Заботы, проблемы, Чонгук

       — Ну и чего расселся? — Чонгук присаживается рядом с Тэхёном на ступеньку, сильно дёргая коленом в разные стороны, чтобы обратить на себя его внимание. — Жопу застудишь.        — Отвали, — произносит Тэхён угрюмо и с большим усилием встаёт со ступеньки, находясь в слегка согнутом состоянии. Альфа встаёт вслед за ним, обхватывая обеспокоенно за плечи.        — Сильно живот болит? — кладёт свою ладонь на чужой живот. — Как ты себя чувствуешь? Тебе помочь дойти до дома?        — Я же сказал, отвали, — рычит и оголяет острые клыки, вылезшие от злости и боли.        — Что твой врач говорит? — игнорирует враждебность омеги Чонгук, приобнимая того неосознанно, чтобы успокоить. Тэхён упорно будет молчать о том, что он ждал альфу всё это время, желая найти утешения, кому-нибудь поныться в плечо и, может быть, поплакать. — Ты вообще к нему ходил? Тэхён, беременность — это не шутки, ты же понимаешь, что…        — Да ходил я к нему, calm down babe! — рычит в сторону альфы, держась за низ живота. — Это всего лишь результат физиологических изменений, как он мне сказал, так что хватит мне тут свои…        — Тише, — ласково произносит Чонгук, обняв омегу всем телом. Тэхён вдыхает через нос его успокаивающий запах мяты, и чувствует, как он обволакивает его лёгкие изнутри, насыщая убаюкивающими феромонами. — Я ничего плохого тебе не хочу, помнишь? Всего лишь переживаю, не обороняйся.       Тэхён после этих слов обмякает в его руках, прикрыв глаза. Успокоился.        — Пойдём домой, — альфа берёт омегу под руку и ведёт неспеша прогулочным шагом по вечерней дороге, позволяя им обоим насытиться свежестью прохладного воздуха. — Если хочешь, можем зайти в магазин, я куплю тебе чего-нибудь вкусненького?        — Я хочу домой.        — Вас понял, капитан!        — Придурок.       Чуть позже Тэхён, когда они будут прощаться, скажет Чонгуку тихое «спасибо».       Тэхён замирает с поварёшкой в руках, задумавшись о моментах из прошлого. Чонгук давно не заходил к нему, и они не пересекались около недели. Лиён уже все уши прожжужал про «Чонгук-и», спрашивая, когда он придёт с ним поиграть.       Омега хмурится, почувствовав беспокойство. Он оставляет поварёшку плавать в супе, а сам идёт за телефоном, чтобы позвонить альфе и поинтересоваться, не планирует ли он в ближайшее время заглянуть к нему «на огонёк».       Чонгук берёт трубку не сразу, и Тэхёна это начинает нервировать, поэтому он чуть ли не ругается, когда тот ему всё-таки отвечает.        — Чего тебе? — спрашивает хрипло Чонгук, шмыгнув носом.        — Ты что, заболел? — моментально переключает своё внимание омега, перестав хмуриться. — А я тебе говорил, что после душа волосы надо сушить! — голос делается строгим и эмоциональным. — Но нет же, «я же знаю лучше», а теперь ты сопливишь и хрипишь, как поломанный задыхающийся пылесос с дыркой в трубе.        — Я тебя умоляю, если б я так болел от мокрых волос, то боюсь представить, как я болел бы при гриппе…        — А что?.. — обеспокоенно спрашивает Тэхён, решив отложить свои ворчания до поры до времени. — Температура какая? Прям совсем плохо, что ли? Ты ж вроде из крепких, думал, заглянешь на днях ко мне, а ты болеешь, оказывается…        — Температура, ну… — Чонгук прерывает фразу на кашле. — Ну, она есть…        — Какая? — уже более сурово спрашивает омега, притаптывая нервно ногой.        — Тридцать девять и один…        — Сколько?! — Тэхён аж давится воздухом. — Ты что, с ума сошёл?        — Это не я с ума сошёл, а грипп, которым я болею…        — И ты мне даже ничего не сказал! — звучит обвинительно и обиженно от Тэхёна. — Жаропонижающее пил?        — Две таблетки. Скоро должно пойти на спад.        — Две таблетки… Позвонишь мне через полчаса-час. Если температура будет держаться, я тебя лично убью!        — Конечно, кто, как не ты, лично доведёт меня до гроба…

* * * * * *

       — Пап, когда придёт Чонгук-и? — Лиён дёргает Тэхёна за штанину, выглядя таким наивным из-за своих больших чёрных глаз, которые смотрят беззаботно снизу, пока рот очаровательно раскрыт в ожидании ответа.        — Чонгук-и болеет, солнышко. Он не приходит, чтобы ты не заболел.       Мальчик шмыгает носом.        — Я хочу поиграть с хёном, мы не достроили железную дорогу.        — Обязательно достроите, — Тэхён треплет Лиёна по волосам, мягко ему улыбаясь. Вот что ещё для счастья надо?       И как символично после этого вопроса поступил звонок от Джисона.        — Иди пока поиграй, скоро будем обедать, — Тэхён чмокает сына в макушку и подталкивает слегка его в спинку, сказав, что позовёт, когда всё будет готово.       Звонок продолжается.       Омега непроизвольно вздыхает, раздумывая, с какой целью, если свидание у них было буквально два дня назад. Ещё одно? Звонит поинтересоваться, как у него дела? В таком случае, это даже мило.       Тэхён берёт трубку, никак не ожидав услышать:        — Мне сказали, что у тебя уже есть альфа. Тэ, это правда?       Тэхён аж столбенеет от вопроса, раскрыв рот. Он совсем забыл про свой суп, который, кажется, уже давным-давно перекипел, и поварёшка в нём так и продолжает одиноко плавать, пока омега хмурит брови, уперев одну руку по-деловому в бок. Разозлился.        — Кто тебе такую чушь ляпнул? — сердито. — И что-то я не припомню, чтобы я давал согласие на то, чтобы меня называли «Тэ», — тут уже добавляет чисто из вредности, потому что ему не понравился тон, в котором альфа начал с ним разговор.        — Я думал, что мне кажется, но от тебя постоянно пахнет посторонним запахом. Кажется, мятой? — задаёт Джисон риторический вопрос. — Лиён постоянно говорит о каком-то альфе. Тэхён, кто это? Его отец? Почему ты не сказал, что состоишь в отношениях?        — Джисон-и, милый, — приторно ласково тянет омега, пока на лице его искажённая неприязнью улыбка. Вот так новости посередь бела дня. — Скажи мне, когда ты успел удариться головой?        — Чего ты так язвишь? Я думал, что ты более нежный.        — Нежнее только камень на солнышке, — саркастично. — Отца у Лиёна нет, а тот альфа, о котором он постоянно говорит — мой лучший друг.        — Альфы и омеги не могут дружить.        — Поверь мне, можно дружить и даже трахаться.       В трубке повисает молчание. Тэхён, обдумывает то, что только что сказал, и понимает, что сказал он это зря. Он не всегда способен уследить за языком, когда раздражён, и это определённо является минусом его характера.       Большим минусом.       Очень большим.       Джисон в конце концов скидывает трубку, и Тэхён упирается руками в столешницу, вздыхая. И что теперь ему делать? Оправдываться? Он действительно считает, что дружба между альфами и омегами существует; что дружеский секс между ними существует тоже. Только это совсем не обозначает, что таковой есть между ним и Чонгуком, о чём как раз успешно подумал Джисон. Они знакомы хренову тучу лет, поэтому Чонгук ни за что не выберет его в качестве своего омеги.       Никто же не выбирал до этого, когда узнавал поближе. Кроме…       А, впрочем, и этого альфы рядом с ним не стало.       Не то чтобы у Тэхёна был какой-то комплекс по поводу того, что он не очень нежный, аккуратный или, как минимум, приятный омега, просто как-то так всегда выходило, что из его рта вылетало что-то наподобие того, что вылетело три минуты назад, и альфы, поражённые тяжестью его характера, отворачивались и бросали его.       Тэхён бы и хотел постараться стать лучше, побороть «бескостность своего языка», но… Просто не хочется? Когда он был с Минхёком, его мужем, то вся язвительность и вся желчь уходили на второй план сами собой, потому что их отодвигала банальная искренняя любовь к альфе, и не находилось повода, чтобы съязвить. Так, по мелочи — да, а по более серьёзным причинам — нет.        — Господи, за что я такой придурок… — негромко произносит про себя омега, выключая плиту. Суп испорчен. Настроение испорчено. Шанс вступить в отношения успешно растворился в воздухе, оставив после себя только горькое послевкусие. Прекрасно. — А он тоже придурок… — рассуждает Тэхён вслух, махнув рукой.       Не нравятся ему собственники. Да и откуда бы Джисон услышал бред про то, что у него есть альфа? Он его за кого принимает? И зачем вообще выдвигает такие предположения? От кого собирает сплетни?        — Тьфу.       Тэхён вновь заводится, но делает глубокий вдох, чтобы расслабиться. Может, заняться йогой? Медитацией? Что может помочь при его природной вспыльчивости?       Одним из забавных положений является то, что он пахнет ромашкой. Считается, что свойства аромата могут говорить о некоторых чертах характера его носителя. Но по такой логике Тэхён должен был выйти спокойным омегой, потому что его аромат — душистая ромашка, которую заваривают в чай для расслабления.       Но, как обычно, всё совершенно не так, и Тэхён предпочитает думать, что его запах компенсирует его характер. Чтобы окружающие сильно на него не агрились за острый язык.       Омега вздыхает вновь, рассуждая о том, что можно приготовить за короткий срок, чтобы его несчастный ребёнок не остался голодать.       Заварить лапшу быстрого приготовления — не самая лучшая идея, Тэхён старается следить за здоровым питанием, подбирает качественные продукты и пытается следить за тем, чтобы в еде, которую он готовит, было достаточное количество витаминов.        — Папа, — Лиён заходит на кухню, сонно протирая глазки кулачком. — А когда кушать? — зевает. Тэхён заламывает от умиления брови.        — Придётся подождать, потому что твой папа немного грустный и испортил обед.        — Папа, не грусти, — Лиён обнимает омегу за ноги, дуя губы. Тэхён про себя думает: «Если б я мог так быстро перестать грустить». — А когда придёт Чонгук-и хён? Я построил одну дорожку, хочу ему показать!       Тэхён вздыхает. Иногда дети по нескольку раз спрашивают одно и то же.        — Я скажу Чонгук-и, чтобы он выздоравливал поскорее. Можем сходить к нему на днях, принести гостинцев?        — Да, да, да! — Лиён начинает прыгать вокруг Тэхёна, радуясь, что они пойдут к «дяде Чонгуку» (омега постоянно потешается над альфой, когда Лиён называет его дядей).        — Вот и отлично, — кивает сам себе Тэхён. — Беги, одевайся, пойдём с тобой покушаем… — вздыхает, всё ещё не простив себя из-за испорченного супа. — В ресторанчике. Мини-праздник нам двоим…       Про себя же Тэхён думает об одиночестве и о том, что он упустил шанс сблизиться с альфой. А надо ли ему это вообще? Лучше порадует себя сам, сводив себя поесть, раз уж больше никто не пригласит.       Напоследок омега пишет Чонгуку, сообщая, что заглянет к нему с Лиёном на днях, и начинает собираться. Еда сама к ним не придёт.