Обновление инвентаря: джинсы и мужик

Вообще-то Антон обожает дарить подарки. И вообще, отдавать намного приятнее, чем получать. А ещё нет ничего постыдного в том, чтобы получить честный заработок за честную работу. Итак, помыв полы в соседнем магазине и разгрузив пару машин, он идёт в магазин. Из своих пяти тысяч на Полину, при всём уважении, он не готов потратить больше пятиста. У компашки Полины появилась мода на чтение, поэтому Антон купил ей какой-то роман за сто пятьдесят и палетку теней за триста пятьдесят. Да, щедрость так и хлещет, но ей всё равно нет особой разницы какой подарок, если не от её ненаглядного из параллели, так что Антон забил. Свои дизайнерские замашки он проявил в упаковке: на чистом белом пакетике он делает набросок её портрета. — Ого! — заглянул из-за плеча Арсений, — не знал что ты так круто рисуешь. — Да ну не особо и круто. Она косая, видишь? — Зато реалистично, — хихикнул он, уходя. Атмосфера здесь у него была очень уютной и домашней. Арсений ходил в коротких шортах и большой тёмно-синей футболке со старым пятном от шаурмы. Они целый день никуда не ходили, только утром вместе приготовили булочки с корицей. В итоге они не получились и пересохли в духовке, а Антон отнёс их к себе домой. Там еда никогда лишней не бывает. Затем они посмотрели пару серий очередного гейского сериала, для Антона до сих пор загадка откуда Арсений их берёт в таких количествах. А сейчас делали подарки. Ну, Антон делал, а Арсений пинал хуи и дразнился, что уже давно всё сделал. В конце концов, когда Антон закончил, то резко встал и пошёл собираться. — Эй, ты куда? — Арсений лежал поясницей на своей цилиндрической подушке и читал какую-то огромную книгу. — Я к Димону. Надо кое-что обсудить. — на последних словах Антон почувствовал как краснеет. — Так, что за секретики? — он отложил книгу и игриво прикусил ноготь. — Ой, точно не для тебя. Арсений выразительно поднял одну бровь, поэтому Антон засобирался энергичнее, боясь ещё что-то ляпнуть. — Ты уже договорился с Димой? — Нет, — растерянно отвлекся он от своих штанов, из которых торчала ниточка. — я собирался просто прийти. Как обычно. — Он не может: уехал к бабушке. Ну если ты хочешь с кем-то обсудить какой-то подарок или ещё что, то всегда есть Окс, она сегодня не занята. — показательно безмятежно вкинул он. — Так, — он расставил руки в боки. — почему ты всегда знаешь о перемещениях Димы, а я нет? Арсений на это только поджал губы и пожал плечами. Они оба знали ответ, но от него Антону становилось как-то одиноко. — Ладно, значит к Оксане… Пока! — Погодь, — Арсений встал в какую-то позу «собака мордой вверх» и чмокнул его в губы, — теперь пока. Антон удивлённо и слегка возмущённо нахмурился, но промолчал, помахав на прощание. * — Иди нахуй, Антон, я хочу хотя бы голову помыть, — Оксана перекинулась животом через окно и разговаривала с Антоном так, с третьего этажа. — внезапный как понос… — Ну пожалуйста! — улюлюкал он. Через какое-то время девушке надоели эти унылые серенады под окном, поэтому сейчас Антон уже гладил её кошек на скрипучем диванчике. О том как живёт Оксана он ни разу не думал… Да и никто не акцентировал на этом внимания, хотя Антон бы о таком всем трубил. Её дом выглядел как приют для бездомных. Ужасно воняло сигаретами. Антон и сам не брезгует курить, но от такого душка лёгкие как будто наполнялись ватой, а голова шла кругом. Вся мебель очень пыльная и своеобразная. Во-первых везде были верблюды. Это больше всего удивляло. В серванте вдоль всей стены одной из двух комнат было много открыток, статуэток и пара плюшевых игрушек, копилка, тарелки и разрисованные камни с этим не сильно привлекательным животным. В каждой из двух комнат рядами стоят по четыре раскладушки, а в комнате где сейчас сидит Антон ещё и большой двуспальный надувной матрас. Кошек пять, но, как объяснила Оксана, они все приходящие: просто забегают в подъезд, а братья-сёстры их по доброте душевной пускают. — А че пришёл-то? — Окс с пшиком открывает колу и присаживается на одну из кроватей. Над ней висит пара плакатов, сама раскладушка довольно аккуратно заправлена и украшена парой повязанных ленточек и бумажных браслетов из парков аттракционов и отелей. — Я вообще посоветоваться хотел. Это насчёт… — Арсения? — …Арсения. Откуда ты знаешь? — Ну это очевидно. Вы же такие попугайчики-неразлучники. — она демонстративно поморщилась, выражая своё отношения ко всей этой романтике. — он же тебе нравится? — Да блин! Он сказал? — Антон просто не мог поверить в такое предательство. — Это только слепой не заметит. Ты смотришь на него как влюблённая нищенка. Не парься, он очень влюбчивый и падкий на тех кто проявляет внимание, так что скоро к тебе оттает. Но! Ты не представляешь как его много отшивали. Он постоянно один, так что будь уверен в своих этих чувствах, чтобы наш мальчик не страдал. — она сделала паузу, допив колу и смяв баночку. Её она засунула под простынь соседней кровати и продолжила, — Так вот о чём это мы? В чем вопрос? * День тайного Санты! Антону просто интересно, а Арсений чуть не подпрыгивает от ожидания, постоянно говоря о бабочках в животе. Школа теперь украшена, хотя выглядит не менее уныло, чем в обычное время. Бумажные снежинки сделанные первоклассниками, зайчики и сугробы из ватмана на окнах, кое-где висят гирлянды, а в некоторых классах мишура и маленькие ёлочки на столах учителей. По команде Арсения все по очереди заходили в класс и клали свои подарки на последнюю парту, чтобы было точно непонятно, кто кому дарит. И слава богу самый лучший обжшник, ака Бориска, ака самый уважаемый человек в школе, согласился погулять в столовой и предоставить время урока им, потому что ещё одна секунда и Арсений бы точно взорвался. Он подходит к столу и своим звонким голосом устраняет общий ажиотаж. Пакетики, коробочки, ленты и упаковочная бумага мелькают из рук в руки. В большинстве своём это какие-то сладкие подарки или что-то зимнее, вроде тёплых носков или варежек со снегирями. Разумеется паре человек повезло и им попались их друзья, один из одноклассников получил шапку с ебущимися оленями. Полине её подарок, на удивление, безумно понравился, поэтому Антон больше не нервничал. Почти. — И… Арсений! Ура, — пытаясь сдерживать своё нетерпение, Арсений открывает какой-то маленький крафтовый пакетик и достаёт… Бумажку с нарисованными разноцветными письками и надписью «С новым годом, пидор». Улыбка моментально сошла с лица и губы задрожали. Дима, стоявший за его спиной, приобнял его за предплечья и что-то шепнул на ухо. Арсений не повеселел, но слёзы сдержал и дальше подарки оглашал Дима. Нарочито весело, чтобы разрядить обстановку, он зачитывал бумажки и тут: — Антон! Антон к этому моменту уже отошёл с Арсением в угол класса и обсуждал, какой долбоеб мог это сделать. Обернувшись, он уже с меньшим азартом забрал подарок. На душе паршиво. Но ровно до того момента, пока он не начал распаковывать и не вспомнил, что скорее всего там что-то от Арсения. Коробка была запакована очень мило: слой обёрточной бумаги с разноцветными ёлочками, под которым обычная коробка исписанная их локальными приколами. Все выжидающе смотрели на Антона, пока у него брови улетали куда-то в район затылка, а рот был приоткрыт. У них было такое правило: пока человек не откроет и не узнает своего Санту — дальше не переходят. Подарок по размерам был большой, но в коробке совсем не шуршал и не гремел. Открыв крышку, Антон увидел сверток чего-то вязанного, а сверху лежали серёжки в упаковке. В виде цветка кувшинки какого-то волшебного жемчужного цвета с жёлтой сердцевинкой и позолотой по каёмке лепестков. Взяв картонную карточку с серёжками холодными и подрагивающими от какого-то волнения пальцами, он вытащил целый свитер! Большой и воздушный в слегка кривую полосочку зелёного, молочного и розового. Антон так и замер со свитером в руках, когда почувствовал чужие руки у себя на плечах. Арсений, у которого до сих пор остался осадок от его «подарка», мягко улыбался, выглядывая свою работу. Как только Антон повернул голову, то сразу широко улыбнулся и, будто на рефлексе, чмокнул Арсения в губы. Как только это произошло, в его голову ударило осознание того, что все это видели. Отвести взгляд, чтобы посмотреть на одноклассников он не мог, поэтому так и стоял, смотря в огромные от удивления глаза напротив. Через пару секунд, он, в такой же тишине, покашлял, быстро собрал весь свой подарок и выбежал из кабинета. Арсений, с такими же нелепо поднятыми бровями, обернулся к замершим одноклассникам. Казалось, что это момент какой-то очень хрупкий. Как когда перетягиваешь канат и резко отпускаешь, а другой человек падает. Но класс не разразился смехом, тишина почти сохранилась, только теперь нарушалась какими-то перешёптываниями. Стало очень погано. За Антона хотелось вступиться, хотелось дать по лицу всем, кто сейчас начал этот непонятный сломанный телефон, начавшийся с непонятного поведения и раздутый до уверенности в чужих отношениях. Арсений подошёл к парте и стукнул по ней руками. — Вы все ведёте себя хуже детей. Это не ваше дело, суки. Не знаю, что вы там напридумывали, но это — обычная дружба. Я и с Оксаной целуюсь, и с Димой, что ж вы на них ничего не думаете? Продолжаем. — с металлическими нотками в сильном, громком голосе сказал он. Какое-то время Дима продолжал теребить пальцами уголок одного из пакетиков, не решаясь начать говорить, но всё-таки продолжил: — Арсений. Тебе ещё. Арсений тут же растерял весь боевой настрой. Это была большая, нет, самая большая коробка из всех! С самой красивой обёрткой и накрученными бантиками нескольких цветов под тон сиреневой упаковке с маленькими совятами, которые в своих больших шапочках прижимались друг к дружке. Сначала, взяв в руки коробку, Арсений хотел её аккуратно открыть, ведь в ней уже что-то шуршало, позвякивало и странно тряслось от малейшего движения. Широкая улыбка появилась как-то незаметно, а в глазах снова засверкали озорные огоньки. Но потом как-то представился напряжённый Антон, сидящий дома совсем один, возможно грузивший себя какими-то упрёками. Стало стыдно, что он сейчас не с ним. Судя по тому, как гордо и совсем по-матерински улыбалась Оксана, скрестив руки на груди, тот внезапный уход Антона прошёл не зря. Дима положил свою ладошку на предплечье Арсению и тихо сказал: — Ты можешь идти к нему. Мы всех успокоим. Арсений с благодарностью посмотрел на него и уже хотел попрощаться и уйти, как вдруг Дима притянул его к себе и коротко чмокнул в губы. Затем подошла Оксана и показательно смачно поцеловала его, обхватив лицо руками. Удивлённый и счастливый Арсений отправился к ещё одному человеку в их компании, которому нужны были поцелуи. * Антон действительно сидел один в тишине. Даже свет не включил в комнате, только гирлянду. Арсений зашёл и кожей почувствовал, что его ждали. — Прости. — Не извиняйся, — отрезал Арсений, — мне всё равно, что там они подумают, на меня это никак вообще не повлияет. Ты же знаешь, — как-то грустно хмыкнул он. Через небольшую паузу, он спросил, — а как ты вошёл? Ключ же у меня был. — Я его из твоей куртки взял. Дверь же открыта, не заметил? — Точно… Они снова замолчали, не зная как продолжить тему, которая сейчас так волновала. — Как тебе удаётся? Быть таким независимым от чужого мнения, таким свободным… Я думал, что я такой же смелый, что тоже могу вот так не скрывать свои… Причуды. Но это оказалось вообще не так. Я думал, что они засмеются, что начнут что-то кричать. Я так испугался… — на последней фразе он окончательно сдулся, и слова можно было считать только по губам. Антон сидел в свитере, который Арсений ему вязал уже месяца два. Он, такой высокий и угловатый, выглядел совсем крошечным в этом цветастом облачке ткани. — Свитер прекрасный, — слабо улыбнулся он, — я сразу догадался, что это ты его связал. Я вообще из него вылезать не буду. А ещё он пахнет тобой. Вот сижу в нём и ощущение, что ты где-то рядом. — он, как бы в подтверждение, зарылся носом в высокий воротник и вздохнул. Арсений встал на кровати на коленки и подполз к Антону, медленно уложив свою голову ему на грудь. Подогнув коленки под себя, он свернулся калачиком, обнимая Антона. — Я помню, что ты сказал о том, что тебе нравится как я пахну. Я пол флакона духов на свитер вылил, тебе ещё повезло что они выветрились немного. — Ты помнишь тот вечер? — как-будто с небольшой опаской спросил он. — Это было пару дней назад. Я не настолько старый, — хихикнул Арсений. — Просто ты там, ну, напился… Мне стыдно за то, что я тогда сделал. — весь диалог его взгляд метался по всей комнате, но ни на секунду не останавливался на Арсении. Тот же поймал рукой его подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, и поцеловал. Как тогда, в игре, только слегка захватывая губу. Отстранившись, он опередил чужой вопрос. — Перед тем, как ты начнёшь возмущаться, я скажу. Ты мне очень нравишься. — сделав взгляд а-ля «какие-то вопросы?» он почувствовал руку на своём запястье. Притянув к себе, Антон припал к губам Арсения, как будто специально заставляя их носы периодически сталкиваться. Через пару минут Антон уже совсем сполз по подушке вниз, лёжа под растёкшимся по нему Арсением, руки беспорядочно гладили его по спине, залезая под футболку, и чувствуя мелкие неровности родинок кончиками пальцев. Когда губы начали саднить, а ноги затекать, Арсений отстранился, за чем тут же последовал вопрос Антона, забывшего о каких-то проблемах. — А ты вообще открывал подарок? — Я так и понял, что он от тебя, а что? — Этот мудак, которому ты выпал… Я хотел прям там ему въебать. Думаю это Гошан либо Макс лысый. Уроды. — Забей, — он умильно тюкнул кончиком пальца в нос Антона, — этого следовало ожидать. — посмотрев в растерянное лицо напротив, Арсений добавил, — если это и будет с тобой, то только первый месяц-полтора. Потом все забудут об этом, правда. Мы с Димкой и Оксаной там их пропесочили, да я думаю они до сих пор всех доебывают. Так что хотя бы сейчас постарайся не думать об этом. — Антон легко кивнул, видимо действительно не собирался загоняться по этому поводу. — кстати, подарок я действительно не открывал. Они уселись на кровати по-турецки и Арсений взял в руки коробку. — Перед тем как ты откроешь знай: Оксана сказала, что никогда не видела чтобы ты праздновал Новый Год и ставил ёлку… Теперь открывай! Арсений почувствовал бабочек в животе от какого-то трепета, как у него всегда бывает во время открытия подарков. Коробка под обёрткой оказалась обычной, но открыв её, он увидел пушистые белые веточки. Белая ёлочка… А он ведь действительно много лет не отмечал Новый Год. — Достань её, там ещё есть маленький сюрприз, — заглядывал Антон из-за плеча на распаковку. Золотые блёстки на концах веточек уже немного покрошились на кровать, стоило только достать все части. Арсений потряс коробку, и на кровать выкатился ёлочный шарик голубого цвета. Он был матовым и неровным, как-будто из папье-маше. Увидел рисунок на нём, Арсений понял, что скорее всего это действительно так, потому что это была фотография, снятая, видимо, Оксаной. Антон сидел на своём стуле и улыбался, разглядывая что-то в телефоне, пока Арсений целовал его в щёчку. Стало так хорошо. Он развернулся, увидел неуверенность в глазах Антона, тот думал о реакции на подарок, но Арсений поцеловал его уже в губы, не так как на шарике.