелось забыться. — Я предпочел бы убить тебя в бою. Но, к моему сожалению, мы будем сражаться на одной стороне. — В словах Старка не было надменности. В них отображалось желание, которое он был не в силах исполнить. Эймонд уже успел выпить достаточно за сегодняшний вечер, но все же принял кубок из рук Старка и пригубил жидкость. Вино приятно обожгло горло, отдавая опьяняющим ароматом диких ягод. Такого вина ранее никогда не завозили на Драконий Камень. И Эймонд с удовлетворением осушил кубок. Старк сел рядом, уставившись перед собой. Вина в этих двоих было уже немеренное количество, и лучшим исходом этого вечера было бы уйти спать. Но Старк пришел сюда не для того, чтобы поспешно покинуть зал. — Ты любишь её? Эймонд поставил пустой кубок на стол. Ранее приятно дразнящий аромат вина вдруг стал терпким и удушливым. И Эймонд прокашлялся. Ответ он не будет озвучивать. И не потому что Старк ее муж. Эймонд и так постоянно думал об Алиссе. Он пытался верить, что сможет забыть ее. И пока мысли о ней не переросли в слова, Эймонд будет продолжать стараться. Старк приподнял уголок рта в презрительной полуулыбке. Как будто он ждал иного исхода! — Можешь не отвечать, — Криган поднес кубок ко рту, — это очевидно, — выпив красной жидкости, он с силой поставил кубок на стол. — Я вас, Таргариенов, не могу понять. Если ты так любишь её, то почему твоя сестра отдала Алиссу за меня? — Криган свёл брови в недоумении. Он думал об этом не впервые, но только теперь эта мысль так явно созрела в его голове: — Ваши «особенные» традиции уму непостижимы, но мы все уже привыкли к вашим… пристрастиям. Эймонд и думать не мог просить об этом Рейниру. Его желания не совпадали с ее планами. Единственным возможным вариантом для них было бы улететь подальше от правления Таргариенов к дальним берегам одного из Вольных городов Эссоса. Но неужели их оставили бы там в покое? Неужто Рейнира не искала бы свою единственную дочь? Эймонд облизал губы, что пересохли от крепкого напитка. Старк вновь не ждал ответа. Он был очевиден. — Ты знаешь почему, — не сдержался Эймонд, перехватив укоризненный взгляд Старка. — Я бы поддержал ее и без предложения о женитьбе. Я бы никогда не нарушил клятву своего отца, — Криган стукнул кулаком о стол, чувствуя оскорбление в её решении, что оказалось вынужденным. И Рейнира предложила брак ради войска Севера. — Жаль, что Таргариены иного мнения о моем роде. Ваше недоверие стоило мне… — Старк замолчал, вглядываясь в окно, за котором не было видно даже звёзд, только ночная тьма. Он может говорить о явных вещах, озвучивать то, что и так само собой разумеется. Но оголять свои собственные чувства перед Таргариеном он не будет. Эймонду и не нужно было продолжение его слов. Он совершенно точно знал, чего недоговорил Старк. Но тормошить его чувства он не будет. Эймонд знает, как это больно. — Знаешь, она… — Старк говорил тихо, гипнотизируя кубок и поглаживая его ножку большим пальцем. — Она не любит меня. И думаю, что никогда не полюбит. — Неожиданное откровение привело Эймонда в растерянность. Он перестал выстукивать пальцами по столу, будучи весь во внимании. — А все из-за тебя, Таргариен, — во взгляде Старка не было злобы. Он смотрел глазами, полными неизбежности. — Может, мне всё-таки стоит убить тебя? — Ты уже пытался. И, знаешь, — Эймонд приподнял бровь, сам удивляясь своей искренности, — рана до сих пор меня беспокоит. Барристан обещал привести местного мейстера, что творит чудеса. Так что… — Я не буду извиняться, — Старк нахмурился, жалея, что не взял с собой ещё вина. — Ты спал с моей женой. — Тогда она ещё не была твоей. — И не станет никогда… — и совсем тихо добавил, делая вид, что рассматривал гобелен на стене: — Моей. Да что это с ними? Или это необычный аромат вина дурманит их головы? Совсем недавно они готовы были поубивать друг друга, а теперь сидят в одной комнате и говорят о той, которая перевернула их жизни. — Вестей все ещё нет. Эймонд был уверен, что Старк думает о том же. — Лети туда, — неожиданно начал Старк. — Не дай ей погибнуть. Кригана больше не интересовал пустой кубок, как и гобелен на стене. Он откинулся на спинку стула, в этот раз требуя реакции собеседника. — С ней Корлис. Я верю… — В пекло, Таргариен! — раздраженно повысил голос Старк. — У Корлиса нет дракона. Он не сможет спасти ее. — И с ноткой зависти, что не была присуща ему, добавил: — Если бы у меня был дракон, меня бы уже здесь не было. Неважно, что не он спасет её. Главное, чтобы она осталась невредимой. После его слов Эймонд прочувствовал свою глупость. Он должен был уже давно отправиться на Дрифтмарк, даже если бы все были против. В пекло их! Он, Эймонд, владеет самым большим драконом. Кто бы его остановил? Джейс, Рейнира, Деймон? Их мнения ему уже не так важны, как раньше. Теперь он с ними только с точки зрения здравого смысла и честности перед самим собой. Если с Алиссой что-нибудь случится, он будет винить себя в произошедшем. В том, что ничего не сделал ради её спасения. А ведь в действительности он мог это сделать. — Ты прав, — неожиданно для Старка и себя самого произнес Эймонд, поднимаясь с места. — Я отправлюсь на Дрифтмарк прямо сейчас. Вино бурлило в крови, и Эймонд схватился за спинку стула, чтобы удержать равновесие. Боль в ноге притупил алкоголь и дал сил для принятия такого решения. — Если ты свалишься в море по пути на Дрифтмарк, ты Алиссе этим не поможешь. Криган поднялся с места, так же как и Эймонд, держась за спинку стула. Он с трудом выпрямился, отряхнул рубашку, и заявил: — Поэтому я полечу с тобой. Несколько секунд они стояли, молча смотря друг на друга: Эймонд с удивлением, а Криган с гордостью. Неожиданно в зал зашёл рыцарь и, поклонившись, отдал письмо Эймонду. Печать в виде морского конька сподвигла Эймонда мгновенно открыть письмо. И от прочтения написанного его тут же бросило в жар. — Что там? — задал вопрос Старк, начиная раздражаться от волнения. Выражение лица Эймонда не сулило ничего хорошего. И его молчание сводило с ума. Эймонд поднял глаз на озадаченного северянина, который уже места себе не находил. — Битва при Глотке окончена.***
Алисса направила Тень к башням Дрифтмарка, завидев первую звезду в вечернем небе. Впереди их всех ждёт длинная жуткая ночь. Люцерис кружил рядом, но взмахи крыльев Арракса заглушал очередной рев горна, призывающий к бою. Алисса обвела глазами корабли. Их слишком много. Флот Веларионов не такой большой, но он берет не количеством, а качеством и умением матросов вести бой. Но этот факт не успокаивал. Один, два, три… Алисса считала вражеские корабли, не зная, куда себя деть. Команды идти в наступление еще не было. Им следовало начать бой, когда флот Дрифтмарка пойдет на таран. Десять… Тогда можно было бы попытаться вычислить корабли, на которых были размещены скорпионы. Двадцать… И снова звук горна. Громче. Отчётливее. Вызывающий страх. Тридцать… сорок… пятьдесят… Тень кружила над замком, удерживаемая своей наездницей. Драконица ещё ни разу не была в столь масштабной битве, но она норовила кинуться в бой. Тень помнила их с Алиссой путешествия, в ходе которых им приходилось иметь дело с пиратами. Но один пиратский корабль против нескольких кораблей Дрифтмарка и огнедышащего дракона не имел возможности на победу. Арракс же вел себя совершенно по-другому. Люцерис успокаивал дракона, что желал поскорее улететь подальше от этого места, каждый раз скуля, слыша гул горна. Шестьдесят… семьдесят… Да сколько их было? Может Алисса сбилась и уже давно пересчитывала корабли Триархии по второму кругу? Восемьдесят… девяносто… Раздался пугающий призывный гул, издаваемый горном противника. Холодящий душу звук разнесся над проливом, содрагая водную гладь своими пугающими вибрациями. Алисса вжалась в седло, пряча лицо, чтобы не видеть этот кошмар. Запах любимой седалищной кожи ударил в нос, но не принес успокоения. Реальность ужасала все сильнее. Становилось темнее. И море, предвкушая приближающийся бой, взревело бурными волнами в надежде забрать в свою пучину даже самого смелого матроса. Горн больше не пугал. Он молчал. Над проливом распространился другой звук: намного страшнее и ужаснее. Жуткий треск дерева, легко унесший с собой жизни многих отважных матросов. Корабли, оснащенные тараном, смогли потопить часть кораблей Триархии, но все равно флот Дрифтмарка оставался в меньшинстве. Послышался свист выпущенных стрел, а после раздались резкие вопли. Бо́льшая часть стрел барабанила по палубам, не найдя свои цели. Корабли пошли на абордаж, и Алисса благодарила Богов, что она не находится на палубе среди матросов. Звон метала, всплески воды и душераздирающие крики раненых и умирающих… Эта вакханалия звуков навсегда останется в памяти, оставит свой отпечаток в душе. Казалось, что от нее не избавит ни веселый детский смех, ни признания в любви, ни рев собственного дракона. Корлис все ещё не давал команду идти в бой. Он выжидал и боялся. Боялся за жизни внуков. И с каждой минутой Дрифтмарк терял своих воинов, терял корабли. Алисса не могла больше ждать. Глубоко вдохнув и дав команду Люку ждать, Алисса направила Тень к синей глади, и один из кораблей Триархии вмиг вспыхнул. Она тут же направила драконицу ввысь, уворачиваясь от стрел, выпущенных в её сторону лучниками. Мало. Неэффективно. Едва ли огромный дракон падёт от десятков стрел. Деревянные корабли горят быстро, ведь огонь не щадит ничего на своем пути. Крик горящих людей, которые выбрасывались за борт, заглушал все происходящее вокруг. Алисса закрыла бы уши руками, но Тень яростно норовила продолжить, и девушка крепче натягивала поводья, призывая драконицу не спешить, чтобы не попасться в ловушку. Это были ее первые жертвы. Теперь Алисса стала убийцей. Так просто отняла жизни людей, у которых, возможно, были семьи, дети… Алисса нахмурилась. Если она остановится, то они могут отнять у нее ее семью, ведь Корлис находился на корабле. Алисса вновь спикировала вниз, унося жизни ещё нескольких кораблей. Ответа не последовало. Лишь немногочисленные стрелы, бесшумно теряющиеся в море. Неужели они забыли, что Таргариены владеют драконами? И ничего не предпримут против них? Люцерису надоело отсиживаться в стороне. Он нацелился на один из кораблей, что воспламенился ярким пламенем. Потом ещё и ещё… Арракс вошёл во вкус. Алисса выдохнула. Такими темпами они смогут уничтожить бо́льшую часть кораблей чтобы спасти как можно больше жизней и флот Дрифтмарка. Спасти Корлиса, который вел бой на одном из кораблей. Пролив окутала ночь. А ночь принесла с собой холодный ветер и чрезмерное волнение моря. Но небо оставалось безоблачным. Звёзды и луна были словно зрители, что с интересом наблюдали за происходящим. В иной раз матросы бы молили о свете звёзд в ночное время, но драконы забрали эту обязанность себе. Вражеский флот пылал, а холодное море беспощадно забирало в себя все больше жизней. Алисса впервые улыбнулась. Флот Веларионов побеждал благодаря отважным морякам и огню драконов. Кораблей Триархии ещё оставалось много, но это был вопрос времени. Драконы справятся. Люцерис направил Арракса к одному из кораблей Триархии. Шипящий свист рассек воздух. Резко. Неожиданно. Три огромных стрелы, выпущенных из скорпионов, пронзили тело и череп Арракса. Дракон не издал ни звука, падая в темную воду.***
Эймонд не помнил, как добрался к своей комнате. Снова все было как в тумане, хотя у него ещё остались капли здравого рассудка, раз уж он нашел свои покои. Вино, которое принес Старк, оказалось значительно крепче того, что привозили на Драконий Камень торговцы. И изрядно задурманило голову. Деймон, увидев Эймонда и Кригана в обеденном зале в нетрезвом состоянии и с тревожным письмом в руках отправил их отсыпаться, раздражаясь их легкомыслием в сложившейся ситуации. Эймонд закрыл двери, предвкушая сон. Пусть даже это будет кошмар, но он должен выспаться и самое главное, протрезветь, как вдруг до него донёсся необычный аромат диких трав, что заполнил комнату, и Эймонд, заинтересовавшись, обернулся, признавшись себе, что ему нравится этот тонкий неведомый запах. В комнате у небольшого стола стояла… она. Эймонда передёрнуло. И, казалось, на доли секунды он протрезвел. — Ты? Это прозвучало удивлённо и с долей упрека. Он так долго искал её, а она теперь так просто стояла в его покоях. — Что ты здесь делаешь? Эймонд пришел в замешательство, но не переставал глазеть на нее. Странно, но он так отчётливо запомнил ее лицо, хотя их зрительный контакт на внутреннем дворе не продлился дольше нескольких секунд. Теперь, когда у него была возможность лучше ее рассмотреть, Эймонд пользовался этим шансом. И ему все стало ясно. Длинные темные волосы, карие глаза и приятная улыбка… Она невероятно похожа на Алиссу, но выглядела значительно старше. Только вот ни морщин, ни лишних складок на лице Эймонд не разглядел. И её кожа светилась молодостью и красотой. Из-за этой схожести Эймонду и померещилась Алисса. — Мне было велено помочь вам вылечить рану, — ее голос звучал мягко, затягивал, словно зыбучие пески жаркого Дорна. — Женщина-мейстер? — не поверил своим же словам Эймонд. И дело было не только в её простом одеянии. — Что вы! — она чувствовала себя расслабленно в его компании. — Женщине не пристало занимать столь важный пост. Я целительница. Эймонд недовольно фыркнул в её сторону: — Колдунья? — Нет. Конечно нет, — женщина сдержано улыбнулась, заправляя волосы за ухо. — Мои знания подарены мне великими Богами. «Колдунья». Первой мыслью было выгнать ее долой из своих покоев, но боль в ноге не давала ему покоя, а мази мейстера не помогали. В любом случае Эймонд успеет выдворить ее прочь, если почувствует неладное. — Как тебя зовут? — Эймонд открыто осмотрел ее, но ни смущение, ни неловкость не отобразились на ее лице. — Алис Риверс, мой принц, — лёгкий поклон заставили ее волосы упасть на грудь. — Я видел тебя в день взятия Харренхолла, — Эймонд прошел вглубь комнаты и, оказавшись рядом с ней, налил себе вина. И опять тот необычный привкус диких ягод. Сделав глоток, Эймонд не мог остановиться и осушил кубок. — Да, я заметила, — она повернулась к Эймонду всем корпусом, наблюдая как он пьет. — Вы так внимательно смотрели на меня. Ее грудь размеренно вздымалась, привлекая к себе внимание, и Эймонд только спустя несколько долгих мгновений заставил себя оторвать взгляд от ее груди и посмотреть в глаза. — Ты напомнила мне кое-кого. — Кого же? Эймонд прикрыл глаз от нарастающей внутренней теплоты. Образ Алиссы, о которой он подумал, заставил его кровь закипеть. — Неважно, — выдавил из себя Эймонд, открыв глаз. Женщина грациозно взяла кувшин, наполнила его вином и протянула Эймонду. — Неужели так смотрят на ту, которая неважна? — прямой вопрос заставил его нервничать. — Я же сказал: неважно! — он выхватил кубок из ее рук, и капли красного вина попали на их руки. Что это с ним? Никогда ещё вино так не опьяняло разум. Но вопреки всему он вновь пил вино, взятое из рук женщины. — Снимите штаны, мой принц. — Что?! — Эймонд чудом не поперхнулся. И, как оказалось, он был ещё в силе чувствовать замешательство. — Ваша рана, — Алис опустила глаза на его ногу. — Мне сказали, что вас ранили в бедро. «Ну конечно!» Эймонд кивнул, выполняя её просьбу. Алис встала на колени и нанесла прохладную серую массу на рану. Никаких изменений, кроме как ненавистной неловкости. Он более не чувствовал её прикосновений, но Алис продолжала стоять на коленях у его ног. Эймонд опустил взгляд и… «Алисса?» Подняв голову вверх, на него смотрела его племянница. Эймонд сощурился от непонимания. Он вглядывался в её темные выразительные глаза, проницательный взгляд которых завладел каждой клеточкой его тела. «Этого не может быть! То письмо… В нем сказано… Она не могла быть здесь». Эймонд боролся. Не верил. Голову жгло от сопротивления. Казалось, он сейчас разорвется от напряжения. — Как ты это делаешь? — шепотом спросил Эймонд, стараясь не упустить реальность. Алисса соблазнительно провела языком по влажным губам: — Что делаю, мой принц? Эймонд схватил Алиссу за горло и грубо поднял ее с колен. — Не смей играть со мной, иначе я задушу тебя прямо сейчас, — прошипел Эймонд, смотря уже в глаза Алис, которой стало не хватать воздуха и она пыталась разжать его пальцы своими руками. Эймонд отпустил ее и отвернулся. Кровь бурлила, но совсем не от злости. Тело напряглось, а с ним и желание, от которого он так изрядно пытался избавиться все это время. Она вновь пробудила его постыдные мысли, похотливые желания. Ему стоит выгнать ее прочь. Так бы он и поступил, если бы не колдовское умение Алис получать то, чего она желает. Или то, что от нее потребуют. Когда Эймонд обернулся, чтобы посмотреть на нее, Алис все ещё глубоко дышала, но страха в глазах не было. Только вызов. Она как будто ждала чего-то. И Эймонд знал, чего именно. Ведь он и сам горел этим. Он попал под её чары. Эймонд приблизился к ней вплотную, но остановился, дыша ей прямо в губы. — Верни… — с мольбой прошептал Таргариен. — Верни её. Алис торжествующе улыбнулась. — Если вы хотите, то можете взять меня, мой принц. Эймонд покачал головой. — Нет. Я хочу ее. Разум затуманился, и Эймонд снова пристально глядел в желанные глаза. «Это не она. Это не Алисса», — вопило сердце, но отступать Эймонд не собирался. Уйти он просто не мог. Голова, что попала под притягательные чары, отказывалась слышать страдание сердца. Алис знала, кого он видел перед собой, она сама постаралась, выискивая нужные травы в лесу, чтобы вино стало еще слаще. И результат не заставил себя долго ждать. Теперь он под ее властью. Его губы накрыли её диким голодным поцелуем. Эймонд был настойчивым и местами грубым, наконец получая то, чего хотел все это время. Аромат ее любимой дикой розы окутал его, затягивая в себя все глубже. Бесповоротно. Взяв Алиссу за волосы, Эймонд поставил ее на колени, обнажая свой пылающий от вожделения член. Она этого и жаждала. Алисса подняла глаза, проводя рукой по члену, и встретилась с его пламенным взглядом. Алисса обхватила рукой горячий и твердый орган и начала выполнять плавные движения вверх-вниз. Не отводя взгляда от единственного глаза Эймонда, она провела языком по всей длине его члена. Его первый стон заставил и её саму завестись, от чего она, нащупав заветный бугорок у себя между ног, стала массировать его круговыми движениями. Алисса обхватила головку губами и стала ее посасывать, а пальцами нежно водила по выступающим венам, что обвивали его огненный орган. Мужской стон звучал невероятно сексуально. Алисса была бы и сама не прочь простонать, но член во рту был настолько сладостным, что его не хотелось оставлять без внимания. Даже на долю мгновения. Эймонд накрутил её волосы на руку и сильнее нажал на затылок, подсказывая ей взять орган глубже. Пульсирующий и неистовый, он заполнил весь её рот, входя по самые гланды. В уголках её глаз появились слезы, а слюна стекала по подбородку. Эймонд наращивал темп, грубо имея ее рот, пока она умело заглатывала его член и поддавалась каждому его желанию, словно профессиональная шлюха. От этого внутри всё пылало и требовало разрядки. Эймонд бросил ее на кровать, приподняв подол платья, и грубо вошёл в нее. Она даже не вскрикнула, ведь её лоно было уже готово к его твердости. Комнату наполнили шлепки кожи о кожу, его несдержанное рычания и ее упоительные стоны. Эймонд кончил в нее, чувствуя блаженство момента. Он надрывисто дышал, продолжая нависать над девушкой. Но эйфория тут же исчезла, когда Эймонд не увидел под собой Алиссу. Пелена в сознании исчезла, и он вновь мог ясно мыслить. Он тут же встал, отходя от кровати. Осознание. Разочарование. Стыд перед самим собой. Эймонд знал, чего он просил. Он сам позволил этому случиться. — Надеюсь, я смогла утолить ваш голод, мой принц? — вкрадчивым голосом спросила Алис. Эймонд, отвернувшись, зашнуровывал брюки. Не считая нужным повернуться, он быстро произнес: — Моей ноге лучше. Теперь уходи. Алис самодовольно засмеялась, заставляя тем самым Эймонда обернуться. Рука скользнула к влажным от семени складкам. Она поддела пальцем липкую жидкость и, смотря прямо на Эймонда, томно облизала палец, прищурив глаза от удовольствия. — Вы можете называть то, что произошло между нами, как вам заблагорассудится. Эймонд приоткрыл рот, чувствуя, что его член отреагировал на её дерзкое действие, но больше он не позволит этому повториться. Никогда. Поэтому Эймонд мотнул головой, стоя на своем: — Ты колдунья, — четко сказал он. — И скажи спасибо, что я не убил тебя. Пошла прочь. Эймонд глубоко дышал, наблюдая, как девушка, отряхнув подол платья, вышла из его покоев, победно улыбаясь.***
Сердце замерло. Дыхание остановилось. Все произошло слишком быстро. Триархия не забыла о драконах. Она умело спрятала скорпионов на палубах своих кораблей и поджидала идеального момента. И они получили свое: попали в цель. Тело дракона поглотило ночное море. Битва продолжалась, но для Алиссы весь мир остановился. Не были слышны крики, или ей просто не было до них дела. А душа кричала, надрывая голос. Но Алисса не проронила ни слова, потрясённая произошедшим. «Нет! Люк!» Он должен был быть жив! Он обязан… Алисса не исполнит данное обещание Корлису. Не улетит прочь. Не сбежит, спасая себя. Подлетев на достаточно безопасное расстояние к поверхности моря, ближе к месту, где упало бездыханное тело Арракса, Алисса обратилась к Тени: — Улетай, девочка моя. Жди меня на берегу. Алисса спрыгнула с драконицы в волнующееся море. Тень взмыла вверх, уворачиваясь от нескольких копьев, выпущенных скорпионами, и скрылась за ночными облаками.***
Холодная вода вернула возможность испытывать чувства ярче. Потрясение сменилось страхом. Болью в душе за жизнь Люцериса. Мозг твердил, что всаднику невозможно было выжить после того, как копья истерзали тело дракона. Но сердце продолжало верить и надеяться. Алисса не молилась. Боги уже давно отвернулись от нее, позволив случиться слишком много плохому в её жизни. Но, возможно, они все ещё благосклонны к Люку. Корабли, что догорали от драконьего огня, помогали не сбиться с пути. Дракон Люка упал где-то неподалеку. И Алисса в полумраке, среди крика и смерти плыла вперёд, надеясь не опоздать. Детали того, что недавно можно было назвать кораблем, а теперь это были лишь обломки чей-то утерянной жизни, перегораживали путь. Обугленные тела убитых матросов нагоняли леденящий страх. Но не потому что Алисса боялась мертвецов. Она страшилась увидеть среди них родное лицо. В холодной воде стало тяжело дышать, и лёгкие покалывания в ногах не сулили ничего хорошего. Но остановиться Алисса себе не позволяла. «Люк, держись!» Набрав полные лёгкие воздуха, Алисса нырнула под толщу воды. Под водой крики боя звучали приглушённее, но не менее ужасающе. Вода пеленой стояла в глазах, заполняла нос, уши, но Алисса не сдавалась. Никого. Алисса вынырнула, громко втягивая в себя воздух через рот. Она переоценила свои возможности, пробыв под водой слишком долго. «Люк! Где же ты?» Ещё раз. Безрезультатно. Драконица взревела, нервно кружа недалеко от наездницы. Тень не вернулась на остров, не смогла бросить друга. «Только не приближайся». Алисса проплыла ещё немного, когда отчаяние стало брать вверх. Алисса крутила головой во все стороны, но Люцериса нигде не было. Он мертв. Она лишилась брата. Не смогла спасти его. Алисса глубоко дышала, глотая солёную морскую воду, от которой стало мутить. Тело перестало слушаться, крича об усталости. На что она рассчитывала, спрыгивая с дракона в воду среди ужасающего боя? Заряд стрел рассек воздух, и Алисса, не успев набрать достаточно воздуха, оказалась под водой. Одна из стрел зацепила ее руку, оставляя значительную царапину. Алисса сморщилась от внезапной боли и поспешила вынырнуть. Ее рана не имела значения, ведь в нескольких метрах от себя она увидела знакомую шевелюру. Одной рукой он пытался схватиться за большую часть разбитого корабля, которой ещё каким-то образом удавалось держаться на плаву. «Люк!» Кричало сердце и радовалась душа. Это он. Подплыв ближе, Алисса поняла причину, почему Люку так тяжело было схватиться за обломки дерева: копьё изрядно зацепило его плечо. Тяжёлый металлический запах перебивал витающий в воздухе насыщенный запах гари. Но все же он жив. Алисса выдохнула. — Люк! Держись за меня! Люк! Потрясённый случившимся, Люцерис как будто не слышал ее. Его зрачки быстро двигались, не в силах сосредоточить взгляд. — Арракс? Где он? — Люк, дай мне помочь тебе! Вода забирала силы, и только потрясение держало их на плаву. Что если люди Триархии ищут их? Сколько им нужно будет времени, чтобы найти их? Они же видели, как Алисса прыгнула в воду, а значить драконы больше не заберут у них время. Теперь им будет намного легче убить Таргариенов. — Мой дракон! Где он? Он… он… — всхлипывал Люцерис. Ждать и упрашивать не было времени. Алисса схватила его за здоровую руку, положила ее на свою шею, и осторожно, дабы не причинить ещё больше боли брату, поплыла ближе к кораблям. Люцерис дрожал, но совсем не от холода. Он потерял слишком много крови и продолжал истекать ею слишком быстро. Корабль Корлиса это единственное место, где Люку могут помочь. Но где он?! Алисса смотрела по сторонам, но света от огня было недостаточно. Все корабли выглядели одинаково и найти нужный было бы чудом в этом происходящем ужасе. Звуки боя стали ближе, а значит корабли Триархии продолжают двигаться вперёд, и совсем скоро достигнут и их. Люк ослабил хватку и потерял сознание. Алисса одной рукой прижала его руку, готовая взвыть от безысходности. Она так долго не протянет. Да что там! Она уже не в силах плыть. — Быстрее! Вытягивайте их из воды! Послышался знакомый голос. А может это лишь её воображение. Говорят, перед смертью ты вспоминаешь только самые счастливые моменты своей жизни. И голос Корлиса был одним из таких радостных мгновений. Алисса не помнила, как их подняли из воды. Она очнулась только когда ощутила под собой твердую палубу корабля, а ветер пронизывал мокрое тело, от чего стало мерзко и холодно. Алисса съежилась в надежде согреться. — Алисса, дорогая! — Корлис встал на колени, чтобы быть ближе. — Я же сказал тебе улетать, если… — Люк… — перебила его Алисса, откашливаясь. — Как он? Глаза Корлиса потускнели, но это была не скорбь. Он прикрыл плечи Алиссы одеялом, что принес из каюты матрос. — Он серьёзно ранен, и ему нужна помощь. Алисса кинула быстрый взгляд на брата. То, что она приняла за глубокую рану, оказалось нечто иным, нечто отвратительно пугающим. У Люка не было одной руки. Тошнота встала в горле, горечью отдавая во рту. Люк бредил. Кровь пытались остановить, но тщетно: простыня в считанные минуты стала красной. — Его отправят лодкой на берег, там ему поможет мейстер. Я надеюсь. — Корлис нервно наморщился. — Мы выиграем для него время. Его обеспокоенный взгляд пугал. Алисса впервые видела Корлиса неуверенным и растерянным. Значит, дела шли плохо, и флот Дрифтмарка проигрывал бой. Корабли Триархии приближались. Их не останавливали ни стрелы, ни заядлые морские воины. — Ты ранена, Алисса, поэтому тоже сядешь в лодку, а после улетишь в Харренхолл, — сурово заявил Корлис, поднимаясь с колен. Алисса взглянула на руку. Это была лишь глубокая царапина, Корлису просто нужен был повод чтобы она оказалась как можно дальше от битвы. — Что?! Нет! — Алисса вскочила на ноги, немного покачнувшись от подступившей слабости. — Да, Алисса. Это не обсуждается. — Корлис уже отвернулся к боцману и начал что-то говорить ему. — Хватит! — Алисса скинула с плеч одеяло, вновь ощущая на себе хлесткий ветер, но она больше не сжималась от холода. — Хватит все решать за меня. Мать постоянно мне указывает, что делать и как мне жить. Мне это надоело. — Алисса произносила каждое слово твердо и спокойно. Уверенность её голоса не оставляла вопросов и не позволяла слушателям спорить. — Это мой выбор, дедушка. И я останусь с тобой. И это не обсуждается. Корлис с уважением посмотрел на нее, после чего кивнул и больше не пререкался. За что Алисса была ему благодарна.***
Лодка с раненым Люком успела отплыть, когда корабль Триархии приблизился к «Морскому змею». Алисса достала меч из ножен, не уставая благодарить себя за то, что все же взяла его с собой. — Держись ближе ко мне, — крикнул Корлис, когда воины Триархии ступили на борт корабля. Алисса больше не помнила себя. С яростью и злобой она накинулась на незваных гостей, которые не только посмели убить дракона, на которого они даже не имели права взглянуть, но и серьёзно ранить Таргариена. Мокрые пряди, что выбились из заплетённых кос, больно били по лицу, но девушку согревала одна мысль — врагу намного больнее от ее острого меча. Алисса помнила уроки Корлиса лучше, чем думала там, стоя в башне, словно испуганный котенок. Теперь страх ушел, оставив место лишь ненависти к врагу. Четкие, быстрые взмахи меча попадали в цель, победоносно обрызгивая ее тело и одежду кровью. Корабль качало, и вода заполняла палубу, но несмотря на эти помехи команда корабля хорошо справлялась. Чужаков почти не осталось, а следующий корабль Триархии ещё не успел доплыть к ним. Алисса проткнула мечом, как она думала, последнего противника, когда услышала крик Корлиса позади себя. — Алисса! Он тут же вырос из ниоткуда и встал за её спиной. Алисса растерянно обернулась, не понимая, что происходит. Она только расслышала надрывный предсмертный вскрик врага за спиной Корлиса, но увидеть его не смогла. — Дедушка? Корлис молча смотрел на нее, пока его взгляд не стал рассеянным и блеклым. Его поддержал подбежавший боцман, помогая Корлису не упасть на пол, и осторожно уложил его на бок. — Что происходит? — Алисса выпучила глаза от недоумения и страха, падая на колени рядом с Корлисом. Рукоять кинжала, что с вызовом виднелась в спине Корлиса, дала ответ на вопрос. Алисса застыла. На сколько секунд сердце может замереть, остановить свой бешеный ритм? Если сердце умерло, то как она ещё может думать, двигаться, дышать? Этот кинжал предназначался ей. Но Корлис спас её, подставив себя под смертельный удар. — Ты снова решил все за меня, дедушка, — слезы катились по её щекам, забрызганным кровью врага. Кинжал был брошен умелым и знающим своё дело воином, ведь жизнь столь крепкого и могучего мореплавателя как Корлис Веларион быстро угасала — враг знал, куда целился. — Иначе и быть не могло, — Корлис сделал последний вдох. — Принимай решение… Его взгляд замер, полный гордости и надежды. Внутри все сжалось. Она снова осталась одна. Алисса потеряла самого близкого человека. Она закрыла Корлису глаза и коснулась губами ещё теплого лба. В жизни Алиссы все, кто ее окружают, уходят или отворачиваются от нее. Мать, Деймон, Джейс… А теперь и Корлис. Но в этот раз она виновата в произошедшем. Если бы она уплыла вместе с Люком, то, возможно, Корлис остался бы жив. Плакать больше не было сил. На слезы не оставалось времени, особенно когда вражеские корабли на подходе. Последние слова Корлиса имели смысл, и она знала, что они означали. Алисса встала на ноги, вытерев слезы тыльной стороной ладони. Рев горна Триархии прозвучал вновь, но Алисса больше не вздрогнула. Она знала, что означал этот звук. Триархия победила. Лорд Корлис Веларион мертв. Флот Дрифтмарка проиграл. — Ваш приказ, леди Веларион. «Леди Веларион». Обращение боцмана вызвало мурашки по всему телу. Слышать эти слова в свой адрес было непривычно. — Лорд Корлис пал и… в письме указано, что вы… Алисса больше не слушала его. Она прекрасно знала, что написано в том письме. — Нам поднять белый флаг? Это прозвучало словно надругательство, измена. Это последнее, чего бы хотел Корлис. Он никогда бы этого не позволил. Сдаваться не в крови Веларионов. Плевать, что Алисса не имеет прямых родственных связей с домом Веларионов. Теперь главное не кто она, а что она может сделать ради победы. Алисса повернулась к команде корабля, которая не была рада подчиняться девчонке, но у них не было выбора. Им пришлось молча ждать ее приказа. Она подняла взгляд в небо, где, ослушавшись приказа, кружила её драконица. Слишком далеко, чтобы до нее достали стрелы скорпиона. Но достаточно близко, чтобы быть на виду у своей наездницы. Алисса не знала, чем это все обернется, но поступить иначе она не могла: — Отставить белый флаг. Стоим до конца.***
Небо уже не первую ночь затягивали серые плотные облака. Не видно было ни луны, ни звёзд. Люди в поисках света зажигали свечи. А Драконам свет не нужен. Они сами созданы из пламенного огня. Драконы крепко спали и без света звезд на равнине у стен Харренхолла, наевшись до отвала. Они уже давно привыкли спать рядом. Караксес, Сиракс, Вермакс… И даже Мелеис с Лунной Плясуньей расположились рядом. Голос, что лился из трепещущих губ, был слышен каждому из них. Но драконы не реагировали. Они знали этот голос. Они слышали его каждую ночь с того дня, как только приземлились в Харренхолле. Драконы любили мягкие касания изящных рук, что осторожно гладили чешуйчатую кожу. Сначала они пытались противиться: ревели в надежде отогнать непрошеного гостя, извергали пламя, желая напугать незваную особу. Но потом сдались. Привыкли. Их принудили. Темноволосая жрица, что поклонялась огню, стала их другом. А если бы она захотела, то и наездницей. Но ей это было не нужно. Это не ее цель. Ей хватало и той власти, которую она имела в те моменты, когда стояла рядом с ними. Столько драконов, и каждый повинуется ее могуществу. Жрица поспешно закончила свой ритуал, ведь поблизости послышался недовольный грудной рык Вхагар. Драконица чувствовала непрошеную гостью. Она ей не нравилась. Ее голос, аромат, касания… Вхагар не попала под власть жрицы. Вхагар было велено не трогать. Жрица бежала по ночным улицам, торопясь на тайную встречу с тем, кто сможет передать информацию о ее успехе в Красный замок. Ведь ее брат ждал положительных новостей.***
Драконы продолжали мирно спать, а в воздухе витал еле уловимый аромат неведомых трав.