Хороший пёсик

      Гэвин не то чтобы просыпается - он восстаёт. С трудом разлепляет тяжеленные веки. Боль пульсирует в районе висков резкими вспышками. От неё он и проснулся. Пиздец. Он больше никогда-никогда не будет пить. От воспоминаний о выпивке желудок болезненно сжимается. Лишь бы не сблевать. Он с трудом поворачивает голову: в постели он один.       Некоторые люди ничего не помнят после крепких возлияний. Счастливчики. Гэвин всегда всё помнит. Такое у него проклятье. Никогда ещё он не напивался так, чтобы терять куски прошедшего вечера. Он помнит всё, что говорил и делал. Ёбаный стыд! Он явно домогался Майлза. Он испортил Тому вечер с рыжей Линой. Он чуть не врезал бармену и чуть не избил Ричарда. Он домогался Тома. Рид с усилием трёт лицо, издавая болезненный стон. Пиздееец...       Надо выпить аспирин. Гэвин подозревает, что он у него кончился, но надо проверить. Он встаёт с кровати. Его одежда аккуратно сложена на стуле. Том его раздевал. А вот одежды Тома нет. Не удивительно. Гэвин бы тоже слинял от такого долбоёба, как он. Есть ещё слабая надежда, что Том сейчас в гостиной. Но Гэвин и сам не до конца понимает: хотел бы он после такого вечера видеть Тома или нет. Аспирин. Определённо нужен обезбол.       Гэвин тяжело встаёт и плетётся в кухню-гостиную. Тома там нет. Ну клёво, чё.       В аптечке обезбол не обнаруживается. Ахуенное утречко получается. Гэвин, тяжело вздыхая, тащится в ванную. Надо принять холодный душ и сгонять до аптеки, иначе он умрёт. Хотя, после вчерашнего позорного вечера, умереть кажется не такой плохой идеей. В ванной Рид вскользь смотрит на себя в зеркало. Воспалённые глаза, осунувшаяся зелёная морда, мешки под глазами. Неудивительно, что Том его вчера не захотел. Блядь, он же приставал к Тому как течная сука. Гэвин опять стонет и шагает под душ, выкручивая холодную воду до максимума. Ледяные струи бьют по темечку. Должно полегчать. Хотя бы физически.       Он же вчера заревновал Тома к этой рыжей красотке. Настолько, что решил ещё разыграть эту сцену про тройничёк. Ещё и так убого. Какой же он жалкий. Почему нельзя было просто допить пива и свалить, как он и планировал. Херов белобрысый стажёр споил его. Ещё и типа подкатывал. «Ну всё, пизда тебе, Фрик!»       В целом, хорошо, что Том свалил. Так правильнее всего. Рид уверен, что Майлз не будет ему припоминать этот вечер. И спишет всё, что Гэвин ему наговорил, на алкогольный бред. По крайней мере, так себя Гэвин и планирует вести: ничерта не помню, всё, что было, неправда. Только про себя-то Гэвин знает, что правда. Сейчас разбитый, слабый и преисполненный к себе жалости он может тихо признать, что ему не хватает Тома, что он о нём постоянно думает. И где-то на краешке сознания с утра теплилась надежда, что он проснётся с Томом. Было бы пиздецки неловко и стыдно, но зато можно было оборжать ситуацию, может пообниматься. Да поебаться, в конце концов. Про секс утром Том же ему не отказал. Сказал «посмотрим». Но чего уже фантазировать. Майлз слинял, как только проснулся. И правильно сделал. Рид вобще не остался бы на его месте. Если бы бухой Том просил бы его остаться, то Рид послал бы его и уехал. Это, конечно, всё неправда. И Рид бы на его месте не то, чтобы остался, но стопудово трахнул бы Майлза. Уж точно бы не был таким благородным, как бриташка. «Ёбаный Майлз», — жалобно скулит Рид уже посиневшими губами.       Он выключает воду и растирает ледяную кожу полотенцем. Головная боль слегка отпустила, хотя бы тело его уже слушается. И то хорошо.       Надо бы выпить кофе, сгонять в аптеку, в магазин за жрачкой. А потом можно будет потупить в телек и не думать о позорном вечере. А в воскресенье спокойно выйти на дежурство и делать вид, что ни черта не помнишь о пятничной попойке. План — идеальный. Ахуенный план!       Рид выходит из ванной в полотенце, повязанном на бёдрах, и так и застывает в полушаге. — Майлз? — сипло выдыхает он.       Том стоит на пороге квартиры с двумя бумажными пакетами в одной руке и связкой ключей от квартиры Рида — в другой. Он смущённо улыбается Гэвину. Явно не ожидал его увидеть. Взгляд скользит по обнаженному торсу Рида до полотенца и возвращается к его лицу. — Бодрое утро? — с сомнением здоровается он. — Ты не ушёл? — хмурится Гэвин.       Том неуверенно топчется на месте. Он как будто не знает, куда себя деть. — Я не нашёл у тебя аспирина и сходил в аптеку. Заодно купил продуктов, а то у тебя пустой холодильник. — Меня почти неделю не было, — медленно кивает Рид.       Он все ещё в некотором шоке. Мозг очень медленно переваривает новую информацию. Том не ушёл. Он купил Гэвину обезбол и еды. По тому что… А почему? — Ну ладно, — откашливается Том. — Раз ты проснулся и вроде в порядке, то я тогда оставлю и поехал.       Том кладёт ключи на тумбочку и протягивает Риду пакеты. — Нет, — резко выдыхает Гэвин. — Чего нет? — не понимающе хмурится Том.       Дежавю. Гэвин усилием воли собирает свои мысли в единое целое и выдаёт: — Ты проходи. Я сейчас.       И быстро уходит в спальню. Ему надо одеться. Стоять в одном полотенце перед гостем неправильно. Перед Томом правильно. Но сейчас неправильно. Блядь. Том вернулся! Том у него дома. Закупился ещё всяким. Ну что за дурик?! Улыбка расползается на лице Гэвина. Того и гляди лицо треснет.       Рид возвращается в гостиную-кухню. Том разулся, но пальто не снял. Поставил пакеты на кухонную тумбу, так как стол у Гэвина завален рабочими документами. — Гэв, — мнётся он. — у меня дежурство через два часа. Надо ещё домой заехать и… — Ага, — кивает Рид и уверенно добавляет, — можешь душ принять у меня, а переоденешься в участке. — Но я…, — Том непонимающе смотрит на Гэвина. — А пока ты в душе, я приготовлю завтрак, — уверенно кивает Рид. — Я тебе вроде как его задолжал. — Да забей, — упрямится Том и косится на входную дверь.       Гэвин с усилием сжимает правый кулак. Ногти впиваются в кожу. — И я заодно извинюсь, — выпаливает он, глядя на Майлза в упор.       Брови Тома ползут вверх. Вот такого развития событий он явно не ожидал. Но Рид сказал, что сказал. И от своих слов он отказываться не намерен. — Да слушай..., — начинает Майлз. — Блядь, Том, не тупи. Позволь мне, — Гэвина уже весь этот диалог начинает бесить.       Ну какого хера Майлз выёбывается. Гэвин и так уже перед ним максимально раскрылся. Чё ещё надо этому мудню? — Хорошо, — кивает Майлз, явно расслабляясь. — Сразу бы так, — бурчит Гэвин, уходя в спальню.       Головная боль начинает потихоньку возвращаться. Он достаёт из комода чистое полотенце. Немного думает и достаёт свежие домашние штаны и футболку. Вроде они с Майлзом одного размера.       Он возвращается и молча суёт в руки Тому полотенце с одеждой. А сам направляется к пакетам: надо выпить ёбаный аспирин. Если и дальше Том так будет тупить в разговоре, то Гэвину лучше подготовиться.       Том исчезает за дверью ванной. А Рид раскладывает покупки на столешнице. Аспирин он закидывает в кружку с водой сразу. Еле дождавшись полного растворения таблеток, осушает кружку залпом. Так, и что же купил бриташка на завтрак? Яйца —хорошо, маринованные огурцы — допустим, охлаждённые котлеты —заебись, помидоры и какой-то салат — мгм, булки для бургера — намёк ясен. И молоко. Рид морщится. На хуя ему молоко? Точно! Майлз же пьёт капучино. Ну такой херни у Рида не водится, но в американо молоко плескануть может. Гэвин закидывает на раскалённую сковороду котлеты. Убирает со стола бумаги. Включает кофемашину.       Готовить кому-то кроме себя завтрак непривычно. Это что-то новенькое. И слегка приятное. Ну ладно, не кому-то, а Тому. В своих кулинарных навыках Рид не очень уверен, но с гамбургером он справится!       Гэвин уже собрал бургеры и ставит вторую чашку кофе под аппарат, когда Майлз выходит из душа. Такой уютный и домашний в гэвиновских шмотках. Рид непроизвольно улыбается, осматривая его. Чуть растянутая футболка, мешковатые треники, мокрые взлохмаченные волосы. Ни следа от былого пижонства. Такой простой мужик. Майлз в ответ с вызовом улыбается и плюхается на стул. Гэвин пододвигает к нему тарелку с бургером и кофе с бутылкой молока. Том плескает в чашку приличную порцию белой жижи. Рид закатывает глаза и ставит рядом с собой американо. — Что? — хмыкает Том. — И даже не прокомментируешь?       Он вертит в руках испорченный по мнению Гэвина напиток. — Да кто я такой, чтобы осуждать твоё желание пить всякое дерьмо, — скалится в ответ Гэвин. — Гэвин Рид, я полагаю, — отзеркаливает Майлз.       В ответ Рид хмыкает и впивается зубами в сочный бургер. А ничо так вышло. Прям вобще ничо! — Вкусно, — кивает Том, жуя свой кусок. — Это у тебя там удивление в голосе, Майлз? Сомневался, что я могу пожарить котлету? — В твоём умении отжарить я не сомневался, — прищуривается Том. — Но вот котлету? — Сука, — давится Рид и откашливается.       Майлз довольно лыбится. Ну что за мудила!       Как же легко и приятно вот так просто завтракать с Томом. Перекидываться подколами. — Как самочувствие? — спрашивает Том. — Заебись, — кивает Гэвин.       А ведь правда — заебись. Голова прошла. Жирный бургер — то, что доктор прописал с похмела. Гэвин вобще чувствует себя даже превосходно! — Твоё как? — Отлично! Но я вчера не мешал пиво с виски и текилой, так что… , — Том внимательно следит за Гэвином. — В оправдание — мне виски твой стажёр предложил. Не хотел обижать пацана отказом. — Благородный детектив Рид, — хмыкает Майлз.       Сколько себя помнил, Гэвин всегда избегал тяжёлых развгоров. Но от этого он не планирует бежать. Хватит. — Послушай, Том..., — начинает он. — Да я понял: ты напился. Наговорил всякого, наделал то, чего не хотел, — перебивает его Майлз. — Нет. Хотел, — упрямо смотрит на него Гэвин. — И хочу. — Хочешь? — хмурится Том. — Блядь, хули с тобой так сложно, — Гэвин страдальчески закатывает глаза. — Со мной? — злобно зыркает на него Майлз.       Но затыкается под умолящим взглядом Рида. Гэвин стучит пальцем по столешнице, собираясь с мыслями. Отводит взгляд и утыкается в чёрную жижу в чашке. На Тома сейчас лучше не смотреть. — В общем, — он тяжело вздыхает, собравшись с мыслями. — Я хотел извиниться, что напился там, приставал, испортил тебе вечер и всё такое.       Гэвин зажёвывает нижнюю губу. Том его не прерывает. — И за то, что ударил тебя в участке тоже. Это было пиздецки нечестно.       Как же тяжело даются слова. — И за то, что вёл себя, как мразь... Я... Блядь, мне всё это не близко и странно. И я, хуй знает, что с этим делать… Я типа хочу, чтобы всё было, как раньше. Мне это нравится и не нравится одновременно. Понимаешь о чём я? — он с какой-то надеждой смотрит на Майлза.       Тот медленно кивает, не отводя от Гэвина серьёзного взгляда. Рид опять быстро отводит глаза. — Типа всё это становится как-то чересчур серьёзно. Это уже не просто потрахушки. Я как будто не хочу уже просто потрахушек. Если ты хочешь, то ок. Но тогда я бы не хотел знать, что у тебя ещё кто-то есть, — продолжает он скороговоркой. — Ну типа меня злит даже сама мысль о том, что ты с кем-то. И в целом, ты мне не обязан. Да и вообще, ни один из нас не обязан. А обязаны обычно те, кто, ну, в отношениях. А отношения это ж всегда пиздец какой-то. Это как по минному полю ходить: шаг в сторону и всё. Там обязательно кому-то будет больно. А этого я вобще не хочу.       Гэвин обеми руками с силой трёт лицо: — Блядь, что ж так сложно-то?!.. В общем, что я хочу сказать, — Рид с силой сжимает кулаки. — Я хочу как было. С тобой. Если ты этого хочешь. Но я не знаю, как там будет. Типа вся эта розовая ебала «жили долго и умерли в один день» — я в такое не верю. Гарантировать не могу. И мне такого не надо. Вот.       Вроде он всё сказал, что хотел. Пусть теперь Майлз решает. И если он уйдёт, то пошёл он на хуй. Рид тогда заберёт свои извинения про набитую морду назад. И может ещё раз пропишет при удобном случае. Да и вобще, какого хера это Гэвин должен перед Майлзом распинаться, а этот гандон молчит и даже… — Гэвин, ты же в курсе, что с нашей с тобой работой какое-то планирование будущего это тяжело, если не невозможно? — спокойно говорит Майлз. — Чё? — Гэвин не особо догоняет, о чём речь. Он удивлённо смотрит на Тома. — Мы ж в полиции работаем. Что тебя, что меня могут завтра пристрелить и всё. Финито, — Майлз грустно улыбается. — Так что будущее — это самое нелепое, о чём можно беспокоиться при таком раскладе. У нас с тобой есть только сейчас. И в целом, если нам сейчас хорошо, то какого хера этого лишаться?       Гэвин хмурится. Так он никогда не думал. Ведь реально: какое у них вобще может быть будущее. Да, блядь, он совсем недавно чуть было не потерял Майлза при перестрелке. — Мне нравится то, что у нас с тобой получается. Иногда пусть и криво. Но чаще просто ахуенно же, — улыбка Майлза становится светлее. — И я бы тоже не хотел от этого отказываться. И тут дело не только в сексе, Гэв. Мне и всё остальное тоже нравится. Ну кроме разбитого носа — тут перебор, конечно.       Гэвин ухмыляется. Да, тут он пожестил. — И на счёт эксклюзивности: я — за. Если интересно, то у меня никого нет. И не было с тех пор, как мы... Ну... С архива, вобщем. Мне и не нужно.       Гора с плеч. Гэвин даже не замечает как облегчённо выдыхает. — Единственное, что бы я хотел, — продолжает Майлз, — чтобы ты озвучивал свои переживания словами, а не варился сам в своём дерьме и не срывался потом в своей злобной манере. Как понимаю, тебе такое в новинку, но постарайся, ок?       Гэвин задумчиво закусывает щёку: словами. Это не его сильная сторона, уж точно. — Я попробую, — уверенно кивает Гэвин. — Супер, — ухмыляется Том.       Своей блядской ухмылкой. Стереть бы её. И Гэвин знает способ.       Он встаёт со своего стула, обходит стол. Майлз отодвигается на стуле от стола. Гэвин подходит ближе, наклоняется и целует Тома, придерживая его за подбородок. Почти целомудренно. Касается губами мягких губ. Том с готовностью приоткрывает рот. И вот поцелуй уже не такой целомудренный. Рид с удовольствием его углубляет, проникая языком в рот Тома. Одновременно он усаживается Тому на колени. Тот сразу по-хозяйки обнимает его одной рукой за спину, а второй притягивает к себе за ягодицы. Гэвин прижимается к нему. Запускает одну руку во все ещё влажные волосы, слегка сжимая их на затылке. Второй рукой уже оглаживает шею, кадык, ключицу. Как же он скучал по этому! Как же он скучал по Тому. Гэвин даже не представлял как сильно ему не хватало их близости.       Он уже завёлся от одного поцелуя. От одного ощущения горячего тела под собой. И судя по хватке Тома на его ягодицах- тот тоже нехило завёлся. А ещё сквозь тонкие домашние штаны Рид ощущает стояк Тома. Притирается к нему своим. Гэвин отстраняется и вылизывает мокрую дорожку по щетиностой челюсти Тома до его уха. — Блядь, — рвано выдыхает Том. — Я ж так опоздаю. — Похуй, — рычит ему в ухо Гэвин.       Ему пиздец как хочется искусать шею Тома. Пометить его. Чтобы все знали, что Том его, только его. Но правило, ёбаное правило. Он рывком тянет свою футболку, снимая её. Том проделывает так же со своей. Гэвин немедленно прижимается к его горячем телу. Ахуенно.       Том размашистыми движениями оглаживает спину Рида. Сминает пальцами каждый мускул. С силой сжимает бока. Гэвин за волосы оттягивает голову Тома, вылизывает кадык и кусает за ключицу. Том шипит и впиваются ногтями в рёбра Гэвина.       Рид запускает свободную руку под резинку штанов Майлза и стискивает его член в кулаке. Том стонет что-то невнятное. Гэвин размазывает выступившую смазку по ладони и проводит по всему стволу. В это время Майлз, сплюнув на руку, тоже достаёт член Гэвина из штанов и проводит по нему кулаком. Рид протяжно мычит. Гэвин отлипает от ключицы Майлза. Смотрит ему в глаза. В них столько страсти и желания. Да Рид в них сейчас утонет, нахуй. Они практически не двигаются, надравачивая друг другу. Лишь тяжело дышат, смотря друг другу в глаза. Это очень интимно. Это пиздецки горячо. Первым не выдерживает Том. Он за затылок притягивает Гэвина к себе, жадно целует, цепляя нижнюю губу зубами. И со стоном «Гэв» кончает, выплёскиваясь на руку Рида. Его всего слегка потряхивает. Он перестаёт дрочить Гэвину. Но Рид не против.       Смотреть на такого Тома: раскрасневшегося, осоловевшего, посторгазменного! Это потрясающее зрелище! Гэвин впивается в его расслабленные губы, вылизывает его рот. Ему жизненно необходимо впитать в себя такого Тома.       Немного отойдя от оргазма, Том продолжает двигать рукой по стволу Рида. Со стоном Гэвин отрывается от губ Майлза. Том подносит к своему лицу руку Гэвина в своей сперме и начинает вылизывать, смотря на Рида в упор. Гэвин не может сдержать какого-то утробного рыка. Если до этого он думал, что лицезреет самого горячего Тома, то вот и нет. Сейчас Том ахуенней. Сдержаться невозможно. — Блядь, Том, — стонет Гэвин и выплёскивается в кулак Майлза.       Он устало наваливается на Тома, но умудряется впиться в его рот поцелуем. Чувствует его вкус на языке. Терпкий.       На этот раз первым отстраняется Майлз. Чистой рукой он нежно гладит Гэвина по влажной спине. — Мне надо в участок, — хрипит он.       Гэвин кивает и опять его целует. Будь его воля, то он бы не отпускал сегодня Майлза. Уж они бы придумали, чем занять себя на целый день. — Вечером, — сипит Рид, отстранившись и уперевшись лбом о лоб Тома. — я приеду к тебе вечером. — Конечно, — кивает Том.       Рид встаёт с его колен, заправляя свой член в штаны. Том, проделывает то же самое. Встаёт и идёт в ванную переодеться. Гэвин провожает его всё ещё мутным от оргазма взглядом. Как он мог добровольно отказаться от этого? Идиот!       Майлз выходит уже одетый в своё. Не такой домашний. Собранный. Деловой. Сексуальный. Гэвин топчется рядом, смотря, как Том зашнуровывает ботинки. Майлз выпрямляется и притягивает Рида к себе за футболку. Целует глубоко и страстно, вжимая Гэвина в стену. — Вечером. Я тебя выебу вечером, — рвано выдыхает он, отстраняясь.       Гэвин может лишь судорожно кивнуть. У него опять стоит, как у подростка. Ёбаный Майлз, как ёбаный наркотик.