***
– Что о нем говорить, – недовольно проворчал Тсуна, когда они все уселись на полу вокруг маленького столика. – Он натуральный маньяк, вот что. Сидящий рядом Акира обеспокоенно взял его за руку, заставив своего хозяина сильнее сжать зубы. – Мы все время обсуждали то, что он нам подкинул, – с демонстративным пренебрежением к двойнику иллюзиониста, произнес аркобалено, – но не думали о нем самом и его мотивах. – Разве он сам не говорил, что хочет с его помощью сбежать из тюрьмы? – растерянно прошептал Тсуна и покосился на сидящего рядом с ним Хаято. Тот вопреки всем ожиданиям не размахивал динамитом и не кричал, что его просто убить надо и дело с концом. Нет, после произошедшего подрывник находился в подавленном состоянии и не хотел поднимать головы. Акира внимательно рассматривал его, отчасти он был виноват в том, что один из хранителей находился в таком состоянии.***
Акире снилось, что он катается на американских горках, только это был очень опасный аттракцион, в конце которого из людей делали монстров. Сначала из них извлекали все внутренности – из них делали консервы. Потом зашивали рот и пустые глазницы. Парень видел, как вагончик направляется к огромной мясорубки, из которой вываливаются слепые уродцы. Он знал, что происходит внутри, потому что всю дорогу ему демонстрировали извлечение органов дурацкие пляшущие куклы. И некуда было бежать. Его судьба была предрешена еще тогда, когда он сел на эту адскую карусель.***
Тсуне не снились кошмары. Он никому об этом не рассказывал, но последнее время ему снилось, что его кто-то целует и обнимает. А когда он просыпался, то на душе было так гадко, что лучше бы это были кошмары. Отвоевав себе свободное время, Савада утащил Акиру на речку и старался громко не стонать, пока под мостом занимался любовью с копией одного из своих Хранителей. Потом они снова лежали на берегу рассматривая облака. Точнее это Тсуна на них смотрел, а его спутник смотрел на него, пытаясь понять, почему он так долго молчит, где витают его мысли. – Как ты думаешь, – неожиданно спросил Тсуна, – что снится Мукуро? – Не знаю, – тихо ответил Акира, – надеюсь не то же самое, что мне.***
Акире снилось, что Мукуро прибивает его гвоздями к стене. Он был в тесной комнате с деревянными стенами, и кроме их двоих больше никого не было, но кто-то точно стоял за приоткрытой дверью. Акире было очень больно и страшно. Он просил того, кто прятался за дверью, чтобы помог ему, чтобы спас, но тот не откликался, только смотрел. Иногда из-за двери раздавался смех. Иногда рыдания. Но никто и не собирался вмешиваться.***
Хаято никому не рассказывал, но ему снились такие дурацкие и смешные сны, что, просыпаясь, он чувствовал себя идиотом. Опять подорвавшись ни свет, ни заря, находясь в ярости, Гокудера безжалостно спихнул на пол, мирно спящего на диване жильца. – Что опять? – сонно спросил Акира, нехотя вставая на ноги. – Чего так рано? – Нехрен дрыхнуть так долго! Хранитель Урагана толкнул его обратно на диван и, перегнув его через спинку, молча овладел им, яростно вдалбливаясь в совершенно не сопротивляющегося парня. Судя по тому как сладко стонал близнец иллюзиониста, он был совсем не против. – И чего ты такой злой по утрам? – спросил Акира, после секса стирая салфеткой с себя сперму. – Хрень всякая снится, – неожиданно честно ответил Подрывник. – Аж бесит. Если бы тебе такое снилось – ты бы так не лыбился с утра по раньше. – Ну, конечно, Хаято-сама, – улыбаясь подтвердил двойник самого большого лжеца на свете, – ты абсолютно прав.***
Акире снилось, что он идет по краю обрыва. Ярко красное пламя вырывалось из потрескавшейся земли, лаская его обнаженное тело. Больше ничего не было. Внизу зияла тьма, а позади стояли огромные кованные ворота. И это были Врата Ада. Парень пытался убежать, пытался спастись до тех пор, пока створки ни раскрылись и огонь, вырвавшийся оттуда, ни поглотил все, что было вокруг.***
Ямамото снился бейсбол. Он никому не рассказывал, но во сне он никак не мог отбить один мяч. Как бы не старался у него не получалось. С Акирой они делали такое, чего наверно и в хентайной манге найти сложно. Дикие эксперименты манили их обоих. Вот и сейчас спортсмен засовывал в него рукоять бейсбольной биты. Двойник иллюзиониста извивался и стонал, толи от боли, толи от наслаждения, сложно было сказать, но отказываться он точно не собирался. – О, Такеши-сама, – шептал он, – это просто невероятно. Заставь меня кончить. – Боюсь у меня не получится, – беззлобно рассмеялся Ямамото, – такое мне не под силу. – Нет, – простонал Акира, сильнее прогибаясь в спине, – ты на все способен. – Вряд ли… есть кое-что…. Забудь. Хранитель Дождя с грустью в голосе замотал головой и, вытащив из парня корешок биты, вошел сам. – Что-то случилось? – задыхаясь от оргазма, обеспокоенно спросил клон Мукуро. – Ничего, – отозвался Такеши, – просто мне сняться странные сны.***
Акире снилось, что он опасный преступник и его приговорили к смерти. Он был прикован к металлическому колесу, к нему подошел Тсуна со шприцом в руке: – Это смертельный яд, – сухо пояснил он. – Понятно, – безразлично отозвался Акира. Добрый заботливый друг собирался его хладнокровно убить, и это было нормально. Отрава проникла под кожу, и вокруг его запястья засверкали причудливые браслеты, на которых цифрами отмерялось сколько ему осталось жить. – Пять минут, – горько вздохнул Акира, – вот и все что у меня есть. Тсуна просверлил его внимательным взглядом и неожиданно скользнул рукой под его рубашку, но тут же отстранился. – Извини, – пристыженно произнес он. – Ничего, – сказал Акира, – я все понимаю. Тебе хочется коснуться меня. Можешь делать все что захочешь, меня скоро не станет и мне будет все равно. Больше не пытаясь сдерживаться Тсуна начал раздевать его, с жадностью изучая его тело, лаская руками, покрывая поцелуями. А потом он превратился в Хибари. «Так хорошо, – подумал Акира, – умереть пока он меня касается».***
Хибари уже давно не снились сны. А может он просто не запоминал их, потому что фантазии его не интересовали. Гораздо больше ему был интересен реальный мир – этот милый зверек, что решительно зашел к нему. Что кружит вокруг него. Забирается к нему на колени, ластясь. Изгибается в попытке соблазнить. Смотрит жалобно. Кёя целует плоский живот, безжалостно оставляя на нем засосы, забирается выше и покусывает его шею. Акира стонет, прося о большем. – Я так сильно хочу тебя, – по-звериному рыча, говорит Хибари, – но мы сегодня не будем этого делать. Акира удивлено отстранился от него. – Почему? – Это слишком скучно. – А что же мы будем тогда делать? – Разговаривать. – О чем? – О чем угодно, – на него смотрят пронзительные серые глаза. – Хочу знать о тебе все: о чем ты думаешь, чего хочешь, как прошел твой день, что ты ел на завтрак…. Расскажи, что тебе снилось.