Ледяной принц

— Ты уверен в этом? — снова спрашивает Тони. Это по крайней мере пятый раз только за это утро, но, вероятно, тысячный с тех пор, как Стив принял решение сделать каминг-аут. — Я уверен, — подтверждает Стив. Они сидят на диване в гостиной пентхауса Тони, и Стив кладет телефон на подлокотник, чтобы притянуть Тони в свои объятия. — Я хочу раскрыться, и вот как я хочу это сделать. Заявление идеально. Все уже миллион раз его проверили и подправили. Даже Пеппер одобрила его, и я заручился поддержкой всей команды и организации. — Это не значит, что ты не можешь засомневаться или передумать, — Тони перебирается на колени Стива, обнимая его крепче. — Тони, — вздыхает Стив, проводя рукой по его спине. — Я хочу сделать это. Я знаю, что это будет нелегко, и найдутся люди, которые будут против, но время пришло. О чем ты так беспокоишься, детка? Ты хочешь, чтобы я передумал? Тони качает головой. Взяв руку Стива в свою, он рассеянно перебирает его пальцы, что, как догадывается Стив, является отвлекающим маневром — ему нужно куда-то смотреть, пока он разберется со своими мыслями. Стив дает ему столько времени, сколько ему нужно, чтобы разобраться. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен делать это, — наконец говорит Тони. Он крепче сжимает руку Стива и смотрит ему в глаза. — Я знаю, мы много говорили об этом, и я знаю, что ты хочешь это сделать, но уверен ли ты? Стал бы ты вообще это делать, если бы не я? — Нет, я бы не стал этого делать, — честно отвечает Стив. — Не встреть я тебя, я бы вряд ли решил расказать всему миру о своей ориентации, и я бы никогда не рассказал об этом команде. Но это не значит, что я не хочу этого. Просто сейчас у меня наконец-то есть то, ради чего стоит рисковать. И прежде чем ты сможешь сказать, что ты, возможно, не стоишь всего этого, позволь мне сказать тебе, что это не так. Ты стоишь. Мы стоим. — А если мы расстанемся на следующей неделе? — не до конца убежденно спрашивает Тони. — Тогда ты не будешь жалеть обо всем этом? — Во-первых, какого черта мы должны расстаться на следующей неделе? — спрашивает Стив в ответ. Он не расстроен этим предложением, признавая его таким, какое оно есть. Если Тони нуждается в заверениях прямо сейчас, то он их ему даст. — Я не знаю, Стив, — Тони вскидывает руки вверх, повышая голос. — Всякое случается. Некоторые понимают, что от других людей может быть больше проблем, чем пользы. Вот что его волнует, думает Стив. Он крепче прижимает Тони к себе, не оставляя между ними ни сантиметра пространства. Поцеловав Тони в макушку, он говорит: — Помнишь, несколько месяцев назад ты пришел ко мне? Это было примерно через неделю после нашего первого свидания, и ты сходил с ума от всего, что могло бы пойти не так. — Конечно, я это помню, — вздыхает Тони. Обхватив рукой торс Стива, он продолжает: — Это был один из моих самых сильных приступов безумия. — Это было довольно сильно, — соглашается Стив. — Ты сказал мне, что у тебя есть склонность отталкивать людей, и я знаю, что именно это ты сейчас и делаешь. Ты боишься, что у нас ничего не получится, и, возможно, даже больше, чем немного, боишься, что я уйду. Но я говорил тебе тогда и говорю сейчас, этого не случится. Я люблю тебя, Тони. Неважно, как все пойдет, это не изменится. Если все пройдет ужасно и люди возненавидят меня, это не значит, что я буду ненавидеть тебя. И если по какой-то причине мы расстанемся, я знаю, что все равно буду рад, что сделал это. Тони упирается носом в шею Стива. Стив рефлекторно прижимает его к себе и проводит рукой по волосам Тони. — Ты не заставляешь меня делать это, — продолжает Стив. — Я не чувствую себя обязанным рассказывать всем. Я хочу иметь возможность держать тебя за руку на людях, целовать тебя, не оглядываясь. Я хочу иметь возможность делать все то, что может делать любая другая пара. — Ты помнишь, что еще я говорил во время того безумия? — спрашивает Тони. Стив помнит, но все равно спрашивает: — Что ты мне говорил? — Я говорил тебе, что СМИ не понравится, что мы вместе. Они превратят все в нечто, чем это не является, и будут припоминать каждую мою ошибку. Они, вероятно, скажут что-нибудь о том, как я развратил тебя, или расскажут какую-нибудь ерундовую историю с ерундовыми источниками о том, как я злоупотребил своим положением, чтобы заполучить тебя. Я говорил тебе, что моя репутация тянет всех вокруг меня вниз, и, — Тони внезапно останавливается и грустно продолжает, — я не думаю, что смогу вынести, если это случится с тобой. Ты слишком… ты слишком хорош для этого, Стив. Я не хочу тянуть тебя вниз. Стив на мгновение задумывается. Он понимает, что его беспокоит, и он тоже не в первый раз об этом думает. Но он всегда приходит к одному и тому же выводу. — Меня это не волнует, — твердо говорит он. — А должно бы, — Тони отстраняется, смотря на лицо Стива. — Почему? — спрашивает Стив. — Почему меня должно волновать, что все остальные говорят о нас? Я знаю, что я чувствую к тебе, и я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Мне плевать на все остальное. Моя репутация, по крайней мере в этом смысле, не имеет для меня значения. Они могут говорить об этом все, что захотят. Это не изменит ни того, кто я есть, ни того, как я играю. Репутация, которую я имею в игре, — вот о чем я забочусь. Остальное… я не знаю. Детали, наверное. Тони продолжает смотреть на него, пытаясь понять, насколько искренне Стив говорит об этом. Должно быть, он находит то, что ищет, потому что вздыхает и опускает голову обратно на его плечо. Стив обнимает его за талию, большим пальцем поглаживая бока сквозь рубашку. — Хорошо, — говорит он в конце концов. — Хорошо? — смеется Стив. — И это все? Просто хорошо? — Да, — кивает Тони. — Если ты хочешь и готов к этому, тогда ладно. — Ты ведь тоже этого хочешь? — проверяет Стив. — Я могу сделать каминг-аут и без огласки наших отношений, если ты хочешь подождать. — Нет, я хочу этого. Ты должен опубликовать заявление. Стив берет телефон и открывает свою страницу в Twitter. Он разместит это заявление повсюду, и организация ответит своим собственным заявлением в поддержку. Он уже знает, как активно будут поддерживать его друзья. Баки уже готов сразиться с любым, кто будет возражать. Он сказал об этом на последнем собрании команды, и Стив благодарен, что, по крайней мере, его поддерживают товарищи по команде. Он не знает, что бы делал без них. Стив вставляет фотографию заявления в твит, добавляет #HockeyIsForEveryone и отправляет его, прежде чем успевает передумать. Он делает то же самое в Instagram, затем в Facebook, а когда заканчивает, бросает телефон на пустые диванные подушки рядом с ними. — Итак, — медленно говорит Стив. Он смотрит на Тони и улыбается: — Что нам делать теперь? Тони смеется, когда на телефон Стива почти сразу начинают приходить уведомления: — Разве ты не должен их просмотреть? — Может быть позже, — пожимает плечами Стив. — Ты знаешь, сколько запросов на интервью сейчас получишь? — спрашивает Тони, но, в отличие от предыдущих, его это скорее забавляет, чем беспокоит. — О Боже, — стонет Стив. Он забыл об этой детали. — Так вот где мы проводим черту? — Тони усмехается. — Все спекуляции и слухи — это хорошо, но как только репортер позвонит и попросит интервью, с тобой будет покончено? — Да. — Но я готов поспорить, что ты произнесешь об этом отличную вдохновляющую речь, — поддразнивает Тони. — Так много мотивирующих цитат о том, что нужно быть самим собой и иметь сильные ценности. — Я бы произнес фантастическую речь, — со смехом соглашается Стив. — Но я бы предпочел наслаждаться летом с тобой, а не объяснять свой жизненный выбор всем, кто спрашивает. Тони хмыкает, обхватывая руками шею Стива и наклоняется для поцелуя. — Тогда нам стоит начать прямо сейчас, — бормочет Тони. Телефон, лежащий рядом с ними, начинает трезвонить, и Тони раздраженно тянется к нему. Он выключает его, не глядя на экран. Отбросив телефон в сторону, он наклоняется, чтобы поцеловать Стива в шею. — Мы в порядке, верно? — спрашивает Стив, положив руки на бедра Тони. — Все хорошо? Тони проводит большим пальцем по щеке Стива, отстраняясь, чтобы встретиться с ним глазами. Нежность в темных глазах Тони почти ошеломляет. — Все прекрасно.