Хороший пёсик

      Мысли не покидают голову Рида, пока он едет домой. По шкале от «ахуенный вечер» до «пиздец, лучше бы сидел дома» он эмоционально где-то на отметке: «Что за хуйня происходит?» Зачем ему всё это? Вот живёт себе детектив Гэвин Рид. Живёт своей обычной жизнью. У него ахуенная работа, где он ловит и наказывает плохишей. У него есть своя, маленькая, но своя квартира. Есть у него свои увлечения: стрельба в тире, онлайн игры, бокс, выпивка на скорость, наконец. Есть случайные связи для сброса напряжений. Заебись жизнь у детектива Рида. Она ему нравится. Он не намерен её менять. Да и для чего ему её менять! И на хуя она меняется?! А она прям меняется. Из-за острого на язык коллеги с золотой ложкой в заднице она меняется. Из-за властного извращенца. Из-за горячего бриташки со своей этой блядской улыбочкой.       Рида бесит то, что из-за идеального пижона где-то в глубине его чёрвствого сволочного характера появилось что-то нежное и приятное к этому наглому уёбку. Какого хера? Как этот ненавистный человек, сын богатеньких родителей, баловень судьбы, смог с такой лёгкостью подловить Гэвина? Занять все его мысли? На хуя это все? Свидание это? Переписки? Гэвина вполне устраивало, когда они тупо собачились в участке. Его даже их перепихи вполне устраивали. А что: есть напряжение, есть тот, с кем его можно снять. Заебись. А вот остальное. «Нет, нет и ещё раз нет!» — Гэвин с силой бьёт по рулю. Он выходит из машины и прикуривает сигарету. Как-то слишком…       Ему на хуй не сдалась это ебала! Надо завязывать.       Гэвин с усилием затягивается, докуривая почти до фильтра. Сейчас! Сегодня же. Вот только где-то под ложечкой противно сосёт от этой мысли. Гэвин с раздражением пинает входную дверь.       Ночью он не спит. Он ворочается. Несколько раз откидывает бесящий ошейник. И столько же раз шарит в темноте по полу в поисках его. Блядский Майлз, наверняка, дрыхнет без задних ног в своей огромной квартире и даже не знает о мучениях Гэвина.       Гэвин выходит на свою кухню-гостиную. Заученным движением находит в нижнем ящике наполовину пустую бутылку виски и осушает её в несколько глотков. Спиртное огненным шаром прокатывается по пищеводу и растворяется в желудке. Рид жалеет, что не держит дома больше. Ехать в бар или идти в магазин за добавкой нет никакого желания.       Благо сигарет дома ещё не одна пачка и Гэвин курит, смотря в одну точку. Когда ёбаные потрахушки стали такими сложными? На кой надо было так всё портить?! Ну ебались бы они периодически. И всё. Переписки эти. Поцелуи у кафе. Ночёвки. Блядь, ещё ж ёбаные ночёвки. Гэвин хватается за голову и силой сжимает виски. Он и не думал, что просто спать в одной кровати с Майлзом так приятно. Как Том обнимал Гэвина, как Гэвин к нему прижимался. Пиздец пиздец пиздец...       А что дальше? Они съедутся и будут жить долго и счастливо? Заведут кота? Будут вечерами смотреть тупые английские телешоу? Жрать пиццу из Джулиани?       Образ рисуется до противного ванильный и до болезненного приятный. Рид понимает, что да, именно этого он и хочет. А так же знает, что это невозможно. Однажды он обязательно скажет или сделает что-то такое, что Том не сможет ему простить. Или Том сделает. И тогда всё. А вот от этой фантазии боль просто невероятная. Сбивающая и отрезвляющая. Виски, который только начал расслаблять Гэвина, будто испаряется. Рид с силой сжимает челюсти. Нет, в пизду! Надо прекращать сейчас, пока не так поздно. Пока не так больно.       Каким-то образом, Гэвину всё-таки удаётся задремать. Но просыпается он совершенно разбитым. И все ещё злым. Злым он и приезжает в участок. Злым он вваливается на планёрку. А при виде вернувшегося на работу Тома губы растягиваются в тупой улыбке, которую Гэвин с усилием сменяет на злобный оскал. Вот. Вот это бесит больше всего: то, как он рад видеть Майлза. Сука.       В конце совещания Гэвин вскакивает из-за стола, чуть ли не пинком отпихивая стул, на котором до этого сидел. Бурчит на удивлённый взгляд Ричарда что-то про покурить и направляется в курилку.       Надо бы успокоиться. Он на работе. Надо настроиться на ёбаный рабочий лад, а не думать о ёбаноммайлзе. Но судьба — сука злая и вредная. Рид уже понял давно. И покурить в одиночестве Гэвину, конечно, не даёт. Стоит ему сделать первую затяжку, как в курилку выходит источник всех его проблем и забот — наглый бриташка. Со своей блядский ухмылкой. Он облокачивается о стену на своём любимом месте и достаёт свои грёбаные сигареты. Гэвин старается не смотреть на Майлза. Он не уверен, что сделает в таком состоянии. Варианта как всегда два: ударить или поцеловать. Ударить будет правильнее. Но поцеловать хочется так, что сводит челюсть. И Гэвин с силой прикусывает нижнюю губу. Боль отрезвляет. Боль придаёт решимости. — Привет, Гэв... , — начинает Майлз. — Нет, — резко обрывается его Рид.       Он даже сам не понимает, что «нет». Как и не понимает бриташка. Гэвин с усилием заставляет себя взглянуть на него. Тот стоит и хмурится, вертя в руках так и не зажженную сигарету. — Что нет? — наконец спрашивает Майлз.       Гэвин сжимает в кулак свободную руку. Так сильно, что ногти впиваются в ладонь. — Мне это на хуй не надо. — Что конкретно? — как-то уж больно спокойно спрашивает Том.       Ну конечно, не он же провёл почти бессонную ночь в размышлениях об этой ебанине. — Всё это, — Гэвин небрежно тыкает в его сторону. Потом затягивается и выпускает клуб дыма. — Ебаться типа ещё норм. Но вот это всё: переписки, свиданки, сопли эти розовые. Вся эта ебала, мне на хуй не нужны. Понял?       Гэвин буквально выплёвывает слова. Сердце бешено стучит в районе висков, а щеки начинают гореть.       Майлз задумчиво смотрит на Гэвина, не меняя спокойного выражения лица. Это невероятно бесит. Рид ждал какой-то более сильной реакции: что Майлз огрызнётся, пошлёт Рида или скажет какую-то колкость, но никак не: — Понял. — Вот и славно, — кивает раздосадованный Гэвин.       Он выкидывает окурок в мусорку и направляется в офис. Внутри всё бешенно клокочет. Не так Рид планировал их разговор. Но Майлз всегда ж всё делает не так, как Гэвин планирует. А потом он слышит тихое: — Ссыкло.       Гэвин резко тормозит у двери и разворачивается ко всё ещё расслабленно привалившемуся к стене Майлзу. — Чё сказал? — Сказал, что ты ссыкло, Рид. С ушами проблемы?       Пелена ярости застилает глаза Гэвина. — А ну повтори, сука, — угрожающе рычит Гэвин. — Лады, — пожимает плечами Том, отталкиваясь от стены и становясь напротив Гэвина. — Ты — трусливое ссыкло, Рид. Зассал, как тварь, когда все стало чуть более нормально, чем ты привык. И слишком ссышь, чтобы себе признаться в…       Договорить Майлз не успевает, так как ему прилетает в нос кулак Гэвина. Кровь начинает сочиться из носа почти мгновенно, в то время, как Рид тянет его вплотную к себе за грудки, занося кулак для второго удара. Краем сознания Гэвин с удивлением отмечает, что Том не сопротивляется, а его ухмылка на окрававленном лице только становится шире. — Какого хера происходит? — раздаётся громогласный окрик Андерсона, внезапно появившегося в курилке. — Отойди от него, Рид!       Гэвин с усилием разжимает кулаки и делает шаг от Майлза. Кровь из носа у последнего струится по подбородку и капает на его белоснежную рубашку. — Уёбок, — шипит Гэвин и уходит, чуть ли не толкая плечом по пути Хэнка.       В ушах шумит. Его всего трясёт от ярости. Психолог хуев, решил лечить Гэвина! Да что он о себе возомнил?! Рид заскакивает в ближайший туалет. Костяшки неприятно саднят после удара. Гэвин включает холодную воду, плескает её себе на лицо и подставляет ушибленную руку под ледяную струю.       Он врезал Майлзу. Он все-таки это сделал. Так давно хотел и вот. Но бриташка сам виноват. Достал его! Спровоцировал! Пиздец. Уж кем-кем, но ссыклом Гэвин Рид никогда не был! Как язык у этого мудня повернулся ляпнуть такое?! Ещё больший пиздец накрывает Рида от того, что он врезал коллеге на рабочем месте да ещё и при свидетелях. Теперь Фаулер его точно отстранит. Или уволит. Вот, блядь.       Гэвин горько ухмыляется: теперь точно никаких потрахушек с Майлзом. И никакой работы. А самое тупое, что Гэвин не до конца понимает, что расстраивает его больше.       Когда он возвращается к рабочему столу, то обречённо садится и ждёт, что его сейчас вызовет капитан. Конечно вызовет, как пить дать. Рукоприкладство на рабочем месте не поощряется — это уж точно. Через несколько минут к своему терминалу возвращается Андерсон и буравит Гэвина тяжёлым взглядом. Плевать. Какая-то дикая усталость накрывает Рида. Плевать на всё: на отстранение, на Хэнка, на Майлза...              Когда к своему терминалу возвращается Том, Гэвин выпрямляется в кресле. Майлз переодел рубашку — видимо, у него есть запасная в раздевалке. А вот в нос он запихал бумажное полотенце. Белобрысый стажёрчик тут же обеспокоенно бросается к нему с расспросами. Том пожимает плечами, бросая короткое «упал» и тут же погружается в работу, открывая что-то на терминале. В сторону Рида даже не смотрит. От этого что-то неприятно колет в районе груди.       Майлз его не сдал. И, видимо, отговорил Хэнка — уж тот бы Гэвина заложил с удовольствием. Но вот Том. Это типа благородство или он пожалел Рида? Даже сейчас он умудряется бесить!       Из мыслей Рида выдёргивает Ричард, предлагая отправиться на допрос задержанного барыги — его уже прилично помариновали в камере. Гэвин слишком быстро соглашается, подскакивая со своего места. Работа. Работа его отвлечет!       Во время допроса Гэвин рассеян и не сосредоточен. Точнее он сосредоточен, но не на деле. Перед глазами стоит образ Майлза с кровью на лице и с этой ухмылкой. Рид прописал ему в щи. Вот только победителем Гэвин себя не ощущает. Он проебался. Он так люто проебался. Из допросной его вызывает Ричард и обеспокоенно спрашивает, всё ли в порядке. У Гэвина нет ни сил, ни настроения слать андроида на хуй, поэтому он кивает в сторону допросной, предлагая Ричарду сыграть роль злого копа. Заёбаного копа барыга уже видел.       Гэвин наблюдает за допросом через зеркало Газелла в соседней комнате, нервно пожёвывая губу. Как-то всё прошло не так, как он хотел. Прекращать трахаться Рид точно не хотел. И бить Тома. Хотел обрубить всю эту розовую поеботу, а в итоге...       Так, надо брать себя в руки. Жизнь продолжается. Мосты сожжены. Выбор сделан. Извиняться никто не собирается-ещё чего! Так что харе размазывать сопли: ноги в руки и ебашим.       Рид ураганом вламывается в допросную: и на фоне плохого копа Ричарда отыгрывает ахуенно плохого копа, давя и зарывая барыгу, приплетая к его аресту и будущему заключению федералов, нацгвардию и Иерихон вместе взятых. Так гладко стелет, что нервный барыга начинает путаться в показаниях и, в итоге, признаёт, что занимался сбытом частей тел через границу с Канадой. Но вот кто покупатель — в душе не ебёт. Его дело: товар принял-товар сдал. Перевозка биологических компонентов осуществлялась по липовым документам в некий исследовательский институт Канады. По факту же: тачки с холодильниками пересекали границу и исчезали. Хитровыдуманная схема.       Было о чём подумать. Теперь вырисовывался план работы, включающий командировку за границу, беседы с таможенниками и с местными законниками, запросы съёмок с камер, опросы свидетелей. Ненавистная, но столь желанная сейчас рутина. Всё, что угодно лишь бы не думать, не видеть, не слышать...              С таким энтузиазмом Гэвин ещё к Фаулеру в кабинет не вваливался. Подробно описав ход расследования и получив добро, они с Ричардом уже по дороге к границе делают всевозможные запросы. Но бюрократия должна быть бюрократной, особенно в канадском неспешащем Виндзоре. И им приходится там задержаться практически на неделю. Встречи, беседы, отчёты, запросы. Всё, что Гэвин так люто ненавидит. Всё, что он сейчас так люто жаждет. Нет, не так. Всё, что ему сейчас люто необходимо. Жаждет-то он другого. Того, о чём не признается никому даже самой тёмной канадской ночью. Даже себе…       В пятницу надо возвращаться в участок. Ни с чем. Ну не буквально ни с чем: всё-таки у них теперь есть видеозаписи со съезжающими с официальной трассы и исчезающими с лесах Онтарио тачками. Ещё есть договорённость с местными коллегами по поиску дальнейших следов автомобилей.              Даже, в качестве жеста налаживания связей, его и Ричарда позвала в бар детектив из Провинциальный Полиции Онтарио. Инспектор Рейнольдс настояла и проставилась пинтой местного пива перед Ридом и бутылкой тириума перед Ричардом. По мнению Рида от пива тут одно название. Но мнение это, он все же умудряется держать при себе. Благо Дайана его и не требует. Разговор каким-то образом заходит о совместных делах департамента Детройта и ППО. У Гэвина нет плотного опыта сотрудничества, зато у Дайаны этого опыта — жопой жуй. Ну и рассказов всяких, соответственно. А что, Гэвин не против послушать всякое смешное и не только. — А знаете, тут давеча один ваш коллега приезжал на денёк. По делу о красном льде. Детектив Майлз что ли?       Рида словно ушатом холодной воды окатывает: почти неделю не слышать, не вспоминать (ну может пару раз перед сном, просматривая фотки из незаблокированного чата), и всё же напороться на ненавистное имя. — Да, — кивает РК900, — детектив Том Майлз — наш коллега. — Ага, такой вежливый и симпатичный, — Рейнольдс хитро прищуривается. — А не в курсе, что там у него с личной? — Чё? — Гэвин чуть пивом не давится. — Да мне не для себя, — машет рукой с кольцом Дайана. — У меня просто подруга одинокая и падкая на акценты. На любые кроме американского.       Добавляет она и смеётся. — Он не по этой части, — хмыкает Рид. — У меня и друг есть — любитель зарубежного, — тут же подхватывает Рейнольдс.       Гэвин закатывает глаза. — В душе не ебу, чё там у Майлза, — быстро обрубает он.       Ему вобще насрать на личную жизнь Тома: есть там у него кто, нет, появился ли, или нет, был ли (блядь) или нет. Лишняя для Гэвина информация. Не интересно ему это! — Без проблем, — пожимает плечами Рейнольдс. — А что у тебя, Гэв? Как сам? — Как кленового сиропа килограмм, — злобно скалится Рид. Что-то трепливая канадка начинает нехило подбешивать. — А что, есть любители на матерный акцент? — Да всяких извращенцев полно, — ржёт уже явно развеселившаяся Дайана и хлопает Рида по плечу. — Сейчас по последней оформлю.       Встаёт и идёт к бару за очередными порциями. Ричард провожает её взглядом, а потом поворачивает к Гэвину. — Я могу попросить у Коннора уточнить семейный статус детектива Майлза для детектива Рейнольдс.       Гэвин резко оборачивается. — Нахуя?       Диод Ричарда мигает жёлтым. — Для Дайаны это вроде как важно, — непонимающе хмурится он. — Так пусть сама его и спрашивает, — выплёвывает Рид. — Тебе туда лезть не надо. — А вас такие вопросы не интересуют, детектив Рид? — Не интересуют, детектив Жестянка, — передразнивает его Гэвин. — Мне поебать, кто с кем спит. И это нормально. А вот лезть с тупыми расспросами — нихуя ненормально. — Получается, что инспектор Рейнольдс нарушила какой-то социальный конструкт? — Она бухая и трепливая сплетница. Так что не обращай внимание, жестянка, — отмахивается Гэвин.       В целом, Дайана вроде ничего: хватка у неё жёсткая, соображалка работает. Вот только суёт нос, куда не надо.       Рейнольдс возвращается с очередной порцией ссанины, которую тут величают пивом, и очередной порцией полицейских баек. Рид подкидывает ей парочку из своей обширной биографии. И, в целом, расстаются они на дружеской ноте с обещаниями обменяться информацией по делу. Удовлетворительно.       А вот заснуть у Гэвина опять не получается: мысли упорно возвращаются к бриташке. Вдруг Рейнольдс всё-таки решится его познакомить со своими друзьями-бритофилами? Майлз, конечно же, согласится. А чего ему не соглашаться?! Сыграет в пёсика по-канадски. Какая ему разница, кому кидать палку. Бляяяядь. Гэвин разочарованно рычит. Пиздееец.       Он тянется за планшетом и решает в сотый раз просмотреть отчёты таможенников, в тысячный — прогнать видео с трассы, в миллионный — прочесть все имеющиеся показания. С планшетом в руках его утром и будит Ричард, напоминая, что пора ехать в участок.       Первым делом они предоставляют отчёты Фаулеру. Не густо, но капитан кажется доволен. А ещё узнают, что вечером капитан Фаулер и капитан Аллен всех собирают в баре недалеко от участка отметить операцию по разгрому банды расчленителей. Точнее отметить отсутствие жертв со стороны полиции после такого масштабного задержания. Тема традиционная. Ничего удивительного. Надо быть. А быть, получается, будут все. Получается, и Майлз. Получается, что нихера хорошего не получается.       Гэвин думает сказаться заболевшим после Канады, но Фаулер напоминает, что, как главный детектив, Рид может не проставляться: всё пиво в баре за счёт капитанов. Между строк читается, что Гэвину не отвертеться. Хуёво.       Некой благосклонностью от судьбы Рид считает отсутствие Майлза в участке целый день. Есть, конечно, лёгкий интерес, где прохлаждается пижон. Но за кофе Чень выдаёт, что Том со стажёрчиком опять сегодня зависают в УБН, но вечером будут в баре. Риду, конечно же, плевать. И его быстро застучавшему сердцу тоже. Надо завязывать с кофе...       Гэвин приезжает в бар на такси. План такой: быстро выпить, попасться на глаза Фаулеру, хлопнуть по плечу Аллена, подколоть Тину и слинять. Первым делом Рид осматривает бар в поисках коллег. Все тут кроме бриташки. Ну и славно. А потом на глаза Гэвину попадается бильярд. А потом Коллинз ненавязчиво предлагает сыграть партейку, а Рид ненавязчиво интересуется: готов ли он просрать свои деньги. А Коллинз ненавязчиво отвечает: кто ещё их просрёт. И вот уже Рид разбивает пирамиду. Гэвин любит играть в пул. И он в нём хорош, так что Коллинз знатно проебался. Когда Рид загоняет восьмёрку в лузу под вытянувшуюся морду Коллинза, он уже прилично выпил пива. Пожимая руку Бену и забирая свой честно заработанный выигрыш, Гэвин ловит на себе пристальный взгляд карежёлтых глаз бриташки. Явился. Лицезреет триумф Гэвина. Ну пусть насладится: Гэвин — человек широкой души. Тут же подлетает Тина: — Гэв, потрясно сыграл Поздравляю! А знаешь с кем тебе надо сразиться? — восторженно пьяно щебечет она и, не дожидаясь ответа, добавляет, — С Томом! Он офигенно играет! Нам надо... Нет, нам необходимо узнать, кто лучший бильярдист департамента.       Гэвин напрягается. Нет, он не боится играть с Томом. С Томом, с Беном, да хоть с сатаной — он всех разъебёт! Просто вот не хочется. — Так очевидно же, что я. Харе прикалываться, Тина, — слишком громко отвечает Рид и отпивает знатный глоток из своего стакана.       Американское пиво куда крепче канадского ссанья. И вкуснее. — Да не очевидно, Гэв, — смеётся Тина. — Да, Рид, — подхватывает жирный Коллинз, — мы хотим знать, кто тут папка бильярда!       И заливается своим басистым смехом. Тут уже и Тома начинают подпихивать к столу. — Да отъебитесь вы, — скалится Рид. — Может они там в Англии и играть ни во что кроме крокета не умеют. Сейчас спросит, где тут фламинго да ворота.       Том в ответ нагло ухмыляется (блядская, блядская ухмылка) и выдаёт: — Пиздец, Рид, у тебя все знания об Англии основаны на детских книжках? Прочти уже что-то для больших мальчиков и без картинок. Да хоть словарь!       Он демонстративно медленно скидывает пиджак на ближайший стул и закатывает рукава на своей рубашке в мелкую полоску. Гэвин слегка залипает на оголившиеся предплечья. Быстро отводит глаза и сосредотачивается на протирании кия о мел. — Не знаю, как у вас в Британии, но у нас в Америках в бар приходят не о книжках пиздеть. Так что, если не зассал, — Гэвин делает акцент на этом слове, — то бери кий и готовь свою задницу, так как я её сейчас надеру.       Майлз берёт второй кий и тоже его подготавливает. — Отъебись от моей задницы, Рид, и сосредоточься на игре. Полосатые.       Гэвин уже хочет сказать, что шары определяются после разбоя, но затыкается, провожая два полосатых в лузы. — Повезло, — пожимает плечами Гэвин. — Девятка в центральную, — комментирует Майлз, становясь для удара.       Штаны аккуратно обтягивают зад. Гэвин чуть не пропускает удар, залюбовавшись. Блядь, надо не отвлекаться! Рид делает ещё один глоток пива. Кто-то быстро заменяет опустевший стакан на новый. Рид не видит. Он видит Тома, задумчиво склонившегося над зелёным сукном. — Десятка в правую, — ухмыляется Том.       Сука. Он как будто знает, что Гэвин уже следит не за игрой, а за ним. Прогибается в пояснице.       Шар отскакивает от борта и пролетает мимо лузы. Гэвин довольно лыбится. — Ну всё, отстрелялся. Можешь отдыхать, Майлз, — он скидывает на стул свою кожанку, оставаясь в одной футболке, обтягивающей его мускулистый торс. И нет, он не красуется. Просто жарковато стало в баре. — Выпей там Гиннесса или потри четырёхлистный клевер. В игру входит мастер.       Том в ответ лишь закатывает глаза и отходит от стола. Тина протягивает ему бокал светлого. А Гэвин легко указывает кием на свой шар, комментируя в какую лузу и каким способом он его закатит. Ну вот здесь он красуется. Имеет право. Шар летит как надо и куда надо. Красиво. Подобным образом он забивает ещё два шара и промахивается третьим. Майлз забивает два и срезается на третьем. Гэвин забивает три, но теряет четвёртый. Майлз добивает два. У него осталась только восьмёрка. А у Гэвина на столе ещё стоит пятёрка. Финальный удар. Том «заказывает» лузу и прицеливается. Конечно же он выиграет. Как пить дать. Есть слабый шанс, что закатит биток, но в такие шансы Гэвин Рид не верит. Он уже попрощался с поставленной двадцаткой.       Том наклоняется для удара прямо перед Гэвином. Рид даже не планирует сдвигаться. Во-первых, ему отсюда открывается шикарный вид. (Гэвин слегка салютует сам себе бокалом пива) А во вторых, какой-то своей сучной, но наивной частью он надеется, что Том, почувствовав его за спиной, собьётся и совершит ошибку. Но не тут-то было. Нервы у Майлза явно крепче, чем у Рида. Ну или он не на столько пьян. Поэтому восьмёрку он загоняет точно и выверено. Бар взрывается аплодисментами. Гэвин на это только морщится и отходит к барной стойке. Ну не руку же Майлзу ему пожимать. Обойдётся. Там ему хватает пожимателей.       Гэвин злобно ставит бокал на стойку и плюхается на неудобный барный стул. Как будто можно уже и домой ехать. Вот только уже и не хочется. Хочется бухать. Но не пивом. — Вы здорово играли, детектив Рид, — раздаётся высокий голос справа от Гэвина.       Он хмуро поворачивается. На соседнем стуле восседает белобрысое недоразумение Майлза. Рик? Фиг? — Можно угощу вас чем нибудь? — Кик явно не понимает намёков. — Тут бесплатная выпивка, Тик, — Гэвин вертит в руках бокал с пивом. — Так только пиво, детектив. Но я подумал, может вы чего покрепче хотите?       Рид хочет. И от халявный выпивки бы не отказался. — Лады. Можешь угостить меня Дэниельсем. Чистым. — Отлично! — радостно взвизгивает стажёр и подзывает бармена.       Заказывает две порции виски и расплачивается. Бармен наполняет два олдфешна. В один кидает лёд. Гэвин забирает чистый. — За вашу игру, — улыбаясь, тянет недоразумение. — Я сказал, что можешь угостить, а не пиздеть, — огрызается Рид и залпом осушает бокал. Ник (?) опять подзывает бармена и перед Ридом материализуется ещё один бокал. — А вы знали, что детектив Майлз был чемпионом по пулу-8 в академии, — шепчет на ухо Риду белобрысый.       Гэвин морщится от такой близости. Но информация интересная. — Вот как? — оглядывается он.       Майлз о чем-то трындит с Коллинзом, который то и дело похлопывает его по плечу, зычно гогоча. Судя по напрягшейся челюсти, разговор Тому не особо нравится, но он вежливо лыбится в свой стакан. — Да-да, — торопливо проговаривает стажёр, привлекая к себе внимание Рида, — по этому не совсем честно, что он вас вызвал на бой.       Гэвин не поправляет дурачка, что вообще-то это он Майлза вызвал. С любой стороны Том его наебал. — Вот гандон, — выдыхает сквозь сжатые зубы Рид и отпивает из бокала.       От виски приятно ведёт. Особо злиться не хочется. — Но вы ахуенно разбили Коллинза, детектив Рид, — выдыхает белобрысый.       Гэвин с удивлением смотри на него: — Не знал, что ты такие слова знаешь, мелкий. — Мне двадцать пять, — протестует «мелкий» и краснеет. — Но вы реально классно обыграли Коллинза! — Есть такое, — великодушно кивает Рид и слегка чокается бокалом со стажёром, осушая его.       Белобрысый тоже залпом осушает свой и заказывает у бармена повтор. — Хули ты так разогнался, Ник? — морщится Рид. — Вик, — лыбится стажёр, которому виски придал смелости, видать. — Да похуй, — отмахивается Гэвин, беря очередной бокал. — Если мне потом твой наставник плешь проест за то, что я тебя напоил... — Да похуй, — хихикает Вик и отпивает виски. — Я тебя домой не повезу, — безразлично бросает Рид.       Он чувствует, как стажёр касается колена Гэвина своим. Рид хмурится: это что ещё за ебала? — А как вы тот удар сделали с подскоком! — восторженно выдыхает Вик. — Джамп, — кивает Гэвин. — Ага, это ж капец уровень!       Рука стажёра опускается на предплечье Гэвина. Так. — Так, мелкий, — кривится Рид, смотря в свой бокал. — Спасибо за выпивку и за поздравления. Но ты меня начинаешь заёбывать, а это не в твоих интересах. Так что лучше сдрысни. Кыш!       Виктор расстроенно отстраняется. Потом думает пару секунд. — Если я понадоблюсь, детектив Рид, то я рядом, — и, соскакивая со стула, уходит.       Рид оборачивается, собираясь проорать тупому стажёру «нахуя он может понадобиться», но ловит на себе пристальный взгляд Майлза, сидящего за столиком с Тиной. Уличённый Том быстро отворачивается. Гэвин ухмыляется. Это он типа палил сейчас его со стажёром? Или переживал, что Гэвин въебёт мелкому? — Ёбаныймайлз, — ворчит Рид и подзывает бармена, чтобы повторить заказ.       Виски он и сам себе может оплатить.       Потом к нему подходят Аллен с Фаулером. Они поздравляют друг друга с операцией, выпивают не чокаясь. Потом к Гэвину подлетает Тина, о чём-то пиздит, пьяно навалившись на Рида. Они выпивают ещё по бокалу виски. Потом за ней заходит её мужик и уводит, скомканно попрощавшись с Ридом. А потом Гэвин замечает на противоположном конце барной стойки Майлза с какой-то рыжей девахой. Сидят такие два голубка на жёрдочке и о чём-то воркуют. Не порядок.       Гэвин слезает со стула и, пошатываясь, двигает к ним.