Ледяной принц

Стив просыпается от того, что ему холодно и не хватает привычного веса Тони, навалившегося на него. Он вслепую тянется в пространство рядом с собой, но не находит ничего, кроме горсти шелковых простыней. Сев, он смотрит на часы на тумбочке. Синие цифры говорят, что сейчас чуть больше четырех утра, что в наши дни может означать только одно. Он вздыхает, откидывает одеяло и встает с кровати. Его мышцы протестуют против движения, они все еще болят после предсезонных тренировок. Он сам виноват в том, что так много пропустил в межсезонье, но он не жалеет об этом. У него была веская причина. Пройдя по коридору, он останавливается перед детской, услышав голос Тони. Прислонившись к двери, он с удовлетворением наблюдает за тем, как его муж медленно расхаживает по комнате с их сыном на руках. Тео, должно быть, в какой-то момент заплакал, но с тех пор он успокоился и только тихонько икает. Голос Тони чуть выше шепота, и Стиву приходится напрячься, чтобы расслышать слова. Только через мгновение он понимает, что это вовсе не слова. Его смех непроизвольный, и Тони удается не слишком потревожить Тео, подпрыгивая от неожиданного шума. — Ты рассказываешь нашему сыну уравнения? — Ему это нравится, — Тони улыбается ему, возвращаясь к свертку в своих руках. Стив заходит в комнату и обхватывает Тони сзади за талию. Он целует его в щеку и упирается подбородком в плечо, глядя на их сына. Это удивительно, думает он, что я могу произнести эти слова. Наш сын. Какое-то чудо не только в том, что этот прекрасный ребенок существует, но и в том, что он каким-то образом принадлежит им. Его можно утешать среди ночи, его можно защищать, обнимать и дарить всю любовь на свете. Они будут наблюдать, как он растет, слышать его первые слова и смех, видеть его первые неуверенные шаги. Вся жизнь будет состоять из первых и важных моментов, но также и из таких маленьких, как этот. — Я думаю, ему просто нравится звук твоего голоса, — шепчет Стив. — Ты так думаешь? — Я знаю, что да. Глаза Тео уже закрыты, икота уступает место сну, но они не укладывают его в кроватку. Они стоят посреди детской, медленно покачиваясь вместе и запоминая каждую деталь идеального личика Тео. С помощью суррогатного материнства они решили уравнять шансы стать отцом для обоих, но Стив совсем не возражает против того, что биологически он явно принадлежит Тони. Многие черты его лица — от формы носа до изгиба губ — явно принадлежат Тони. Если бы его глаза были открыты, то они были бы как зеркальное отражение каре-золотых глаз Тони. Стиву не терпится узнать, что же еще от его мужа унаследует их сын. Уже сейчас он видит в нем то же любопытство и пытливый взгляд. Ему нравится представлять себе будущее, в котором Тони будет учить его в лаборатории, передавая любовь к науке и изобретениям. А может быть, ему это совсем не понравится, и они оба поддержат и это. Какие бы увлечения и интересы у него ни были, они будут рядом. Он хочет сделать так много вещей, так много впечатлений, которые он хочет подарить своему сыну. Стив представляет себе, как он впервые встает на коньки, как он рисует пальчиками на столе и читает книги перед сном. Он уже знает, что будет плакать в первый день посещения Тео детского сада, но ему понравится наблюдать за тем, как он заводит друзей и познает мир. — О чем ты думаешь? — спрашивает Тони. — О будущем. — Да? И что будет дальше? — Не знаю, но это будет потрясающе, — улыбается Стив. — Наверное, нам нужно поспать, — неохотно говорит Тони. — Еще несколько минут, — Стив обнимает его чуть крепче и снова целует в щеку. — Еще несколько минут, — соглашается Тони.