Depaysement 「LCF x MDZS」

      Впервые Сюэ Ян почувствовал тепло, когда посреди суровой зимы в трущобах Юэяна держал в руках кусок горящего угля.       Несмотря на ноющее ощущение в его руках утром, он все еще держал его так, как будто это был его собственный спасательный круг.       Во второй раз Сюэ Ян почувствовал тепло от объятий другого человека и сладкого, но еще удивительно теплого печенья, приготовленного в форме цветка лотоса.       У самого человека были рыжие волосы, уникальный цвет в мире, где волосы обычно черные.       Его рыжие волосы похожи на тлеющие угли, которые он держал в руках всю зиму. Но вместо боли это было утешением.       — Ты вообще видишь дорогу, когда вся кровь заливает твои глаза? Тск.       Для Сюэ Яна не в новинку слышать такие резкие слова, но ребенок не нашел злобы в тоне, которым говорил рыжий.       Он симпатичный парень и при этом добрый.       Сюэ Ян обнаружил, что в тот день было легко ярко улыбаться.       Однако, это тепло вскоре изменилось, когда он вошел в дом Чан.       Он продолжал плакать, чувствуя несправедливость, когда получал все эти побои от неизвестного мужчины с тех пор, как Чан Сиань поручил ему это.       Такой ребенок, полный доверия к взрослым, но это доверие было возвращено только очередным избиением.       Достаточно скоро он почувствовал как его мизинец раздавило тяжелым колесом повозки, запряженной волами, вызывая очередную волну болезненных криков ребенка, едва достигшего подросткового возраста.       Это больно. Черт возьми, это было действительно больно.       — Что, черт возьми, здесь происходит?       Сюэ Яну всегда нравился красный цвет, так как это был единственный цвет, который согревал его в холодное время.       И ему не потребовалось много времени, чтобы ему понравился человек с рыжими волосами.       Мужчина, подобный огню, который его бережно обнимал, но не имел резкий треск резвящегося пламени.       Он был спасением Сюэ Яна.       Он помнит, как окликнул его «красавчик гэгэ», и Сюэ Ян вспомнил, как смягчились эти холодные глаза, когда мужчина посмотрел на него.       Ах, это первый раз, когда кто-то посмотрел на него так, как будто он был кем-то настолько желанным, кем-то важным, что одна мысль об этом заставила его улыбнуться.       — Ты действительно так сильно хочешь умереть? — спрашивает красный человек, его улыбка злобно холодная, когда он смотрит на человека, который посмел выпороть ребенка.       Сюэ Ян плачет, переполненный бурлящими эмоциями и болью, исходящих от его ноющих ран.       Возможно, мальчик заметил свою боль, поэтому осторожно придержал кровоточащую руку, прежде чем почувствовать прохладу.       Довольно скоро боль в руках исчезла как по волшебству, заставив Сюэ Яна смотреть на старшего с благоговением.       — Ты сказал, что ты плохой человек, так почему ты спас меня? — он шепчет, желая, чтобы рыжий услышал это и в то же время нет.       — Я плохой человек, просто я не выношу, когда взрослые плохо обращаются с детьми, которые просто хотят сладостей, как им и было обещано.       Сюэ Ян вскоре понимает, что либо этот человек плохой лжец, либо он сам в это верит, даже не осознавая своих действий.       Вместо этого он смеется, находя это забавным, прежде чем сказать: — Все равно, спасибо.       Его несли с предельной осторожностью, как будто он был хрупким, и с ним направились в место, где было много лотосов и окружающих рек.       В третий раз Сюэ Ян почувствовал тепло, когда получил безусловную любовь и внимание от одной из четырех основных орденов.       Юньмэн Цзян.       Его сердцу не потребовалось достаточно много времени, чтобы открыться для кого-то, кроме красного гэгэ. Хотя, его любимым человеком по-прежнему был бы Вэй Сюнь.       Тем не менее, он страстно ненавидит так называемого младшего брата этого человека.       Сюэ Ян сделал бы все ради счастья и комфорта своего гэгэ.       Потому, что он знает его лучше всех. Он ненавидит неприятности, поэтому самое меньшее, что Сюэ Ян мог сделать, это взять на себя хотя бы часть его бремени.       Действительно, Сюэ Ян знает его лучше всех, даже несмотря на то, что это самопровозглашение.       Он продолжал летать на своем мече, его дыхание было прерывистым, когда он прижимал сферу к груди и не осмеливался оглянуться.       — Где, черт возьми, эта чертова шавка?!       Несмотря на то, что он сказал такие резкие слова, больше всего он хочет увидеть раздражающую улыбку, приклеенную к лицу этого ублюдка, или даже знакомое хмурое выражение Цзян Чэна было бы неплохо.       Ему нужен кто-то со знакомым лицом.       — Гэгэ…       Сюэ Ян издал хриплый крик, когда что-то острое пронзило его живот, но он все еще крепко держал шар в своих руках.       — Ай-я. Я же сказал, что ты должен отдать мне любой предмет, который держишь в руках.       Он смотрит на человека в желтых одеждах с презрением, обнажая зубы, как дикое животное перед хищником.       — Гребаный ублюдок, — говорит Сюэ Ян, стиснув зубы, прежде чем откашлять полный рот крови.       Если бы Цзинь Цзысюнь был один, он знал, что может победить его. И все же их была куча.       Но опять же, в горах также скрывались неизвестные монстры. И Сюэ Ян поставил бы все свое состояние на то, что идиоты перед ним ничего не заметили.       — Поешьте дерьма, чертовы придурки, — говорит Сюэ Ян, концентрируя всю свою духовную энергию в сфере.       Такой предмет содержит что-то, полностью связанное с его гэгэ. И он скорее покончил бы с собой, чем отдал бы такую вещь в руки кого-то, вроде Цзинь Цзысюня.       Раздался треск, и Сюэ Ян не знал, был ли это звук, которая раздался от шара, который он держит, или от кости в его талии.       Ему все равно, больно ли это или нет, он предпочел бы игнорировать боль.       В былые времена Сюэ Ян сделал бы все возможное, чтобы прошлое осталось похороненным.       Даже если это означает, что он обменяет на это свою жизнь.       Вэй Сюнь       Нет…       Кейл Хенитьюз был спасением для Сюэ Яна.       Он кричит, вкладывая остатки жизненных сил для уничтожение устройства в своих руках, прежде чем все погрузилось в устрашающую тишину.       Сюэ Ян ничего не чувствовал. Он просто чувствовал… пустоту.       Он даже не почувствовал меч, который был вонзен прямо в его сердце, когда он апатично смотрел на Цзинь Цзысюня.       — Сюэ Ян!       Ах.       Это будет первое, что он почувствует облегчение, увидев это раздражающе знакомое лицо Вэй Усяня.       — Вэй… У...сянь.       Довольно скоро ребенок обмяк с небольшой довольной улыбкой на лице.       Цзинь Цзысюня оттолкнули, хотя в данный момент им нет дела до ублюдка.       — Шисюн… Я... Сделал... Добро...?       Он не мог не позволить слезам свободно скатиться из его запавших глаз, когда он посмотрел в глаза старшего, который баюкал его, как младенца.       — Сянь… Шисюн… кажи мне… Сделал ли я... Хорошее…? Я уверен… Сюнь-гэ… Хотел бы сказать… Мне... Так.       Вэй Ин почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он почувствовал, как ему трудно дышать.       — Ты молодец, ты молодец. Я уверен, что гэгэ похвалил бы тебя, так что давай подождем его вместе.       Сюэ Ян больше не мог отвечать.       — Шиди… Проснись. Гэгэ будет ругать меня, он не позволит нам есть сладости, если ты не проснешься. Сюэ Ян… Эй, сопляк…       Вэй Ин судорожно вздохнул.       — Проснись…       У ребенка не было слышно сердцебиения.