***
— Думаю, это уже слишком, — поправляя тонкую бретельку на плече, пожаловалась своему отражению Иванна. Поправляя облегающее красное платье, в котором её устраивала только длина ниже колен, она всё гадала, как Марине вообще удалось уговорить её надеть подобный наряд. Зона декольте была слишком открытой, тонкие бретельки больше напоминали лишь украшение в виде нитей, и как бы она не поправляла волосы, разбрасывая их по плечам, прикрыть их ей в привычной манере всё равно не удавалось. Покрутившись ещё пару раз перед зеркалом в примерочной, Иванна приподнялась на носочках, представляя, как бы выглядела на каблуках. Вкус у её подруги был отличным, поэтому платье подчёркивало все достоинства фигуры, вот только именно это и смущало. Создавалось впечатление, будто она ёлка, которую решили вырядить самыми дорогими цацками и побрякушками. Повернувшись спиной, Иванна попыталась оценить свой вид сзади, в очередной раз убеждаясь, что всё было просто идеально. Одёрнув шторку, она показалась Марине, которая уже битый час выбирала ей подходящее платье для вечернего похода в клуб. Насладиться терзаниями после ухода Глеба Иванне не дал звонок Артёма. Пытаясь выкрутиться от его приглашения повеселиться, она сперва ссылалась на незажившие порезы на лице, тактично умалчивая о багровом засосе на ключице, но непрекращающиеся звонки и сообщения, которые он посылал ей на телефон, вынудили её сдаться. Как только она сказала ему «да», Артём победно улыбнулся, пообещав ей в сотый раз, что она точно не пожалеет. После этого пришлось звонить Марине и просить помочь с выбором наряда, но теперь же, примеряя платья, предложенные ею, Иванна всё больше и больше сомневалась, что подруга действительно ей помогала. Скорее, всё походило на одну сплошную провокацию и пытку её стеснительности. — Выглядишь шикарно! — тут же восхищённо воскликнула Марина. Иванна покрутилась перед ней и, скривив губы, недовольно посмотрела на свою грудь. — Думаю, надо брать именно это платье. Ты в нём всех сведёшь там с ума, поверь мне, — заговорщицки проговорила подруга, заставляя её ещё раз покрутиться. — Да ты посмотри на мою грудь, — чуть повысив голос, возразила Вишнёвская. Парень, ждавший свою девушку в паре метров от них, повернул голову в их сторону, оценивающим взглядом пройдясь по её фигуре и, конечно, задержав свой взгляд на её груди. Иванна покраснела и повернулась к нему спиной, поджимая от досады губы. — Как под это платье надеть лифчик? Да и эти бретельки, — она тяжело выдохнула, пытаясь успокоиться, — они только для красоты, видимо. — Ты можешь пойти и без белья, — осадила её Марина, после чего обратилась к тому парню, что секундами ранее разглядывал Иванну подобно товару. — Молодой человек, хоть вы скажите ей, что выглядит она просто потрясно. Парень в ответ энергично закивал головой и даже оторвался спиной от стены. Облизав губы и развернувшись, он подтвердил слова Марины, став нахваливать платье: — Покупайте его без всяких сомнений. Вам идёт красный цвет. Выглядите очень… — Откровенно? — подсказала ему Вишнёвская. — Сексуально, — вставила Марина. Посыпавшиеся комплименты совсем не убедили Иванну. Точнее, они не убедили её придушить своё смущение, расставшись с привычной зоной комфорта, поэтому вскоре она скрылась за шторкой, примеряя очередное платье. Марина, прислонившись плечом к перегородке, напомнила Иванне, что вечером её пригласили в один из самых дорогих клубов города, поэтому и выглядеть она должна достойно. Пока подруга продолжала пилить её консервативность в выборе одежды и попутно давать наставления, какие коктейли ей лучше не заказывать, чтобы не попасть впросак от незнания, что их ещё могут поджечь, Иванна мучилась с очередным платьем. Возможно, его и стоило выбрать, к тому же, насыщенный жёлтый цвет ей нравился, да и длина была до колен, закрытый верх и длинные рукава, но вырез на всю спину чуть не заставил её разочарованно выдохнуть. Может, это у неё вкус какой-то не такой? Ей раньше и в голову не могло прийти, что выбрать одно единственное платье бывает так сложно. Наряды, которые ей подбирала Марина сидели на ней как влитые, но всякий раз находилось что-то, что Иванна считала ложкой дёгтя в бочке мёда: то слишком короткое или чересчур открытое, ультра-короткое платье она вообще отказалась мерить. — Давай выходи, — торопила подруга. — Уже хочу полюбоваться тобой. Одёрнув шторку уже который раз за это утро, Иванна вновь стала крутиться, ожидая наплыва причин, почему она должна купить именно это платье. Марина прикусила губу и сложила руки на груди, прищурив глаза и скептически осматривая фасон платья. Бросив пару вопросительных взглядов на того же парня, который на этот раз, к её несчастью, молчал, не желая встревать, она тяжело выдохнула. Уговорить Вишнёвскую надеть что-то открытое было сущим адом, и у неё уже прилично так сдавали нервы, но мороженное, которым рыжая обещала её угостить после, помогало держаться на плаву. — Я, конечно, понимаю, что своего блондина ты уже покорила, но что мешает тебе сделать это снова? — недоумевала Марина, решив сменить тактику. Подначивая Иванну одеться так ради парня, она искреннее надеялась, что это подействует, и она всё же купит красное платье. — Уверена, у него челюсть отвиснет, как только он увидит тебя да хотя бы в этом жёлтом платье. Он же будет там, верно? — Артём не говорил, но они друзья, поэтому, наверное, он тоже будет, — неуверенно ответила Иванна, впервые задумавшись о том, если Глеб действительно будет этим вечером в клубе. — Как ты вообще познакомилась с его другом? И когда это вы стали так близки, что он уже зовёт тебя вместе повеселиться? — допытывалась Марина, поправляя платье на бёдрах подруги. — Я тебе за мороженным расскажу, ладно? — вновь скрываясь за шторкой, пообещала Иванна. Выбор пришлось остановить на коротком чёрном платье, но зато верх был закрытым, а фасон достаточно свободным, чтобы под низ можно было надеть ещё излюбленное бельё Вишнёвской. Сказать по правде, в отделе нижнего белья она даже прикупила себе новый кружевной комплект, а потом и вовсе высказала желание приобрести ещё и чулки, за что получила удивлённый взгляд со стороны Марины. В кафе Марине вновь пришлось удивляться, когда Иванна заказала себе вторую порцию мороженного с кусочками фруктов. Конечно, она помнила, что рыжая жуткая сладкоежка, но глядя на то, с какой жадностью Иванна поглощала лакомства, в голове невольно всплывал вопрос: куда в неё столько лезет? Мало того, что Иванна достаточно быстро справлялась со своим заказом, так она ещё при этом умудрилась рассказать о случае с Максимом, что и привело к истории о том, как она познакомилась с Артёмом. Марина на это выдала лишь «мудак», многозначительно сверкнув глазами, а после всё же признала, что от её «мужика блондинистого» всё же есть польза. Откинувшись на спинку мягкого диванчика и поправив юбку, она недоверчиво посмотрела на свою подругу и задала весьма странный вопрос: — Ты случаем не беременна? Иванна в ответ засмеялась, поставив тем самым подругу в тупик, но под выжидающим взглядом карих глаз пришлось взять себя в руки и убрать с лица улыбку. Отставив ложку, она со всей серьёзностью заявила, что этого не может быть. — Ты ведь и сама знаешь, что у меня проблемы с циклом. После развода всё пошло как-то не очень ладно, — сухо выдавила она из себя, — да и лечение не помогало, так что я уже и перестала принимать таблетки. Врач сказал, что это всё нервное, и моя эмоциональная нестабильность очень сильно влияет на здоровье. — А с твоим Глебом тебе явно не светит засыпать с чувством полной уверенности, что всё будет хорошо. Ваши отношения больше походят на пороховую бочку. Не боишься, что в любой момент может рвануть? Вишнёвская на несколько мгновений призадумалась, понимая, что Марина оказалась права. До эмоциональной стабильности с таким ритмом жизни ей точно было как до луны, да и сам Глеб мало чем помогал, наоборот, лишь сильнее расшатывал её психику. После его ухода, она провела несколько часов в гостиной на диване, тупо рассматривая потолок и изредка утирая пальцами слёзы. Подняться её тогда заставила пожилая соседка, пришедшая пригласить её к себе на пироги, а отказать, когда на лестничной площадке так вкусно пахло, Иванна была не в силах. — Иногда мне самой уже хочется, чтобы рвануло. Может хоть это заставит его признать, что между нами не просто секс, — с надеждой выдала Иванна, вновь принимаясь за уже подтаявшее мороженное. — А если он просто-напросто боится ответственности? — подкинула идею Марина, глядя на время на телефоне и прикидывая, если они успевают. Ей ещё предстояло сделать Иванне причёску и накрасить, потому что это неумёха пользоваться могла разве что тушью и гигиенической помадой, а после заскочить к себе домой, переодеться и поехать на работу. — Я понимаю, что у тебя все мысли сейчас только о нём, но вдруг это просто… что, если ты всё преувеличиваешь? Ты ведь всё время стараешься видеть в людях только хорошее, вот и присваиваешь им те качества, которых у них быть не может. Не боишься, что ты вбила себе в голову его идеальный образ и теперь всячески оправдываешь каждый его поступок? — Он боится не ответственности, а своих собственных чувств. Ты бы видела его глаза! — воодушевлённо начала Иванна, чуть повышая тон и вновь отставляя ложку, полную мороженного. — Я вижу, как он изо всех сил старается не переступить через себя и не признаться мне в ответ. И в нём очень много хорошего, это просто нужно разглядеть. Глеб не особо разговорчив, но его поступки говорят всё за него. Марина не нашлась, что ответить, и просто бросила подруге быстрее доедать мороженное, пока оно не растаяло окончательно. Долго убеждать Ивану не пришлось, и, глядя на то, какой довольной она была, Маринна решила больше не развивать тему о недостатках Глеба, чтобы не портить настроение обоим. К тому же, в голове совсем некстати всплыл тот вечер, когда он приезжал к ней в клуб, чтобы поговорить о Вишнёвской. Боится ответственности? Как же! Скорее, боится расстаться со своей свободой и признать, что он действительно может заботиться о ком-то, кроме себя. Хоть наши отношения и строятся пока что лишь на одном сексе, я всё равно успела многое о нём узнать. Я знаю, что ему нравится всё контролировать, когда что-то идёт не по плану, он начинает защищаться, отталкивая меня и прячась за масками холодного безразличия. Вспышки его злости не всегда вызваны моим поведением, что раздражает его ещё больше. Собственные чувства страшат его, любая перемена, не связанная с его выбором, пробуждает в нём агрессию, поэтому мои признания имеют на него такой эффект. А ещё он не умеет лгать и, чтобы скрыть это, специально смотрит прямо в глаза. Близость с Глебом и вправду помогла Иванне сделать набросок его характера. Она уже успела понять, что несмотря на то, что его смущали и ставили в тупик её признания, они всё равно ему нравились. Иначе он бы не реагировал столь бурно, прося её молчать или же вовсе прибегая к унижениям, как это было в их последнюю встречу. Обозначив его, как своего мужчину, простонав «мой фараон», она привязала его ещё крепче к себе, что было ему в новинку, а всякое новое вынуждает действовать радикально, ввиду страха проиграть. Иванна давно отказалась от попыток быть в отношениях главной фигурой, ей больше нравилось подчиняться, полностью доверяя своему партнёру и во всём полагаясь на него. Конечно, за собой она тоже оставляла право голоса, как в тот вечер, когда просила его обнять её и дать хотя бы минуту тишины и убежища, и Глеб, к её удивлению, послушался. Всякую его грубость она оправдывала простым незнанием, как вести себя с любимой женщиной, от которой ему хотелось бежать, но получалось лишь сильнее привязываться. Глебу удавалось очень тонко чувствовать Вишнёвскую, доводя её чуть ли не до потери сознания одним своим прикосновением. Ещё она знала, что он не просто так играл с ней, прибегая к столь хитрым методам и нажимая на все чувствительные кнопки в ней. Ему нравилась её отдача, которая завораживала и заставляла вновь и вновь искать ту самую блаженную грань, на которую Иванна выводила его своими эмоциями. Она была слишком яркой и слишком полной всего того, что так сильно привлекало его, чем так сильно ему самому хотелось заполнить себя. Если бы можно было влить в себя её, подобно воде, то Глеб бы обязательно так и поступил, наслаждаясь каждым освежающим глотком. После кафе Марина вспомнила, что они забыли купить туфли, и как бы сильно не отпиралась Иванна, ей всё равно пришлось потратиться ещё и на обувь. Уловка, что она совсем недавно покупала себе туфли, когда была во Владивостоке, не сработала. А ещё Марина и слушать не стала, чтобы хотя бы рассмотреть выбор обуви на низком ходу, и сразу стала стрелять глазами на высокие шпильки. — Разве тебе не хочется произвести на него впечатление? Если там будет его друг, то и твой точно не пропустит такой вечер, — наседала Марина, заставляя Иванну мерить туфли. — Конечно, мне хочется произвести на него впечатление, — согласилась Вишнёвская, выставляя ногу перед зеркалом. — Но только эти туфли такие неудобные! — канючила она. — Давай посмотрим другие варианты, где каблук не такой высокий. Мне же потом ещё ходить в них. Пришлось пожалеть подругу и согласиться на средний каблук. Уже на выходе из торгового центра Иванна вдруг остановилась, как вкопанная, и взволнованно спросила, чем же Марина будет её красить, если они не купили косметику, а денег у неё теперь хватало лишь на такси. Вообще повезло, что за ту экскурсию ей всё же перевели деньги на карту, хоть она до последнего верила, что Максим, как ответственный за это, делать этого не станет. — Я всё взяла с собой, — успокоила её Марина. — Для чего, по-твоему, я вообще брала такую большую сумку, как думаешь? — подмигнув Иванне, она хлопнула рукой по внушительной белой сумке. Глядя на время, Иванна всё больше и больше убеждалась, что не проси она помощи у подруги, то собралась бы куда быстрее. Упомянув это при Марине, она тут же получила в ответ утвердительный кивок, за которым последовало, что выглядела она бы при этом белой вороной. Правда, с этим не поспоришь, но тратить весь день на сборы ради одного вечера? Это до сих пор не укладывалось у неё в голове. Приехав на квартиру, Марина заставила её принять душ, а сама направилась делать бутерброды на кухню — её непутёвое чудо опять проголодалось. — Зачем делать мне кудри, если у меня и так волосы вьются? — спустя минут тридцать вопрошала Иванна, сидя за своим рабочим столом, на который Марина вывалила всякие «женские побрякушки» из своей сумки. Как оказалось, у неё там был и утюжок, которым она как раз и делала кудри. — Вот ты ешь свой бутерброд? — на свой вопрос Марина получила кивок и невнятное «угу», поскольку Иванна вовсю забила себе рот едой. — Ну и продолжай дальше есть. Только прошу тебя, не позорь меня и не набрасывайся там на еду. Лучше дома поешь плотнее, ладно? На макияж ушло больше часа. Виной всему были расспросы Иванны, зачем нужна вон та баночка, для чего эта кисточка и вообще какая разница, какая щёточка у туши, и самым «любимым» вопросом Марины был тот, который ей задавали чуть ли не каждые полчаса: «Не слишком ли броско?» Даже вон сейчас, надев новое бельё и натянув чулки, Вишнёвская задала этот самый вопрос, стоя у открытой дверцы шкафа, на которой висело зеркало. Заметив раздражённое выражение лица подруги, она прикусила язык, пообещав себе, что больше не будет спрашивать об этом. По крайней мере, ближайший час точно. Надев достаточно длинную сорочку на тонких лямках, Иванна приставила к груди платье, оценивая длину. Всё подходило просто идеально, даже не придётся резать подол сорочки, как до этого предлагала на всякий случай Марина. Выглядела Иванна эффектно, так, по крайней мере, оценила её подруга, когда она, наконец, надела платье и вновь встала на носки, имитируя каблуки. Уходила Марина уже ближе к девяти вечера, бросив напоследок Иванне очередной комплимент и попросив её звонить ей или писать, если что-то пойдёт не так. За самой же хозяйкой квартиры такси приехало через сорок минут, которые она провела в раздумьях: для кого же всё-таки так наряжалась? Даже по пути в клуб, её не переставал тревожить этот вопрос. Она уже думала написать Артёму и уточнить, кто там будет, а точнее, будет ли там Глеб. Артём упоминал, что там будут его друзья, а вообще он затеял всё это в качестве извинений перед одной «спортсменкой». Значит, там точно будут девушки, хоть это радовало. Узнав об этом, Иванна выдохнула с облегчением, да так громко, что Артём пошутил, что будь даже она единственной девушкой в их компании, её всё равно обижать никто не станет. «Да мне вообще кажется, что если меня кто и станет обижать, то это всегда будет один только Глеб», — но высказать это вслух ей всё же что-то помешало в тот момент. Расплатившись с водителем, Иванна покинула такси, но заходить в клуб не спешила. Чувствуя прилив жара к щекам, она решила немного подышать прохладным воздухом. Расхаживая перед заведением, она твердила себе успокоиться и перестать переживать, учитывая, что повода, как такового, пока что ещё даже не было. Поправляя подол платья, Иванна остановилась у входа, решив, что как только отсчитает минуту, то обязательно войдёт внутрь. Он же не скажет мне, что я вырядилась, как… как… Да нет, быть такого не может. Длина платья чуть выше колена, резинки от чулок не видно, а красная помада, ну красная и красная! Это, между прочим, не преступление. К тому же, Марина уже и так сказала, что я его покорила, так что причин для беспокойства нет. Его вообще там может и не быть. — Переживаешь? — сбоку раздался приятный женский голос, заставивший Иванну вернуться из космоса своих опасений на Землю. Сделав несколько шагов вперёд, незнакомка остановилась прямо перед Вишнёвской и протянула ей руку для знакомства. — Катя, — представилась она. Иванна несколько смутилась, но, несмотря на недоумевающее выражение лица, быстро нашлась и пожала руку в ответ, произнося своё имя. Напор незнакомки вовсе не пугал, да и думать о том, что девушка нахальна, было невозможно, особенно глядя на её милую и приветливую улыбку. — Не волнуйся, — откидывая волосы назад, проговорила Катя. — Выглядишь просто шикарно. Твоему парню обязательно понравится. Иванна смущённо улыбнулась, оглядев девушку быстрым взглядом. Катя, видимо, вообще не заморачивалась над своим видом, надев чёрный джинсовый комбинезон, а под него розовую рубашку и, конечно же, на ней были кроссовки, которые в тот момент чуть ли не стали мечтой Иванны — к новым туфлям она так и не привыкла. — Спасибо за поддержку. — Да брось, — отмахнулась Катя. — Просто увидела, как ты не решалась зайти, и решила тебя взбодрить. А если твой парень так и не скажет, что ты красивая, то он точно самый настоящий дурак, который… Договорить Кате помешали пальцы, закрывшие ей глаза. Вот только не успел Артём выговорить слова своей шалости, как она молниеносно отреагировала, ударив его локтем в бок. — Ты ведь знала, что это я, — потирая ладонью ушибленное место, проговорил Артём. — Сама же написала мне, чтобы я тебя встретил. Привет, Иванка, — сменив раздражённый тон и улыбнувшись, поприветствовал он рыжую. После того случая у больницы пришлось прочитать немало статей, чтобы собрать побольше информации об Екатерине Ланской, а после ещё и искать в социальных сетях и просить о встрече под предлогом извинений. Игнорировать Артёма, как это входило в её первоначальные планы, уже больше не было сил. Сообщения поступали чуть ли не каждый час, к тому же, Катя предупредила его, что это первый и единственный раз, когда она вообще принимает его предложение. — Ты знаком с ней? Что, тоже подкинул ей что-то и пригласил сюда, чтобы извиниться? — насмешливо начала Катя, но увидев, как Иванна отрицательно покачала головой, сбавила обороты. — Пошли внутрь, — игнорируя выпад Кати и беря девушек под локти, Артём повёл их в клуб. Катя, естественно, свой локоть вырвала, тряхнув при этом головой так, что концы её волос хлестнули его по лицу. Держась чуть позади, она послушно следовала за Артёмом и Иванной, морщась в лице от непривычно громкой музыки. Народу в клубе было не так много, но судя по тому, как они были одеты, сразу всплывал ответ: клуб был не из дешёвых. Проходя мимо сцены, где на шестах крутились полуголые девушки, Катя давила в себе гнев и раздражение, что согласилась прийти сюда. «Ну если он только что-то удумал, то точно сломаю ему челюсть», — думала она по пути. Остановились они у стола шумной компании. — Знакомьтесь, Екатерина Ланская, фехтовальщица, — последнее слово Артём произнёс чуть ли не на распев, выделяя его. — Она со мной, поэтому только попробуйте обидеть её. — Всем привет, — поздоровалась она и тут же поспешила сесть на свободное место, не забыв при этом колко бросить Артёму, что он клоун. В ответ он развёл руками, мол, что тут поделать. Выискивая среди лиц друзей Глеба, он представил и Иванну, вот только запнулся, так и не сказав, с кем же она. — Иванка, мой хороший друг и… — Она со мной, — позади послышался мужской голос, только совсем не того человека, на которого надеялась Вишнёвская. За спиной у неё стоял Максим, тот самый парень, который предлагал ей покурить в квартире Глеба. Сам же Глеб, казалось, находился в оцепенении, открыто разглядывая Иванну. Смутившись, она покраснела, но решила списать это на духоту помещения. Максим прошёл на своё место, увлекая за собой Иванну, но проходя мимо Славы им пришлось ненадолго задержаться. Остановив рыжую за руку, он многозначительно так посмотрел на её обувь, после чего высказал свой вердикт: — Класні капці! — чуть ли не присвистнув. — Дякую, але вони все одно незручні, — Иванна быстро переключилась на другой язык, мысленно благодаря свою бабушку, что она иногда разговаривала с ней на украинском. Глеб тем временем всё пытался прийти в себя и хоть как-то влиться в сложившуюся ситуацию. Выходило крайне плохо, потому что стоило ему с Максом вернуться из туалета, где они закинулись таблетками, как он встретил Иванну. Он узнал её со спины чуть ли не через всю половину зала: стояла вся такая примерная, выпрямив спину в своём этом платье, которое Глеб посчитал очень даже коротким. Да чёрт с ним с платьем! Зачем она вообще повернулась? Он ведь ещё не был готов. А теперь она сидела с его другом и о чём-то разговаривала, оставив после себя кучу вопросов. Пока Артём не присосался к своей спортсменке, Глеб схватил его грубо за локоть и отвёл немного в сторону. Не давая ему и секунды на то, чтобы понять, что происходит, он сразу накинулся на шатена с претензиями: — Какого хуя ты не сказал, что пригласил и её тоже? — чуть ли не рыча, спросил Глеб, сильнее сжимая руку своего друга. — Вот ведь дьявол! — Да не пизди мне тут, — выдёргивая руку, осадил его Артём. — Ты её хоть сейчас готов засосать. Ты бы своё лицо видел, когда она обернулась. Я уж думал, ты так и не поднимешь свою челюсть. И это я должен спрашивать, какого хуя ты не сказал, что она твоя. — Не зли меня ещё больше, Депо, — предупреждающе начал Глеб. — Посмотри на неё, — обнимая Глеба за плечо, он развернул друга к компании, а точнее именно туда, где сидели Иванна и Макс. — Она же просто душка, уверен, она всем понравилась. После того, что она пережила, ну, ещё и включая тебя, — Артём одарил его скептическим взглядом, явно намекая, что Глеб не подарок и своими закидонами порой способен довести даже друзей, — то ей точно нужно немного развеяться. Вернувшись обратно к друзьям, Глеб оказался вовлечён в разговор со Славой, который тут же упомянул о Вишнёвской, сказав, что она классная. Артём подсел к Кате, рассматривающей меню, причём выбор её пал вовсе не на алкогольные напитки. Она ещё заранее его предупреждала, что пить не будет, так что пусть он даже не старается споить её. — Ты обещал мне сок, помнишь? — строго напомнила ему Катя, оглядывая забитый бутылками из-под алкоголя стол. — Гранатовый, я помню. Это всё, или хочешь что-то ещё? — Ещё извинения, — с вызовом взглянув на парня и отложив меню, она скрестила руки на груди. Глядя на её поджатые губы и серьёзное выражение лица, Артём понял, что на большее ему пока что не стоит и рассчитывать и направился за соком. — И сладкое прихвати, — бросила ему в спину Катя. Макс тем временем предложил Иванне выпить, и стоило ей согласиться на бокал вина, как он перешёл к самому важному. Рыжую он узнал сразу же, и чтобы хоть как-то наладить с ней контакт, решил попросить у Иванны прощение за своё поведение в квартире Глеба. — Я был полным мудаком. Решил, что Глеб снова привёл к себе какую-нибудь левую тёлку, которая по счастливой случайности задержалась немного. Я больше так не буду, правда. Прости меня. — Хорошо, прощаю, — согласилась Иванна, улыбаясь ему в ответ. Как оказалось, Макс был весёлым парнем, любившим рассказывать о себе, особенно о своём детстве. Вишнёвская то и дело заливалась смехом, улыбаясь чуть ли не во все тридцать два зуба. Её поведение привлекло Славу, который, бросив Глебу, что он совсем какой-то тухлый, сменил компанию своего друга на задорную новую знакомую. Они перекинулись ещё парой фраз на украинском, что заставило его ещё больше «влюбиться» в неё. Друзья Глеба показались Иванне райскими. С ними было весело, казалось, они могли рассмешить даже мёртвого. Пересекаясь порой взглядом с самим Глебом, который всё бросал в неё недовольные взгляды, она лишь больше убеждалась, что ей давно не хватало именно таких людей, как Максим и Слава — весёлых и беззаботных. Быть может, всё дело было в выпитом ими алкоголе, но лишнего они всё же себе не позволяли. Случайно задеть рукой её бедро или же приобнять никто не пытался, они даже не заставляли её пить. Хватило того, что Иванна сказала, что плохо переносит алкоголь и ей хватит и одного бокала, как они перестали настаивать. Глебу в глотку ничего больше не лезло, хотя он думал нехило так накидаться этим вечером. Появление Вишнёвской всё испортило, и теперь ему приходилось следить за ней, чтобы, не дай Бог, никому в голову не взбрело обидеть её. Хоть её и привёл Артём, ему явно было не до неё, учитывая, что он всё время только возле Кати и тёрся. Очередная вспышка смеха Иванны привлекла к себе его внимание, заставляя задержать на ней взгляд больше положенного. Со скрипом в мыслях, Глеб вынужден был признать, что смех у неё был самой высшей пробы. Ведя взглядом по манящим изгибам её тела, он проследил за тем, как Иванна вытянула ноги и, потянувшись за бокалом, пригубила вино. Слава оказался сообразительным и принёс ей вскоре воду, за что она одарила его улыбкой благодарности. Уебать и не встать, Ваня! Ну что же ты такая красивая-то, а? В памяти, казалось, оставалось каждое движение её руки, то, как она вела плечами, отчего кудри спадали вперёд, а потом эта бестия ещё взяла и закинула ногу на ногу, осветив ему на секунду край резинки от чулок. Быстро оглядываясь вокруг в попытке понять, если никто ничего не увидел, Иванна натянула подол платья чуть ли не до самых колен, краснея до корней волос. В горле драло, в грудной клетке всё шипело, а дрожащие руки всякий раз приходилось одёргивать, когда те тянулись к бутылке. Спасали только сигареты: выдыхая дым, Глебу на несколько секунд удавалось затмить перед глазами её образ, что столь болезненно впился в самое нутро. С каждой минутой Глебу всё больше и больше хотелось ощутить себя мёртвым, чтобы перестать чувствовать всё это. Воздух казался отравой, из всех звуков в живых остались лишь звук её голоса и его быстро бьющегося сердца. Пытка видеть её в окружении других парней, с которыми ей, мать его, было весело, скручивало нутро. Окажись он в бреду, и то счастлив бы был, и, изредка поглядывая на танцующих у пилона девиц, Глеб мысленно просил их отвлечь его хотя бы на пару секунд от рыжеволосой ведьмы, что столь круто вклинилась в его жизнь. Наверху, видимо, услышали его просьбы, потому что Иванна, наконец, покинула парней и пересела к Кате. На самом деле, у них зашла речь о музыке, а в ней она ничего не смыслила, и имена, которые они называли, ей ни о чём не говорили, вот она и решила сменить круг общения. К тому же, пирожные и пакет сока, которыми наслаждалась Ланская, уже давно привлекли внимание Иванны. Вначале она хотела следовать совету Марины и не набрасываться на еду, но терпеть было уже невыносимо. — Можно к вам? — пройдя к Артёму с Катей, спросила она. Артём тактично удалился, уступив ей своё место и попросив, чтобы она расписала его «этой острой на язычок спортсменке» в самых лучших красках. Иванна обещала выполнить просьбу, но не ранее, чем попробует пирожное. — Тебя, я как посмотрю, алкоголь не очень привлекает, да? — кивнув на бутылку воды, которую Иванна опустила на стол, спросила Катя. — Как и тебя, хоть я и не занимаюсь спортом. Меня просто очень быстро разносит, а в этой компании я первый раз, поэтому не хотелось бы ударить лицом в грязь при первой же встрече, — стреляя глазами на пирожные, призналась Иванна. — Бери уже, — смеясь, Катя придвинула тарелку со сладостью ближе. — Кроме спорта, есть и другая причина, почему я не пью. Но ты лучше расскажи мне про этого, — она хотела сказать придурка, но в последний момент всё же передумала, — ну ты поняла. Говорить с набитым ртом было возможно, хоть и трудно. Крем грозился жирной кляксой упасть ей прямо на платье, так что Вишнёвской пришлось действовать быстро, подставляя язык. В тот момент Глеб думал, что он точно придушит её, да и вообще для себя решил, что если и станет кого-то убивать, то его жертвой, определённо, будет Иванна. Своё обещание она всё же сдержала, представив Артёма в выгодном свете. Вскоре разговор зашёл о том, как они познакомились, и как ему удалось затащить Ланскую на вечеринку. — Сама не знаю, как я огласилась. Наверное, хотела парню своему насолить. В последнее время мы с ним редко куда ходим, он у меня немного ревнивый, — с грустью призналась Катя, поправляя прядь за ухо. — Тот парень не сводит с тебя глаз с тех самых пор, как мы пришли, — меняя тему, Катя кивнула в сторону Глеба, открыто встречаясь с его взглядом. — Артём намекнул, что вы вроде как встречаетесь. — Вроде как. Только он об этом не знает. Может, ему вообще стыдно быть рядом со мной на глазах у друзей, — строила теории Иванна, вытирая пальцы салфетками. — Не похоже, что он из робкого десятка. Вскоре Артёму пришлось доставать девушкам ещё одну пачку сока, который и стал причиной разрыва беседы. Кате захотелось в туалет, и Артём вызвался её сопроводить, показывая дорогу. Оставшись одна, Иванна удобнее устроилась на диване и откинулась на мягкую спинку. По телу разливалась приятная музыка, дым давно стал привычным, как и тусклое освещение, а вся атмосфера такой родной, что она в открытую думала, кого бы можно было из парней попросить достать ей поесть что-нибудь нормальное. Прогуливаясь взглядом по их поддатым лицам, она встретилась взглядом с Глебом, который курил сигарету. Не разрывая зрительного контакта, Иванна нервно сжала губы и провела рукой по ключице, на которой он оставил ей засос. Не желая идти на поводу её провокации, Глеб сильнее зажал сигарету между пальцами и сделал слишком поспешную затяжку. Тлеющий кончик сигареты обжёг кожу пальцев, но боль осталась где-то позади, будто эхо. Опомнился Глеб лишь тогда, когда Иванна перегнувшись через весь стол, потянулась к нему и ударила по руке. Не гордая. Не злая. Не таящая злобы. Эти слова Вишнёвская повторяла про себя, как мантру, поднявшись и направившись прямиком к Глебу. Опустившись рядом, она молчала, ожидая, что ему, наконец, будет что сказать ей. Потушив сигарету в пепельнице, Глеб отвёл взгляд в сторону, не в силах вынести той обиды, что таилась в её глазах. Вот только Иванна всё не унималась и, взяв его совсем уж отчаянно за руку, заставила смотреть глаза в глаза. На расстоянии было проще, на расстоянии он хоть как-то справлялся, но теперь Иванна была всего лишь в паре сантиметров, а ему всё также не хватало храбрости признать её и признаться ей. Разрывая душу обоим на куски, Иванна требовала одним лишь взглядом просто быть рядом с ней. Наклонившись, она поцеловала его осторожно в щёку, вот только помимо её губ Глеб ощутил ещё и влагу её кристальной слезы. — Тебе нужно домой, — как бы ему хотелось звучать твёрже в тот момент, но вышло же столь слёзно, что стало противно от самого себя. — Нет, — утирая пальцами щеку, возразила она в ответ. Не успела Иванна усмирить свою бурю внутри, как у Глеба её вырвали руки Славы. Шмыгнув носом, она поднялась с дивана и показала ему самую горько-сладкую улыбку за весь вечер. Слава потащил Иванну на танцпол, отказываясь принимать любые возражения. Несмотря на выпитое, держался он молодцом, твёрдо стоя на ногах. Вскоре Глебу пришлось наблюдать за тем, как Иванна что-то сказала, а он же кивнул ей, будто соглашаясь. Держась за Славу, она уже хотела скинуть с себя туфли, как он прервал её и сам опустился перед ней на колени и снял те самые «класні капці». Ногти больно впились в ладони, но Глеб всё равно неотрывно следил за этой странной парочкой, которая, взявшись крепко за руки, стала кружиться. Его Ваня вновь заливалась смехом, который он, казалось, слышал даже на расстоянии. Видеть её счастливой рядом с кем-то другим было больно, очень больно, просто больно. А она же, будто желая ещё и прокрутить кинжал в его сердце, всё кружилась и кружилась. А она всё смеялась и смеялась, глядя в лицо Славе. И она всё продолжала любить, всё продолжала любить и любить, обливаясь кровью, того, кто со слезами на глазах любовался ею со стороны. Из тела хотелось выбросить само сердце, чтобы только перестать изнемогать от этой голодной любви, что заполонила, казалось, каждую клетку. Сжимая руки Славы сильнее, Иванна словно в отместку судьбе светилась ярко и столь призывно, что ловила восхищённые взгляды от незнакомцев. Завидуя её страшному счастью, они освободили им больше места, чтобы даже её пышные локоны не коснулись их плеч. Ловко перебирая ногами и откинув голову назад, она ловила лицом цветные огни. Глаза закрыты, по телу растекалась полная уверенность в своём партнёре, которому можно было отдаться, несмотря на опьянение. Слава действительно держал её крепко, но не так, чтобы оставить синяки, а просто крепко, чтобы она чувствовала рядом опору. Смех Иванны смешался с его смехом, отчего ей хотелось увеличить амплитуду настолько сильно, чтобы слышно было даже на улице. Непозволительно ядовитая! Уж лучше бы ей прекратить всё это, потому что Артём, заметив, какими пожирающими глазами за кружащейся парой наблюдал Глеб, решил вмешаться. Оставив Катю, он прошёл к другу и протянул ему сигарету, но в ответ получил лишь фырканье. От алкоголя Глеб тоже отказался, как и от предложения пойти и закинуться марками. На душе было так паршиво, что хотелось просто взять и вырвать это из себя прямо с мясом, а после залить спиртом, чтобы уж точно убить всю заразу. — Ты сам виноват, что она сейчас не с тобой, — не выдержал, наконец, Артём, бросив правду другу на ухо и вернувшись обратно к Ланской. Глеб и сам прекрасно осознавал это, коря себя за трусость. Нужно было просто взять её за руку и сказать всем, что она его самая любимая и самая родная, самая желанная женщина, чтобы другие даже не смели пускать слюни по ней. Вместо этого же, сражённый её красотой в первые секунды, как только она развернулась к нему, он оказался теперь не у дел, был вынужден теперь сам пускать по ней слюни, всякий раз закатывая губу назад, потому что держала за руку Иванна не его, а другого. Дорога до туалета оказалась слишком долгой и мутной, будто он растерял вмиг всякую способность ориентироваться в пространстве. Закрыв за собой дверь кабинки, Глеб бесформенной массой рухнул на плитку пола. Ты соврала мне. Ты говорила, что это я, что это я, блять, способен тебя развоплотить в любую секунду, а не наоборот. Это я вижу тебя в бреду, но вовсе не чёрном, а любовном, и ты так прекрасна, что мне не хватает слов!.. Склонившись над унитазом, Глеб засунул в рот два пальца. Проталкивая их глубже, он старался коснуться корня языка или же стенки гортани, чтобы, наконец, избавиться от скопившейся внутри мерзости. Если бы только рвота могла избавить его от того, что на самом деле грызло изнутри! А так лишь пустота в желудке, и вся та же нескончаемая зависть к чужим рукам, которые касались её на танцполе. Утерев рот, он рухнул обратно на пол и несколько раз приложился кулаком о плитку. Лёгкое пощипывание в костяшках всё равно казалось не таким значительным, как та сухая злоба, от которой Глеб захлёбывался с каждой минутой лишь сильнее. Радость Иванны тем временем подошла к концу. Слава пожаловался, что у него начинала кружиться голова, поэтому им лучше немного передохнуть. Вишнёвская стала оглядываться вокруг в поисках своей обуви, но эту задачу Слава взял на себя, достаточно убедительно попросив её не плакать. — Ты только не волнуйся. Я найду твои туфли, хорошо? Эй, — беря её за подбородок, он заставил её смотреть себе в глаза, — я найду их, ты только не плачь. Договорились? — Да, — для пущей убедительности, Вишнёвская даже закивала в ответ. Отыскав туфли, Слава помог ей надеть их, а точнее вновь опустился перед ней на колени и, поочерёдно беря её за ноги, обул её. Поблагодарив его, Иванна сказала, что ей нужно отойти в дамскую комнату. Слава указал ей дорогу и направился к столу, где сидели остальные. Стоило ему рухнуть на диван и потянуться рукой к бокалу с пивом, как на него тут же налетел Артём: — Ну ты и долбоёб, Морт. Теперь смело можешь начинать молиться, чтобы Глеб не переехал тебе по роже. — Да успокойся ты, — отмахнулся он, делая внушительный глоток прохладного напитка. — Только слепой бы не заметил, как он смотрел на неё весь вечер. Даже меня порой передёргивало от его звериного взгляда. Вон, Макс может подтвердить. Мы уже все поняли, что она с Фарой, но ей что, теперь даже повеселиться нельзя? — напирал Слава, вновь отпивая пиво. — Она вообще классная, — решил вмешаться Макс, вставая на защиту Славы. — Ей и так, наверное, достаётся от этого кретина, вот мы и решили её немного развеселить. Никто не собирался уводить её у него, это, — он немного призадумался, почёсывая бороду пальцами, — короче, это всё равно невозможно. Дойти до уборной Иванне помешал высокий брюнет, прижавший её к стене. Пытаясь засунуть смятые купюры ей под ворот платья, он склонял её к тому, чтобы она поехала к нему, где они займутся сексом, и он вновь заплатит ей. Отпираясь, Вишнёвская всё толкала его в грудь и твердила, что он её перепутал с кем-то, потому что ехать к нему она явно не собиралась. — Подожди-подожди, — держа её за плечи и не давая уйти, начал брюнет. — Мне сказали, ты подстилка высшего класса, немного дорогая, но всё же. Как это ты не можешь поехать со мной? Или у тебя эта ночь уже расписана? — Кто вам вообще сказал подобное? — в очередной раз толкая парня и отворачивая голову в сторону, отчаянно крикнула Иванна. — Блондин один. Я его в туалете встретил, он мне ещё заплатил, чтобы я к тебе подошёл. Вот ненормальный, прикинь, да? От обиды Иванна расплакалась, не стесняясь в открытую всхлипывать. Брюнет несколько опешил и даже отпустил её, позволив ей сползти вниз по стенке. Пряча лицо за волосами, она утирала слёзы, размазывая сильнее тушь по щекам. Водостойкая, как же! Предательство расползалось по венам, ведь кто был тем блондином, она поняла сразу. — Что ещё он сказал? — желая добить себя окончательно и узнать правду целиком, требовательно спросила Иванна. Глядя на неё сверху, брюнету стало жалко её, так что он опустил руку ей на плечо в попытке ободрить. — Сказал предложить тебе перепехнуться и дал деньги, чтобы я тебе заплатил. Слушай, он не говорил мне спать с тобой, только предложить, припугнуть тебя, чтобы ты домой свалила. Последнее она уже не слушала. Опираясь рукой о стену, Иванна всё же поднялась и на ватных ногах направилась в сторону туалета. Включив воду, она стала судорожно смывать с себя потёкший макияж, ногтями впиваясь в кожу. Подняв голову, она вздрогнула оттого, как жалко выглядела. Неотрывно глядя на своё лицо, Иванна стёрла помаду с губ. Зря только Марина старалась сделать из неё красотку, всё равно ведь тот, кто должен был, не оценил. Выключив воду, Вишнёвская продолжала смотреть в зеркало пустым взглядом, пальцами зажимая края раковины. Никчёмная. Жалкая. Никому не нужная. Почему тебе так важно было, чтобы я ушла домой? Тебе, наверное, даже понравилось ломать меня вот так вот весь вечер, понравилось видеть моё отчаяние, мою боль и безысходность. Ну вот что тебе ещё от меня нужно? Я, правда, не понимаю. Объясни же мне, Глеб, что ты от меня хочешь. Мои признания вызывают в тебе гнев. Молчу — ты всё равно злишься. Пытаюсь не лезть в твою жизнь, как ты уже подсылаешь мне парня, чтобы унизить. Ты самое настоящее зло в чистом виде! Если в один момент моей любви не хватит, то поверь мне, виноватой я не буду себя чувствовать. Кто я для тебя? Не уйду отсюда, пока не узнаю. Ты ещё пожалеешь, что затеял всё это. Несмотря на кровоточащую рану, Иванна всё же направилась обратно в зал. Уверено подошла к компании, с которой весело проводила время, и, отыскав глазами Глеба, несколько мгновений просто стояла и смотрела. Другие, кажется, поняли, что случилось что-то очень серьёзное, и не решались вмешиваться, послушно дожидаясь следующего шага. Под проницательным взглядом Глеба Иванна даже не думала тушеваться или хоть как-нибудь мяться. Наоборот, она гордо тряхнула головой, откидывая кудри назад и кивнула, чтобы он следовал за ней. Пока Иванна вела его к сцене, где выступали стриптизёрши, Глеб всё гадал, куда же делась её помада. На сцену она заставила подняться и самого Глеба, взяв его за руку. Подойдя к одной девушке, она попросила её уступить ей место и, достав купюру из ворота платья, которую ранее ей засунул брюнет, дала её стриптизёрше. Та всё поняла по одному лишь слёзному виду Иванны и даже попросила других двух девушек уступить им место. Подавляя в себе дрожь, Вишнёвская развернулась к Глебу и глядя ему в самые глаза, задала вопрос в первый раз: — Кто я для тебя? — Шлюха, — короткий ответ с его стороны и всё тот же пронзительный взгляд. Прикрыв глаза и опустив лицо, чтобы спрятать подступившие от обиды слёзы, Иванна приглушённо выдохнула. Скинув с себя туфли, она отметила, что сменилась музыка. «Жаль только, что у нас здесь совсем не романтика», — подумалось ей. Понимая, что это постаралась та девушка, которую она просила уступить ей место, Иванна грустно улыбнулась. Они так ничего и не поняли. Сказать по правде, пока что не понимал и сам Глеб, чего же именно она добивалась. Решив подкинуть ему первую подсказку, она ухватилась за резинку чулка и стала медленно обнажать кожу ног. Дело не стало и за вторым чулком, который Иванна бросила ему под ноги. Из зала послышался свист, но в тот момент ничего, кроме его горящих злобным огнём глаз, её не волновало. — Кто я для тебя? — начиная второй акт, Иванна развернулась к нему спиной. — Шлюха, — ласково и на самое ухо, расстёгивая молнию её платья. Глебу казалось, что дальше она точно заходить не станет, но только Вишнёвская удивила его. Вместо того, чтобы броситься вон, она взяла и стянула с себя платье. Оставшись лишь в достаточно длиной сорочке, что прикрывала её кожу почти до середины бёдер, Иванна двинула ими в сторону. Отступив на шаг назад, она откровенно стала прижиматься ягодицами к его паху. Музыку она чувствовала на удивление хорошо, так что каждое покачивание было в такт, что заводило сильнее. Потянув руки к его лицу, она кончиками пальцев прошлась по щекам и совсем немного прогнулась в спине. Развернувшись к Глебу лицом, являя ему слёзы и дрожащую улыбку, Иванна мазнула рукой по его футболке, вставая ему за спину. Прижимаясь спиной к спине, она опустилась на корточки и, пока он не схватил её за волосы, быстро выпрямилась. Хоть он и стоял к залу спиной, похабные слова и свист всё равно долетал до него. Кусая губы в кровь и сжимая кулаки, Глеб приказывал себе сдерживаться. Иванна вновь обогнула его сбоку и прижалась ягодицами к его паху. Покачивание её бёдер, запах тела и музыка сводили с ума, не удержавшись, Глеб опустил руки ей на бёдра. — Кто я для тебя? — задавая вопрос в третий раз, она стала приподнимать подол сорочки с намерением снять и её. Грубо схватив её за запястья и дёрнув вниз, Глеб сдался окончательно, понимая, что в этой игре она победила. — Ваня, блять! — рыкнул он, разворачивая её к себе лицом. Она успела лишь понять, что он очень зол, как перед глазами замелькали незнакомые ей лица. Глеб тащил её в сторону мужского туалета, впившись пальцами в руку до покраснения на коже. Едва поспевая за ним, она врезалась в других, но времени, чтобы извиниться, не было. Одёрнуть руку Иванне так и не удалось, как бы она не старалась отлепить его пальцы от своего запястья свободной рукой. В самом туалете они прошли к последней кабинке, которая оказалась даже не закрытой, хоть и была занята. Не давая Иванне шанса на побег, Глеб обхватил её со спины одной рукой за талию, а второй схватил за подбородок, заставляя лицезреть развратную картинку. Стоя на коленях перед парнем, девушка с пепельным цветом волос глубоко заглатывала член до сдавленных писков. На неожиданных гостей им было плевать, о чём говорили восхищённые глаза, которыми девушка смотрела на откинувшегося затылком на облицованную плиткой стену парня. — Сукам так нравится сосать по одной простой причине. Знаешь какой? — вкрадчиво спросил Глеб, наклонившись ближе. Иванна отрицательно покачала головой, чувствуя, как по щекам потекла новая порция слёз. — Они просто глупо считают, что это единственный способ, чтобы контролировать нас, уёбков. — Я тебе не сука, — зашипела она, дёргаясь всем телом. — Конечно, нет, — тут же согласился он, — но я всё равно дам тебе возможность побыть ею. Хватая её сзади за шею и подставляя большой палец под самую челюсть, Глеб повёл Иванну на танцпол. Чувствуя себя нашкодившим котёнком, которого схватили за загривок, она старалась хотя бы вовремя переставлять ноги, чтобы никто не наступил ей на пальцы. Конечно, она понимала, что он не шутил, но до последнего не верила, что «это» должно случится прямо посреди танцующей молодёжи при клубном освещении. Волшебству суждено исчезать после полуночи, но, когда Глеб надавил ей на плечи, заставляя опуститься на колени, Иванна окончательно разуверилась в его существовании. Поглядывая на него снизу вверх, она просила его отпустить её одними лишь глазами, но в ответ получила звериный оскал. Танцы, танцы, вокруг танцы, а она же дрожащими пальцами расстёгивала пуговицу и ширинку его джинсов. Если ранее он проверял, насколько далеко же может зайти она, то теперь они поменялись местами. Доводя его прочность до исчезающей тонкой линии, будто у тетрадного листа, Иванна протянула к нему руки, переплетая свои пальцы с его. К её удивлению, Глеб не пережимал со всей силы, скорее, просто давал понять, что крепко держит. Отодвигать ткань джинсов пришлось подбородком, не забывая при этом помогать себе зубами. Уткнувшись лбом ему в лобную кость, Иванна жарко выдохнула, отчего у него по спине пробежали мурашки. Освободив свою руку, Глеб немного приспустил ткань белья и, обхватив член кольцом из пальцев, направил его ей в рот. Из-за её волос, спадающих на лицо, вместо рта он мазнул ей исходившей смазкой головкой по щеке. Не из робкого десятка оказалась всё же Иванна, которая вскоре осторожно обхватила член губами. Убирая его руку, она вновь скрестила пальцы вместе. Начни она сразу заглатывать, то Глеб и слова не сказал бы ей против. Вместо этого же, Иванна лишь губами водила по крайней плоти, по-прежнему утыкаясь лбом ему в низ живота. Глеб не понимал, когда успел столь похабно возбудиться, что член стоял колом, а перед глазами мелькали её покачивания бёдрами, от которых стыла кровь. Продолжая водить губами, Иванна сделала попытку взять в рот больше, доходя почти до середины. Просто отсоси мне уже, блять! Глеб готов был поклясться, что даже языком она двигала крайне изящно и невинно. Она, казалось, даже не ласкала его, а целовала, нежно прикасаясь губами и языком. Делала всё очень трепетно, так что у него всё тело зудело, а руки тянулись схватить её за волосы и насадить, наконец, её глотку на член до самого основания. Подобные попытки Вишнёвская сразу же пресекала, сильнее сжимая ему пальцы и замирая губами на одном месте. Никогда не думал, что её губы могут довести чуть ли не до обморочного состояния, но вот с каждым её движением, к которым порой добавлялся ещё и язык, Глеб убеждался в этом всё больше и больше. Прикрыв глаза от чистого экстаза, он полностью отдавался ей, пропуская через себя не музыку и крики радостной толпы, но одну лишь Иванну. Понимая, что она делала ему самый настоящий минет прямо на танцполе, Глеб оказался втянутым в водоворот долгожданного счастья, которого так сильно не хватало ему в жизни. Близость заставила обнищать в нём всё то порочное, что ранее расцветало у него в груди. Оказавшись униженным её прелестным поведением, он вновь проиграл ей. Иванна больше не плакала, но по тому, как неожиданно вздрагивали её губы на члене, Глеб понимал, что она близка к срыву. Она старалась держаться изо всех сил, чувствуя, как её всю разрывало сразу на несколько желаний. Хотелось убраться из этого места, но в то же время найти в себе храбрость и взглянуть ему в глаза, а ещё узнать, если ему нравится то, что она делала, и хотелось до болезненных спазмов в голове попросить его взять слова о том, что она шлюха, назад. Райское наслаждение, которое она доставляла ему, всё также неспешно беря в рот лишь до середины и трепетно целуя, было прервано ладонью, опустившейся Иванне на плечо. По спине тут же пробежали мурашки и, разрывая тактильный контакт рук, она поспешила подтянуть бельё. — Глеб! — её судорожный возглас привёл его в чувства. Джинсы он застёгивал себе уже сам и, скинув руку незнакомца с её плеча, потянул её вверх. Вишнёвская тут же набросилась на него, зарываясь лицом ему в районе шеи. Пригладив её волосы, чтобы было не так щекотно, Глеб опустил руки ей на спину, поглаживая ладонями и надавливая пальцами на позвонки. — Всё хорошо, — шепнул он ей на ухо, — ты у меня умничка. Парень, прервавший их, решил дать о себе знать. Вновь потянувшись к Иванне рукой, он со всей присущей ему серьёзностью спросил: — Оля, а что ты делала? Разве грибы не осенью собирают? Иванна дёрнула плечом, скидывая руку незнакомца. Сильнее вжимаясь телом в Глеба, она судорожно хваталась руками за его шею. Теперь он отчётливо чувствовал её слёзы на своей коже, что смывали последние частички того удовольствия, к которому она разрешила ему прикоснуться, будучи перед ним на коленях. Тварь! Ты всё же обыграла меня, взяв надо мной контроль. И даже при таком раскладе ты всё равно не стала сукой. Потому что ты, блять, даже не сосала, нет, ты именно доставляла мне блаженство. Оттолкнув парня и бросив ему искать его Олю где-нибудь в сортире, Глеб повёл Иванну к столу, чтобы взять вещи. Иванна не отлипала от него, продолжая жаться и прятать лицо у него на плече. С шумной компанией ему пришлось разбираться самому и попрощаться и от лица рыжей. Артём подозрительно сощурил глаза, глядя на Вишнёвскую, а после и вовсе бросил, что проводит их. За шатеном увязалась и Катя, взяв сумку, она на инстинктивном уровне чувствовала, что грозила разразиться самая настоящая буря. Поглядывая на Иванну, она казалась ей сломанной куклой, грязной, использованной сломанной куклой.***
Поймав такси, Глеб насильно затолкал Иванну на заднее сидение. Стоило ему забраться внутрь следом и назвать адрес своего дома, как у неё чуть сердце не остановилось. Похоже, ночь только начиналась.