Ледяной принц

Тони просыпается от запаха еды, готовящейся на его кухне. Это приводит его в замешательство, пока он не вспоминает прошлую ночь. «Ночь казино», Стив в костюме, за которыми быстро последовали воспоминания Стива без одежды. Он улыбается, поднимаясь с кровати и идя на кухню. Возле плиты стоит Стив в одних трусах, с лопаточкой в руках, и Тони с трудом может поверить своим глазам. Он подходит к Стиву и обнимает его за талию, прижимаясь лицом к его шее и закрывает глаза. — Доброе утро, детка, — он слышит счастье в голосе Стива. — Доброе утро, — бормочет Тони в ответ. Он глубоко вдыхает, улавливая запах чего-то сладкого, смешанный с отчетливым запахом варящегося кофе. — Что ты готовишь? — Блинчики, — отвечает Стив, переворачивая их один за другим. — Они почти готовы. Возьми свой кофе, милый. Тони весь млеет от того, как Стив называет его милым и деткой. Он неохотно отпускает его и берет кружку из шкафа. Наливая кофе, Тони не может удержаться, чтобы не бросить взгляд на Стива. На его шее и ключицах красуются следы прошлой ночи. На бедрах багровеют синяки в форме пальцев — прекрасное напоминание об их моменте в кладовке. Когда Тони отодвигает стул и садится, он получает не очень приятное напоминание об их веселье после того, как они вернулись к нему домой. Ну что ж, думает он, оно того стоило. Стив выкладывает блинчики на две тарелки и присоединяется к Тони. — Мы сегодня играем с «Рейнджерс», — произносит Стив, выглядя почти нервным. — Ты сможешь прийти? — Да, конечно. А что? — Тони поливает свои блинчики толстым слоем сиропа, после чего Стив делает то же самое. — Я знаю, что это глупо, но я чувствую, что играю лучше, когда ты рядом, — пожимает плечами Стив. — Например, в первой игре, на которую ты пришел, я забил гол на последней секунде, и я дважды забил «Кингз», когда ты был в Лос-Анджелесе. В игре с «Анахаймом» я вообще забил три шайбы. — Значит, я твой талисман на удачу? — усмехается Тони. — Ты это хочешь сказать? — Это своего рода суеверие, честно говоря, и мне бы не помешало немного удачи сегодня, — смущенно произносит Стив. — Я ненавижу играть с «Рейнджерс». Они играют в дешевый хоккей. — Что ж, считай, что я польщен. К каким еще суевериям я могу присоединиться? — На самом деле их не так много, — говорит Стив. — Я всегда заклеиваю клюшку в последнюю очередь, когда готовлюсь, и ношу синие боксеры во время игр. — Почему? — Тони опускает взгляд на черные боксеры Стива. — Я делаю это с колледжа, — отвечает Стив. Он отпивает кофе и продолжает. — Первый раз, когда я забил гол в колледже, я был одет в синее. В следующей игре я был в серых, и меня ударили так сильно, что я получил фингал под глазом. Потом я снова надел синие и забил очередной гол, после чего продолжал носить их. Стив говорит это так, как будто в этом есть смысл, и, увидев выражение лица Тони, добавляет: — Не стоит связываться с суевериями. — Но это не значит, что ты забиваешь каждый раз, когда надеваешь их, — рассуждает Тони. — У тебя было бы больше 80 голов в год. — Это правда, но спортсмен — ничто без своих суеверий. У нас у всех они есть. Баки ест яблоко каждый день в сезоне. Сэм всегда третий на льду во время разминки. Тор всегда последним уходит со льда во время игр. У некоторых из нас есть причины, у большинства — нет. — Странные вы ребята, — заключает Тони. — Что тоже правда. Тони откусывает слишком большой для его рта кусок блинчика, и сироп стекает по его подбородку. Стив протягивает руку и вытирает его, слизывая с большого пальца. Он делает это так непринужденно, как будто делал это миллион раз до этого и может сделать это снова завтра и послезавтра. Тони почти забывает, как дышать, от ощущения, которое вызывает эта мысль. — Что? — спрашивает Стив. — Ничего, — отвечает Тони, не в силах сдержать улыбку. Стив улыбается в ответ, хотя и не знает, почему Тони начал улыбаться. Закончив с едой, Стив убирает обе тарелки в раковину, после чего смотрит на часы и вздыхает: — У меня скоро утренняя тренировка. Мне пора идти. Тони следует за Стивом в спальню, подбирая собственные рубашку и ремень, которые были разбросаны на полу прошлой ночью. Стив берет свою ужасно помятую рубашку с изножья кровати и хмурится: — Ну, это будет похоже на поход позора, не так ли? Тони смеется и бросает Стиву штаны: — Думаю, в следующий раз тебе придется быть более подготовленным, — он уже делает мысленную пометку заказать для Стива несколько вещей, чтобы оставить их здесь. — Похоже на то, — Стив заканчивает с ремнем и смотрит вниз на состояние своей одежды. — Потому что это просто ужасно. Тони подходит, поправляет пиджак Стива и пожимает плечами: — Все еще горячо. Он притягивает Стива к себе за воротник рубашки и крепко целует его. — Мне нужно идти, — Стив со смехом отстраняется. — Из-за тебя я опоздаю на утреннюю тренировку, а потом Коулсон меня убьет. Тони отпускает его, однако Стив снова наклоняется к нему, чтобы поцеловать еще раз. — Увидимся вечером, детка. — Повеселись на тренировке. Стив ухмыляется, прежде чем уйти. Тони одевается, после чего направляется в лабораторию, чтобы занять свое время, пока ему не нужно будет готовиться к игре. Он работает над своим проектом новых коньков, сделанных из синтетического материала, над которым он работал в течение последней недели. Использование стандартных коньков помогло в работе над материалом и посадкой, и он погружается в работу, пока ДЖАРВИС не напоминает ему, что ему нужно принять душ и переодеться. Тони прибывает в ложу владельца как раз в тот момент, когда заканчивается гимн и до начала первого периода остаются считанные секунды. Роуди договорился встретиться с ним позже, а пока он просто будет наблюдать за тем, как Стив принимает шайбу и забивает гол. Он чувствует себя по-другому, наблюдая за игрой Стива. Кажется, что игра идет быстрее, каждая игра становится немного важнее. Он вздрагивает, когда Стив ударяется о борт, хотя это было далеко не слишком агрессивно. Он хлопает немного слишком сильно, когда Стив бьет парня в ответ. Роуди появляется между первым и вторым таймом, занимает место рядом с ним и спрашивает: — Как идет игра? — Много не пропустил, — отвечает Тони, жестом показывая на табло. — Голов нет, довольно равномерное владение шайбой. Хотя игра становится немного напряженной. — Вот что бывает в играх соперников, — пожимает плечами Роуди. — Плюс парни из «Рейнджерс» — мудаки. — Это то, что я слышал, — улыбается Тони. — Я думаю, что фраза, которую Стив использовал сегодня утром, была «дешевый хоккей». — Этим утром, да? — Роуди поднимает брови, со знающим выражением на лице. — Он мог или не мог провести ночь у меня, и он мог сделать блинчики этим утром, прежде чем уйти на тренировку. — Ну разве это не так по-домашнему, — поддразнивает Роуди. — Посмотри на себя и свои взрослые отношения. — Заткнись, — говорит Тони, но в его словах нет яда. Он мстит ему, говоря: — Кстати, ты должен знать, что он определенно достаточно силен, чтобы прижать меня к стене. Прошлой ночью он проделал это с окном… — Хорошо, мне не нужно об этом слышать, — прикрыв рот рукой, произносит Роуди. Он опускает руку, когда игроки возвращаются на лед во втором периоде. Игра становится все более напряженной, боди-чеки становятся все жестче и происходят все чаще. Каждая минута без гола для обеих команд, кажется, усиливает напряжение, и Роуди наклоняется и говорит: — Десять баксов на то, что кто-то ударит этого парня до конца периода, — он показывает на Земо, который толкает Сэма, после того, как свисток уже прозвучал. Но судьи вмешиваются прежде, чем что-то успевает произойти. — Наверное, кто-то должен это сделать, — соглашается Тони. Но потом кто-то это делает, и Тони жалеет, что вообще об этом заговорил. Все начинается с грязного удара в центр поля, который определенно должен был быть назван помехой. Баки не ожидал этого, сосредоточившись на льду в ожидании паса Скотта. Земо врезается прямо в него. От удара Баки падает на спину, и шлем, ударившись о лед, неровно подпрыгивает. Тони знает, что произойдет, еще до того, как Стив успевает сбросить перчатки. Кулак Стива врезается в шлем Земо, а их товарищи по команде окружают их. Оба держат друг друга за майки, толкают и тянут, как будто это матч по борьбе. Земо наносит удар, сбивая шлем Стива. Тони вздрагивает, когда видит кровь, хлещущую из носа Стива после следующего удара. Ему неприятно смотреть на это, но он не может отвести взгляд, желая увидеть, что с ним происходит. Земо теряет опору, когда Стив наносит очередной удар, и падает на одно колено. Вместо этого он целится в живот Стива, нанося два сильных удара подряд. Подтянув Земо за майку, Стив наносит ответный удар. Судьи вмешиваются, пока дело не дошло до серьезных травм. Шум толпы оглушителен, но Тони не присоединяется к нему. Стив медленно уходит со льда, оставляя за собой капли крови. Он слышит, как Роуди зовет его по имени, когда он выходит из ложи, но не останавливается и не объясняет. Может быть, он слишком остро реагирует, но он не останавливается, чтобы подумать об этом, пока мчится вниз на уровень льда. Что-то в его сознании подсказывает ему, что он должен сам увидеть Стива и убедиться, что с ним все в порядке. Когда через несколько минут он открывает дверь в медицинский отсек и видит Стива и Баки на соседних смотровых столах с врачом команды, он понимает, что не должен там находиться, но уже слишком поздно. Кровь уже стерта с лица Стива, а костяшки его пальцев обмотаны марлей. — Эй, я… — неловко произносит Тони, когда Стив обращает на него внимание. — Вся эта ситуация выглядела не очень хорошо. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — он смотрит на Баки и добавляет: — Что вы оба в порядке. — Мы в порядке, — первым отвечает Баки. — Ты же знаешь, что хоккеисты получают травмы? Это случается постоянно, — говорит Стив. Его слова холодны и почти пренебрежительны. Доктор нажимает на его бок, и Стив едва заметно вздрагивает. — Снимайте майку и щитки, — инструктирует доктор. Он смотрит на Тони, словно пытаясь понять, почему владелец команды спешит проверить травмированных игроков, и говорит: — Барнс здесь для осмотра сотрясения мозга, но, похоже, с ним все в порядке. У Роджерса, скорее всего, нет серьезной травмы. Его нос сначала выглядел плохо, но он не сломан. Тони кивает, стараясь не выдать облегчения от заключения врача. Он заставляет себя выглядеть отстраненным и не реагировать, когда Стив снимает майку, обнажая красное, опухшее место на ребрах. Доктор наблюдает за лицом Стива, слегка надавливая на это место, и Стив изо всех сил старается казаться незатронутым. — Вам больно дышать? — спрашивает врач. — Все нормально, — говорит Стив, но доктор, видимо, видит его насквозь. Тони не знает эту сторону Стива — жесткого хоккеиста, который отказывается показывать слабость, — но доктор, вероятно, видит ее постоянно. — Сделайте глубокий вдох, — просит доктор. Стив делает то, что ему говорят, но даже он не может скрыть боль, которую вызывает вдох. Доктор кивает, как бы подтверждая свою оценку. — Скорее всего, это просто ушиб, но для подтверждения вам понадобится рентген. — Все в порядке, — повторяет Стив. — Я могу играть. — Нет, не можешь, — прерывает Тони. Все трое мужчин поворачиваются, чтобы посмотреть на него. — Ты не будешь играть со сломанным ребром. Иди и сделай этот чертов рентген. Стив смотрит на него, и, видимо, забывает о травме, поскольку делает резкий, сердитый вдох, а затем морщится. Он говорит доктору: — Встретимся там через минуту. Доктор быстро выходит из палаты, вероятно, почувствовав напряжение между ними. Тони обидно, что Баки все еще находится рядом, оказавшись в центре всего этого, но он ничего не может с этим поделать. Тони подходит к Стиву, не собираясь больше притворяться владельцем команды. Стив не дает ему возможности заговорить. — Я в порядке. — Прекрати это повторять, — говорит Тони, чувствуя, как нарастает его разочарование. — Ты не можешь даже дышать, и ты оставил чертов кровавый след на льду. — И все же я в порядке, — повторяет Стив в сотый раз. Тони ненавидит эти слова, и еще больше он ненавидит то, как Стив их произносит, слишком ровно и отстраненно. — Ты не в порядке! — почти кричит Тони. — Если бы ты был в порядке, тебе бы не понадобился этот чертов рентген! — И я вернусь в игру после того, как рентген покажет, что все в порядке. Тебя вообще не должно быть здесь. — Тебя несколько раз ударили по лицу, Стив, — возражает Тони, игнорируя обиду, нанесенную ему последней фразой. — Не в первый раз. И не в последний, — говорит Стив. Он встает из-за стола, проходит мимо Тони и добавляет: — Лучше бы тебе привыкнуть к этому.