Калейдоскоп

Разделяла нас пара шагов, но до этого дня Я не знал, что такое огонь и что ты из огня

      Поразительно, насколько неожиданно порой откровение озаряет человеческое сознание. Можно прожить всю жизнь, не замечая что-то важное рядом. А можно вдруг взглянуть на ближнего и все понять. Как это работает? То ли игра света и тени на чужом лице. То ли короткий смешок и следующая за ним тихая улыбка. Или же одно затянувшееся на лишнюю секунду прикосновение. И все, твоя жизнь больше не будет прежней. А сердце радостно стучит, наконец-то дождавшись вечно запаздывающего разума. Оно-то уже давно обо всем догадалось.       Сашу персональная эпифания накрывает обычным рабочим вечером в театре. Всю репетицию он пристально наблюдает за Игорем. Тот замечает повышенное внимание друга. Сначала бросает легкие улыбки в ответ, потом смотрит вопросительно, а к концу прогона — уже с беспокойством. В голове у Саши сплошная каша. В душе — мешанина чувств и эмоций. А все из-за маленького глупого эпизода, случившегося на прошлой неделе.       Третья неделя сентября. Вечер воскресения после спектакля. Тепло и безветренно, но хмурое небо за окном как приговор задержавшемуся ненадолго лету. Лишь пара минут до того, как начнут ронять слезы осенние дожди. Саша задерживается, чтобы примерить новую, расшитую серебряной нитью жилетку. Надевает под нее тонкую белую рубашку. Достает запонки из коробочки. Он педантичен в деталях. Игорь сидит в углу, устало откинувшись на спинку стула. Сам не свой сегодня. Саша это осознает, ловя в отражении направленный на него жгучий взгляд. Отвлекается от не застёгнутой манжеты. Оглядывается через плечо, собираясь поддразнить: «Что, красавец? Да?», но осекается. Потому что считывает чужой настрой. Кажется, что Игорь еще там, на сцене. Такое бывает в начале сезона. Накопившаяся за лето энергия бурлит через край. Даже если ты максимально выложился во время постановки, кипение все равное какое-то время не отпускает тебя за кулисами. Игорь не просто так тут остался. Он ждет, когда внутри уляжется эмоциональный шторм. Саша его понимает, поэтому, чтобы не накалять атмосферу, сдерживается, хотя ради кого другого конечно бы не стал. Отворачивается, возвращаясь к запонке, не желающей помещаться в узкую петлю. Отвлекшись, не улавливает движение за спиной. — Дай помогу, — звучит низко и чувственно у самого уха, заставляя вздрогнуть, посылая по загривку мурашки. Горячие пальцы перехватывают запястье. Другая рука отбирает злополучное украшение. Саша покорно стоит, пялясь в точку на гримерном столе, но не видит ничего, потому что его поглотило ощущение жара, исходящего от чужого тела.       Запонка уже вставлена, а Игорь все еще сжимает его запястье. Саша решается взглянуть ему в глаза и видит огонь. Самый настоящий. Почти осязаемый. Совсем не как на сцене. Это что-то живое, реальное, опасно-манящее. Дыхание перехватывает. До этого дня он и подумать не мог, что Игорь способен быть таким в реальной жизни. Он никогда прежде не смотрел на Сашу так. Или Саша просто не замечал? Молчание длится от силы секунд пять. Игорь отводит взгляд и отступает на пару шагов. Саша с сожалением отмечает, как пропадает ощущение жара на коже. — Спасибо, — бросает тихо.       Кивнув, Игорь возвращается на место. Пламя угасло. Скрылось в глубинах чужой души. Саша быстро переодевается, прощается и сбегает от странной неловкости через служебку. Ловит собственное размытое отражение в окне дома напротив и наконец берет себя в руки. Он — тысячеликий герой. Новый образ на каждом стекле. Вот и сейчас просто очередной драматический эпизод. Лицедейство часто перетекает в его повседневную жизнь. А где же он сам, настоящий? Не остался ли там, в душной гримерке, внезапно очарованный интимностью момента? И было ли все это взаправду? Может он сам выдал желаемое за действительное. Словно вдогонку этой мысли сны, легкие птицы, так редко посещающие его, нежданно приходят несколько дней подряд, принося с собой чужой жар и фантомные прикосновения, от которых тянет внутри. Обжигающе, завораживающе.       Поэтому во время новой встречи Саша так старательно пытается найти подтверждение тому, что видел совсем недавно. Сравнить игру с реальностью. Ему ведь не показалось тогда? После репетиции Игорь ловит его в полумраке коридора, когда все уже разошлись. — Саш, в чем дело? Что-то не так?       Маракулин застывает столбом, не зная, что ответить, потому что ощущение горячих пальцев на запястье то же самое, что и неделей ранее. Он не ошибся. Вот же, тот самый огонь, которым пылает естество рядом. Который Игорь так щедро выплескивает на сцене и так умело прячет в жизни. Который Саша неделю назад на несколько секунд ощутил на себе по-настоящему. Не для публики, а для него одного. Огонь, который внезапно стал жизненно важной потребностью.       В голове щелкает, и все встает на свои места. Они ведь уже давным-давно танцуют вокруг друг друга со всеми этими улыбками, шутками, короткими паузами в разговорах. А теперь Саше приоткрылась завеса. Игорь показал ему, что может дать нечто большее. — Ты прекрасно играешь эту роль, — говорит Саша серьезно и тихо.       Игорь снова отступает. Хмурится тревожно. — Но? — спрашивает, ожидая дальнейшей критики. Однако Саша лишь скользит глазами по его лицу, оглаживая мысленно острые скулы и упрямую линию губ. — Никаких «но», — и улыбается уголком рта, теперь уже отчетливо видя, как вспыхивают на мгновение чужие глаза.       Пусть пока еще остается пара шагов между тем, что есть и что так хочется получить. Но тем слаще предвкушение. Саша уверен, что Игорь подарит ему свой огонь, и он сам не останется в долгу.