Получается, я жил ради этого момента.

В комнате становилось тесно и жарко. Больше двадцати человек из разных враждующих организаций стояли перед входными дверьми и метали взгляды с Гоголя, Достоевского и прижатого Сигмы в костюмах горничных на арбуз и две забытые на полу тарелки пельменей. По некоторым лицам было видно, что они знали куда идут, а вот неподготовленный Ацуши закрыл глаза руками. Из толпы вышел Дазай. Он подтанцовывающими движениями направился к Достоевскому и Сигме. Гоголь осел на пол, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Фёдор взглянул на Дазая, прикидывая, что тот хочет, а затем отступил от распорядителя казино, которого прижимал к столу. - Сигма, - обратился Дазай, - ты сказал, что Сигмой также называется какой-то магазин. Верно? - Да… сказал. И какой это имеет смысл!? Дазай улыбнулся, хитро прищурив глаза. - Откуда ты знаешь названия магазинов в России? Повисла тишина. Сигма не отвечал. Только медленно поднял голову, уставившись округлёнными глазами на задававшего вопрос. Он больше не казался напуганным. Сигма смотрел на Дазая из-под лба, а потом улыбнулся одними губами, оставляя глаза серьёзными. - Потому что меня изнасиловал Достоевский. - Меня тоже. - Всем пох. Достоевский внимательно слушал не понимая, когда успел оприходовать их обоих. Да и он никогда не замечал за собой привычку выкрикивать названия магазинов во время секса. Гоголь, который до этого сидел на полу в задумчивости. подошёл с сочувствующим лицом к Сигме. Он положил руку ему на плечо, пытаясь выразить своё сочувствие и поддержку. Сигма мысленно оценил это. Может быть, Николай не такой уж и скот, и не стоит отправлять его на скотобойню. Гоголь наклонился к щеке Сигмы. Того обдало импульсом жара по всему телу от подобной непривычной близости и бактареофаги затанцевали в его сердце. Грустный клоун горячо прошептал Сигме в ухо: - Прости Достоевского за это, он ненарочно. Сигма только кивнул. Гоголь неожиданно крикнул Сигме в ухо так, что его слова услышали все в комнате: - На самом деле Сигма наш клад! А клад не должен пустовать … И засунул в его копилку золотую монету. Сигма дёрнулся и захотел вырваться, но Гоголь, Достоевский и Дазай облепили его со всех сторон. Николай на несколько секунд отлип, наклонился, оголяя свои белоснежные ляжки, и взял с пола одну из тарелок с пельменями. Они всё ещё были горячими, но не настолько, чтобы обжигать руки. Сдобрив пельмени майонезом Провонсаль Ряба, Коля повернулся к Сигме. Дазай понял всё без слов и развернул Сигму лицом в окно, а жопой к толпе. Затем нагнул и поставил на колени. Фукудзава неодобрительно покачал головой. Мори смотрел с интересом. Ходило, не без оснований, много слухов о том, что он педофил, но как нагибают трёхлеток ему приходилось смотреть впервые. Гоголь возбуждённо громко, словно ведущий, объявил: - Да начнётся… - Матриархат, - заключила Йосано и вышла из комнаты. Остальные люди остались на месте. Николай воодушевлённо продолжил: - Игра Гоголя! И начал засовывать в очко Сигмы пельмени, используя вместо смазки майонез. Сигма то задыхался, то начинал кричать как потерпевший. - Я ведь тоже чей-то брат! Довольный Николай же запрыгнул на спину ассистента, стоявшего раком, и начал на ней плясать. Достоевский глядя на это наконец вспомнил, что он действительно трахнул Дазая в подворотной мусорке. Им было тогда очень хорошо. Его отвлёк от размышлений Гоголь, зазывая танцевать брейк-данс на спине Сигмы. Было довольно тяжело устоять, позвоночник и рёбра распорядителя казино похрустывали, напоминая звук шлепков яиц об задницу во время секса, но Фёдор мысленно отметил, что от Николая приятно пахнет яблоками. А вот то, что от Дазая воняет рыбой Достоевский заметил ещё когда тот только вошёл в комнату. Будто прочитав мысли главы Небожителей, Осаму достал из-под бежевого плаща длиннющую щуку с открытым ртом, стянул с себя штаны и начал ей дрочить. Теперь всё внимание было приковано к нему. Даже Достоевский и Гоголь перестали танцевать. Чуя же потрепав Дазая по голове, подошёл к арбузу, забытому на столе, отрезал кусочек письменной ручкой и поднёс к своим губам, желая отведать лакомство. Гоголь завопил: -НЕ СМЕЙ ЕСТЬ ЕГО!!!! Я ЕЩЁ ТУДА НЕ КОНЧИЛ! Чуя подавился слюной и, бросив кусок на пол, разревелся, и убежал. Гоголь вновь принялся трахать арбуз, чтоб наконец излиться в него, параллельно думая, чтобы им ещё сделать в минуту свободы. Как навести суету? На лице щуки, сжимающей корнишон Дазая, был запечатлён вид шока и оцепенения. Рыбе приходилось раскрывать пасть так, чтобы заглатывать пушку Осаму полностью до упора. От того казалось, будто у неё от шока упала челюсть. - Давайте её потом отварим, - предложил Гоголь выравнивая дыхание после того, как наконец, закончил с арбузом. – А когда будем есть, то сдобрим арбузным соком. Помимо сока, арбуз сейчас был заполнен и его спермой, так что никто в комнате не смог отказаться от подобной вкусняшки. Сигма же всё ещё стоял на коленях, как ни странно, кончив уже несколько раз от ощущения пельменей внутри себя. Достоевский надел ему памперс. Всё-таки тому только исполнилось три, хотя детей к этому возрасту уже отучают от подгузников. Увидя, что Гоголь уже закончил с арбузом, а Дазай продолжает наслаждаться щукой, Фёдор подошёл к Фукудзаве и прошептал ему в самое ухо: - Господин, вы хорошо знаете физику? Директор подозрительно посмотрел на него. - Достаточно. - Тогда вы должны знать, что электромагнитные волны возбуждаются только ускоренно движущимися электрическими зарядами. С этими словами Фёдор резко развернул Фукудзаву спиной, поднял его зелёный халат и лишил того девственности! - ЭТО МОЁ!!! - закричал Мори, как пиявка из Лунтика, и скинул Достоевского из окна. Толпа была в шоке. Мори лишь рассмеялся.